Тут на прошлой неделе промелькнуло сообщение: наши неукротимые депутаты внесли предложение, чтоб по получению паспорта граждане России произносили торжественную клятву, вроде присяги. Типа, торжественно обещаю не гадить там, где живу. Людей это возмутило. Люди не любят, когда им запрещают и когда их обязывают. «Я, конечно, гадить не буду, но по своему свободному выбору, а не потому, что нельзя. А может, ещё и буду». Жизнь — она когда как повернётся.
Между тем ничего такого страшного в торжественных клятвах нет, спросите старших товарищей. Все мы давали торжественное обещание при вступлении в пионеры — и ничего [прим. ред.: на самом деле нет]. Самые разные люди из пообещавших выросли. В том числе и весьма успешные. Или взять военную присягу, её тоже многие принимали. Кто-то выполнил (и, скажем, не стал служить в украинской армии, когда оказался гражданином незалежного государства, за что был выгнан с работы и т. д. и т. п.), а кто-то и переприсягнул: типа, хозяин я своему слову или нет? Конечно, хозяин. Конечно, на работе привычней, лучше.
К тому же неизвестно ещё, что там они в той клятве понапишут. Вряд ли что-то уж совсем про «Единую Россию», но все равно — неизвестно. Клятвы — это вообще какой-то рудимент, дикость. «Разрази меня гром…» Что-то происходящее от низкой культуры. Действенность клятв опиралась на неумение древнего человека объяснить, отчего идёт дождь, и, следовательно, убеждённости в том, что гром может разразить. Бог метнул молнию — и гром разразил. Всё путали…
Основоположник либерализма в России, Николай Иванович Тургенев, писал в своё время: «Древние достигали свободы, следственно счастия, стезёю Природы: чистым, природным влечением души человеческой. Новейшие народы идут к счастию грязною дорогою: выгодами эгоизма и корысти. К стыду рода человеческого, может быть, надобно признаться, что путь новейших народов вернее и прочнее: созданное на сих неблагородных основания стоит, как кажется, твёрже».
Конкретизируем. Не прекраснодушная «клятва верности» является основанием для соблюдения взаимных обязанностей в браке, а специальный подписанный у юриста документ — брачный контракт. Вот это другое дело. Депутатам не присяги надо выдумывать (это и любой идиот может — любой поэт, им обычно и заказывают), а такой вот Контракт гражданина с государством разрабатывать.
В контракте что хорошо? Что он предусматривает взаимные обязанности. Взаимные. Типа, гражданин обязуется не ходить на митинги протеста, а государство обязуется его за это учить (бесплатно, раз государство). Сходил на митинг протеста, зараза — вали на платное. Гражданин обязуется не ходить на митинги протеста, а государство обязуется его лечить. Гражданин обязуется не ходить на митинги протеста, а государство обязуется обеспечить его парковочным местом для автомобиля и местом для ребёнка в детском садике. Не обеспечило? Ну, свалить государству некуда, слишком, зараза, большое, пусть, значит, монетизирует.
Ввести монетизацию обязанностей государства — если уж государству невмочь их выполнить. А то в Конституции, конечно, написано: гражданин имеет право на то, имеет право на сё… Но написано ли там, что государство обязано ему это то и сё , хоть лопни, но предоставить? А так каждый гражданин будет ходить и трясти бумажкой: у меня контракт, не имеете права! Плати — или слил!
А если гражданину захочется каких-нибудь ништяков, которые Контрактом не предусмотрены, и он решит свалить за границу, тогда пожалуйста — всё монетизируй обратно. За обучение — столько. За вылеченность от гайморита в две тыщи таком-то году — столько-то. Заплатил — свободен. Не заплатил — ну и сиди молчи. Никаких митингов протеста. Свобода? Вот из ит мин «свобода»? Слишком общо. Эта хрень контрактом не предусмотрена.
Я думаю, большинство граждан с таким положением дел согласится. При советской власти, дай бог ей на том свете здоровья, с гражданина три шкуры драли — так ему и дадено всего сколько было! Одних квартир за здорово живёшь… Ну да, надо было тридцать лет стоять в очереди, ну так это всё равно меньше, чем пятьсот лет копить. И развалилось то государство не потому, что не хватало необходимого для жизни (рабочих мест, макарон, детективов по телевизору), а потому, что не хватало не предусмотренного Контрактом. Ну так и Контракта ведь не было…
Сейчас, говорят, в правительстве в связи с ужесточающимся экономическим положением рассматривается возможность введения своего рода НЭПа: дальнейшей приватизации всего, про что вспомнят, и сваливания государственных обязанностей на фирмачей, которым гражданин за реализацию всех своих «прав», должен будет платить. Не очень понятно, чем это будет отличаться от того, что и раньше делалось. Ну, видно, масштабами.
Это, если правда (а почему бы этому не быть правдой, я лично причин не вижу), говорит о том, что никакой тирании и авторитаризма в нашем путинско-сечинско-миллеровском государстве не просматривается. У нас строится нормальное демократическое общество: заплатил барыге — и можешь плевать на всё. А не заплатил — на тебя плюнули. При чём тут торжественное обещание гражданина, непонятно. Что он там может пообещать?
Другое дело, если бы у нас в связи ужесточающимся экономическим положением рассматривалась возможность введения Военного Коммунизма. Скажем, написал я патриотическую статью — и за свет в этом месяце не надо платить. Написал две — выдали пять кг макарон на квартал. Сходил на митинг протеста — одну статью аннулировали. Тут уж не пойдёшь, не сходишь. Тупо некогда будет.
[Прим. главного редактора S&P: вот Лев Васильевич ерничает, но если говорить серьезно, то мои родители платили врачам, чтобы те меня лечили, платили за поступление в гимназию вместо школы, платили за университет. Теперь же я вырос и плачу за всё уже сам, и морально готов платить за своих детей, когда они появятся.
Поэтому когда говорят про «долг Родине» и т. п. я искренне удивляюсь, когда и, главное, за что успел этому прекрасному государству задолжать, если все базовые государственные услуги всегда получал на коммерческой основе (разве что в ментовку на допрос местные ЦПЭшники бесплатно-принудительно доставили — но я бы предпочел отказаться от этой услуги), и даже наше русское народное ополчение, воюющее за русский народ, нам приходится одевать на частные средства.
Более того, я уверен, что у 90% моих сверстников был точно такой же социально-экономический опыт, когда всё, от лечения насморка до обучения в вузе, за деньги, а потом ты вдруг что-то там должен депутату Милонову. Поэтому абсурдный для выросшего при социализме Пирогова «контракт с государством» представляется мне, никогда ничего от этого государства в жизни хорошего не видевшего, вполне разумной идеей.]
