«Особый путь России»: срыв национального проекта

 чем трагедия России и русских? Есть типовой сценарий развития европейских империй: правящий класс вненациональной аристократии, которая легко меняет присяги и престолы, немногочисленные чиновники и купцы, по сравнению с аристократией тупые и полуобразованные, и бескрайнее крестьянское неграмотное море, существующее вне исторического времени и пространства. По мере индустриализации (то есть, строительства заводов и втягивания этими заводами вчерашних неграмотных крестьян с переработкой их в городских жителей с начатками городской культуры), ширится слой образованных низших классов, крестьяне и рабочие (а также примкнувшее к ним Третье сословие из купцов и чиновников) начинают осознавать себя в безвременье замкнутого сельского мира, за счет развития коммуникаций и циркулирования информации появляются все большие и большие этносоциальные общности, у этих общностей появляется класс интеллектуалов, большей частью также тупой и примитивный, но свой, после чего интеллектуалы от имени только что возникшей нации начинают задавать вопросы имперскому начальству. «Друзья, а вот чего у вас фамилии какие-то ненашенские, а нашими правите? А давайте мы вас убьем и сами править будем, а?».

После чего свежая национальная общность начинает грызть тело породившей ее империи, чаще всего побеждая в противостоянии с имперской аристократией, что приводит к распаду империи на национальные государства, отстранению от власти аристократии и образованию на месте единого культурно-государственного пространства различных национальных государств. Тупых (по сравнению с имперской аристократией), неопытных, но национальных. Далее, пройдя фазу кризиса и государственного строительства на имперских обломках, национальные государства предпринимают попытки восстановления контроля над бывшим общеимперским пространством, от чисто экономических до прямой военной интервенции. В особо запущенных случаях установление национального контроля над бывшими имперскими территориями приводит к мировой войне. Особняком стоит тут Великобритания — потеряв колонии, англичане все равно сохранили по сути имперское государство (Северная Ирландия + Шотландия + Уэльс + Коронные Территории + Англия + формально независимые Австралия и Канада) с монархом во главе.

Элиты Российской Империи не были дураками и прекрасно понимали, к чему ведет возникновение массового общества (благо, европейские примеры, взять тот же 1848-ой год, были перед глазами). Со второй половины XIX века мы видим четкий курс на преобразование Империи в русское национальное государство, проявляющийся во всем, от жесткой русификации Польши и Прибалтики до создания многочисленных think tanks русских националистов, которые с началом XX века трансформировались в массовые политические движения. В стране шла индустриализация, миллионы крестьян выходили из застывшего сельского мира в мир городов и политики, где их уже ждали тысячи националистических газет и сотни националистических организаций, готовых канализировать энергию нарождающейся русской нации в правильное русло (один из основных моментов в обсуждении всех русских нац. партий — вопрос о трансформации инородческих окраин, имея колоссальный демографический прирост русского народа, национализм начала XX века не собирался ничего никому отдавать, а собирался заселить все пространство Империи русскими и переварить все племена и народы). Трагедия Империи в том, что, помимо класса правых интеллектуалов, способствовавших трансформации Империи в русское национальное государство, в русских условиях вырос еще и класс социалистических интеллигентов (подробнее см «Вехи», это абсолютный маст-рид для любого русского, независимо от его взглядов), типичным представителем которых был господин Владимир Ильич Ленин.

Поэтому Российская Империя не распалась на национальные государства-осколки, как Австро-Венгрия или Османы, и не трансформировалась, как Великобритания, нет. В борьбе за власть после слома имперского механизма управления победили невиданные доселе зверюшки — коммунисты, построившие невиданное доселе тоталитарное коммунистическое государство, объявив своей целью, ни много, ни мало, всемирную революцию. Русский народ, пережив крах Империи, не получил взамен уютную раковину национального государства — нет, взамен шибко умные русские интеллигенты получили государство, отрицавшее частную собственность, само понятие национальности, а также (в период кампании «за обобществление женщин») — базовые репродуктивные права. Вместо Европы — в Империи жило 1.5 миллиона немцев — русские провалились в кромешную Азию, заснули в Берлине, проснулись в Гудермесе. Контраст был шокирующим. Легендарный русский националист-публицист Меньшиков любил писать про «немецкое засилье» (как странно сегодня читается, да?). Когда немецкое засилье наконец прогнали, к Меньшикову пришли три комиссара-еврея и расстреляли его на глазах его же малолетних детей, без суда и следствия. Как говорится, почувствуй разницу между Петербургом и Ачхой-Мартаном.

После 1917-го года русская нация, находившаяся на пике своего национального творчества (тот же Меньшиков — прекрасный публицист и политик, идеолог партии Всероссийский Национальный Союз, деньги на которую из секретных государственных фондов выделял сам Столыпин), оказалась в первом тоталитарном государстве XX века, управляемом пьяными полуграмотными грузинами, инвестировавшими дикие средства в развитие национальных окраин. В захолустных уголках Империи, никогда не имевших своей государственности, спешно создавались национальные республики с культурой, языком, собственной компартией и собственной индустриальной базой, пока русский народ, парализованный кровавой террор-баней, лежа недвижим, неслышен, безгласен. Советский проект не был национальным. Советский проект не был космополитично-имперским. Советский проект был антинациональным, первым грандиозным опытом по созданию множества синтетических национальных идентичностей (вопрос на 100 рублей: кто создал Чечено-Ингушскую АССР, в разделенном виде существующую до сих пор? Ага.) за счет обнищания и умерщвления самого большого и самого культурного народа в государстве. Русского. Хорошо известно, что РСФСР была единственной республикой, у которой не было даже собственной компартии. Даже в безумной советской концепции «равенства народов» (чеченцы и русские — что может быть равнее?) советские русские были дискриминируемым большинством, с полностью разрушенной национальной культурой и политикой.

Но вот, Советский Союз кончился, и мы, многострадальный русский народ, пропустивший фазу постимперского национального строительства из-за того, что кое-кто вместо Достоевского по ночам Маркса читал, а затем попавший и вовсе в Красный Ад, можем наконец расслабиться и построить Россию для русских? Без рассказов про всемирную революцию, интернациональное братство и прочие упоительные истории? Вот просто как у нормальных европейских людей национальное государство сделать, не?

Не! То, что Советский Союз распался, еще не повод перестать в нем жить! И вновь 120 миллионов человек (только в РФ, если по миру считать, то 150 минимум), самый большой белый народ в мире, оказываются не в уютном национальном государстве, и даже не в космополитичной европейской империи, а в третьесортном римейке третьесортного тоталитарного государства. Советская система национальных республик? Есть в РФ! Советское выкармливание национальных окраин за счет центра? Есть в РФ! Советское подавление всей русской политической активности? Есть в РФ! И даже советская однопартийная система — и та есть в РФ!

Мне иногда это кажется истерически смешным. Мы — самый большой белый народ мира. Мы написали лучший роман в истории человечества, мы подарили Европе золотой фонд классической музыки, академической живописи и причудливо-аристократичной религиозной философии. Нами правили сливки европейской аристократии, в наших национальных организациях состояло до 2 000 000 человек, нашими мыслителями, поэтами и учеными (от Пушкина до академика Павлова) написаны тысячи томов о нашей национальности и нашем национальном характере, и, тем не менее, мы до сих пор не только не можем иметь русского национального государства, но даже говорить о нем (282, ага). Европа уже прошла этап национальных государств, Европа прошла этап национального империализма, Европа перешла в этап постнациональной всеевропейской империи (Европейский Союз), а мы по-прежнему всерьез дискутируем, должны ли мы послать к чертям собачьим примитивные азиатские полународцы, населяющие наши ледяные пустоши, и взять наконец нашу русскую судьбу в наши русские руки, перестроив этот кровоточащий обрубок СССР под наши русские нужды. «Нет, Ваня, ты не можешь иметь политическое представительство своих национальных интересов, потому что это обидит Ахмета! Ахмет чувствительный!». Вдумайтесь, это на полном серьезе говорят взрослые люди с экранов национального телевидения!

Это же совершенно невероятная, неслыханная, невиданная в мировой практике национально-политическая история. Так не бывает. Так не может быть. Но именно посреди этого издевательства мы с вами и живем. И, что самое важное, и леваки, и либералы обходят вопрос национального государства стороной. То есть — я не хочу в это верить, это невозможно, но все-таки — имеется реальный шанс, что сбросив Путина, трудящиеся и хипстеры не вернут нас на магистральный европейский путь, а продолжат катить одинокий сожженный вагон сожженного русского поезда все дальше и дальше в джунгли безумия по ржавой колее интернационализма и подавления политической активности 80% населения страны.

У России действительно особый путь — после срыва нормального европейского сценария в 1917-ом году, мы до сих живем в затянувшемся социальном эксперименте «А давайте у великого народа убьем весь его правящий класс и всех его интеллектуалов, и будем смотреть, как трудящиеся кувыркаются в трех соснах интернационализма, так и не сподобившись за 100 лет хотя бы осознать свое бесправное, уникальное положение», и есть все шансы, что с нашими левацко-либеральными элитами этот эксперимент продолжится и после смерти РФ, в новом постпутинском государстве.