Русские эмигранты
на Восточном фронте

арким утром 22 июня 1943 года на центральной площади Пскова при большом стечении народа прошел военный парад. Праздничный смотр был приурочен ко «второй годовщине освобождения России от большевизма» — так официально именовался на оккупированных территориях день начала советско-германской войны. Среди множества участников шествия необычным внешним видом выделялась рота солдат, одетая в чешскую военную форму и вооруженная винтовками Мосина. Во главе роты шли офицеры, одетые в белые советские гимнастерки, на рукавах которых красовались шевроны с «андреевским» крестом и аббревиатурой «РОА». Один из возглавлявших колонну офицеров, высокий и статный, шел в сопровождении автоматчиков и с гордым трепетом нес знамя. Этим знаменем был российский триколор, а офицером — граф Григорий Павлович Ламсдорф, наследник знаменитого дворянского рода, сыгравшего значительную роль в истории России. Отец Григория Павловича занимал пост секретаря Сената, а двоюродный дедушка был министром иностранных дел России. Семья матери Григория подарила России двух министров юстиции и одного — внутренних дел. Последний, член высшего совета «Русского Собрания», доводился Григорию дядей и как заложник Красного террора был публично казнен большевиками вместе с другими правыми политиками в 1918 году.

Во время парада в Пскове граф Ламсдорф шел со знаменен в составе 1-го гвардейского батальона Русской Освободительной Армии, фактически первого боевого соединение этой армии. Самым примечательным в марше колонны русских солдат было то, что Григорий пронес русский национальный флаг, будучи знаменосцем русского армейского формирования, по центральной площади русского города. Такого не было больше двадцати лет.

Биография Григория Павловича вполне типична для первой волны эмиграции. Его семья покинула Советскую Россию в 1920 году. Пятигорск, Новороссийск, Константинополь, оттуда в Белград. В 1928 году после долгих мытарств Ламсдорфы оседают в Париже. Григорий учится в инженерном училище и успешно оканчивает его в 1937 году. В том же году, как и многие русские эмигранты, он уезжает в Испанию и становится добровольцем на стороне Франко. Ненависть к красным впитана Григорием с молоком матери. Успешно провоевав два года, Ламсдорф получает офицерский чин младшего лейтенанта, боевые награды и победоносно возвращается в Париж. Но долгожданный отдых не удается. Григория сразу же мобилизуют во французскую армию для начавшейся войны против немцев. В ходе конфликта французы не оказывают немцам существенного сопротивления и, фактически, просто бегут. Война не сложилась. По словам Ламсдорфа: «Французы не понимали, почему они должны воевать из-за какой-то Польши». Но и в этом скоротечном конфликте Григорий сумел отличиться — его отряд спас от немецкого парашютного десанта батарею. За проявленный героизм Григория наградили Французским военным крестом. После демобилизация в 1940 году Ламсдорф знакомится с книгой бывшего секретаря Сталина Бориса Бажанова «Тайны Финской Войны». В ней, в частности, описывался вопрос создания военизированных формирований из советских военнопленных под командованием белоэмигрантов. Под впечатлением от этого эксперимента, Григорий принимает решение ехать на начавшуюся в 1941 году советско-германскую войну. Он и его друг детства Сергей Пален, также представитель выдающегося русского дворянского рода, ветеран гражданской войны в Испании, отправляются из Парижа в Смоленск. В России они начинают работать переводчиками в штабе группы армий «Центр».

Чуть позже, весной 1942 года в поселке Остинторф Витебской области, Григорий Ламсдорф и Сергей Пален присоединяются к проекту Русской Национальной Народной Армии (РННА). Это была одна из первых попыток создания массового антибольшевистского военизированного сопротивления. В немецких документах одно из именований РННА звучало как «Граукопф», что в переводе значит «седая голова». Со стороны Третьего Рейха проект курировала военная разведка Вермахта — Абвер, а также командование группы армий «Центр». С русской стороны инициаторам создания РННА была группа эмигрантов. Главный идеолог проекта — Сергей Никитич Иванов, бывший эсэр и соратник генерала Миллера. Он, как и многие другие создатели РННА, успел повоевать в Испании на стороне Франко, а в тридцатых годах был членом различных русских фашистских организаций. В частности, Иванов возглавлял германский отдел Всероссийской фашисткой партии. Именно его немцы и называли «седой головой».

Вместе со своим братом Сергеем в Остинторф приехал Николай Никитич Иванов, тоже ветеран-фалангист. Соратником братьев Ивановых по эмигрантским организациям в Германии и третьим инициатором создания РННА стал Константин Григорьевич Кромиади, поручик Русской Императорской Армии и полковник Вооруженных Сил Юга России. Среди других участников эмигрантской группы в Россию приехали граф Александр Воронцов-Дашков, Игорь Юнг, Виктор Ресслер, Владимир Соболевский и священник отец Гермоген (Кивачук). Про последнего известно, что он носил форму гауптмана вермахта, но с русскими золотыми погонами, трехцветной кокардой на фуражке и «Вальтером» на поясном ремне. До войны отец Гермоген учился на теологическом факультете Кембриджского университета. Еще одним создателем РННА стал Игорь Константинович Сахаров.

Про Игоря Константиновича стоит рассказать отдельно. Он был сыном знаменитого белого генерала Константина Вячеславовича Сахарова. Во время Гражданской войны Сахаров-старший командовал армиями Восточного фронта. В 1920 году вместе с отступающими белыми войсками он покинул Россию, но не имел возможности вывезти с собой семью. Известно, что в течение двадцатых годов большевики часто практиковали своеобразный вид работорговли. Они позволяли эмигрировавшим русским за крупные суммы денег выкупать оставшихся в СССР родственников. Именно таким образом генералу Сахарову в 1923 году удалось спасти из советского рабства свою семью — жену, двух сыновей и дочь — и поселиться вместе с ними в Германии.

Сахаров-старший придерживался крайне правых монархических взглядов, был сторонником Великого Князя Кирилла Владимировича, объявившего себя в изгнании императором. В 1933 году Сахаров организовал из бывших офицеров своей армии политическое объединение национал-социалистической направленности, которое вскоре вошло в состав Российского Освободительного Народного Движения (РОНД), возглавлявшегося Андреем Светозаровым-Пельхау. Генерал Сахаров стал преподавателем русской истории и военного дела на созданных РОНД общеобразовательных курсах для эмигрантской молодежи.

Сын Игорь разделял взгляды отца и решил продолжить его борьбу. В первой половине тридцатых годов Сахаров-младший служил офицером в армиях Аргентины, Уругвая и Китая. В 1936 году он в составе группы добровольцев Русского Фашистского Союза под началом другого участника проекта РННА — полковника Константина Григорьевича Кромиади — отправляется в Испанию и принимает участие в гражданской войне на стороне Франко. В армии фалангистов Игорь Сахаров получил чин лейтенанта (максимальный для неиспанцев) и был удостоен ряда боевых наград. Среди прочего, он внес существенный вклад в освобождение Барселоны, оплота анархо-коммунистов. Сахаров первым проник в город в составе роты трофейных советских танков. За этот подвиг он был награжден немецким командованием Орденом заслуг германского орла.

23 февраля 1941 года умирает отец Игоря. На смертном одре он берет у сына клятву до конца своей жизни сражаться с большевизмом. Перед смертью Константин Вячеславович производит сына в чин полковника. Обоснованность подобного производства может вызывать сомнения, однако немецкими властями оно было признано.

Весной 1942 года Игорь Сахаров, Григорий Ламсдорф и другие русские эмигранты оказываются в Витебской области и участвуют в создании РННА.

Вкратце о РННА можно рассказать следующее. Солдатом РННА мог стать только русский, солдаты и офицеры РННА носили советскую форму, занятия велись на русском языке и по уставу Красной Армии. Основной целью деятельности РННА была борьба с большевизмом, в частности, диверсионные действия в тылу Красной Армии под видом советских солдат, а также борьба с партизанами. Точно известно, что Кромиади и другие эмигранты подготовили диверсионную группу численностью 300 человек для участия в операции по уничтожению управления 1-го гвардейского корпуса генерал-лейтенанта П.А. Белова, попавшего в окружение.

Следует также заметить, что эмигранты пытались создать по аналогии с Локотским самоуправлением Бронислава Каминского такое же самоуправление и на базе РННА. Граф Сергей Пален, имевший связи в штабе группы армий «Центр», был назначен бургомистром соседнего с Остинторфом города Шклов. Получив пост, Пален распорядился очистить район от немецких войск, пообещав своими силами поддерживать порядок. Таким образом, была провозглашена Шкловская республика, которая, правда, просуществовала всего лишь десять дней. По одной из версий, Пален, чтобы скрыть свое дворянское происхождение, вел себя вызывающе и всячески подчеркивал свою «русскость». Часто описывается такой эпизод, когда Пален, зайдя в госпиталь, где лежали солдаты РННА и немцы, увидел на стене портрет Гитлера и приказал его снять со словами «уберите отсюда эту мерзость». Потом он заметил, что истории болезни написаны на немецком и распорядился срочным образом перевести их и впредь писать только по-русски. После этого эпизода на Палена последовал донос. Автором доноса оказался русский. Соответственно, первым кто увидел этот донос, был сам Пален, так как немцы попросили именно его как переводчика прочитать послание. Позже доносчик был изобличен и расстрелян, а самому Палену во избежание неприятностей пришлось срочно уехать обратно в Париж.

Республики не получилось, но РННА продолжала существовать. Общая численность РННА к концу лета 1942 достигла 4000 человек. В политическом плане Сергей Иванов, как бывший эсэр, пытался строить «новое русское государство» на принципах «народовольцев». В частности, как войско, так и все городские жители были обязаны 2 часа в день и 1 день в неделю полностью заниматься сельскохозяйственными работами. Труд на земле считался почётной обязанностью русского человека. Правда это или нет — но есть и такая версия.

По сообщениям партизан, только 40 процентов личного состава РННА искренне разделяли антибольшевистские убеждения свои командиров и были идейными борцами с коммунизмом. Именно поэтому в конце августа 1942 года после нескольких массовых переходов солдат и офицеров на сторону партизан, эмигранты были отозваны из РННА в Берлин. Командование на себя приняли подготовленные ими бывшие офицеры Красной Армии. Сам проект РННА, как основа будущей русской армии, впоследствии был признан неперспективным.

Следующей попыткой создания русской армии, в котором участвовала группа эмигрантов из Остинторфа, стал 1-ый гвардейский батальон РОА. Надо заметить, что проект РОА в самом начале был только пропагандистским. По тылам и на фронте Красной Армии разбрасывались листовки, подписанные Власовым, делались плакаты, печатались статьи, в лагерях для военнопленных и среди частей «восточных» батальонов проводились выступления. Многие формирования русских добровольцев уже носили шевроны с эмблемой РОА, но частей под единым командованием как таковых не было.

Руководством СД была поставлена задача сформировать первую элитную показательную часть будущей РОА. Изначально планировалось для этого использовать уже существовавшую на тот момент 1-ую русскую национальную бригаду СС «Дружина» под руководством Владимир Владимировича Гиль-Родионова. «Дружина» была проектом СД по аналогии с РННА — проектом Абвера. Она была создана в начале 1942 года из пленных офицеров Красной Армии и к началу весны 1943 года зарекомендовала себя с лучшей стороны. В составе «Дружины» на тот момент воевало около 3000 добровольцев, отлично сражавшихся с партизанами. В «Дружине», как и в РННА, также служили эмигранты. Их насчитывалось порядка 100 человек. Полковник Дамэ служил начальником штаба 1-го полка, князь Леонид Святополк-Мирский, один из основателей Добровольческой Армии, командовал артиллерийской батареей, штабс-капитан Шмелев служил офицером контрразведки бригады, а также граф Вырубов и другие. Личный состав «Дружины» носил чешскую военную форму. Офицеры, по некоторым данным, носили черные повязки или нарукавные нашивки с надписью «За Русь».

После ряда собеседований и инспекций, лояльность самого Родионова была подвергнута сомнению руководством СД и было принято решение о его замене. Для этого к нему в часть отправились переговорщики в лице Константина Кромиади и других «остинторфских» эмигрантов. Переговоры успеха не принесли. Родионов отстоял свою часть и, благодаря протекции местных органов СД, остался командиром, но из состава «Дружины» выделили 500 человек. Они и стали основой будущего 1-го гвардейского батальона РОА.

После увеличения состава 22 июня 1943 года, одна рота батальона РОА приняла участие в псковском параде. Знаменосцем, как мы уже знаем, был Григорий Ламсдорф. Командовал ротой Игорь Сахаров, а принимали парад Сергей Иванов и Константин Кромиади.

Примерно в тоже время по псковскому радио прозвучала песня, известная сейчас под названием «Мы идем широкими полями» («Марш РОА»). Ее сочинил в Берлине работник отдела германской пропаганды «Винета» Анатолий Яковлевич Флауме, филолог и поэт-песенник. Он подписался под псевдонимом Анатолий Фролов. Музыку написал Михаил Давыдов, используя в основе несколько советских песен. Марш впоследствии стал очень популярным, его часто печатали в газетах и на листовках. Также он исполнялся во многих русских добровольческих частях, так называемых «ост-батальонах». Позже, в 1943 году, марш «Мы едем» был записан русским хором в Берлине на пластинку и вошел в сборник под названием «Песенник добровольца».

После парада в Пскове части батальона РОА использовалась в борьбе с партизанами, забрасывались в тыл Красной Армии для разведки и диверсионной работы. Однако, после перехода двух третей личного составы «Дружины» Родионова на сторону партизан, переходов личного состава других частей и общего отступления, немцы отказались от идеи использования русских добровольцев на советском фронте. Приказом Гитлера от 29 сентября 1943 года все Восточные легионы в составе войск Вермахта и войск СС за неблагонадежность были отправлены на Западный фронт.

Также на Западный фронт перевели и переформированные остатки «Дружины», РННА и 1-го гвардейского батальона РОА.
А наши герои, русские эмигранты, опять отправились в Берлин. Игорь Сахаров стал оперативным адъютантом Власова. Участвовал в подписании Пражского манифеста Комитета Освобождения Народов России. Воевал с Красной Армией в Германии и с немцами в Праге. Был командиром 4-го пехотного полка в составе 1-й дивизии вооружённых сил КОНР. После войны Сахаров спасал русских добровольцев от репатриации в СССР. С 1946 года жил в Баварии. Был одним из основателей Союза Андреевского Флага, крайне правой организации белого генерала Петра Глазенапа, целью которой — продолжение борьбы с большевизмом. В 1950 году Сахаров участвовал в создании другой крупной эмигрантской организации — Комитета Объединенных Власовцев, которую возглавил видный белый генерал и участник Вооруженный сил КОНР Антон Туркул. Комитет преследовал цель объединить бывших «власовцев» и старых эмигрантов на позициях «непредрешенчества». В начале пятидесятых годов Сахаров переехал из ФРГ в Австралию, где погиб в автокатастрофе в 1977 году. Другим погибшим в аварии был известный деятель РОА, казачий полковник Иван Кононов, заочно приговоренный к смерти в СССР.

Григорий Ламсдорф и дальше служил офицером 1-го гвардейского батальона РОА, отступал со своей частью в Польшу. После переформирования и перевода русских добровольцев на Западный фронт, остался в Германии, где сначала учился в обер-офицерской школе РОА в Вердене, потом работал в пропагандистском отделе Комитета Освобождения Народов России. После приказа Власова об объединении всех частей РОА в единый кулак, отправился в Данию забирать с фронта три русских батальона. До Власова они так и не успели добраться, война закончилась. Ламсдорф занялся спасением добровольцев от выдачи красным. Делал им фальшивые документы, будучи членом комиссии по репатриации в составе французской армии, куда его взяли после возвращения в Париж. После того, как французы узнали о том, что Ламсдорф служил немцам (хотя формально он не был военнослужащим Вермахта или членом СС), он был депортирован из Франции, и в 1947 году поселился в Барселоне. В Испании Григорий встречался с Отто Скорцени и возможно, даже участвовал, в его легендарной послевоенной деятельности («ODESSA», война в Египте с евреями и другие приключения, требующие отдельного рассказа).

Григорий Ламсдорф умер совсем недавно, в 2004 году. В интернете есть два довольно интересных прижизненных интервью с ним. В них он более подробно, хотя и не без лукавства, рассказывает о своей биографии, жизни в эмиграции, об участии в войнах и о роли во «власовском» движении.

Константин Кромиади с августа 1943 года был отозван в Берлин, где сначала стал комендантом штаба Власова, а потом начальником личной канцелярии. В самом конце войны пытался спасти хозяйственную часть РОА. После капитуляции Германии также занялся спасением «власовцев».

С 1 марта 1953 года из Мюнхена на территорию СССР начала вещать радиостанция «Освобождение». В 1959 году название изменили на «Свобода». Константин Кромиади занял пост начальника отдела кадров этого мощного антибольшевистского проекта. В 1980 году в Сан-Франциско он выпустил книгу своих мемуаров «За землю, за волю...». Константин Кромиади умер в 1991 году, дожив до освобождения своей родины от красной чумы, с которой он боролся всю жизнь.

Кроме наших героев, значительную роль в деятельности РОА сыграли и другие эмигранты. Например, знаменитый военный теоретик и белый генерал Николай Николаевич Головин перед своей смертью в 1944 году разработал устав РОА. Среди приближенных Власова, кроме Сахарова и Кромиади, были подполковник Алексей Архипов, офицером по особым поручениям служил Михаил Томашевский, комендантом штаба — полковник Евгений Кравченко. В боевых частях также служили эмигранты, но их число было меньшим, нежели среди штабистов. Вообще, при назначении на командные посты, командующий ВС КОНР генерал-майор Мальцев руководствовался исключительно интересами дела, не проводя никаких различий между бывшими советскими офицерами и офицерами Императорской или Добровольческой армий времен Гражданской войны.

Когда говорят, что армия Власова — это немецкие «наймиты», продавшихся за кусок хлеба, что это «карьеристы-перевертыши», ради сладкой жизни променявшие присягу на службу врагу, я не разделяю этой точки зрения. В создании РОА активно участвовали эмигранты, настоящие русские люди, не испорченные годами советской пропаганды. Именно они стали первыми искать союзников среди немцев — заручались поддержкой офицеров вермахта, писали письма руководству НСДАП, носились по канцеляриям СД, договаривались, спорили, доказывали. Именно они стали первыми убеждать пленных «подсоветских» людей в офицерских и солдатских лагерях переходить на сторону свободной России. Они не ждали — они действовали и боролись. За решительность, неутомимость и бескомпромиссность им поверили. «Подсоветские» русские пошли за ними. Более миллиона военнопленных и неизвестно сколько гражданских согласились сотрудничать с немцами, а впоследствии с РОА и другими частями русских добровольцев. Феноменальные цифры. Такого уровня коллаборационизма не было больше нигде во время Второй Мировой. Многие пошли к немцам из-за голода и плохих условий содержания в лагерях военнопленных, а многие потому, что искренне ненавидели большевизм и красных поработителей. И самое главное. Большинство эмигрантов в конце войны не бросило бывших советских граждан, своих сослуживцев и боевых товарищей, на произвол судьбы. Честь русского воина, правильное воспитание и вера в правду не дали им этого сделать. Они героически спасали обреченных на смерть «власовцев» от репатриации. Игорь Сахаров, рискуя жизнью, со своими людьми забаррикадировался в бараке и вывесил над ним черный флаг, что обозначало опасную болезнь. Комиссия по репатриации отказалась заходить внутрь, и люди спаслись. Григорий Ламсдорф, скрывая свою службу в Третьем Рейхе, работал во французской армии и, делая фальшивые документы, также спас многих «власовцев». Но этих усилий было мало. Всего в послевоенный период с территории Европы было репатриировано около пяти с половиной миллионов бывших граждан СССР и эмигрантов. Многие из них были расстреляны или получили лагерные сроки. Американцам и англичанам не нужна была мощная оппозиция СССР в Европе — можно забыть об освобождении России.

Но борьба продолжилась. После войны многие чины РОА посвятили себя деятельности в Национально-Трудовом Союзе. Вообще, идеология «власовского» движения самым сильным образом подверглась влиянию этой самой крупной эмигрантской организации. Идеология солидаристов из НТС ближе всего походила на португальский фашизм Салазара. После войны члены НТС постоянно забрасывались на территорию СССР, погибали, опять забрасывались, опять погибали, но сражались и не сдавались никогда. Также многие русские добровольцы из РОА работали на радио «Свобода». В ночных эфирах они рассказывали своим несчастным соотечественникам правду о преступном коммунистическом режиме. Они мечтали вернуть дух свободы на улицы русских городов и в головы закабаленных советских людей. И это им удалось. В октябре 1988 года активный член НТС Ростислав Евдокимов на 10-тысячном митинге в Ленинграде первым в СССР поднял трехцветный российский флаг. Прошли долгие 45 лет после легендарного парада в Пскове, и русские люди вновь смогли свободно проводить демонстрации и праздники под своим национальным флагом.