Ранее: часть вторая
Прелюдия
В 1839 году в «Демократик Ревью» вышла большая статья Джона О’Салливана «Великая нация будущего» (Great nation of futurity), в которой прямо и безапелляционно обосновывалась американская экспансия на весь американский континент. «Рождение нашей нации, — писал О’Салливан, — было началом новой истории, становления прогресса и новой политической системы, которая отделяет нас от прошлого и ведет нас только в будущее; что же касается развития естественных прав человека во всех сферах, мы можем с уверенностью говорить, что наша страна просто обречена быть великой нацией будущего».
Именно в этой статье со всей силой прозвучал принцип Явного Предначертания (Manifest Destiny), согласно которому Господь Бог выбрал американцев за добродетель и силу, и предназначил им власть над всем континентом.
К 1846 году американские националисты подготовили идеологию и программу, на которую потом опирался избранный президент Полк. Согласно новой концепции, Америка несла народам континента прогресс и просвещение, и если для этого нужно было применить силу — значит, ее нужно применить.
Надо сказать, что во многом это мнение действительно было обосновано. Мексика на 1846 год представляла собой разительный контраст с Соединенными Штатами. Мексика строилась как страна со смешанным населением, где завоеватели перемешались с местными, и произошла «метизация», то есть смешение двух культур. Не стоит забывать, что до прихода испанцев на этой территории жили, пожалуй, самые высокоразвитые племена индейцев — майя и ацтеки, земледельцы. Пришедшие испанцы не уничтожили их, а заставили работать на себя, постепенно перенимая их обычаи и культуру и взамен передавая им свои особенности. Этот процесс можно сравнить с нормандским завоеванием Англии — поменялась верхушка, а структура остального общества осталась той же. Естественно, с поправкой на прогресс.
При этом стоит отметить, что у майя и ацтеков, как у высококультурных наций, имелись базовые понятия, схожие с европейскими. Речь о частной собственности и государстве.
Карта боевых действий американо-мексиканской войны 1846-1848 годов. Кликните для увеличения
В США белые поселенцы столкнулись преимущественно с охотниками и собирателями, максимум — с индейцами, которые чередовали подсечно-огневое общинное земледелие с охотой. Местное население стояло на несоизмеримо более низком уровне, нежели колонизаторы. Естественно, что здесь из-за разности менталитетов никакого слияния не случилось. Напротив, к середине XVIII века индейцев рассматривали как препятствие в освоении новых земель, и их по возможности старались выселить или уничтожить. На примере Техаса мы уже видели, что индейцы воспринимались (да и часто вели себя) как бандиты и грабители, прямо мешающие развитию региона.
Тем, кто считает, что это особенности именно англосаксонского пути колонизации, можно напомнить, к примеру, полностью уничтоженное испанцами местное население Канарских островов (из-за такой же разницы в развитии и менталитете), русское «усмирение» чукчей, столкновения с индейцами на Аляске и Кавказские войны, испанские войны с арауканами, и так далее.
США завоевали государственность на 38 лет раньше Мексики, опыт государственного строительства и управления у американцев был существенно больше. Штатам после революции досталось сравнительно однородное белое население, а мексиканцам — сильно разрозненное общество, которое объединяла только религия. Именно поэтому Мексику год за годом сотрясали политические кризисы. с 1821 по 1846 год (25 лет) страной успели поуправлять 34 президента, сменились 4 типа правления (монархия, федеративная республика и две формы унитарной республики). Удивительно, что Мексика вообще уцелела как государство.
На политический кризис наложились другие проблемы, социальные и экономические. У независимой Мексики еще никогда не было бездефицитного бюджета, страна погрязла во внешних долгах, почти все экономически рентабельные предприятия (прежде всего горнорудная промышленность) принадлежали иностранцам. Лучше всех, пожалуй, существующее положение вещей описал Иосиф Лаврецкий, организатор легендарного покушения на Троцкого, в своей книге «Хуарес»:
Многие политические деятели, в особенности из военных, одержимые жаждой власти и прибыльных постов, с невероятной легкостью перебегали из одного лагеря в другой, прикрывая свое предательство безудержной демагогией. Таким типично беспринципным политиканом был уже упомянутый генерал Санта-Анна. В правящих сферах процветали коррупция, взяточничество. Жалованье чиновникам и военным выплачивалось с большими перебоями. Никто не хотел платить налогов. Казна, как правило, пустовала. Правительства клянчили у иностранных банков займы, за которые приходилось платить грабительские проценты. В стране росла дороговизна.
Мексиканская армия в походе
Существовала и глобальная проблема, которая за время независимости не решилась никак — фактически безлюдные северные штаты, где не хватало населения; военная система страны никак не могла обеспечить их защиту.
Объявление войны и силы сторон
Присоединение Техаса к США вызвало в Мексике настоящую истерику. Газеты требовали ввести в мятежный штат войска и положить конец «претензиям гринго на наши территории». При этом правительство президента Эрреры понимало, что мексиканская армия способна справиться с американцами только на бумаге, поэтому согласилось принять полномочного посла для обсуждения вопроса о Техасе. Тем более что США не только предлагали Мексике простить все долги (около 3 миллионов долларов), но и заплатить еще 25–30 миллионов долларов. Вполне возможно, что дело решилось бы миром, однако в Мехико отправился не полномочный посол, а всего лишь поверенный, Джон Слайделл, что мексиканцы восприняли как оскорбление. Все контакты были разорваны, и теперь правительство Эрреры в угоду общественному мнению сделало ставку на силовой вариант развития событий.
В апреле 1846 года американский отряд (2000 солдат) под командованием бригадного генерала Закари Тейлора пересек реку Нуэсес и вошел на спорную территорию, которую техасцы считали отторгнутой в обход Веласских договоров, а мексиканцы — своей. В авангарде двигались техасские рейнджеры Хейса и МакКаллока. Сэмюэль Чемберлен, солдат-художник, участвовавший в Мексиканской войне, так описывает их:
«… своими грубыми костюмами, бородатыми лицами, худощавыми и мускулистыми телами, дикими глазами и самодовольными манерами они напоминали преступников, которые беспокоят своим присутствием штат Одинокой Звезды».
Войска двигались к недавно построенному Форт Браун, и 25 апреля на небольшой патруль из 70 солдат и рейнджеров налетел 1,6-тысячный конный отряд мексиканцев под командованием генерала Мариано Аристы. Американцы потеряли 11 человек убитыми, 6 ранеными и разбежались, однако вскоре их переловили и взяли в плен.
Узнавший о происшествии 5 мая президент Полк срочно выступил перед Конгрессом.
«После неоднократных угроз Мексика перешла границу Соединенных Штатов, вторглась на нашу территорию и пролила американскую кровь на американской же земле. Она объявила нам войну, военные действия начались. Первая кровь — наша».
Что представляли собой армии противоборствующих сторон?
Американская армия на 1843 год насчитывала 8613 человек, но только на бумаге. На самом деле в войсках был ужасный некомплект, и общая численность сухопутных частей составляла не более 5500 штыков. Офицеры состояли из двух неравномерных групп. Первые — аристократы или люди, попавшие в армию по протекции, чаще всего — в начале века (примерно 50% командного состава помнили еще войну 1812–1815 годов, то есть были 70–80-летними стариками). Вторые — молодые выпускники Вест-Пойнта (Военная академия США), в большинстве своем лейтенанты и капитаны, имевшие отличное образование, уверенные в себе, смелые, инициативные. Среди последних — будущие герои Гражданской войны Джордж МакКлеллан и Уиллис Грант. С началом войны армию увеличили до 8600 человек, разделенных на 80 пехотных и драгунских рот, создали инженерную роту и подразделения горных стрелков.
В регулярную армию американцы шли неохотно. Во-первых, жалование 7 долларов в месяц считалось очень маленьким. Во-вторых, офицеры чаще всего происходили из аристократических семей, что коробило простых граждан. Поэтому в солдаты в основном шли иностранцы-иммигранты, недавно приехавшие в Америку, чаще всего немцы или ирландцы.
Мушкет «Спрингфилд» образца 1840 года
Естественно, воевать с Мексикой такими силами не было никакой возможности. Именно поэтому правительство объявило о созыве территориальной Национальной гвардии (милиции). 13 мая 1846 года Конгресс издал указ о призыве 50 тысяч добровольцев на срок в 12 месяцев.
Национальная гвардия (ополчение) привлекала жителей США гораздо больше. Там разрешалось выбирать офицеров, чаще всего вместе служили друзья, соседи, родственники, так как подобные части формировались по территориальному признаку. Дисциплина была не такой жесткой, как в регулярных частях.
И армия, и ополчение были экипированы единообразно — кремневые мушкеты «Спрингфилд» образца 1840 года либо Харпер-Ферри образца 1842 года. Кавалерия получила обязательные револьверы Кольта-Паттерсона (1838) калибром .38 дюйма. Части горных стрелков и волонтеров имели на вооружении винтовки калибра .54 разработки 1811 года. Это оружие не получило широкого распространения из-за неудобства заряжания.
Отдельно стоит остановиться на американской артиллерии. Забегая немного вперед, скажем, что именно артиллерия помогла США выиграть эту войну. Практически в каждом сражении с мексиканцами американские силы уступали противнику в количественном отношении. И американцы побеждали только и исключительно благодаря своей артиллерии, которая была реорганизована Джоэлем Пойнсеттом в 1841 году. На вооружении американской армии состояли унифицированные 6-фунтовые пушки и 12-фунтовые гаубицы. Для осад использовались 18- и 24-фунтовые пушки, а также 10-дюймовые мортиры. В принципе, эти системы по техническим характеристикам чуть-чуть превосходили мексиканские.
Качественно новой была тактика (для американского континента, конно-артиллерийские роты использовались французами, русскими и пруссаками еще в Наполеоновские войны). Благодаря облегченному лафету пушки могли стремительно перебрасываться лошадьми по полю на любой из флангов. Была разработана концепция следования за «огневым валом» полевых 6-фунтовок, которые оснащались бомбами и шрапнелью. Эту тактику назвали в честь разработчика, капитана артиллерии Сэма Риннгольда — «летучая артиллерия Риннгольда». Вместо того чтобы вести контрбатарейную борьбу, Риннгольд предлагал стрелять шрапнелью через голову первой линии войск противника. Эти снаряды, разрываясь сзади и калеча резервы, фактически отрезали первые линии от помощи, и американская пехота получала возможность бить врага по частям.
6-фунтовая полевая пушка образца 1841 года
Таким образом, к 1846 году американская армия отработала и взяла на вооружение новую тактику, основанную на решающей роли артиллерийского огня.
Что касается мексиканской армии, то на 1846 год она насчитывала 18882 человека, сведенных в 12 пехотных полков, 8 кавалерийских эскадронов, 3 артиллерийские бригады, драгунскую бригаду и саперный батальон. С началом войны мексиканцы набрали ополчение — в общей сложности 10945 штыков, из которых сформировали 9 пехотных и 6 кавалерийских полков.
Солдаты имели либо британские винтовки Бейкера (модификация 1830 года), либо знаменитые мушкеты «Браун Бесс» образца 1802 года. К 1846 году «Браун Бесс», безусловно, устарели, а винтовки Бейкера примерно соответствовали по качеству Спрингфилдам и Харпер-Ферри. Гренадерские и фузилерские части мексиканской армии вооружались карабинами «Браун Бесс». Кавалерия использовала одно- или двухзарядные пистоли устаревших конструкций.
Артиллерия в армии Мексики была представлена теми же калибрами, что и у США. Часть мексиканцы купили во Франции, но даже знаменитые системы Грибоваля использовали на уровне начала XVIII века: линейное расположение пушек, отсутствие какого-либо маневра артиллерией, вспомогательная роль артиллерии в сражениях.
Небольшая цитата о нравах в мексиканской армии, которая многое объясняет:
Мексиканская армия 1821-1854 годов состояла в основном из рекрутированных крестьян, военный быт которых был отражением жизни страны в целом. Так же, как и ополченцы, солдаты обожали музыку: кастильские марши и индийские корридо звучали в каждом лагере. Они ревностно отправляли католические ритуалы, цинично относились к собственному правительству и отдыхали, беседуя за жизнь за картами и выпивкой. Так как большинство из них были неграмотными, не могло быть и речи о написании дневников, составлении карт, чтении книг — занятиях, свойственных, скорее, офицерскому корпусу. Одной из черт, характерных для мексиканской армии того периода, были женщины — жены, сестры, любовницы и т. д., повсеместно сопровождающие войска. Пожалуй, ничто не поднимало боевой дух мексиканцев в большей степени, чем присутствие знакомой женщины.
В 1836 году, когда Санта-Анна со своей гвардией (2000 человек) продвигался на север для подавления восстания в Техасе, его сопровождала группа в 150 музыкантов, в репертуар которых входили унаследованные от испанцев мелодии, мотивы в стиле «Марсельезы», а также крестьянские напевы. Один из очевидцев вспоминал, что музыканты к тому же исполняли и отрывки из «Севильского цирюльника».
Ревностные католики, мексиканцы нуждались в священниках, сопровождавших их на каждом марше. Количественно их было больше, чем духовников американской армии, бывших одновременно исповедниками и строгими блюстителями нравов. Священники следили за соблюдением религиозных праздников и традиций солдатами. Перед сражениями они произносили проповеди и благословения, после — отправляли службу и отпускали грехи.
Тактика мексиканской армии была проста и незатейлива. Под прикрытием артиллерии войска развертывались в линию. Далее следовало наступление пехоты, штыковой удар, а потом дело довершала массированная атака кавалерии. Для усиления того или иного фланга использовались драгуны, которые могли атаковать как верхом, так и в пешем порядке.
Униформа мексиканской армии в войну 1846-1848 годов
Несколько слов о военно-промышленном комплексе, ибо от него зависело снабжение войск боеприпасами и оружием. В США полным ходом шла промышленная революция, поэтому возможности военных заводов и предприятий в разы превышали мексиканские. В Мексике для выпуска 4 тысяч ядер цехам и ремесленникам требовался по меньшей мере месяц, в Америке такое количество давал один Уотервлайтский Арсенал (Троя, Нью-Йорк) в день.
США могли сами производить для себя оружие. Мексике приходилось закупать его у иностранцев, причем из-за ущербной внешнеэкономической политики последних 30 лет только дешевое и устаревшее, чаще всего уже снятое с производства. Соответственно, ремонтировать оружие мексиканцы тоже не могли — не хватало запчастей.
Теперь о диспозиции в начале войны. Мексиканцы имели на границе с Техасом полностью отмобилизованную армию Мариано Аристы в 5200 человек, в Контрерасе (недалеко от Мехико) — 7000 человек, а кроме того в Центральной Америке находилась армия вернувшегося в строй генерала Санта-Анны — изначально 6000 человек.
У американцев — 2000 солдат и техасские рейнджеры располагались на спорной территории Техаса (Форт Браун, переименованный позже в Форт Техас), а к Калифорнии отправилась эскадра коммодора Джона Дрейка Слота (фрегат и 3 шлюпа с 650 морскими пехотинцами). Правда, прибыла она в июле 1846 года. Кроме того, в Карибском море крейсировал для борьбы с пиратами и контрабандой небольшой «москитный флот» (несколько мелких пароходиков, парусные шхуны и бриги, плюс 1519 морских пехотинцев) коммодора Мэттью Перри. Больше никаких сил у американцев в регионе пока не было. Стоит отметить, что первые бои с мексиканцами начались 8-9 мая, а войну и набор добровольцев в США объявили только 13-го.
Первые сражения
Итак, 3 мая 1846 года мексиканский отряд в 1540 человек при четырех 18-фунтовых орудиях атаковал гарнизон Форта Техас (500 человек, четыре 18-фунтовые пушки). Командир форта, майор Якоб Браун, отбил несколько штурмов, не дав захватить крепость наскоком, и послал гонца к Тейлору с просьбой о помощи. Тейлор выдвинулся 5 мая с 2228 штыками, ведя с собой большой обоз из 200 телег.
Мексиканский генерал Мариано Ариста тоже направился к форту, имея в общей сложности 3800 человек и 12 орудий. Ариста планировал вклиниться между фортами Техас и Полк, отрезать один от другого и вытеснить американскую армию за реку Нуэсес.
В местечке Пало Альто Тейлор развернул свои войска. Пехота построилась в каре, впереди выставили все 8 пушек (под командованием того самого Риннгольда), драгуны частью прикрывали левый фланг, а частью — обоз.
Ариста, имея большое количество конницы (400 иррегулярных индейцев-кавалеристов из Чапаррале и 3 эскадрона легкой кавалерии), решил атаковать под прикрытием артиллерии. Пехота построилась в колонны, мексиканцы начали артиллерийский обстрел.
Мы уже писали, что мексиканские артиллеристы стреляли отвратительно, и американцы фактически не понесли потерь, однако этот огонь позволил Риннгольду засечь артиллерийские позиции противника и начать контрбатарейную борьбу.
Мексиканцы атаковали правый фланг Тейлора, но при сближении понесли заметные потери (до 50 человек убитыми и 70 раненными). Орудия Риннгольда поработали вовсю. В результате американская пехота дала всего пару залпов, и мексиканцы отступили.
Сражение у Пало Альто
Атака кавалерии на левый фланг тоже не удалась. Шесть пушек Риннгольда проредили эскадроны, и они откатились назад. В бой пошла мексиканская кавалерийская бригада Торрехона — и отступила под огнем артиллерии. Пехотная бригада Тампико не сумела приблизиться на дистанцию ружейного огня — об этом позаботились американские орудия, спешно переброшенные с левого фланга в центр. Драгунские части полковника Кэтано Монтеро постигла та же участь: специально ради них пушки переместили с центра на правый фланг.
В конце концов Ариста был принужден отступить, потеряв 102 человека убитыми и 154 — ранеными. Американские потери — 5 убитыми и 43 ранеными.
На следующий день сражение возобновилось, и теперь мексиканцы, чтобы нивелировать действие артиллерии Риннгольда, расположили свои пехотные батальоны в овраге, густо засаженном деревьями с обеих сторон.
Но в новом сражении отлично себя показали американские драгуны. Они отбили атаку нерегулярной кавалерии мексиканцев, а потом полковник Чарльз Май на плечах отступающих ворвался на артиллерийские батареи. Погиб мексиканский генерал Ромуло Диас де ла Вега, и все мексиканские пушки были захвачены.
В этот же момент батальон Роберта Бьюкенена ударил во фланг Аристе с запада, и мексиканцы побежали. Многие, пытаясь вырваться, как им казалось, из окружения, прыгали в реку Рио-Гранде и находили там свою смерть.
Сражение закончилось 9 мая 1846 года. В принципе, именно оно — еще до официального объявления войны — вернуло техасцам спорные территории. Увы, 9 мая у Пало Альто погиб капитан Риннгольд (его судьба напоминает об участи графа Кутайсова).
Калифорнийская народная республика
Калифорния в конце XVIII и начале XIX века была центром противостояния трех держав. Это Испания, Англия и… Россия. Американцы в те времена смутно представляли себе расположение будущего штата, но и только.
Поселенцы с восточного побережья начали прибывать в Калифорнию в 1830-е годы — либо торговцы, желавшие основать факторию, либо охотники, трапперы и пионеры, шедшие за пушниной и медвежатиной (Верхняя Калифорния — родина медведей гризли). В 1840-х в регионе появились самые первые американские фермеры, обосновавшиеся в долине реки Сакраменто.
В 1840-х американцев в Калифорнии начали потихоньку зажимать и выдавливать — полная аналогия с Техасом. Подняли акцизы и налоги на морскую торговлю, проводили частые обыски и проверки, грабили, разоряли.
При этом приморские поселенцы, связанные с морской торговлей и превыше всего ценившие тишину и спокойствие, раз за разом пробовали договориться с местными властями. Пионеры и трапперы были настроены решительнее — они готовились сопротивляться и даже поговаривали о том, чтобы начать войну.
Здесь следует отметить, что дальнейшее — картина, восстановленная в основном по американским, косвенным мексиканским и испанским источникам, поскольку архив Калифорнии практически полностью погиб во время землетрясения в Сан-Франциско в 1906 году.
Калифорнийские ранчерос
Мексиканское население было представлено в основном ранчерос — держателями ранчо. Это потомки испанских солдат, которым в благодарность за службу испанской короне выдали наделы. Поскольку земледелием на целинных землях заниматься сложно, испанцы принялись разводить скот на продажу.
Не стоит забывать и о русских поселенцах. Речь о знаменитом Форте Росс. Русские занимались в Калифорнии сельским хозяйством и выращиванием крупного рогатого скота, но урожаи на целинных землях радуют только первые год-два, а потом плодородие почвы резко уменьшается, и урожай «сам-три» кажется манной небесной. Поэтому Форт Росс, который замышлялся как сельскохозяйственная база для снабжения Аляски зерном, своих функций не выполнил. Колонисты разводили овец, коров, свиней, торговали шерстью и мясом, однако колония была убыточной. А после того как британцы в 1808 году основали Ванкувер, Форт Росс оказался анклавом, отрезанным с суши от Русской Америки. Поэтому в 1841 году колонию продали американцам.
На 1846 год население здоровенного края (примерно два Техаса) насчитывало не более 8 тысяч человек, из них приблизительно 1600 мексиканцев (ранчерос), 1300 американцев, и примерно 500 европейцев (русские, финны, шведы, немцы.). Остальные — метисы или осевшие на земле индейцы.
Что касается «немирных» индейцев — их набиралось порядка 12–13 тысяч человек (7000 вигвамов), и именно они представляли основную проблему при колонизации края.
Так уж получилось, что в июне 1846 года к калифорнийскому побережью возвращалась из экспедиции по Орегону научно-исследовательская экспедиция американцев (55 человек) под командованием майора Джона Фримонта. У селения Сонома американцы разбили лагерь, и тут, 10 июня, к ним присоседились 33 американских поселенца, которые угнали табун из 140 мексиканских государственных лошадей. Через два дня восставшие захватили Сономские склады с обмундированием и вооружением. При этом американские солдаты в захвате участия не принимали, а как настоящие «вежливые люди» подпирали восставших штыками. Во время акции в плен попали 2 мексиканских офицера и 4 солдата.
Утром 14 июня повстанцы в сопровождении американских солдат подошли к дому команданте Мариано Вальехо, и тот встретил их при полном параде, чтобы узнать, чего хотят бунтовщики. Вместо переговоров Вальехо арестовали, и фермеры провозгласили создание новой республики — Республики Медвежьего флага. Сономские склады стали штаб-квартирой мятежа. Фримонт возглавил восстание и к 5 июля имел вместе со своими солдатами 90 человек. На следующий день повстанцы захватили форт Саттер, где пополнили запасы оружия, провизии и снаряжения.
Ни Фримонт, ни восставшие еще не знали, что 13 мая началась война между Соединенными Штатами и Мексикой. Они действовали на свой страх и риск.
Флаг Республики Медвежьего Флага
В американской литературе напирают на продажность и самодурство мексиканской администрации как на основу конфликта, однако не стоит забывать призыв Вильяма Иде, одного из зачинщиков бунта: «Сегодня вы должны выбрать, кто вы есть! Вы либо разбойники, ворующие скот, либо завоеватели!»
К середине 1840-х стало ясно, что война между Мексикой и США вот-вот начнется, и Калифорния в этом противостоянии была призом. Скорее всего, именно это послужило причиной восстания. К великому сожалению американцев, рассказы о гнусной и продажной администрации Калифорнии и великом и справедливом борце за справедливость Зорро — это всего лишь сказки.
В это же самое время в Монтерее торговый консул США Томас Ларкин пытался договориться с мексиканскими властями, пытаясь уберечь американских торговцев в городе от репрессий.
Ну а 26 мая 1846 года в действие вступила Тихоокеанская эскадра США, получившая по телеграфу сообщение о начале войны с Мексикой. Это гордое соединение состояло из 38-пушечного фрега «Саванна» и двух 20-пушечных шлюпов «Циан» и «Левант».
7 июля десант морских пехотинцев в 350 человек высадился в Монтерее, разоружил мексиканских таможенников и полуроту солдат (50 человек) и поднял американский флаг над входом в гавань. 9 июля в гавань Сан-Франциско вошел шлюп «Портсмут», отставший от эскадры, и захватил город без единого выстрела.
Теперь под контролем испанской власти остались только внутренние области и крупнейший город Калифорнии (целых 1500 человек) — Лос-Анджелес. Только сейчас повстанцы и Фримонт узнали, что между Мексикой и США началась война. 15 июля 1846 года была провозглашена Калифорнийская республика — тут же отправлен запрос в Конгресс с просьбой присоединить ее к Соединенным Штатам. 29 июля пали Сан-Диего и Санта-Барбара. 2 августа без боя взяли Сан-Педро. 13 августа сдался Лос-Анджелес. Через четыре дня Калифорния была объявлена частью Соединенных Штатов Америки.
Американская эскадра у Сан-Франциско
Примерно 29 июля у калифорнийских берегов появился 74-пушечный британский линкор «Рамиллиес». Тогда же в Сан-Франциско прибыл и 38-пушечный американский фрегат «Конгресс». Два дня дело висело на волоске: американцы готовились к смертельной битве, понимая, что противостоять 74-пушечнику с 32-фунтовыми пушками они просто не могут — даже «Конгресс» нес всего лишь 18-фунтовки. Однако англичане, увидев американский флаг, решили не искушать судьбу и отплыли в Ванкувер.
Прорыв обороны по Рио-Гранде
Вернемся к Тейлору, отбившему нападение на Техас и вступившему на спорную территорию. 19 сентября Тейлор, наконец получивший желанные подкрепления (закон о наборе добровольцев был издан 13 мая, и для формирования соединений потребовалось три месяца), с 4000 солдат атаковал ключевой город в регионе — Монтеррей (не путать с калифорнийским Монтереем). Ему противостояла мексиканская армия — 5000 человек под руководством генерала Ампудии.
С помощью маневров Тейлору удалось отрезать войска Ампудии от Мексики, и битва свелась к штурму города. 21 сентября начался приступ. Если с запада американцам удалось достичь известных успехов, выбив мексиканцев из редутов и подойдя непосредственно к жилым кварталам, то вот на востоке противник смог сдержать наступление, и там потребовалось вводить резервы.
23 сентября начались систематические обстрелы города осадной артиллерией. Через два дня Ампудиа запросил переговоры. Армия противника покинула город с оружием и знаменами, что впоследствии взбесило президента Полка и привело к преждевременному окончанию военной карьеры Тейлора. Но главное было сделано — систему обороны на Рио-Гранде удалось взломать и войти в штат Коауила.
У Монтеррея же на сторону мексиканцев в полном составе перешел ирландский батальон Святого Патрика. Мексиканские историки напирают на то, что ирландцы в основном были католиками и не хотели сражаться против своих единоверцев. Американские исследователи утверждают, что ирландцев возмущала муштра в армии США. Так или иначе, воинственные кельты серьезно укрепили позиции и оборону Ампудии.
В феврале 1847 года в битве при Буэно-Виста решающую роль снова сыграла американская артиллерия. Как писал участник войны, будущий генерал Уиллис Грант: «Наша пехота просто стояла с ружьями на плече, как зритель, и наблюдала действие наших снарядов на противника». Поражает даже состав сил — вернувшийся к этому времени в Мексику Санта-Анна у Буэно-Висты имел 20 тысяч солдат, а Тейлор — 4500 солдат. Санта-Анна решил навязать американцам ближний бой и в штыки атаковал левый фланг Тейлора. Солдаты дрогнули — многие ополченцы были вооружены ружьями, не имевшими штыков, и не могли выдержать атаку. Однако две полубатареи Джона О’Бриена открыли беглый огонь и даже оставшись без прикрытия пехоты стреляли до последнего. Мексиканцам, несмотря на большие потери, удалось ворваться на батареи и поднять на штыки бомбардиров, однако их тут же накрыли орудия майора Джона Вашингтона. В результате пушки отбили, развернули и приказали зарядить тройными ядрами. Мексиканцы побежали после двух залпов.
Атака Монтеррея
В сражении у реки Сакраменто конная артиллерия и драгуны вдребезги разбили большую мексиканскую армию, при этом имея в 4 раза меньше сил! Мобильность американской артиллерии фактически решила все сражения в Коауиле.
Осада Веракруса
Форсировав Рио-Гранде, армия Тейлора попала в логистический тупик. Мексика на переговоры не шла (один из членов Конгресса, Дэниэл Уэбстер, резал правду-матку: «Мексика — это враг-уродец. Она не умеет и не будет драться, но она не будет и мириться»). Продиктовать нужный Штатам мир можно было только в столице. Монтеррей отделяли от Мехико 900 км каменистой пустыни Чиуауа и горы Восточного хребта Сьерра Мадре — без дорог, источников пресной воды и возможности фуражировок.
Поэтому администрация Полка начала разрабатывать десантную операцию, намереваясь захватить Веракрус — крупнейший порт в Мексиканском заливе. От Веракруса до Мехико было всего 300 км, и оба города соединяла широкая, мощеная камнем дорога, по которой легко могли двигаться как воинские части, так и обоз.
В Мексиканском заливе сформировали так называемую Домашнюю Эскадру (Home Squadron) под началом коммодора Корнера — 50-пушечный фрегат «Потомак», 10-пушечный пароход «Миссисипи», колесный 13-пушечный шлюп «Пинселтон» и 1-пушечные колесные шхуны «Бонита», «Петрель» и «Рифер» (последние захвачены у мексиканцев). Основная часть линкоров и фрегатов стояла на приколе на Восточном побережье.
Почему? Это может показаться удивительным, но на линкоры буквально не было команд. В 1846 году общая численность флота составляла 1053 офицера и 10131 моряков. Комплектование частей началось только 13 мая 1846 года, армию требовалось как-то усилить. Поэтому моряков сняли с кораблей и отправили на сухопутные фронты. Всего на сушу ушло до 5500 матросов, а в морскую пехоту еще 2800 человек. Кроме этого, около 1500 моряков сформировали артиллерийские бригады. Таким образом, людей на комплектование экипажей линкоров и фрегатов просто не оставалось.
А что же мексиканский флот? Ведь на 1846 год он был небольшим, но довольно сильным объединением. Флагманы — железный колесный пароход «Гваделупе» (755 тон, обшитый железом корпус, вооружение — две 68-фунтовые бомбические пушки и четыре 12-фунтовые пушки) и деревянный колесный пароход «Монтесума» (780 тонн, деревянный корпус, две 68-фунтовые бомбические пушки, шесть 32-фунтовок). Кроме того, 7 старых колесных пароходов и парусные корабли: бриги «Юкатеко» (12 пушек) и «Иман» (7 пушек), шхуны «Агила» (7 пушек) и «Либертад» (3 пушки). Однако сразу после объявления войны «Гваделупе» и «Монтесуму» перегнали на Кубу, в Гавану, и продали там британским агентам. Почему? Официальная мексиканская версия — 7 из 19 мексиканских штатов не желали воевать с США из-за Техаса и игнорировали выплаты на армию в федеральный бюджет. Возникла острая нужда в деньгах. За два парохода английские агенты получили 8 миллионов песо. В это слабо верится. За два парохода, пусть и очень хороших, 8 миллионов? Они что, были сделаны из золота? Для сравнения — годовой бюджет всей армии Мексики в то время составлял 10 миллионов песо.
Если заглянуть в Nile’s weekly register, то мы увидим, что покупка обоих кораблей обошлась Мексике в 307 697 долларов (в то время серебряный песо был эквивалентен серебряному доллару). Как их могли продать в 25 раз дороже, чем купили? Гораздо ближе к истине данные американского агента в Гаване в 1846-м: он называет сумму сделки по обоим пароходам в 50 тысяч долларов. С учетом того, что пароходы видали виды, а мексиканцам срочно требовались деньги — это, скорее всего, и есть реальная цифра.
Высадка Скотта в Веракурс
Однако стоило ли разменивать два неплохих парохода на 50 тысяч долларов? И вот здесь мы подходим к истине. Дело в том, что команды на этих кораблях наполовину состояли из британцев, поскольку сами мексиканцы управляться с паровыми машинами и новейшими пушками не умели. Более того, переход из Альворадо в Гавану оба парохода совершали под английским флагом. Скорее всего, британцы с началом военных действий решили угнать оба судна, чтобы они не попали в руки американцев. И продали их в Гаване сами себе, выплатив мексиканцам смешную компенсацию в 50 тысяч долларов.
Стоит также заметить, что «Гуаделупа» и «Монтесума» погибли во время сильнейшего урагана в Гаване в октябре 1846 года.
Таким образом, на море Мексике нечего было противопоставить даже сильно урезанному американскому флоту.
Это одна из причин, по которой американцы после прорыва по Рио-Гранде решились провести десантную операцию в центральной Мексике, захватив Веракрус и двинувшись сразу на столицу страны. Эскадру Корнера усилили еще одним фрегатом (44-пушечный «Камберленд»), а также еще двумя колесными шхунами «Фалмут» и «Саммерс». Практически перед самой высадкой для обеспечения артиллерийской поддержки флот даже смог прислать разоруженный до 64-пушечного (из-за некомплекта команды) линейный корабль «Огайо». Впрочем, с моря укрепления обстреливать не стали, флот исполнял только транспортные функции.
На тот момент Веракрус считался сильнейшей крепостью американского континента. Южный вход в бухту защищал форт Сантьяго. Северный — форт Консепсьон. Эти два форта имели гарнизон в 3390 человек и 89 орудий от 18 фунтов и выше.
По центру располагался форт Сан-Хуан-де-Улоа, 135 орудий и 1050 бойцов.
В начале марта на транспорты и корабли погрузились 8600 солдат и 1519 морских пехотинцев. Командовал десантом генерал Уинфилд Скотт. Специально для проведения высадки зафрахтовали 50 судов водоизмещением от 500 до 750 тонн, построили специальные десантно-штурмовые шлюпки (141 единица, каждая везла 40 солдат вместе со всем снаряжением и имела экипаж из 8 моряков). С февраля в армии проводились ежедневные тренировки по посадке-высадке солдат на шлюпки и транспорты. На безлюдном острове Лобос была организована крупнейшая перевалочная база с многочисленными складами и магазинами.
5 марта 1847 года армада из 80 кораблей подошла к мексиканскому побережью в 4 километрах южнее Веракруса. На следующий день началась высадка войск. Мексиканцы никак не помешали десанту, не атаковали его у пляжей, даже ни разу не обстреляли. Высаживались в три волны. К утру 8 марта выгрузка войск, артиллерии и припасов почти закончилась, а буквально через час погода испортилась и начался шторм. Кораблям пришлось отойти от берега, и высадка продолжилась через два дня. 11 марта к 17.30 всё было готово.
Десант у Веракруса провели просто образцово. Американские историки называют его «The first D-Day» (первый День «Д»), по аналогии с высадкой в Нормандии в 1944 году.
Флот прикрывает высадку войск. Это очень патриотическая картинка — на самом деле корабли с крепостями перестрелок не вели, кроме маленьких пароходиков, отвечающих за перевозку войск на отмелях
Как и в прошлых сражениях, при Веракрусе решающую роль сыграла американская артиллерия, возглавляемая полковником Джозефом Тоттеном. Вокруг фортов Сантьяго и Сан-Хуан установили четыре артиллерийские и три мортирные батареи, вооруженные 24- и 32-фунтовками, а также 8- и 10-дюймовыми мортирами (часть пушек сняли с кораблей). Подготовительные работы завершились к 22 марта. В 16.00 начался первый обстрел мексиканских укреплений.
Крепости не удалось сколько-нибудь серьезно повредить, однако в городе началась паника. Чтобы как-то прекратить ее, генерал Хуан Моралес приказал открыть склады со спиртным, и весь город принялся дружно напиваться под канонаду. Пьяные метисы и креолы начали насиловать женщин, грабить магазины и дома — понятно, что паника от этого только усилилась. Американцы бомбардировали Веракрус снаружи, толпа громила его изнутри.
К 25 марта Скотт пододвинул свои батареи на 600 метров. Первое же 32-фунтовое ядро откололо небольшой кусок стены. Моралес укрылся во французском консульстве и отказался командовать обороной города.
Днем 25-го Веракрус через французского и британского атташе попросил перемирия. Моралес отказался подписывать капитуляцию, и за него это сделали представители Парижа и Лондона. Со стороны мексиканцев сдачу подписал единственный более-менее трезвый генерал — Хуан Ландеро. 28 марта Веракрус сдался. Лейтенант Наполеон Дана в этот день писал своей жене: «Город и крепости сдались без штурма. И каковы же наши потери? Их нет!» На самом деле лейтенант, конечно, покривил душой, однако потери американцев действительно были ничтожны — 13 убитых и 55 раненых.
Санта-Анна и марш на Мехико
Здесь нужно поговорить о Санта-Анне. Как этот проходимец оказался опять в Мексике — и, более того, снова у власти? Цитата из книги Генри Бемфорда Паркса «История Мексики»:
В это время Мексика пережила еще одну революцию. Очередной президент страны Паредес обнаружил полную неспособность вести войну. В августе Хуан Альварес поднял восстание. К власти вернулись Гомес Фариас и пурос (консерваторы), и была восстановлена конституция 1824 г. Фарианс не намеревался позволить Полку выиграть войну из-за ошибок мексиканского правительства и решился на рискованный опыт. Санта-Анна был самым способным из мексиканских генералов. Его следовало вернуть из изгнания, а пока он и его армия будут побеждать американцев, пурос будут финансировать войну, конфискуя церковное имущество. Санта-Анна проявил обычную готовность обещать все что угодно, и союз, разорванный лет за десять до того его изменой, был восстановлен. Однако для того, чтобы снова стать президентом, Санта-Анне пришлось изыскать способ вернуться в Мексику. Между Гаваной, где он коротал время в изгнании, развлекаясь петушиными боями, и мексиканским берегом находился американский флот. Эта задача была легко разрешена путем переговоров с Полком. Санта-Анна отправил в Вашингтон агента и пообещал, что, если ему позволят вернуться в Мексику, он заключит мир на выгодных для США условиях. При этом Санта-Анна объяснил, что Мексику необходимо устрашить вторжением, и наметил для американского военного министерства план операций. Полк попал в ловушку и распорядился, чтобы Санта-Анне дали проскользнуть через кольцо блокады. В августе «Наполеон Запада» высадился в Веракрус, где его приняли холодно и упрекали за старые грехи. В сентябре он въехал в Мехико. Фариас немедленно отправил его в Сан-Луис-Потоси, где ему надлежало собрать армию. В то же время был созван либеральный конгресс, назначивший Санта-Анну исполняющим обязанности президента, а Фариаса — вице-президентом.
Поскольку и Ариста, и Ампудиа, и Моралес проиграли сражения, у мексиканцев оставалась надежда только на Санта-Анну.
Сражение у Сьерра Гордо
Итак, в апреле Скотт вывел свою армию из Веракруса и повел на Мехико.
Санта-Анна занял горный перевал на хребте Сьерро-Гордо, чтобы заблокировать путь американцам. Опять цитата:
Санта-Анна разместил свои силы в той точке, где дорога поднимается к плато, пересекая узкое ущелье, главными хребтами которого были Аталайя и Серро-Гордо. Двенадцать тысяч мексиканцев окопались и стали ждать появления противника. Авангард американской армии в десять тысяч человек прибыл 11 апреля и отправил разведгруппу для уточнения позиций мексиканцев. Американцы считали, что в данной ситуации придется проводить тяжелую фронтальную атаку, однако разведданные, добытые 17 числа капитаном Робертом Ли, показали, что оборона, подготовленная мексиканцами, была «односторонней»: Санта-Анна счел местность на левом фланге непроходимой.
Это и оказалось ключевой ошибкой. Американцы смогли найти пути обхода левого фланга обороняющихся, отряд Твигса (7000 штыков) обошел мексиканцев. Одновременно 3000 человек генерала Пиллоу ударили в лоб. Мексиканская оборона посыпалась, обороняющиеся бежали, теряя обоз и тяжелое вооружение. Потери мексиканцев — 1000 человек убитыми и ранеными, 3000 пленными. Потери американцев — 400 человек убитыми и ранеными.
Санта-Анна, хотя и проиграл сражение, смог выполнить стратегическую задачу — движение противника сильно замедлилось. Он обменял расстояние на время, необходимое для набора новой армии. Кроме того, чтобы еще сильнее затянуть американское наступление, мексиканский генерал и диктатор пошел на хитрость.
Прекрасное место из монументальной книги «История Мексики»:
Санта-Анна, потеряв одну армию в Коауиле и другую в Сьерро Гордо, собрал теперь третью и энергично занялся подготовкой города к обороне. Более того, ему удалось обманом заставить американцев взять на себя часть расходов по этой подготовке. Полк верил еще, что Санта-Анна искренне намерен заключить мир, как только Мексика будет достаточно устрашена, и послал с экспедицией Скотта чиновника государственного департамента, Николаса Триста, с инструкциями начать переговоры о договоре, как только Санта-Анна даст знать, что запугивание можно прекратить. Поэтому, когда Санта-Анна отправил американцам послание, в котором объяснял, что стремится к миру, но срочно нуждается в 10 тысячах долларов, ему прислали эту сумму из Пуэблы.
Поняв наконец, что Санта-Анна обманом затягивает время, американцы продолжили наступление. Следующее сражение состоялось только 20 августа 1847 года, у деревни Контрерас (недалеко от города Халапа). Расстояние от Веракруса до Халапы составляет 180 км, то есть за четыре с половиной месяца американцы смогли пройти только половину пути.
В этом сражении Скотт пытался обойти армию Санта-Анны и встать между ней и Мехико. Отрезав мексиканцев от резервов и разгромив, можно было легко войти в незащищенную столицу.
7 000 солдат, авангард армии Санта-Анны, смогли лишь день сдерживать напор 10 000 американцев. Понеся большие потери, мексиканский генерал Веласко отвел свои силы к реке Чурубуско, где были заранее подготовлены оборонительные позиции.
Скотт попробовал вклиниться в оборону противника на плечах отступающих, однако 3000 бойцов генерала Педро Анайи неожиданной контратакой отбросили противника. Анайя держался до вечера, но под угрозой обхода с флангов и окружения тоже был вынужден отступить.
Американцы вплотную приблизились к Мехико. Последняя линия обороны столицы располагалась у поселка Молино-дель-Рей. Она опиралась на крепость Чапультепек, форт Каса Марта и второпях созданную оборонительную насыпь. Сам поселок Молино-дель-Рей, состоящий из каменных зданий, тоже усиливал позицию мексиканцев.
Разведка боем переросла в настоящее сражение. С замаскированных позиций по американцам прошлась мексиканская артиллерия, что заставило их отступить. Со следующей попытки солдаты Скотта все-таки смогли прорвать оборону противника, неся большие потери (около 800 убитыми и ранеными), что опять привело к медленному отступлению мексиканцев.
8 сентября 1847 года началась атака форта Каса Мата. 3400 солдат Уорса вклинились между фортом и деревней Молино-дель-Рей и попали под фланговый огонь артиллерии с двух сторон. На дрогнувшую под огнем пехоту бросились 4000 кавалеристов, и от неминуемого поражения Уорса спасли только американские драгуны, начавшие контратаку.
Колонна Граланда смогла прорвать мексиканскую оборону у Молино-дель-Рей, форт был окружен с нескольких сторон, там начался пожар. Мексиканцы отступили к замку Чапультепек.
В крепости находился гарнизон под командованием генерала Николоса Браво (1000 человек), американцы выделили на штурм 5000 штыков. Браво понимал, что у противника большое превосходство в людях и технике, но решил держаться до конца (эх, если бы так держались в Веракрусе, а не в трех километрах от своей столицы!).
В 8 утра 13 сентября начался обстрел замка. Американские артиллеристы смогли заставить замолчать крепостные пушки, и в бой пошла дивизия Пиллоу (2500 человек). После жестокого штурма атакующие смогли взять редуты в западной части крепости.
С востока наступала дивизия Китмана той же численности. Китман с боями подошел к стенам замка, саперы заложили мину и пробили брешь в стенах, прорвав внешний периметр обороны. Далее подоспели саперные роты с лестницами, и в 9.30 утра замок пал. Потери американцев составили 450 человек, мексиканцев — более 2000.
Прорвав последний рубеж, Скотт оказался на окраинах Мехико. Столица была совершенно не готова к обороне. Тут же начался штурм внешних укреплений города. Уже вечером 13 сентября американцы смогли взять две сторожевые башни — Св. Космы и Белен. Потери с обеих сторон были очень большими — американцы потеряли 800 солдат, мексиканцы — около 3000.
К 14 сентября силы Санта-Анны сократились с 36 тысяч штыков до 20 тысяч. Американская армия также уменьшилась в размерах — с 15 до 10 тысяч человек. Скотт не имел численного преимущества, он просто более умело и правильно использовал имевшиеся у него силы.
Бои у Молино-дель-Рей
Санта-Анна не решился на городские бои и вывел армию за пределы Мехико на пополнение и переоснащение. Опять цитата из Паркса:
Ночью, при свете луны, Санта-Анна собрал свою армию и потихоньку ушел по направлению к Сан-Луис-Потоси, оставив горящие костры, чтобы скрыть свое отступление. Подобно наполеоновской армии в 1812 году, мексиканцы в зимнюю стужу, без руководства пробирались к Сан-Луис-Потоси, массами погибая от голода.
Утром 14 сентября из города вышла делегация, неся ключи на шелковой подушке. Столица была взята, война — выиграна. Днем того же дня американцы строем прошли по центральной площади Мехико.
Оккупация
Армия Соединенных Штатов находилась в мексиканской столице с 14 сентября 1847 по 12 июня 1848 года. На следующий день после вступления в город начались интенсивные уличные бои. Американская историография считает, что оккупация прошла мирно и что солдаты армии США сражались в Мехико в основном с леперос — уголовным и криминальным элементом столицы. Если же заглянуть в частные дневники и воспоминания американских солдат — станет понятно, что сопротивление оказывал именно народ.
Мексиканская верхушка, которая год назад настаивала на войне с гринго, с великой поспешностью и удовольствием ровно за день поменяла свои идеалы и стала сотрудничать с оккупационной администрацией. Это спровоцировало ненависть к правящим слоям Мексики, и ночами их стали просто вырезать — причем не захватчики, а сами мексиканцы, те, кто не смирился с захватом столицы.
Первые часы прошли в относительной тишине. Причиной тому — мексиканская предвоенная пропаганда, которая представляла жителей США как «варваров Севера», на завтрак убивающих и насилующих женщин, а на ужин — пьющих кровь невинных младенцев.
Американцев возмущала антипротестантская истерия. США уже довольно давно были веротерпимым государством, и вопросы религии там занимали важное, но далеко не первое место. Мексиканцы же были помешаны на католичестве, на католических обрядах, понятиях и обычаях.
Бои на улицах начались примерно на третий день. Затихли они примерно через неделю, когда американцы смогли взять под контроль важнейшие районы города. Хотя стычки время от времени вспыхивали снова. Например, солдат армии США Джон Мегиннесс в своем дневнике пишет о нападении большой толпы мексиканцев на американский патруль 16 февраля 1848 года. Погибло 9 леперос и еще 40 или 50 арестовали и посадили в тюрьму.
Довольно большое число мексиканцев вооружилось револьверами, выменянными у американских солдат и добровольцев, и это сильно повысило их огневую мощь.
Вообще американцам оказалось сложно понять связь между устройством армейской конюшни в 500 метрах от церкви и кровавым бунтом на следующий день. Вещи, вызывавшие у мексиканцев ненависть и возмущение, для пришельцев с севера чаще всего не стоили выеденного яйца. Разница менталитетов была громадной.
Зато оккупация Мехико вдохнула новую жизнь в экономику столицы. Наконец-то появилось стабильное платежное средство — доллары. Военная администрация упростила налогообложение внешнеторговых сделок. Была отменена монополия на табак и налог на внутреннюю торговлю. Теперь все акцизные сборы с таможни, почтовой службы и винно-водочного производства поступали в муниципалитеты, подконтрольные Скотту. Американский губернатор Мехико обложил налогом азартные игры, имея с каждого игрального стола по тысяче песо в месяц.
Еще одна цитата, на этот раз из письма американского офицера:
Чем выше по положению классы этого города — тем меньше они имеют уважения к центральной мексиканской власти. Они говорят, что не видят никаких перспектив на восстановление законности и порядка собственными силами на этой части суши.
Самое смешное оказалось в другом — в апреле, когда близились к концу мирные переговоры, Уинфилд Скотт и все его офицеры были уверены: в Мексике начнется новая гражданская война или череда переворотов, а проигравшие генералы начнут репрессировать тех, кто сотрудничал с американцами. Скотт в сердцах назвал Мексику «самым гадким клоповником на североамериканском континенте».
При этом американская администрация не тронула местные органы самоуправления и полицию — они продолжали выполнять свои функции. Более того — католическая церковь напрямую обратилась к американцам с просьбой помочь сохранить ее имущество от разграбления… мексиканцами.
Вход американских войск в Мехико
Конечно, случались и грабежи со стороны американских солдат, и насилие. Особенно отличились в этом добровольцы, которые о воинской дисциплине имели весьма смутное представление. Для них такое поведение было способом бороться со скукой и рутиной. Дошло до того, что Скотт постановил применять к нарушителям дисциплины публичные порки, на которые сбегался поглазеть весь город. Ведь приятно же, черт возьми, когда гринго бьют других гринго!
В результате добровольцы нашли другие способы проявить молодецкую удаль — они сделались завсегдатаями публичных домов и карточных притонов.
Тем временем шли переговоры о мире. По договору Гуаделупе-Идальго США отошли более 1.2 миллиона кв. км. мексиканской территории — Техас, Верхняя и Нижняя Калифорния, Нью-Мехико. В обмен на это американские власти выплачивали компенсацию — 20 миллионов долларов государству и 3 миллиона долларов гражданам Мексики, пострадавшим от военных действий. Новый исполняющий обязанности президента, Мануэль де ла Пенья, довольно быстро согласился на эти условия. Теперь граница Техаса с Мексикой проходила по Рио-Браво, Калифорния передавалась вместе с портом Сан-Диего. Зато заспорили о безлюдной территории между Нью-Мехико и Калифорнией (сейчас это Невада, Юта и Аризона). Американцам она была не нужна, но мексиканцы отдали её «в нагрузку».
2 февраля 1848 года стороны подписали договор, но началась ратификация статей в Конгрессе, дело долгое и муторное. Наконец, 10 марта 1848 года договор был ратифицирован, и американские войска начали уходить домой.
США выплатили Мексике 15 млн долларов и простили все долги.
Американские потери составили 12 535 человек, из них 10 986 солдат погибли от болезней (чаще всего дизентерия). Уинфилд Скотт назвал дизентерию в армии США «более убийственной, чем порох или пушки». У таких высоких небоевых потерь есть две причины.
Первая — это совершенно антисанитарные условия военных лагерей. Особенно по части антисанитарии отличились добровольцы. Выгребные ямы не устраивали, воду не кипяти, продукты часто оставляли под открытым небом. Ну а дальше — боли в области живота, высокая температура, кровавый понос, смерть.
Вторая причина — совершенное безразличие офицеров и командиров к подобной ситуации. И, опять-таки, особенно отличились командиры добровольцев. Поскольку в этой части армии офицерский корпус выбирали сами солдаты, лейтенанты и капитаны боялись лишний раз потревожить волонтеров и не утомляли их рытьем ям, распорядком лагеря и тому подобными вещами. Из-за этой инфантильности гибли люди.
Вопрос о границах Техаса
Осталось упомянуть еще несколько моментов. Во-первых, затронуть вопрос о границе и долгах Техаса. На 1 июля 1850 года Техас имел долг перед США в 9 947 007 долларов. В ноябре того же года правительство штата должно было выплатить 6 480 748 долларов и 58 центов. Естественно, такой суммы у Техаса не нашлось. На счетах правительства на этот момент лежало лишь 283 456 долларов и 11 центов.
И федеральное правительство предложило выход: выкупить у Техаса 67 миллионов акров по цене 50 центов за акр. В сумме это как раз и давало те самые 10 миллионов долларов. Таким образом, Техас потерял треть своей территории — 271 тысячу кв. км. Часть передали новым штатам Нью-Мехико, Колорадо и Оклахома. Поскольку Техас приняли в союз как рабовладельческий штат, оппозиция из Новой Англии приняла закон, согласно которому на новых территориях рабовладение будет запрещено. Такой оказалась цена присоединения республики к США.
Изменение границ штата Техас в 1850 году. Кликните для увеличения
Однако стычки на границе не закончились. Мексику продолжала сотрясать анархия, и на фермеров Техаса повадились нападать мексиканские банды угонщиков скота. И ладно, если бы угоняли просто скот. Налетчики убивали всех, кто попадался им по пути, а если их начинали преследовать рейнджеры или американская армия — уходили по ту сторону границы, пересекая Рио-Гранде. Иногда заложников убивали на том берегу прямо на глазах преследователей, насмехаясь над американцами.
Любопытна история одного техасского рейнджера — шерифа Мак-Нелли. Он со своими подчиненными всего за год ликвидировал несколько очень крупных мексиканских банд. Секрет Мак-Нелли был прост — он плевать хотел на государственные границы и гнался за преступниками, пока не догонял.
Шерифа часто ругали, он получал выговоры за превышение своих полномочий, однако результат с лихвой перекрывал любые порицания — нападения банд вскоре просто прекратились. Более того, к Мак-Нелли начали очень скоро обращаться и мексиканцы с противоположного берега Рио-Гранде, упрашивая шерифа защитить их от местных бандитов. Мексиканское правительство фактически не занималось искоренением преступности и никак не защищало своих поселенцев от преступников и индейцев. В конце концов, это же обычные грабежи, а не какой-нибудь там сепаратизм с референдумами.
В этом смысле власти США выгодно отличались от мексиканских. Генерал Стивен Керни, вошедший в Нью-Мексико в конце 1846 года, прямо объявил местным жителям:
«От мексиканского правительства вы никогда не видели защиты. Апачи и навахо спускались с гор когда хотели, и уводили ваших овец, и даже ваших женщин и детей. Мое правительство исправит такое положение вещей».
Самое смешное, что Мексика обвиняла в индейских набегах на свои северные территории… американцев! Так, газета «Регистро Офисиаль» писала:
«И подумать только, кому мы обязаны всем этим! Пресловутому американскому врагу, который насылает на нас кровавые орды дикарей, и руководит их действиями с неслыханным коварством и жестокостью! Вот такими методами ведет войну нация, которая считает себя цивилизованной».
Именно поэтому мексиканский север не слишком охотно сражался с американцами в той войне. После поражения 1848 года некоторые мексиканские лидеры много говорили о равнодушии северян или даже об их сговоре с врагом. Издания штата Дуранго отвечали на обвинения в предательстве: «За что? Потому что мы не смогли собрать и выставить готовую армию, где потребовалось бы платить солдатам наличностью, а наши братья погибли от рук дикарей или же скрылись от их ярости?» Представители Чиуауа тоже пытались защитить свою честь — они напомнили своим соотечественникам, что штат Чиуауа был «пятнадцать лет разоряем и опустошаем варварами, потоплен в людской крови, стенаниях вдов и сирот, и стал идеальной сценой для демонстрации власти Соединенных Штатов».
Техасские рейнджеры
Пожалуй, это и есть лучшее мерило той власти, которая привела Мексику к краху.
Что касается Техаса — этот штат и его жители всегда были на особом счету. Техасский культ оружия широко известен. Если у вас есть гражданство или просто вид на жительство, вы можете зайти в магазин где-нибудь в Остине и через час выйти оттуда с полуавтоматическим ружьем.
В штате до сих пор множество удаленных селений или изолированных домов, до которых полиции приходится добираться по 15–30 минут. В этой ситуации техасцы особенно полагаются на свое оружие. Поэтому старые законы поддерживает большинство населения, менять их пока никто не собирается.
В Новой Англии и на Севере техасцев считают деревенщиной. Про жителей Техаса ходит огромное количество анекдотов, высмеивающих их простые манеры, готовность все проблемы решать с помощью оружия, плохое воспитание и тому подобные черты. Самих техасцев это мало беспокоит.
В Техасе популярна республиканская партия. Чтобы было понятно: идеальный республиканец считает, что человек должен всего добиваться сам, все люди должны обладать равными правами, а роль государства сводится к поддержанию государственных и моральных ценностей (именно поэтому республиканцы против однополых браков, абортов, и тому подобных вещей). Демократы же утверждают, что богатство и положение в обществе — это далеко не все. Добился успеха — помоги своему менее удачливому соотечественнику.
Есть анекдот, отлично характеризующий мировоззрение коренных техасцев-республиканцев (кстати, заметим, что семейство Буша — пришлые выходцы из Массачусетса).
Будучи в гостях у своих друзей демократов, республиканец спросил у их маленькой дочки, кем бы она хотела быть, когда вырастет.
— Президентом! — убежденно ответила девочка.
— Похвально! — сказал республиканец. — А что ты в первую очередь сделаешь, когда станешь президентом?
— Я дам крышу над головой и еду всем бездомным, — ответила девочка.
Её родители, либеральные демократы, присутствующие при этом диалоге, просто сияли.
— Достойная цель, — сказал республиканец, — но для этого совсем не обязательно ждать, пока ты станешь президентом. Давай-ка ты расчистишь лужайку позади моего дома, прополешь все сорняки, подстрижешь траву и цветы, а я тебе за это заплачу 50 долларов. Потом мы пойдем с тобой к супермаркету, где постоянно болтается бездомный парень, и ты ему отдашь эти деньги, чтобы он мог купить себе еду и крышу над головой.
Девочка на несколько секунд задумалась. Потом посмотрела республиканцу прямо в глаза и спросила:
— А почему бы этому бездомному парню самому не сделать всю эту работу и не получить 50 долларов?
— Добро пожаловать в Республиканскую партию, малыш, — улыбнулся республиканец.
Стандартная картина на территории штата Техас
Но если отбросить юмор, Техас сейчас — это один из ведущих штатов-производителей нефти в США. Это аэрокосмический центр имени Линдона Джонсона, то самое НАСА. Это «Тексэс Инструментс», чьи платы и микросхемы стоят в четверти всех компьютеров мира. Это центр военной медицины (Brooke Army Medical Center), это заводы «Локхид-Мартин», это знаменитый «Хьюллет Паккард», в конце концов.
С января 2008-го до декабря 2010 года США создали лишь 750 000 рабочих мест. Техас за тот же самый период создал больше миллиона. Рост занятости в штате шел почти вдвое быстрее, чем в остальной части страны. И это не ограничивается только политикой правительства — с 2000 года в Техасе занятость выросла на 22%. Занятость же в остальных штатах США за десятилетие выросла лишь на 4%.
При этом в Техасе самое низкое налогообложение — там в принципе нет подоходного налога для физических лиц, из прямых налогов — только налог на имущество. На данный момент Техас является штатом-донором, который помогает содержать убыточные территории.
Недаром даже разговоры о теоретическом отделении Техаса от США правительство воспринимает очень нервно и болезненно.
Техас и техасцы смогли отстоять свой образ жизни и свою независимость. Повторит ли русский Донбасс их опыт? Все, что для этого необходимо, у Донбасса есть. Да и истории двух регионов очень похожи.
