Итак, подведём промежуточные итоги. Всё плохо. Украинский Майдан и последовавшие за ним события выявили ряд чудовищных проблем, стоящих перед российским обществом. Которые, кажется, многие не видят и решать не собираются.
Интель инсайд
В России нет национальной интеллигенции. Само слово «интеллигенция» (а также «национальная») дискредитировано и перехвачено людьми, которые Россию ненавидят, презирают и даже стесняются. Прокремлёвские интеллектуалы охотно соглашаются на такую трактовку, самих себя с подхихиком причисляя к «цепным псам кровавого режима» и прочей «сурковской пропаганде».
Я об этом писал в предыдущем посте, так что лишь вкратце дополню.
— Когда я вырасту, я хочу быть дворником
В обществе до сих пор имеется стереотип, согласно которому интеллигенция должна критиковать власть и быть в оппозиции, «выявлять пороки», «стоять на страже» и даже «остро реагировать». Это советская туфта, порождающая казусы формата «назло маме уши отморожу» и «люблю свою страну, но ненавижу государство». В нормальном обществе интеллигенция не «ненавидит государство», потому что она и есть это государство. Для русской интеллигенции её государство — Россия, в остальных странах своих умников хватает. Любое другое состояние противоестественно. Тем более если речь идёт о демократических республиках без Императора, потомственной аристократии и прочих сэров-пэров.
Между интеллигентами у власти и интеллигентами в оппозиции происходит борьба, свои суждения люди высказывают в рамках свободного мышления и дискуссий, они могут быть самыми смелыми, споры могут происходить в острейшей форме, всякие явления — подвергаться самой беспощадной критике. Но никогда ни один интеллигент не станет наносить сознательного вреда своей стране. Не абстрактному «мировому добру», а своей конкретной стране. Потому что эта страна ему же и принадлежит. «Родина — это форма собственности». И желать ей поражения — всё равно, что поджигать офис собственной корпорации, в которой ты являешься полноправным членом совета директоров или, по крайней мере, входишь в верхние 3-5%. Такому кретину с коктейлем Молотова в Москве свои же намылят шею по самое некуда. Хочешь разглагольствовать про сраную рашку? Нет проблем, для этого даже есть подходящие места: воровские малины, наркопритоны, рюмочные, ночлежки, киевский майдан, в конце концов, — иди туда и там толкай свои речи.
У нас, если вы ещё не заметили, всё наоборот.
В этом смысле Путин оказался ЛУЧШЕ «либеральной оппозиции». Это типичный человек из брежневского СССР, выросший в Ленинграде (самом европейском городе страны, посреди императорских дворцов). И когда он начинает говорить от себя, очень хорошо и отчётливо прослеживается, что эпоху своей молодости Путин на своём уровне любит. Уровень этот никуда не годится, превращение в Брежневский Совок 2.0 станет трагедией, но всё-таки для Путина Россия — это нечто хотя бы на 5% дорогое и нужное. Её «жалко», «пусть будет», «я тут вырос», «Питер — моя родина», «я вот в этом вот доме, представляете, ходил заниматься дзюдо», «всегда мечтал провести в России Олимпиаду — и вот», «в Эрмитаж сходите». На своём же уровне Путин всё-таки считает Россию большим великим государством. Величие и государственность часто осмысляются в карикатурном советском ключе, но хотя бы не отрицается их значение.
«Либералам» не жалко ничего и Россия им не нужна. Так и говорится: зачем Россия, когда есть Франция, Англия, Америка, Италия или Германия? Страна — дрянь, Крым лишний, русских никаких нет, государственных интересов тоже нет, народ — сплошные алкаши, ватники и имперцы, холодно, стыдно. Собственно, после Крыма всё стало ясно окончательно. Когда наша коллективная окуджава поддерживала Чечню или Грузию — самым наивным можно было хоть как-то говорить, что это от большого милосердия, что Грузия маленькая и слабая, нельзя таких маленьких и слабых — танками. Но Украина — 45-миллионное государство с огромной территорией, они не маленькие и не слабые. Нет — всё равно руки прочь, пусть сами разбираются со своими проблемами. Всё, что угодно, только не Крым. (Кстати, маленький и слабый, выступивший против большой и сильной Украины). Зачем люди занимают такую позицию и чего им надо — непонятно.
С другой же стороны мы увидели «коллективные письма», подписанные «народными артистами», каковые письма никто не читает и они никому не нужны. А сведение интеллектуалов и даже творческой интеллигенции к «народным артистам», а их функции и способа влиять на реальность — к «подписанию коллективных писем» позорно. Подписать письмо может любой идиот.
Пошёл дождик — сливаемся
Россия провинциальна и русские живут не от себя. Это чудовищно, потому что потенциал России гораздо больше, и даже если бы был меньшим, всё равно так нельзя.
Русские жутко не уверены в себе и постоянно оглядываются по сторонам. Им зачем-то важно, что о них подумает мировое сообщество, любят ли их в Америке или Литве и далее до бесконечности. Это очень часто становится не просто одним из факторов, а фактором решающим. Почему — понятно. Инерция «железного занавеса», после падения которого огромным массам граждан приходилось постоянно сверяться с тем, как Люди живут (остальные сверялись с генеральной линией партии, что в принципе то же самое). Тем не менее, пора входить в ум: зачем русским СЕЙЧАС вдруг требуется любовь каких-нибудь немцев — совершенно неясно. Если она нужна в политических целях, это достигается дипломатией и пиаром. Уважают же — сильных и способных постоять за себя, а не тех, кто всячески пытается добиться уважения, спрашивая, что ему для этого нужно сделать. Таких используют.
Русские не обладают субъектностью даже на личностном уровне, постоянно как бы испрашивая у кого-то со стороны, что им надо, чего не надо, что можно и чего нельзя. Вечно играя «от соперника» и постоянно заглядывая в НЕ ИМИ написанные правила. Это НЕ ХОЗЯЕВА.
Я недавно ехал в купе, разговорился с попутчиком. Конечно же, об Украине. Дело было после Крыма. Он рассказывает:
— Недавно мать с отцом, пожилые люди уже, поехали на машине к родственникам (кажется, на Пасху) на Украину. Их на дороге остановили какие-то уроды, избили битами, машину угнали. Слава богу, мать с отцом живы. Лежат в больнице, к родственникам не попали.
Я думаю: сейчас начнёт обличать бандеровцев. А он продолжает:
— Если бы мы не присоединили Крым, с моими родителями такого бы не было.
Вот как, оказывается. Это предельный случай, но в целом очень характерный. Ну да, избили папу с мамой, угнали тачку. Так это… Люди же обиделись. Не надо было Крым присоединять. Тогда бы и не побили. Чего это мы? Лучше бы отдали Ростовскую область — глядишь, и накормят. Отчего бы не накормить. А сало вкусное. И братский народ. А маму с папой, пожалуй что, и правильно отбуцкали. Сами виноваты. Надо было Путина убить и Крым отдать, тогда бы уважали.
Зашкаливающая виктимность, психология жертвы и ФАНТАСТИЧЕСКИ искривлённая картина мира у значительного количества наших граждан поражает. В обществе нет здоровой агрессии, понимания того, что сначала надо думать о себе и своих интересах, а потом уже обо всех остальных и всём остальном. Мы никогда не нападаем и постоянно «отвечаем». Анастасия Дмитрук прочитала «Никогда мы не будем братьями» — сколько было каких-то убогих «ответов». Кто-то напирал на то, что Дмитрук — просто дура. Кто-то — что она «не права». Кто-то высказывался в том смысле, что нет, всё равно мы будем братьями (впрочем, один такой ответ был неплохим). Даже Юрий Лоза впечатлился и что-то написал в ответ, а стихотворение Дмитрук разобрал и откомментировал по четверостишиям. Всё это гомерически смешно, и я представляю, как над этим глумятся украинские самостийщики.
— Я тебя ненавижу, мразь.
— Нет, ну погодите же, давайте разберемся…
— Чтоб ты сдох.
— Вы не правы. Дело в том, что я…
— Скотина, кровью умоешься.
— Давайте начнём с того, что если говорить о крови, то тут есть…
— Заткнись, мудила.
Русские всё это почему-то слушают и пытаются «отвечать». Не замечая, что с ними не разговаривают. Их деморализуют на убой. И весьма успешно.
Удручающее пораженчество и паника, люди находятся под воздействием сильнейшей депрессивной пропаганды. Любая победа воспринимается как недоразумение и моментально осмеивается. Типа — чего радуетесь-то, дебилы, что ли? Проигрыш — наоборот, всячески изображается естественным состоянием. Вы никогда не задумывались, почему шендеровичей зачастую так раздражает 9 мая, причём именно бравурного «путинского» разлива? Может, они стоят на крайне правых позициях и считают, что надо было сначала победить большевизм вместе с Гитлером, а потом уже кинуть самого Гитлера? Может, из их уст звучит мысль, что тактика маршала Петена была бы более мудрой: отсиделись бы тихо в опереточной «оккупации», пока американцы с англичанами ведут «священную войну» на убой, а потом бы и пришли на готовенькое? Может, их ужасает трагедия русского народа, потерявшего столько жизней? Может быть, они полагают, что 9-м мая сегодня пытаются оправдать сталинизм и какие-нибудь запредельные гнусности?
Да ничего похожего. Просто чего это простой русский мужичок вдруг что-то празднует, радуется, гордится? Нечего тут. Сиди и плачь, сучонок. Никого ты не победил, не твоё это дело — побеждать. Ты ватник, изнасиловавший миллион немок и поработивший Восточную Европу. А теперь от твоих парадов победы одни неудобства: два раза в год пробки на дорогах, приличному человеку не проехать. А всякое быдло накатит Путинки за победу — и смотреть противно. А главное — ты лузер. Говоришь, что фашизм победил, а по улицам у тебя фашисты гуляют и сам ты фашист, и сын твой фашист, и даже президент у тебя фашист. Так что сиди и не высовывайся. А то ишь чего удумал: «народ-победитель».
Результат налицо. Я где-то числа с 25 февраля неизменно читаю комментарии публицистов и рядовых юзеров по поводу российской политики, сводящиеся к «ну всё, сливаемся». Путин на пресс-конференции по Крыму сказал, что мы не планируем его присоединять, — сливаемся. Татары в Симферополе побили русских — сливаемся. Отвели войска от границы — сливаемся. Путин читает речь про Крым, ещё не успел дочитать — сливаемся. Женевские соглашения — сливаемся. Путин попросил перенести референдумы на Юго-Востоке — сливаемся. Хунта подогнала арту на Карачун — сливаемся. Лавров сказал, что жить дружно — это хорошо, а Россия озабочена, взволнована, приветствует и недоумевает, — сливаемся. Солнышко скрылось за тучками — сливаемся. Пошёл дождик — сливаемся. Причём пишут это в основном достаточно молодые люди.
С момента украинской революции прошло три месяца, за это время, напомню, Россия вернула Крым, а хунта всё ковыряется со Славянском, выдумывая себе самые нелепые оправдания. ГДЕ мы «сливаемся», скажите мне? Не сливайтесь, а то каждому воздастся по вере его. Успеете слиться, спиться и умереть. Трезвый анализ — это хорошо, знания преумножают скорбь, заходиться в ура-патриотическом угаре неконструктивно и опасно, но это не повод чуть что опускать руки, любой негативной информации сразу же верить, а любую радостную — тут же подвергать сомнению. Уныние — самая простая позиция, снимающая с человека всякую ответственность.
А депрессивную пропаганду надо с порога блокировать. Автоматически:
— Блин, ну что за народ, согласитесь, а? Высыпали на улицу и празднуют, блин, радуются, блин. Уроды. А чего праздновать-то, идиоты? Нет бы лампочку вкрутить в подъе…
— Заткнись, дурак, пока цел. Что надо, то и празднуют, не твоего ума дело. Иди лампочку вкрути.
Впрочем, сдвиги, надо признать, есть:
Молодым нигде у нас дорога
Эта социальная депрессия началась совсем недавно. Как ни странно, 1990-е и 2000-е были духоподъёмны, и в России людям нравилось. В 1990-х молодые радовались свободе и открывшимся возможностям, в 2000-е — свалившимся на голову деньгам. В 2010-х радоваться стало нечему. Сначала я думал, что это я просто сужу по себе, но потом понял, что я ни при чём.
Свобода
Деньги
Безысходность
Отчасти это происходит в связи с повышением общей и политической культуры общества, но в целом особых поводов для радости российская повседневность действительно не даёт. «Успехи на Олимпиаде» — это риторика нулевых (когда подчёркивались успехи по всем фронтам). Крым — хорошо, но это разовая акция, к тому же никак не отражающаяся на бытовой жизни граждан, плюс Донбасс затмил пока крымский успех.
В целом, современная Россия чудовищно «немолодёжная страна», молодёжь потеряна и брошена. То, чем её пытаются занять и увлечь, — скучно и уныло, это «спойлеры», и спойлеры с торчащими за километр ушами. Типа урбанистики. «Россия» стала брендом бабушек, провинциального жлобья, даже таджиков (обожающих атрибутику Bosco, например), но не самих русских. Пока это не так заметно, но постепенно туда ползёт. Страна персонифицируется в Путине, а Путин чисто по-человечески как персонаж поднадоел, да и его пиар в 2010-х стал гораздо хуже, чем в начале его правления. Если в 2008 на марши несогласных ходили маргиналы, то уже в 2011 маргиналами стали считаться те, кто туда не ходит, а в 2014 все вообще на всё плюнули.
В результате мы видим вопиющие примеры, когда молодняк поддерживает Украину, потому что ну не путинскую же, чёрт возьми, вертикаль ему поддерживать, с Мизулиными, Милоновыми и Думой, словно специально принимающей законы, которые тихо озлобляют каждую категорию населения по чуть-чуть (это отдельная тема). А на Майдане движуха, фаеры, романтика, решается судьба. Судьба русских же решается не самими русскими, и молодых людей это раздражает. Всё меньше возможностей подняться, спрятавшись от государства (1990-е), и даже, наоборот, встроившись в его механизмы и продемонстрировав лояльность (~2000-е).
Кое-что о русском майдане
Меж тем надо признать, что Майдан начинался как антикоррупционный демократический переворот, и люди туда массово вышли из лучших побуждений. То, что они не понимали, что «интеграция в Европу» — это обманка, не их вина, массовую психологию сложно переломить. Европа — это чистые дороги, красивые улицы, честные выборы и большие возможности — люди туда и хотят. Тем более из нищей Украины. То, что за красивые глаза, выученный английский, модный прикид, националистическую романтику и тем более антикоммунизм никто им ничего этого не даст, — они не понимают. Потихоньку начинают понимать венгры, поляки, румыны и болгары, да поздно уже. Условия вступления в ЕС прочитали, а про условия выхода — забыли.
В России, кстати, тоже не понимают, поэтому Кремлю приходится запускать пропагандистские страшилки про «гейропу». Кривые, жуткие, но с другой стороны: пришёл к простому токарю Васе европеец в пробковом шлеме; хочет, как в старом добром 1905 и 1917 накрутить пойти убивать полицейских и устраивать революцию:
— Вася, а Вася. Вот ты мужик крепкий, положительный, работаешь 25-й год на производстве, а счастья всё нет. Дело такое: надо президента убить, полицейских сжечь и поставить на колени, саму полицию распустить, а там посмотрим. Все достойные люди с нами: ингерманландские сепаратисты, фанаты «Анжи», Моисей Курбанданшвили. Ведь куда хуже жить-то? Хуже жить-то уже некуда, согласись! А тут в Евросоюз есть шанс вступить. Будешь в Париж ездить, как белый господин. Решайся, Вася! Родина не забудет!
— Пошёл вон отсюда, пидор брюссельский. Кончите Вюрст будешь глазки строить.
И не пойдёт токарь Вася на майдан.
И уже сейчас видно, что таким несостоявшимся Майданом (конечно, в формате «оранжевой революции», а не «небесной сотни», но начинались они обе одинаково) стали зимние протесты на Болотной в 2011-12. Люди туда вышли, в общем, с теми же установками, что и «евромайдановцы»: честные выборы, европейские ценности, «долой диктатуру». Собственно, большинство участников Болотных протестов поддержали и сам Евромайдан (во всяком случае, пока он не превратился из оранжевой революции в «красную»). И сами люди и в России, и на Украине изначально вышли примерно одинаковые: в основном либеральных взглядов, интеллигенция, городская молодёжь, желающая жить по стандартам первого мира. Фрики тоже были и там, и там.
Однако есть одно отличие Майдана от Болотной, которое проще проиллюстрировать, чем говорить о нём:
Сверху — Майдан-2013. Снизу — Болотная-2011. Как видите, похоже всё (вплоть до окружающей архитектуры), но на Болотной НЕТ РОССИЙСКИХ ФЛАГОВ. И даже какой-то другой общей и однозначно российской атрибутики (имперки какие-нибудь). Если человек, желающий перемен в своей стране, выходит за них бороться (ну, как он умеет и может), стесняясь взять в руки флаг собственной страны, ничего хорошего из этого не выйдет. На Майдане в Киеве стояли под украинскими флагами. На аналогичной акции в Москве теперь будут стоять… боюсь, что тоже под украинскими флагами.
Это глубочайший (и, увы, характерный) порок российского общества, и что с этим делать — пока не очень понятно. Украинцы на Майдане привели страну к катастрофе, но у них хотя бы не стояло такой задачи. Никто не говорил: «Главное — крах режима Януковича», и все вцепились в «Едину Крайину» с безумным ожесточением. На Болотной, думаю, многие бы согласились на «конец путинского режима» даже ценой разделения РФ ещё на пятнадцать государств. Мол, «а что такого-то? Главное — Путина скинуть, а Россия зачем? Лишь бы люди хорошо жили. Ну и будет независимая Сибирь, подумаешь. Мне же никто туда не помешает ездить. В Европе сейчас так модно: Каталония, Шотландия, все дела. Чем мы хуже. Тем более, когда на месте России будет много слабых стран, им будет проще в Евросоюз и Шенген вступить. А ведь мы, в сущности, за это и стоим».
В сторону замечу, что сходство сценариев и общих признаков Майдана и Болотной ПУГАЕТ и вызывает некоторое желание переосмыслить алармистские кричалки кремлёвских телеканалов про «агентов госдепа, разваливающих страну». По форме они уродливы, но по сути на Украине ведь так всё и вышло. Так что ещё неизвестно, что бы было, если бы товарищ Немцов тогда, в 2011-м, не увёл народ от здания Госдумы на безопасный островок Болотной Площади, откуда люди ушли домой. И если вся эта движуха — действительно дело рук агентов госдепа (хотя бы в какой-то степени), то как тогда быть тому, кто агентом госдепа не является, а стандарты первого мира — приветствует?
От свободы я тоже устал
Либерализм и демократия дискредитированы, а поскольку даже консервативная интеллигенция всё равно относительно либеральна (без свободной дискуссии любая интеллектуальная среда превращается в секту), ей сложно. Слово «свобода» стало иметь то значение, какое в СССР имело слово «правда». Сейчас самым молодым уже непонятно, что когда Виктор Цой пел:
Я не люблю, когда мне врут,
Но от правды я тоже устал
Имелась в виду советская газета «Правда» и её бесчисленные клоны (Комсомольская, Пионерская, Красношахтинская и прочая), а через это — вообще вся советская пресса, телевидение и официальная риторика. И от этой «правды» (про мудрую партию, движение к коммунизму, борьбу хорошего с лучшим, загнивающий Запад, пятую колонну, увеличение сбора зерновых и героическое перевыполнение пятилетнего плана) советское общество действительно устало.
Сейчас слово «Правда» заменено словом «Свобода» (причём не только в РФ, а вообще в мире), и от этого начинаешь уставать. Когда «Свобода» — это название маргинальной нацистской партии на Украине, когда «свободу» воплощают люди типа Шендеровича, когда именем свободы всё чаще проводят ковровые бомбардировки и инспирируют кровавые революции и гражданские войны (причём это делают нехорошие дяди), когда «свободный мир» воплощают климактерические американские женщины со следами генетического вырождения, на фоне которых господин Чуркин выглядит потомственным аристократом, когда радиостанция «Свобода» с небывалым ожесточением подвергает обструкции любого, ХОТЬ КАК-ТО не согласного с генеральной линией партии, — это вызывает уныние и печаль.
* * *
И это приводит к клинчу, когда с одной стороны — «гейропа», карикатурное евразийство, возобновившиеся рассказы про загнивающий Запад, какие-то идиотские (в первую очередь, в своём воплощении) законы и инициативы по защите духовности и лютый бред о том, как враги народа критикуют гиперкоррупцию на деньги госдепа, от какового бреда хочется в бессилии бежать, куда глаза глядят; с другой же стороны — «свободный» мир, снаружи сияющий чистыми улицами и роскошными виллами, который, тем не менее, представляют вульгарные негры, истеричные женщины и коварные европейские чиновники, с фантастическим цинизмом разжигающие по всему миру революции и гражданские войны. Вчера они этим занимались на Ближнем Востоке, и это было далеко. Сегодня они помогли туда скатиться Украине. А завтра?
С нашей же стороны — всё ещё не уверенные в себе русские, которые вместо своей интеллигенции вынуждены слушать подлую пропаганду, причём какая из них вреднее — бравурная от кагебистов или депрессивная от новиопов, — сходу и не скажешь. 150 миллионов человек пребывают либо в получучхейской реальности, либо в социальной депрессии и до сих пор отличаются склонностью слушать то, что им говорят чужие дяди и переживать из-за того, как они на них посмотрят. Самые молодые и талантливые из них не ощущают себя способными что-либо изменить и не чувствуют, что эта страна принадлежит или хотя бы будет принадлежать им.
Как это переломить и найти тот язык, с помощью которого удастся объяснить людям реальность и вытащить из идеологического болота, — пока непонятно. И даже если было бы совершенно понятно, это адский труд. Русский мир существует меж двух огней: с одной стороны ЧУЖОЙ англосаксонский дискурс, с другой — собственное беснование советских евнухов и фокусников, всё с большим трудом отбивающихся средневековыми орудиями «гейропа», «евразийство» и «загнивающий Запад» от западных же интеллектуальных беспилотников, человекоподобных роботов и крылатых ракет.
Где-то посередине сидим мы — полуобразованцы, на коленке мастерящие человеческую русскую реальность для 150 миллионов людей при помощи одного маленького блога и такой-то матери. И самое страшное, что нам может просто не хватить времени. «Если завтра Майдан», послезавтра будет апокалипсис и пляски новиопов на русских костях. Если же ничего не изменится, растить детей в стране, дрейфующей в китайщину, которой управляет КГБ, дураков нет.
Слишком много вопросов поставил перед нами киевский Майдан, и таких вопросов, которыми раньше русское общество не задавалось. И главное — в целом не пытается задаваться, сосредоточившись на идеологических абстракциях и обсуждении политики товарища Путина. Тогда как неважно, собиратель ли он русских земель, строитель новой империи и на 14 году правления повернувшийся лицом к русским могущественный правитель, либо же он душитель свобод, мелкий ленинградский кагебешник и циничный негодяй. Это всё ерунда. Важно, что нет ни инструментов, ни рычагов, ни даже просто нужных слов, объясняющих картину мира, чтобы адекватно на всё это реагировать. Люди заняты не тем и думают не о том.
Всё плохо и всё нужно менять.
Продолжение: «Всё будет хорошо»
