Карибский ядерный кризис и палач Новочеркасска

егодня — годовщина окончания Карибского кризиса, единственного кризиса в истории, который мог привести к уничтожению человечества. По приблизительным оценкам, в ходе негативного сценария погибли бы 100 миллионов американцев и 100 миллионов русских, а на планете наступила бы ядерная зима. 25 октября 1962-го года войска США первый и последний раз был приведены в состояние DEFCON 2 (DEFCON 1 — война), а четверть стратегических бомбардировщиков Америки стояла под парами на аэродромах, готовая подняться безжалостной стальной стаей через 10 минут после получения приказа, стерев СССР с лица Земли. Как выразился один из помощников Кеннеди: «Наш расчет? Мы жили одной лишь надеждой. По расчету термоядерная война начиналась в понедельник. Нам оставалась только надежда. Только надежда».

Когда Фидель Кастро сверг на Кубе Батисту, американцы поначалу попытались договориться с «лидером кубинской революции». Лидер оказался, как и все коммунисты, припадочным, и начал американцам хамить — в частности, национализировал собственность американских компаний на сумму свыше 1 миллиарда долларов. Чтоб вы понимали — Куба в 350 километрах от побережья США (для сравнения — от Москвы до Питера 800 километров). То есть, на полпути от Питера к Москве вдруг образуется бандитская коммунистическая республика, которая начинает нормально так грабить караваны во имя Высшего Добра. Естественно, американцы попытались вколоть Кастро галоперидолу, высадив в заливе Свиней десант из 1200 кубинских эмигрантов при поддержке американских спецназовцев, но кто-то из эмигрантов сдал место высадки и там участников отважного предприятия ждала вся кубинская армия. Сто человек постреляли, остальных взяли в плен, публично сделав США сучкой Кастро — и все это в разгар Холодной войны, когда за каждым действием сверхдержав следил весь мир.

Американцы такое стерпеть не могли и развернули стратегическую террор-операцию «Мангуст» по свержению кубинского Масхадова, попутно разрабатывая план вторжения на Остров Свободы (от здравого смысла — чуть позже я поясню, почему это не ругательство, а факт). Кастро понял, что «горит под ногами земля», и побежал к СССР. Советы предложили хитрый план: давайте мы разместим у вас на Кубе нашу советскую базу и американцы побоятся на вас нападать, потому что тогда им придется воевать с СССР. Чуть подумав, колхозные советские гении решили довернуть дело до упора: «А давайте у вас будут не просто наши войска стоять, а НАШИ ЯДЕРНЫЕ РАКЕТЫ». В 350 километрах от американского побережья.

Так началась операция «Анадырь» в ходе которой на Кубу перебросили 50 000 советских военнослужащих, от танковых батальонов до дивизионов ПВО, со всем спектром вооружения, от легких бомбардировщиков до стратегических ядерных ракет. Операция проводилась в строжайшей секретности — капитаны советских судов сначала выходили в море, и уже там распечатывали пакеты с координатами цели — но не ускользнула от американской разведки. На все вопросы американцев Советы отвечали, что везут на Кубу исключительно оборонительные вооружения, никаких наступательных вооружений не было, нет и не будет. При этом высшее советское руководство понимало, что операция будет раскрыта — но все равно врало, врало и врало в официальных заявлениях, до последнего изворачиваясь, как нашкодившие школьники. Дошло до смешного — уже получив снимки с U-2, однозначно свидетельствовавшие о наличии стратегических ядерных ракет на Кубе, американский дипломат, выступая в ООН, припер к стенке советского лгунишку чисто в духе Навального: «Есть на Кубе ракеты или нет? ДА ИЛИ НЕТ? ДА ИЛИ НЕТ?».

Пока советский дипломат-международник, владевший пятью языками, мычал и делал вид, что не понимает вопроса, американец швырнул перед ним — и перед дипломатическими элитами всего мира — пачку уличающих снимков. Мир ахнул. Советский промямлил: «Да». В зале заседаний ООН повисла гробовая тишина. Затем раздался громкий стук — кто-то из дипломатов, не выдержав напряжения, рухнул с сердечным приступом на пол. Карибский кризис начался. В Вашингтоне был срочно образован Исполнительный Комитет Совета по Национальной Безопасности США, куда вошел президент Кеннеди, ключевые министры и эксперты, от Министерства Финансов до ЦРУ. Вопрос был один: «Что делать?». Стратегически размещение ракет на Кубе не меняло ядерного паритета — и без Кубы СССР мог уничтожить США. Но политически это был шах и почти что мат. Население США — в истерике. Союзники США — молчат и внимательно смотрят за ответом американцев, раздумывая о смене лагеря. Момент истины. Большинство Комитета стояло за немедленное вторжение на Кубу, даже несмотря на то, что оно приведет к гибели тысяч советских военнослужащих с непредсказуемыми последствиями. Кеннеди настоял на блокаде — если Советы не успели смонтировать все ракеты, то блокада заставит их снять уже установленные площадки и убраться восвояси из-за недостатка ключевых компонентов. Проблемы была в том, что по международному праву блокада приравнивалась к акту войны — нападению, иначе говоря.

24 октября 180 кораблей США окружили Кубу плотным кольцом. СССР тут же выступил с привычным гав-гав-гав про «невиданный акт международного пиратства» и «советские капитаны не будут выполнять незаконные распоряжения американских империалистов». У империалистов потек пот по вискам — в случае попытки прорыва блокады они должны были открыть огонь, а это значит — война. Тем не менее, погавкав, Советы развернули находившиеся в море корабли с солдатами и вооружением, решив не рисковать. Однако, маленькая победа здравого смысла проблемы не решила — большая часть войск и техники уже была переброшена на Кубу и находилась в состоянии боевой готовности. На сахарном тростнике и бананах советские войска хоть при какой блокаде могли сохранять боеготовность ближайшие лет 50, угрожая всем континентальным штатам. 350 километров, немного не доезжая до Новгорода, да.

Кризис вошел в стадию клинча, начались закулисные переговоры. Учитывая советскую привычку врать, врать и врать, США особо не доверяли советским предложениям, разумно полагая их разводками. Тем временем, наступила Черная Суббота 27 октября — день, когда мир был на волосок от полного уничтожения. Началась суббота с визита Кастро в советское посольство, где он передал Хрущеву письмо, призывавшее к решительным действиям. Краткое содержание: «Мочи их, мочи пиндосов, Никита! Да, ответный удар уничтожит в том числе и Кубу, ну да и черт с ней! Смерть капиталистам!». Призывать союзника к ядерной войне в самый разгар ядерного кризиса.... как мы и писали выше, Кастро был реально психическим. Продолжилась суббота атакой американского самолета U-2 советской зенитной батареей, в ходе каковой атаки погиб пилот Андерсон. Атака означала одно — под разговоры про мир Советы еще больше повышают ставки, надеясь, что американцы не выдержат напряжения. «Мы не должны были собираться в тот день на заседание... обстрел U-2 означал лишь одну вещь: войну, войну к понедельнику, обстрел снимал все вопросы, все колебания, все сомнения. Полномасштабное вторжение. В понедельник. Тем не менее, мы собрались на заседание» (решив, что обстрел все-таки произошел по ошибке). Вечером же прекрасного дня 11 американских кораблей окружили у Кубы советскую подводную лодку B-59 и начали сбрасывать сигнальные глубинные бомбы, подавая знак «Подняться на поверхность!». B-59 была в тот момент уже несколько дней без связи с большой землей, люди на борту не знали, что происходит — может быть, уже началась война и американцы атакуют их? Капитан лодки Савицкий, чьи нервы были на пределе, приказал херакнуть в ответ торпедой с ядерной боевой частью — и только кап-2 Архипов удержал Савицкого, убедив его подняться на поверхность. Утром 28 октября брат президента Роберт Кеннеди передал через советское посольство предложение о выводе устаревших американских ракет из Турции и Италии, а также согласие не нападать на Кубу в обмен на вывод советских ракет с Кубы. Кеннеди также намекнул, что давление разъяренных военных выходит из-под контроля и президент не сможет долго удерживать выбесившийся гибелью Андерсона Пентагон, так что если вы не дадите ответ в это же воскресенье, то... Советские наконец поняли, насколько все далеко зашло (перед началом кризиса Хрущев оценивал Кеннеди как нерешительного мальчика и надеялся, что тот сломается, не выдержав мексиканской ядерной дуэли), и не только дали ответ — первое из двух писем Хрущева к Кеннеди зачитали по открытой радиотрансляции, причем секретари дописывали финальный строчки послания в тот момент, когда диктор уже начитывал первый абзац в эфир. Также за час до начала трансляции командующему советскими войсками на Кубе был отдан приказ начать демонтаж ядерных ракет, чтобы американцы поняли, что советские хорошие, правда, честно, на самом деле хорошие, только, пожалуйста, не надо стрелять! Пожалуйста! То есть, технически, советские начали демонтировать ракеты еще до того, как формально пообещали демонтаж американцам, такая была спешка. В стиле «заигравшаяся школота вдруг поняла, что авианосцы у Кубы плавают не для красоты, что американцы правда начнут войну, причем уже в понедельник». Тут-то и проснулось в советском народе миролюбие, примиренчество и всечеловеческая покорность. Кризис был благополучно разрешен, но! Но это не лучшая часть всей карибской истории. Лучшая — ниже.

Знаете, кто был командующим советскими войсками на Кубе? Кто имел право применить ядерное оружие в случае отсутствии связи с Москвой? Кто обладал высшим, финальным авторитетом — потому что на пусковых установках не было вообще никаких замков или кодов, достаточно было дать приказ, какого-то подтверждения из Москвы с ключами и т.п. не требовалось? Кто сбил Андерсона и кто мог кончить мир в эти дни от одного лишь своего плохого настроения? Чей палец лежал на красной кнопке?

Плиева Иссы Александровича, осетинского генерала-кавалериста, большого любимчика Сталина, тоже осетина. Судьбы мира в эти дни зависели от кавказца, не имевшего даже нормального среднего образования (только советские Межгалактические академии торсионных полей). Плиев по-хардкору рубился во Вторую мировую, хорошо проявил себя в Манчжурии против японских войск, но к 60-ым годам старорежимный носатый кавалерист, специализировавшийся на рейдах по тылам противника, выглядел реликтом из другой эпохи. Почему же кавказского Буденного поставили командовать самой высокотехнологичной группировкой советских войск на всем земном шаре? Какого черта среди всей этой хайтек-машинерии делал «кадыров» с кривыми от постоянного сидения на лошадке ногами? Плиев, по некоторым данным, провел последнюю кавалерийскую атаку XX века — зачем же его сунули в самый центр термоядерного гамбита, дав право решать жить или умереть человеческой цивилизации? А это очень просто — чуть раньше в том же 1962-ом году Плиев, командовавший тогда Северокавказским Военным Округом, давил рабочую демонстрацию в Новочеркасске. Люди, доведенные до отчаяния повышениями цен, высыпали на улицы, исключительно с экономическими требованиями. Плиев, как главный в округе, стянул войска, а затем приказал ТАНКИСТАМ открыть огонь. Из танков. По людям. Его подчиненный — Шапошников, бывший царский полковник, архипредатель, участвовавший в сталинских судобищах офицерства — и тот не выдержал, отказался стрелять по людям. Плиев отдал повторный приказ, Шапошников заявил, что не может его исполнить, поскольку не выдал танкистам боекомплект. Тогда разъяренный кавказец начал орать на находившихся в ступоре пулеметчиков — и те, испугавшись, открыли огонь сначала поверх голов — на землю посыпались мертвые дети, наблюдавшие с деревьев за народным бунтом. Затем вперед двинулись танки под непрерывный, до визга, кавказский ор Плиева. Толпа рабочих, увидев движущуюся на них броню, разбежалась. На площади остались только лужи крови и плавающие в них детские панамки.

Это произошло 2 июня 1962-го года. А уже в июле того же 1962-го осетин с руками по локоть в русской крови прибыл на Кубу. Партия была уверена, что кавказский палач в случае чего выполнит любой приказ, хоть на расстрел детей, хоть на термоядерную войну. Партия не ошиблась. И все эти страшные дни на страшной красной кнопке лежал страшный кавказский палец, с которого медленными тягучими каплями капала страшная русская кровь.

Кап.

Кап.

Кап.