Иловайская мясорубка, часть вторая

Дамы и господа, «Спутник и Погром» продолжает писать о Донбасской войне — завершив публикацию цикла статей «Крепость Славянск» об обороне легендарного города весной и летом 2014 года, наш штатный военный историк Евгений Норин (известный вам, прежде всего, по материалам о Первой мировой), представляет вашему вниманию двухсерийный боевик о чудовищном по современным меркам сражении под небольшим городком Иловайском, что в окрестностях Донецка, где в августе и начале сентября силы ДНР зашили значительную группу украинских войск в так называемый «котел», который после длительных боев был ликвидирован. Противостояние в Иловайске является, вероятно, не только самым ожесточенным и кровопролитным эпизодом Донбасской войны, но и самым резонансным — известное обращение Владимира Путина к ополченцам 29 августа об открытии «гуманитарного коридора» для украинских военных и «добровольцев» относится именно к Иловайской битве.

В тексте ниже мы постарались описать события августа-сентября 2014 года максимально отстраненно, вне какой-либо идеологической повестки, рассматривая бои при Иловайске исключительно как эпизод войны во всем его развитии и динамике.

Сваренные заживо. Бои украинских войск в окружении.

окружении оказались остатки нескольких отдельных добровольческих батальонов и отдельные армейские части. Командование окруженцами осуществлял генерал-майор Хомчак. Понимая, что извне не будет нанесено серьезного контрудара, а круговая оборона приведет только к разгрому окруженных, генерал решил организовать прорыв.

Генерал-майор Руслан Хомчак

Тем временем с неожиданным заявлением выступил Владимир Путин. 29 августа он призвал ополченцев открыть гуманитарный коридор для выхода окруженных украинских войск. Сложно сказать, каких целей он предполагал достичь таким жестом. В целом, ополченцы спокойно относились к идее таких коридоров, резонно полагая, что техника и вооружение в целом виде для них важнее, чем пехота. Переговоры с Хомчаком были начаты. Среди условий беспрепятственного выхода через Старобешево была выдача пленных ополченцев (по утверждениям украинских источников — российских десантников) и передача оружия и техники. В вопрос о технике и уперлось все дело. По каким-то неясным причинам украинская сторона сочла, что получит возможность уйти в полном вооружении и чуть ли не с развернутыми знаменами. Были сформированы две колонны общей численностью примерно в тысячу человек. Естественно, ни о чем подобном речи не шло. Кроме того, уже на марше возникла заминка. Хомчака попросили подождать 15 минут для согласования вопроса о проводке котла «на высшем уровне». Нервы генерала не выдержали, и это спровоцировало трагедию.

Украинцы попытались вырваться из ловушки, открыв огонь. Юрий Лысенко, и. о. командира роты 39 территориального батальона, рассказывал:

«Хомчак в ответ сказал, мол, мне некогда ждать, мне надо спешить. В приказном порядке — все по-боевому, прорываемся и будем атаковать русских. Этот приказ был выполнен. Головная машина пошла в атаку. Естественно, русские начали стрелять в ответ. А батальоны наши были наполовину обезоружены — они большинство боеприпасов уже спрятали, запаковали для перевозки. Осталось только то, что носили на себе — автоматы, в основном.

Естественно, колонна на полном ходу выдвинулась с поселка. И никто не знал, что нас будут атаковать. Дорога была узкая — обычная сельская дорога, где впритирочку машины расходятся. Слева и справа поле. И на 200 метров с обеих сторон, как мы потом узнали, поле было заминировано. Русские знали, что мы могли атаковать или нарушить договор. Они заминировали полностью все поля, поставили в лесопосадках свою технику и минометы, и были готовы. Когда начался обстрел — пошли в машины прямые попадания минометов и танков. Мы с моими ребятами были в конце колонны. Получилось так, слава Господу, что мы проскочили до Червоносельского, это буквально 4 километра от Многополья. Я был на УАЗике, за мной ЗИЛ и остальные, приехали под село — и я уже узнал, что мои два человека погибли. Это Саша Самосадов и Сережа Нестратенко. Саша получил осколок в затылок и на месте скончался. А Сережа — его ранило, он полз по полю и рядом стоял танк… прямое попадание, взрыв — и он сгорел заживо». Позднее Лысенко передал слова пленившего его офицера: «Вы ни с того ни с сего сели в технику и начали атаковать — у нас не было выхода, кроме как обороняться».

На дороге началось кошмарное избиение прорывающихся войск. На открытой местности техника и люди становились легкой добычей для любого вида оружия. Хомчак каким-то образом сумел уехать с несколькими комбатами и некоторым числом раненых. Но многим не повезло так, как генералу. Практически вся техника прорывающихся была подбита. Раненые лежали прямо в полях, никем не подбираемые. Через какое-то время удалось наладить сбор раненых при помощи пленных врачей, но до подхода помощи дожили не все.

Это окончательно сломило окруженных. В течение нескольких дней из котла пытались выйти полями одиночки и небольшие группы. Часть окруженцев отказалась сдаваться. Эти люди были в основном перебиты или пленены. 31 августа министерство обороны Украины засекретило всю информацию о происходящем под Иловайском. Как нетрудно догадаться, делу эта секретность мало помогла. До 2 сентября шла зачистка котла. Было взято множество пленных для такой не слишком масштабной войны, масса людей так и осталась ненайденными ни среди живых, ни среди мертвых. Пропал без вести во время боев командир украинской 51 бригады, ее начальник штаба попал в плен.

Тогда считать мы стали раны…

отери ополчения в этой битве неизвестны. Министр обороны Украины Валерий Гелетей заявил о гибели в сражении трехсот российских солдат. К вопросу об участии российской армии в сражении мы вернемся позже, а пока остается констатировать, что эта цифра, очевидно, названная «от фонаря», является единственной численной оценкой потерь повстанцев и это, конечно, оценка сверху. Людские потери украинской стороны также оценить трудно. Гелетей сообщил о потере армии 107 человек убитыми. Все участники сражения по обе стороны фронта единодушно считают эти данные заниженными. Напомним, что только в бою ополчения со злосчастными вызволителями котла вечером 27 августа погибло более четырех десятков украинских военнослужащих. Слова министра тем более вызывают сомнения, что поименный список погибших оказался по неясным соображениям засекречен. Отдельно осложняет подсчеты «лоскутность» группировки, разбитой под Иловайском: украинские солдаты принадлежали к разным подразделениям, часто разнесенным в пространстве на несколько тактических групп — одна из которых билась под Иловайском, а другая находилась в другом месте — и даже к разным силовым ведомствам. Семен Семенченко, командир батальона «Донбасс», оценил общие потери украинских войск в тысячу убитых, раненых и пленных.

Самую радикальную оценку украинским потерям дал глава временной следственной комиссии парламента по расследованию обстоятельств сражения Андрей Сенченко.

Андрей Сенченко, глава временной следственной комиссии парламента по расследованию обстоятельств сражения

По его словам, в сражении силовики потеряли до 3500 человек. Потрясающие цифры, учитывая, что бои продолжались и позднее. Более сдержанно оценивал потери в котле украинский журналист Юрий Бутусов. По его словам, на прорыв пошло более тысячи человек, из которых около 650 либо прорвались, либо были вскоре отпущены повстанцами из плена. Таким образом, безвозвратные потери в котле составили около 350 человек. Проблема этого подсчета в том, что он, по сути, ничего не показывает: не все окруженные участвовали в общем прорыве, 650 счастливчиков включают обменянных пленников, а потери ранеными не учитываются здесь вовсе.

Последующий «бег к морю» ополченских отрядов и их выход к Волновахе попросту не встретили сопротивления. Упорная борьба против прорывающихся на юг и запад отрядов началась только в Мариуполе. Сомнительно, чтобы такой сокрушительный эффект произвела потеря даже и тысячи бойцов. К тому же, как мы знаем, украинские солдаты пробивались из котла неумело, но весьма упорно, и чтобы взять массу пленных, ополченцам, очевидно, требовалось убить и ранить не меньше людей. Наконец, высокие людские потери понесла деблокирующая группировка. Все это заставляет предполагать уровень общих потерь «Збройных сил» (в том числе ранеными) на уровне нескольких тысяч солдат и офицеров.

Владимир Рубан, руководителя украинского Центра освобождения пленных

С потерями украинской стороны пленными ясности больше. Здесь мы располагаем оценкой руководителя украинского Центра освобождения пленных Владимира Рубана.

По его словам, к моменту окончания основных боев в котле (но до окончательной зачистки) в плену у ополченцев находилось около семисот пленных, из которых 80% были захвачены под Иловайском. Небольшая группа иловайских пленников была освобождена чуть ранее в качестве жеста доброй воли. Таким образом, можно оценить число украинских солдат, попавших в плен под Иловайском, приблизительно в 550-600 человек. Для украинской войны с ее относительно небольшими масштабами это тяжелейшие потери.

Очень серьезно пострадали отдельные части украинского контингента. Так, в сети был опубликован детальный, повзводно, разбор потерь батальона «Донбасс». По штату батальон насчитывал 497 человек. Из них 103 человека погибли или пропали без вести, 97 попало в плен и 105 было ранено. Заявления ополченцев об истреблении украинских добровольческих батальонов можно слышать часто и, как правило, оказывается, что та или иная часть потрепана, но остается боеспособной. Однако в данном случае уровень потерь достигает 60% штатной численности, не говоря о реальной. Таким образом, в данном случае действительно можно говорить о разгроме батальона.

Наказание невиновных, награждение непричастных

краинское общество было шокировано происшедшим. Четыре трупа возле танка дополняли утренний пейзаж слишком выразительно, чтобы воспринять поражение у Иловайска как обычные превратности войны. Рассказы вышедших из котла внушали ужас, а видеоролики с несчастными униженными пленными, покорно прыгающими под жизнерадостное закадровое «Кто не скачет, тот москаль!» или марширующими по Донецку под конвоем, вызывали не только сочувствие к захваченным в плен, но и желание понять, кто виновен в случившемся.

Как гласит заключение военной прокуратуры, «После первого обстрела, к которому бойцы батальона не были готовы, „просто снялись и пошли“. Ординарец командующего сектора догнал их и дал письменный приказ остановиться или начать выполнять хотя бы комендантскую функцию на этом рубеже. Однако бойцы пошли дальше. Также останавливали их и отдавали приказ в Днепропетровске, однако бойцы батальона его тоже не выполнили. Садимся в вертолет — командующий Сухопутными войсками, я, мой первый заместитель — летим в Кировоград, Знаменку. Посадили в поле вертолет, идем к ним. Они перекрыли дорогу — мне стыдно это говорить, квантунская армия: кто-то пьян, босые, вооруженные до зубов, с боевым комплектом гранат на поясе, направили РПГ на вертолет. Военнослужащие поехали домой колонной из школьных автобусов с выбитыми оконными стеклами, 17 „Уралов“ и семи „отжатых“ автомобилей без номерных знаков или со знаками Донецкой области».

Неизвестно, насколько эти уверения прокуроров соответствуют действительности, однако можно точно сказать, что репутация и карьера комбата такими обвинениями загублена.

С одной стороны, картина достаточно неприглядная, особенно пикантно выглядят «отжатый» у населения транспорт и угрозы командующему гранатометом. С другой, спонтанные проявления паники и падение уровня дисциплины типичны для любой проигравшей битву армии во все времена, и если за состоянием дисциплины в батальоне не следят, это может быть поставлено в укор только командованию батальона и высшим начальникам. Солдаты «Прикарпатья» в изложении прокурора выглядят не лучшим образом. Однако мало найдется армий, в которых дисциплину поддерживают сами бойцы, и приведенный отрывок вызывает вопросы скорее к руководству украинским контингентом, бросившему так скверно вымуштрованный батальон в бой. Знал ли генерал Муженко, что одна из ключевых ролей в спланированном им сражении отведена «квантунской армии», а ее командир, говоря прямо, пьяница? Если не знал, то какова цена командующему, не имеющему представления о состоянии собственных сил? Если знал и все же возложил оборону важнейшего участка фронта на «квантунскую армию», то отставка без права ношения мундира — весьма мягкое и гуманное наказание для такого полководца.

Наконец, возникает вопрос: почему у командования украинских войск не оказалось под рукой никакого резерва и бегство единственного батальона привело к коллапсу всей иловайской группировки? На стороне ополчения мы видим постоянное маневрирование резервами. Как только у Иловайска обозначился прорыв, «Восток», «Оплот» и группа Моторолы буквально соткались из ниоткуда. Стремительная реакция на происходящее и ввод свежих сил в нужный момент на нужном участке стали залогом блестящего успеха «сепараторов». На украинской же стороне сумели только сколотить формально довольно многочисленную группу для прорыва в котел извне, на деле имевшую, как оказалось, ничтожную боевую ценность.

Впрочем, руководители силовой операции полагают, что операция была спланирована и проведена ими как должно. «При планировании и проведении операции по освобождению Иловайска Донецкой области не было допущено ни одной серьезной ошибки» — заявил министр обороны Украины Валерий Гелетей. В этой связи дезертирство из рядов украинских войск выглядит весьма естественным: далеко не всем хочется оказаться в безымянной могиле по результатам столь безошибочно проведенной операции. Однако блестящие, аустерлицкого масштаба, успехи Гелетея на поле брани настолько впечатлили украинское правительство, что 12 октября он был вынужден оставить свой пост.

Призрачное войско

а Украине является, по сути, общепринятой точка зрения, согласно которой ход сражения за Иловайск был переломлен российской армейской группировкой, вторгшейся на территорию Украины. Этот тезис серьезен и требует рассмотрения.

Вопрос об участии в Иловайском сражении российских войск остается дискуссионным. Украинская сторона заявляла о вторжении армии РФ в страну буквально с весны, и сами по себе очередные декларации мало что стоят, особенно если вспомнить, что в списке «вторгшихся» соединений присутствовали, например, расформированные воинские части. Задержание нескольких российских десантников неподалеку от границы Украины и России выглядело откровенным курьезом. Однако летом появились сообщения о гибели в зоне конфликта уже не добровольцев, а русских военных.

Украинской стороной был составлен список почти из сотни убитых, однако значительная часть «покойников», не зная о своей безвременной кончине, продолжает публиковать сообщения на страницах в соцсетях. Признать этих людей мертвыми затруднительно. Тем не менее, 16 человек из украинского списка, судя по всему, действительно мертвы (в пользу этого свидетельствуют фотографии могил, соболезнующие записи родственников и пр.), и, вероятно, погибли именно в период Иловайского сражения. Правда, «в период» не значит, что они были убиты именно под Иловайском: бои шли повсюду. Тем не менее, можно попытаться использовать это число в качестве точки опоры.

Такое количество погибших, с одной стороны, безусловно, веский довод в пользу непосредственного участия российских войск в конфликте. Однако это же количество жертв полностью дискредитирует тезис о крупномасштабном российском вторжении и о том, что регулярные российские войска составляли костяк отрядов Новороссии. Если сотни и тысячи украинских солдат гибнут и попадают в плен, нанося российским войскам такие потери, это значит, что Украина располагает не армией, а детским садом для избиения вежливыми иродами. Судя по всему, «работники военторга» действительно в небольшом количестве участвовали в конфликте, но не задержались на полях сражений надолго и вскоре покинули театр боевых действий. На ум приходят аналогии с российскими добровольцами на Балканах в 90-е годы, когда на каком-либо участке фронта могло находиться буквально два-три добровольца, но слух «русы на линии» создавал у мусульман впечатление крупных противостоящих им русских отрядов. Идея в острый момент подкрепить отряды повстанцев небольшими регулярными частями вполне естественна, но по политическим соображениям Кремль, видимо, не задействовал крупных соединений.

Взявшие меч, мечом погибнут

ловайский котел обозначил точку перелома. Ополчение одерживало победы, в том числе довольно крупные, и до битвы за городок восточнее Донецка. Однако разнообразные тактические окружения не приводили к качественным переменам. Украинские войска упорно продолжали идти к своей цели, словно не замечая сыпавшегося на них града ударов. Ни «Южный котел», ни последовавшая цепочка окружений, казалось, не сказывалась на интенсивности атак и возможностях наступающих. Между тем, украинская армия имела определенный запас прочности, и этот запас постепенно, исподволь, исчерпывался.

Еще более плачевной оказалась ситуация с техникой. Деградация украинской промышленности после распада Советского Союза привела к тому, что государство, унаследовавшее у СССР мощнейший ВПК, к началу реальной войны попросту не смогло обеспечить армию достаточным количеством современной боевой техники. Циклопические советские запасы либо растаскивались на запчасти, либо отправлялись на экспорт. В результате массовая потеря техники существенно сказывалась на боевых возможностях армии. По данным ресурса lostarmour.info, ведущего базу данных уничтоженных и захваченных в конфликте боевых машин, украинские войска утратили уже более 500 единиц бронетехники против примерно полусотни машин, потерянных ополченцами. Такого катастрофического соотношения потерь Украина, как выяснилось, попросту не может себе позволить. Украинская армия начала страдать от нехватки вооружения и снаряжения. В качестве бронетехники начали использоваться даже комичные «гантраки» — обшитые металлом гражданские автомобили. Привычное зрелище для частных войн мексиканских наркобаронов, но скандальное для промышленно развитой европейской страны.

В ходе Иловайской битвы, и в том числе по ее результатам, количество перешло в качество: украинские войска на южном участке фронта начали быстро откатываться, уже не только не имея надежды сломить повстанцев в ходе летней кампании, но отчаянно пытаясь выкроить силы хотя бы для обороны уже завоеванного с мая по июль. К тому же под Иловайском погибло или попало в плен помимо армейцев значительное количество солдат добровольческих батальонов. Эти люди далеко не всегда были хорошо подготовлены и обучены, но именно в их исполнении можно было видеть упорную оборону в окружении и наиболее отчаянные прорывы из окружения. Ополчение перемололо далеко не худших солдат из тех, кем располагали украинские силы на этой войне.

Хотя ополченцы по-прежнему уступают противнику в людских ресурсах, военные руководители Новороссии выглядят по сравнению с украинскими коллегами выходцами с другой планеты, а опыт и высокий боевой дух солдат позволили успешно провести короткое контрнаступление даже при таком неблагоприятном соотношении сил.

Самопровозглашенная республика одержала важнейшую военную победу, и похоже, что на ближайшее время Украина отказалась от надежд победить Новороссию военным путем.

Чем бы не закончилась история Новороссии, ее войска уже вписали себя в золотой пантеон русской воинской славы Иловайской эпопеей, показав в ней как выдающееся мужество рядовых ополченцев, так и впечатляющее тактическое и стратегическое мастерство командиров ополчения.

Политики и олигархи могут творить что угодно, но русские — по-прежнему Боги Войны.

Друзья, если вам понравился этот материал, и вы хотели бы увидеть на нашем сайте новые спецпроекты, пожалуйста, поддержите нас финансово по ссылкам ниже или подписавшись на S&P. Поддержка читателей — единственный источник дохода «Спутника и Погрома». Спасибо!