Либералы ненавидят Навального, и чем дальше, тем сильнее. Молодой, успешный, перспективный и вдобавок ничем либералам не обязанный — как с этим смириться ? Не забудем, не простим !
Однако озвучить подлинную суть своих претензий к Навальному либералы не в состоянии. Невозможно представить того же Явлинского, говорящего что-нибудь типа «Я — старый, никому ненужный либеральный клоун, а Навальный — будущий президент России, и поэтому я его ненавижу». И пускается либерал в глубокомысленные рассуждения о том, что Навальный, будучи националистом, есть не что иное, как личинка Гитлера.
Либеральная риторика банальна и скучна. Интерес представляет лишь часто используемый логический мостик, перебрасываемый недобросовестными полемистами от национализма к гитлеровскому режиму. Они не устают повторять, что, начав с национализма, мы тотчас окажемся под железной пятой диктатуры с перманентными погромами, концлагерями и неограниченной властью тайной полиции. Так ли это ?
Гитлер и его пособники — националисты. Гитлеровский режим — это гестапо, концлагеря и массовые репрессии. Тут всё бесспорно. А как обстоят дела с другими националистическими режимами, современниками гитлеровского?
Италия Муссолини — репрессии эпизодические.
Испания Франко — репрессии эпизодические.
Китай Чан Кайши — репрессии эпизодические.
Турция Ататюрка — репрессии эпизодические.
А в Польше, Чехословакии, Финляндии и странах Балтии махровый национализм прекрасно уживался с полным комплектом демократических прав и свобод.
Ещё можно вспомнить националистические режимы в других странах и в другие времена, но даже приведённых достаточно, чтобы сделать совершенно однозначный вывод: сам по себе национализм к возникновению репрессивных режимов не ведёт и демократическому развитию не препятствует.
А Гитлер ? — воскликнет записной либерал, — А как же Гитлер, гестапо, Холокост, вот это всё?..
А дело в том, что Гитлер и его присные были не просто националистами, они были национал-СОЦИАЛИСТАМИ. И есть все основания утверждать, что именно социалистическая практика государственного строительства обеспечила репрессивный характер режима.
Давайте глянем, что творилось в других странах социализма:
Италия Муссолини — репрессии эпизодические (против политических организаций).
СССР — репрессии тотальные (против всех).
Восточная Европа — репрессии массовые (против социальных и/или национальных групп).
Китай — репрессии тотальные.
Северная Корея — репрессии тотальные.
Северный Вьетнам — репрессии тотальные.
Куба — репрессии массовые.
Камбоджа — репрессии тотальные.
Бирма — репрессии массовые.
Ирак — репрессии массовые.
Сирия — репрессии массовые.
Таким образом, налицо закономерность: есть социализм (хотя бы недоделанный, как в Сирии или Ираке) — есть репрессивный режим с чистками, депортациями, лагерями и всевластием тайной полиции. Без вариантов. Соответственно, репрессивный характер гитлеровского режима — это следствие его социалистической компоненты, а не националистической.
Более того, сравнение режимов Гитлера и Муссолини с режимами Сталина или Мао неизбежно приводит к выводу о том, что наличие националистической компоненты является своего рода тормозом, удерживающим власть от совсем уж запредельных мерзостей в отношении хотя бы представителей «избранных» наций. Безнациональные (интернациональные) режимы никаких тормозов не имеют и уничтожают всех подряд:
Я — нацист и ненавижу евреев !
А я — коммунист и ненавижу всех !
Но откуда что берётся ? Почему на пути к тоталитаризму решающей является именно социалистическая компонента, а не националистическая?
Дело в том, что национализм — это идеология и политика, а социализм — это, в первую очередь, экономика. Национализм нацелен на обустройство жизни в существующих условиях, социализм — на перекраивание жизненного уклада в соответствии с рецептами кабинетных теоретиков 19-го века.
— Выполним пятилетку по построению Царства Божьего на земле за три года!
70 лет назад в своём фундаментальном труде «Дорога к рабству» Фридрих фон Хайек исследовал практику социалистического строительства. Поскольку книга писалась в 1940-1943 годах, в разгар Второй мировой, автор предпочёл не акцентировать внимание на том, что творилось в СССР, сосредоточившись на происходящем в экономике Германии и Италии. Он чрезвычайно убедительно показал, что возникновение диктатур в странах, вставших на путь социалистических преобразований, совершенно неизбежно, так как тотальное обобществление средств производства естественным образом приводит к уничтожению сначала экономических, а затем и политических свобод.
Послевоенная история «социалистического лагеря» убедительнейшим образом подтвердила правильность выводов фон Хайека. Диктатура со всеми её причиндалами — это естественное состояние социалистического государства. Оно в принципе не может быть ничем иным. А жёсткость диктатуры определяется степенью обобществления: национализируем основные отрасли промышленности — получаем режим Уго Чавеса, обобществляем всё до нижнего белья включительно — получаем режим Пол Пота.
Национализм же, несмотря на всю свою риторику, подчас весьма брутальную, не ведёт к созданию тоталитарных режимов. Дело в том, что национализм оперирует реалиями окружающего мира, а на абстрактными теориями. Соответственно, тотальное обобществление, как средство достижения всеобщего счастья, не входит в число его целей. А коли нет обобществления, то и тоталитарный режим не выстроить по причине отсутствия инструмента.
Таким образом, маленьких Гитлеров, готовых превратить страну в концлагерь и убить миллионы людей, следует искать среди тех, кто бегает с красными флагами и бредит всеобщим равенством. А упоительные либеральные истории, представляющие личинками Гитлера националистов,— это сказки для маленьких детей и больших дураков.
Но вы-то — не дитя и не дурак. Правда?
