Причин неослабевающей популярности Сталина и СССР в массовом сознание две. И образ Сталина, и образ СССР обращаются к двум базовым эмоциям человеческой психики: унижению и надежде. Сталин — это тот, кто отомстил за унижения, «старший брат, занимающийся боксом», который пришел и наконец надавал по морде ИМ: капиталистам, либералам, западникам, олигархам, евреям, педерастам, вшивым интеллигентам и всему спектру внешних врагов, от «бендеровцев» до «нацистов». Великая Месть Сталина за Наши Унижения увенчалась абсолютным унижением всех противников в виде Парада Победы в Берлине. Никому из русских людей, конечно же, не интересна никакая «борьба с фашизмом», их восхищает другое: в 45-м мы унизили вас, надменные европейские ублюдки, мы строевым шагом прошли по вашим столицам, мы сожгли ваши знамена, мы снесли ваших лидеров и ваши правительства, мы унизили вас, мы отомстили вам, и это было восхитительно.

Апеллировать в таком контексте к репрессиям, к тому, что «и вас могли расстрелять» — все равно что говорить, что старший брат-боксер может дать в морду и тебе, собственно. «Ну да, может. Но сначала-то он набьет морды вам!»

Постсталинский же Советский Союз воспринимается как царство надежды, сочащаяся светом индустриальная утопия, жизнь в которой с каждым днем становится лучше и лучше. Какой там был слоган у Рейгана, «В Америке всегда утро»? Вот и СССР нашими согражданами воспринимается как «В Советском Союзе всегда утро». Само собой, что реальный СССР (особенно эпохи Застоя) никак не был похож на этот оптимистичный образ рвущейся вперед державы, но тут важны не факты, а массовое восприятие. СССР воспринимается как царство надежды, как страна, в которой ты просыпался зная, что каждый следующий день будет лучше предыдущего. Само собой, что все попытки рассказать правду о жизни в Союзе воспринимаются как покушение на саму надежду, как попытки убить в человеке веру в то, что «а все-таки была на свете Правда», и встречают самое ожесточенное сопротивление не со стороны фактов, а со стороны эмоциональной (а эмоция, особенно базовая, всегда перебьет факт).

Десоветизация и десталинизация не будут успешными до тех пор, пока мы не дадим русским людям то, что они так отчаянно ищут в прошлом: Расплату и Надежду. И не в смысле политтехнологического трюка, а вот по-настоящему. Образ Сталина померкнет, когда мы проведем свой Парад Победы в Киеве, когда по Майдану (ставшему, конечно же, одним из новых символов унижения в современном русском сознании) проедут наши танки, под траки которых будут бросать захваченные украинские знамена. Только увидев новую Расплату, нашу Расплату, русскую Расплату наш добрый многострадальный народ перестанет искать утешения в образе «недоброго грузинского дедушки», который «восстанет из могилы и всем надает». Другим важным элементом Расплаты должен стать пересмотр итогов приватизации, когда все эти «эффективные менеджеры» вместе с инородческой обслугой из «дождей» сбегут в Лондон (никаких массовых расстрелов мы, конечно же, устраивать не должны, XXI век все-таки) — и это тоже успокоит жаждущие справедливости и отмщения сердца.

Только внешний и внутренний триумф сможет стереть из памяти Сталина, сделать его мстительную фигуру ненужной, неактуальной, не вызывающей живого эмоционального отклика. В этом смысле характерно, что при Путине, несмотря на «возрождение величия» и «стабильность», популярность Сталина растет — то есть люди понимают, что величие-то липовое, и «триумфальные Минские соглашения» воспринимают не как Расплату, а как попытку объебать (каковой попыткой они и являются). Популярность же Путина растет из неумелых попыток его политтехнологов работать с вот этой вот крайне болезненной психикой ущемленного великого народа, причем попытки эти усиливаются феерической «оппозицией», которая предлагает даже не липовую Расплату из папье-маше, а просто встать на колени и унижаться дальше. Естественно, что большинство выберет пусть и картонную, но Месть, чем реальное, но Унижение.

С СССР как царством надежды все еще проще — где-то до 2008 года, пока на волне нефтяного бума жизнь постоянно и видимо улучшалась, советская ностальгия была малоактуальной. Сейчас же, когда впереди лишь рецессия и в лучшем случае бесконечная стагнация, советская ностальгия начинает захлестывать широкие народные массы. На фоне говорящих голов, спорящих в телевизоре, на сколько процентов сократится экономика в этом году, лозунг «В Советском Союзе всегда утро!» звучит, конечно же, необыкновенно привлекательно. Победить эту ностальгию рассказами про ужасы СССР нельзя, ее можно победить, лишь превратив Россию в активно развивающуюся, постоянно модернизирующуюся страну, в которой каждый следующий день лучше предыдущего.

Так вот, к чему я все это. Многие спрашивают: «И ради чего была развязана война в Новороссии?» Отвечаю.

Во-первых, война в Новороссии началась потому, что жители Новороссии хотели отомстить Киеву за 20 лет унижений. Причем в финальный, майданный период, унижения стали показательными, с прямой трансляцией по украинским телеканалам (помните всех этих титушек, стоящих на коленях с табличками «раб»? А люди запомнили). Украинцы думали, что демонстративное унижение сломает психику Юго-Востока и, шире, вообще русских, заставив испугаться, отступить, смириться. Но украинцы забыли, что чтобы так унижать людей, надо сначала войну выиграть. И украинцам устроили Иловайск.

А во-вторых, война в Новороссии началась из-за надежды. Надежды на лучшее будущее, надежды на возвращение в Россию, надежды на Новую Россию. Крым дал колоссальный всплеск надежды людям, 20 лет загнивавшим посреди «незалежности», и вдруг реально увидевшим, что другое будущее возможно. Что, может быть, еще не «В Севастополе всегда утро», но уж точно не вечные украинские сумерки. А когда человек воодушевляется надеждой, особенно русский человек, то любые рациональные аргументы становятся бесполезными.

Сейчас, спустя два года после начала исторических событий, мы видим, что вместо Расплаты началось еще большее унижение с «нашими уважаемыми украинскими партнерами», а вместо Надежды пришла полная безнадега. По мысли украинцев, заукраинцев, либералистов, путинистов и пидаристов сочетание унижения и безнадеги должно привести к тому, что русские сами собой возьмут таблички «раб» и начнут ползать на коленях, прося прощения у мирового сообщества, как вот на тех майданных видео из революционного Киева.

Я же полагаю, что психика моего доброго русского народа не только не сломлена, но наоборот, находится за несколько делений от мощнейшего эмоционального взрыва, и целиком ситуация описывается старой, проверенной столетиями поговоркой «русские долго запрягают, да быстро едут». И впереди не слезы, унижения и просьбы прощения у мирового сообщества, но события величественные и страшные, когда сжатая русская пружина, наконец, распрямится.