В связи с Сирийским Приключением многие, как говорил Леонид Брежнев, «дорогие юные друзья» начали всерьез строчить простыни про «гениального внешнеполитического стратега Путина» и тому подобное. В связи с чем позвольте мне напомнить вам, дорогие юные друзья, что такое «внешнеполитическая стратегия», какая внешнеполитическая стратегия была у РФ, и в каком состоянии она сейчас находится.
Так вот, основой внешнеполитической стратегии Российской Федерации вот уже 20 лет является создание Евразийского Союза как надгосударственного образования, в общем и целом аналогичного Европейскому Союзу, только для бывших республик СССР. Впервые о Евразийском Союзе заикнулся президент Казахстана Назарбаев во время визита в Москву аж в бородатом 1994 году. В 2000 году был выработан договор об учреждении Евразийского Экономического Сообщества, долженствовавшего стать аналогом Европейского Объединения Угля и Стали, из которого впоследствии вырос ЕС. То есть мы можем смело сказать, что построение Единой Евразии занимало Путина практически все время его правления, и, в отличие от внезапных бросков в Сирию и прочих метаний, действительно является долговременным стратегическим приоритетом Российской Федерации.
Это хорошо, когда у нашей страны имеются долговременные стратегические приоритеты, но есть нюанс. Для создания Единой Евразии жизненно необходима Украина как страна с самой большой (после РФ) экономикой, самым большим населением и самыми тесными экономическими связями с РФ. Чтобы вы понимали, без Украины все остальные действующие члены Единой Евразии на данный момент насчитывают около 1/4 российского ВВП, и нет никакого смысла вести с ними равноправные переговоры, «яйца курицу не учат». В этом ключевое отличие Евразийского Союза от Европейского, который создавался между примерно равными экономиками Германии и Франции. Более того, третья после Украины экономика Евразии, Казахстан, является нефтегазовой, живущей в основном за счет экспорта нефти и газа на внешние рынки, и плюсы от ее интеграции с другой нефтегазовой экономикой, РФ, довольно сомнительны. В отличие от Украины, обладавшей мощнейшей промышленной базой и нуждавшейся в российских ресурсах, не конкурируя с нами в нефтегазовом экспорте, но наоборот, будучи потребителем этого самого экспорта. Несомненно, что экономический союз Украины, Белоруссии и России даже без прочих бывших советских республик стал бы началом возрождения колоссального индустриального комплекса, принудительно разделенного в 1991 году, после восстановления которого можно было бы говорить и о политическом объединении. Объединении не на основе кричалок про «братьев-славян», но на основе экономической синергии, приносящей выгоды всем участвующим в ней сторонам и служащей фундаментом для общей политики, как мы нынче можем видеть на примере строительства ЕС.
Однако в 2004 году случился первый Майдан. Гениальный стратег Владимир Путин столь навязчиво демонстрировал свою поддержку Януковичу, что возмутил даже пророссийски настроенных украинцев, и на Украине победили кондовые украинские националисты. Несмотря на провал правительства Ющенко, оно вывело украинский национализм на новый, государственный уровень, придав его чахлому развитию столь необходимый динамизм. Многих бойцов добровольческих батальонов, ныне воюющих с нами в Донбассе, без всякого сомнения можно назвать «поколением Ю». Кроме того, ни о каком Евразийском Союзе, пока Ющенко и его команда были у власти, не могло быть и речи. Но ладно, опозорившись, украинская «оранжевая» коалиция с треском проигрывает выборы, к власти приходит практически «агент Кремля» Янукович и… ничего! Реальная интеграция в евразийские структуры по-прежнему не ведется, ни о каком введении русского вторым государственным нет и речи, образовательное наследие Ющенко с Голодомором сохраняется, а наш донецкий агент Кремля начинает, ни много, ни мало, готовиться к ассоциации с ЕС.
Тут следует пояснить, что Ассоциация предполагала отмену или снижение значительного числа пошлин на самые разные товары, что 1. Автоматически убивало украинскую промышленность, превращая некогда индустриальное сердце Советского Союза в аграрное захолустье; 2. Делало невозможным интеграцию в Таможенный Союз, поскольку с подписанием и Ассоциации, и Таможенного Союза вы могли беспошлинно ввозить на Украину европейские товары, после чего столь же беспошлинно везти их в РФ, обделяя российский бюджет и забивая российского производителя. По сути, речь шла о переформатировании Украины в еще один безвольный рынок для экспортно-ориентированной промышленности Германии без сколько-нибудь ясных перспектив полноценного членства в ЕС или хотя бы столь чаемого многими украинцами безвизового режима. Однако эту простую мысль до украинцев никто не донес. В то время как европейские структуры развернули мощнейшую пропаганду Ассоциации, со стороны российских медиа доносился в основном невнятный визг про «фашисты», «продались американцам», «славянское братство» и прочее ай-лю-ли, утомившее украинцев еще во время первого Майдана. При том, что достаточно было не визжать, а показывать цифры и графики, наглядно объясняя, что люди подписываются на уничтожение значительной части своего собственного промышленного потенциала и потерю ключевого российского рынка в обмен на ничего. Элементарная мысль, что Ассоциация никак не связана со вступлением в ЕС, до украинского населения не была донесена нашей гениальной пропагандой, и большая часть украинцев свято верила, что посредством подписания Ассоциации готовится к вступлению в Евросоюз, каковое вступление им никто никогда не обещал.
После того как Янукович осознал, что 1. Украина дальше не может платить по взятым им соцобязательствам и находится на грани банкротства; 2. Срочно нужны деньги; 3. А ЕС в нужных количествах денег не даст, то Янукович решил провернуть старый украинский трюк, известный еще во времена казацкой старшины: приостановить «евроинтеграцию», потребовав за это с гениального мегастратега Владимира Путина грошей. Без обещаний присоединения к Таможенному Союзу, без обещаний отказа от Ассоциации, просто за то, чтобы Янукович не рушил Великий Евразийский Проект прямо здесь и сейчас. Януковичу были обещаны 15 миллиардов долларов, из которых тот получил три, сразу же направив их на выплату пенсий и стипендий. Но вместо дополнительной поддержки московский транш вызвал новый прилив ярости у украинцев: «Москали пытаются нас подкупить!» Работа с украинской улицей была полностью провалена, корреспондентов российских каналов ловили и били, выдержки из российских новостей периодически показывались на Майдане, вызывая взрывы негодования. Оказалось, что «гениальная российская пропаганда» в минимально конкурентной информационной среде не только не приносит новых сторонников, но наоборот, прямо вредит российским интересам. Украинское общество пребывало в истерике, и все «гениальные политтехнологи» из России не только не могли успокоить его, но и еще больше ожесточали украинцев.
Наконец, когда ожесточение достигло высшего уровня, европейцы решили, что перегнули палку и заставили Януковича подписать соглашение с оппозицией (сохранился ролик с министром иностранных дел Польши Сикорским, орущим оппозиционерам: «Если вы не подпишите документ, вас ждет военное положение, вас ждут расстрелы!»). Но тут в игру вступили американцы — как сообщает нам New York Times, буквально после подписания соглашения, долженствовавшего снизить накал противостояния, неизвестное лицо приказало солдатам внутренних войск сложить щиты и покинуть позиции. До сих пор так и не выяснено, кто именно отдал предательский приказ — но сторонники Януковича (и европейцы, праздновавшие удачное снижение накала конфликта) с ужасом увидели, как защищавшие их войска покидают Киев. Всё было кончено за одну ночь — наутро торжествующие майданщики штурмовали пустые правительственные здания без охраны. Хитрый План Януковича («Он специально ждет, не отдает приказ, скоро отдаст — и тогда Майдан разгонят за день!») оказался, как ни удивительно, пшиком. Пшиком оказался и сепаратистский съезд в Харькове, на который Янукович просто не явился, лишив контрреволюционные силы естественного лидера. Грандиозный Евразийский Проект, предметно разрабатывавшийся с 2000 года, оказался разрушен в хлам — после явленного Евромайданом ожесточения стало ясно, что ни о какой интеграции уже невозможно говорить, а разбежавшаяся Харьковская Контрреволюция лишила последних надежд переформатировать Украину посредством старых политических элит, обладавших определенной международной легитимностью. Великий Стратег Путин потерпел поражение, которое в среднесрочной перспективе несло прямую и явную угрозу самому существованию РФ, получившей под боком вместо полунезависимой провинции Империи натурального американского сателлита (от Саакашвили до Яресько мы видим засилие креатур США, европейцы очевидным образом оттеснены от управления Украинской Колонией).
Осознавая крах всей постсоветской внешнеполитической стратегии (с 1994 года, друзья!), Путин решил спасти хотя бы базу в Севастополе и ввел войска в Крым. Неизвестно, каким образом РФ планировала легализовать возвращение Крыма в глазах международной общественности, но случилось невероятное — украинские войска начали массово переходить на российскую сторону, а возвращение Крыма вызвала уличные мятежи и выступления по всей юго-восточной Украине. Напрашивалось естественное решение — раз весь soft power пошел коту под хвост, то нужно уничтожить украинское государство и аннексировать его остатки, проведя реинтеграцию постсоветского пространства по-плохому. Именно с этими мыслями, очевидно, была отправлена группа Стрелкова в Славянск, долженствовавшая удерживать ключевой транспортный узел для обеспечения армии вторжения. Именно с этими мыслями на улицы выходили и штурмовали административные здания русские люди, решившие, что после 20 лет издевательств им наконец-то «Родину дают». Именно эти настроения получили гордое имя Русской Весны, и именно они казались крайне естественными в контексте русской истории — зачастую проигрывая в «мягкой силе», русские обычно наверстывали упущенное своим великим умением воевать. К сидящему в ожидании армии вторжения Стрелкову потянулись представители украинских ВС, заявлявшие о готовности переходить на русскую сторону целыми частями, как только на горизонте появится официальная русская армия. Украина, 20 лет представлявшаяся в виде некоего «настоящего» государства, таяла на глазах, как выпущенное из трубки дымное колечко.
Однако 20 апреля состоялось знаменитое заседание российского Совбеза, на котором решали вопрос об официальном вводе войск на Украину и, по слухам, министр обороны Шойгу, ныне любимый патриотами, высказался резко против. Решили погодить. Затем в начале мая в Москву прибыл президент Швейцарии Буркхальтер, сказавший мегастратегу Владимиру Владимировичу Путину некие заветные слова, после которых концепция внезапно изменилась. Украинцы, оправившись от первых поражений, восстановили контроль над митингующими городами и начали тихонько поддавливать славянских сидельцев, к которым ожидаемая помощь всё не приходила и не приходила. Внезапно весь мир увидел, на что способна объятая националистической эйфорией страна, что «национализм» — это не только репортажи про ужасы скинхедов, но и добровольческие батальоны, и огромное волонтерское движение, и солдаты, на свои собственные деньги покупающие оружие и боеприпасы. У Украины, еще полгода назад не имевшей внятных вооруженных сил, внезапно образовалась классическая национально-революционная армия, принявшаяся медленно, но верно сжимать тиски вокруг пророссийских повстанцев… Поражения пророссийских сил Путин не мог допустить, и на революционеров с одной винтовкой на троих обрушилась профессиональная российская армия, быстро и жестоко разметавшая непрофессионалов-энтузиастов. По признаниям высших украинских офицеров, в тот момент они потеряли до 70% имевшейся на ходу бронетехники, многие подразделения просто перестали существовать, казалось, еще один удар, и свободная дорога на Киев открыта, но… профессиональные российские войска, четко повинуясь приказам, остановились перед пустым Мариуполем, брошенным паникующими правосеками (минус революционеров — их воодушевление легко сменяется паникой).
По мысли мегастратега Путина, наказанные под Иловайском украинцы должны были приползти на коленях просить прощения, после чего он бы реинтегрировал Донбасс в состав Украины на правах этакой украинской Чечни, получив взамен признание Крыма и возможность влиять на украинскую внешнюю и внутреннюю политику. Однако вместо этого украинцы почему-то начали радоваться потери «самого ватного региона», чуть ли не празднуя консолидацию Украины в национальное государство с монолитной антироссийской позицией, где пророссийских активистов с криками «Иуды!» сжигают заживо. Хуже того, к гордому молчанию Украины, лихорадочными темпами возрождавшей армию, прибавились санкции со стороны США и ЕС, вынудившие мегастратега Путина пойти на Минский процесс. Момент, когда Украина не имела легитимного президента, был потерян — Путин сам признал Порошенко. Момент, когда десятки городов кипели от пророссийских активистов, был потерян — самые активные были посажены или убиты, оставшиеся ушли в подполье. Момент, когда Украина имела вместо армии цирк на колесах, также упустили — теперь на фронте стояли реальные боевые подразделения с реальным боевым опытом. Момент, когда Украина была расколота, также оказался упущен — теперь украинский национализм победил остававшиеся просоветские сантименты, а все несогласные оказались вбиты в землю. А российская экономика, получив санкционную удавку, начала хрипеть и задыхаться.
Что делать? Раскачивать Прибалтику, давлением там заставив США и ЕС идти на переговоры (судя по публикациям в иностранной прессе, именно этого ждали от Путина)? Идти на Киев, невзирая ни на что, огнем и мечом добить Украину, добившись признания нового миропорядка (вспомните сводки Stratfor, всерьез рисовавших карты оккупации Украины РФ, просчитывая длительность и масштаб операции)? Засылать реальных, а не воображаемых агентов ГРУ в Одессу и Харьков, поднимая восстания, провоцируя украинцев на бойню и получая повод для гуманитарного ввода войск? Разыгрывать карту Януковича, который все еще мог быть легитимным президентом, создавая вокруг него «Армию Освобождения» и забрасывая его на Украину, как Фиделя Кастро — на Кубу? Устроить экономическую блокаду, погрузив украинцев в холод и тьму, принудив украинский олигархат приползти в Москву на коленях? Превратить всю границу в горящую линию, через которую ежедневно бы просачивались «неопознанные группы террористов», атаковавшие и убегавшие обратно в Россию, как чеченцы в Панкиси?
Обладая ядерным арсеналом, огромными конвенциональными силами, гигантскими спецслужбами и тотальной экономической зависимостью Украины от России, мегастратег Путин решил не делать ничего. Единственный внятный постсоветский стратегический проект — Евразийский Союз — рухнул, ключевая для выживания РФ страна превращена в американского сателлита, отныне спаянного реальным украинским национализмом, который скреплен реальной украинской кровью, а наша ленинградская макиавелли решает попытаться пропихнуть ЛДНР обратно на Украину, не понимая, что ЛДНР Украине не нужна. Осень и зима проходят в трудных боях, которые показывают, что ополчение уже не может вести наступательные действия без российской армии, Дебальцево становится последним крупным успехом, экономического коллапса Украины не случается, экономика РФ продолжает задыхаться, а вся стратегия сводится к «хитрому плану», суть которого не могут объяснить даже его пропагандисты.
Это поражение. Это крах. Это новый 1991 год, только в десять раз хуже — потому что тогда за оставление позиций давали джинсы и жувачку, а сейчас дают санкции и открыто обсуждают вмешательство во внутреннюю политику РФ с целью, как это называется в специализированной прессе, regime change. Всё проиграли. Всё сдали. И при этом не в статусе ХОТЯ БЫ «друга Бориса», но в статусе недруга Кадаффи. На границе которого униженные и оскорбленные украинцы в революционно-национальном задоре на последние деньги день и ночь клепают 250-тысячную армию, которой хотят снести ЛДНР, после чего, возможно, пойти на Крым. Усиливает горечь поражения Китай, который, подписав пару эффектных контрактов, отказался вместе с РФ идти на прямую конфронтацию с Западом, предпочтя улыбки и обещания реальным делам. «Вы с Америкой воюйте, а мы посидим, посмотрим…»
И тут Владимир Владимирович вспоминает про Сирию, где с 2011 года идет гражданская война. После ряда поражений Асада весной 2015 года в Москву приезжает лидер иранского КОДСа Касем Сулеймани (это примерно как глава ГРУ на наши деньги), который, по свидетельству очевидцев, раскладывает перед Путиным карту Сирии и долго его убеждает, что еще не все потеряно, еще все можно отыграть. Стоит лишь накачать Асада наемниками и авиаподдержкой, провести эффектное наступление, и Запад вновь будет вынужден считаться с Путиным, простив ему Донбасс, признав Крым и сделав вообще всё что угодно за уступки в Сирии. Американцы пугливые — угроза триумфа Асада в Сирии заставит их сдать гигантский 40-миллионный сателлит у самых границ РФ, в панике сбежав из Киева, теряя портки по дороге. Как уже Донбасс и Минские соглашения заставили признать Крым.
И начинается Сирийская операция, блестящее стратегическое решение, поскольку после провала ВСЕЙ постсоветской внешней политики в СНГ (и мы говорим уже не только про Украину — мы говорим и про внезапно забалакавшего на мове Лукашенко, и про засверкавший в Азии китайский «шелковый путь») ввязываться в чужую гражданскую войну, где наш союзник находится на грани коллапса — что может быть логичнее? В Сирии размещается ударная группировка, под фанфары и литавры начинаются боевые вылеты, патриотизм прет через край, после чего внезапно выясняется, что 1. Около 30 самолетов на гигантский пустынный фронт совершенно недостаточно, группировку нужно увеличивать минимум в несколько раз; 2. Вместо того, чтобы испугаться и прибежать переговариваться, американцы демонстративно дают от ворот поворот Медведеву и столь же демонстративно сбрасывают оружие мятежникам с самолетов, демонстрируя готовность к эскалации; 3. Анонсированное наступление идет с большим трудом и большими потерями, и меньше всего похоже на решительный кавалерийский наскок, долженствовавший резко улучшить положение Асада; 4. Ан-Нусра и ИГИЛ начинают переговоры об объединении, нанося совместные контратаки по войскам Асада, что моментально делает ситуацию интереснее в несколько раз; 5. А кроме того, на Западе начинается обсуждение новых санкций — на этот раз уже за Сирию.
Зато из-под болотных камней и коряг вылезает целая армия геополитических экспертов, начинающая в круглосуточном режиме нести утомительную чушь про «стратегию», и «хитрый план», и «показали пиндосам», не замечая очевидных фактов:
1. Украина потеряна, проект Евразийского Союза похоронен, другие его участники, включая Белоруссию, начинают открыто колебаться. В Армении чуть не случился майдан, в Казахстане открыто заигрывают с Китаем, Таджикистану угрожают пожирающие Афганистан талибы. Уже возведенные конструкции Евразийского Союза в основном используются для нелегального импорта в РФ знаменитых белорусских устриц.
2. Русское национально-освободительное восстание на Украине сознательно слито, причем за его слив получено… ничего. Санкции не отменены, Крым не признан, и даже Украина не хочет принимать ЛДНР на условиях Кремля, продолжая лихорадочное военное строительство.
3. Вызванный санкциями и падением нефти экономический кризис углубляется, причем никакой внятной стратегии по выходу из него не существует. Зато существует наш союзник Иран, наращивающий добычу нефти, чтобы уронить цены еще ниже в борьбе за свою долю рынка. Хуже того, первые партии арабской нефти поступают уже даже в Польшу, прельщая поляков огромными скидками.
4. Будущее сирийской кампании в лучшем случае туманно — в ответ на помощь Асаду джихадисты начали консолидироваться для совместного выживания. США всячески отказываются от переговоров, демонстрируя желание к санкциям за Украину навесить еще и санкции за Сирию. Дипломатическая изоляция не только не прорвана, но наоборот, все более углубляется. Медведева, попытавшегося прилететь в США пообщаться, демонстративно выставили за дверь.
5. Никакой идеологии, стратегии, хитрого или не очень хитрого плана не существует, с начала Евромайдана все решения носят ситуативный тактический характер, программа построения Евразийского Союза превратилась в фарс, никаких других программ нет, более того, не ведется даже дискуссии об их необходимости. «И так все хорошо, лучше быть не может».
6. Общество, впавшее в эйфорию от Сирии, утратило остатки критического мышления, реальные эксперты молчат, стараясь не перечить «нагибающим пиндосов» гражданам, публичное пространство заполонили клоуны и шарлатаны, готовые нести что угодно, лишь бы попасть на федеральные телеканалы. Граждане, запретив себе думать о провале в достижении фундаментальных стратегических целей России, обмениваются новостями о штурме Алеппо и репостят комплиментарные статьи из западной прессы (не задумываясь о том, что во время Иловайска, например, западная пресса не хвалила российскую армию, а выла раненой волчицей).
7. Впереди — продолжение войны с Украиной, углубление социально-экономического кризиса, выборы 2016 года и репрессии под них (поскольку пряники кончаются, остаются только кнуты), возможный переход от постмодернистской диктатуры телевизора в реальную диктатуру, углубление международной изоляции в отсутствие внятных долгосрочных целей и стратегии их достижения.
8. Ну а пока — давайте выпьем шампанского, la belle epoque путинского гламура, очевидно, заканчивается, но наш 1913-й еще не сменился 1914-м, и еще есть время попраздновать, поупиваться жизнью, прежде чем кружева, хрусталь и шампанское сменят френчи, свинец и хлебные карточки. Что вы говорите, наши натянули пиндосов в Сирии? Let’s drink to that, mon chere!
