Есть поговорка, что плана Даллеса не существует, но он работает. Никаких проклятых русских вопросов нет, но время от времени люди ими задаются.
Двухтысячные создавали иллюзию наличия в России общественно-политической жизни. Выражавшуюся в основном в уличных акциях — но хоть так. Эти вышли, тех повинтили, по итогам принята резолюция, такой-то заявил, что поддерживает эдакого, кто-то написал песенку, а вот статья хорошая, какой-то nomina_obscura — почитайте. Создавалось впечатление, что нечто происходит, куда-то всё движется и «что-то будет». Как минимум все эти экшены и марши не оставляли впечатления болота.
Стилистика десятых годов — избавление от иллюзий. Лошадиные дозы отрезвина, с одной стороны приводящие к социальной депрессии, с другой вроде как провоцирующие «посидеть-подумать».
Можно понять человека, имеющего не то чтобы активную, а хоть какую-то гражданскую позицию, который, посмотрев на происходящее последние несколько лет, обзаводится несложной мыслью о внешней или внутренней миграции. Как-то всерьёз воспринимать то, что сегодня называется российской политической жизнью, как минимум не очень достойно, как максимум отвратительно. А жить в государстве, где ничего не происходит, элементарно скучно.
Суррогаты и спойлеры, преподносимые государственной пропагандистской машиной, вызывают гораздо меньший отклик, чем то же самое десять лет назад. Собственно, людям пофигу. Нужно быть патентованным идиотом, чтобы в 2016 году всерьёз воспринимать клоунаду типа независимого депутата из народа Гудкова (сына такого же независимого депутата из народа Гудкова) или Мальцева и Дёмушкина, которые вместе с Касьяновым коварно готовят в Российской Федерации революционные события. Девиз этих людей — «Пили распиленное!»
Общественные деятели не высказывают свежих идей, пост любого публициста по любой проблеме можно предсказать заранее. Хороший литературный негр мог бы писать за семерых: при должном чувстве стиля никто бы не заметил подмены. Новых лиц не появляется.
Мечты о приведении внутренней политики к стандартам Первого мира рухнули в 2012-м. Надежды на внешнюю политику, соответствующую самому понятию «Россия», тают с каждым днём после весны 2014-го. Самое главное — никому совершенно непонятно, как тут хоть на что-нибудь можно повлиять.
Остаётся посидеть-подумать.
* * *
Когда появлялся «Спутник», одним из его посылов было «не надо ничего выдумывать, всё уже есть, посмотрите на Российскую Империю, она была государством Первого мира, её построили Люди, а не Уроды». Что чистая правда, но, к несчастью, значительная доля публики (как всегда) восприняла это несколько однобоко. Как нечто среднее между косплеем дореволюционных времён и сигналом усиленно «траллить совков» в интернетах, что ли. «У Кургиняна опять кто-то неправ».
Меж тем смысл этого посыла несколько глубже. Двадцатый век был веком чудовищных химер и доминирования государственных идеологий, причём доминировать они начинали в конечном счёте и над здравым смыслом.
СССР — понятно, но люди и на Западе всерьёз накручивали (и накручивают по инерции до сих пор) мегатонны проблем вокруг споров на темы уровня «человек ли негр?» или «а что если двое мужчин трахаются?». Бьют барабаны, реют флаги, идёт священный бой добра со злом, и всё это, если вдуматься, отдаёт лютым идиотизмом.
Дело не в том, что негр человек или нет. Не в том, гомосексуализм — это хорошо или плохо. Дело в том, что это вопросы, тысячу раз обмусоленные и решённые, а их трактовка в текущий период зависит от конкретных социальных и политических условий.
Например, легко заметить, что гомофобия росла прямо пропорционально превращению мужского населения в солдат, пик её пришёлся на мировые войны, когда «мужской коллектив» и «казарма» стали почти синонимами. Причины прозрачны до безобразия: если пацанам, да ещё и не самого аристократического происхождения, на уровне подкорки не вбивать в мозг, что педерастия харам, полки мутируют в Содом и Гоморру, а смотры войск — в гей-парады. Гомосексуализм в России стал уголовно наказуем в 1832 году. Это через 18 лет после победы над Наполеоном и через почти полвека после того, как Крым стал наш. До этого — сюрприз! — карательные меры распространялись только на военнослужащих.
Соответственно, легко заметить и обратное: когда Первый мир решил больше не устраивать Верденов и Сталинградов у себя дома, а потом начал переходить на контрактную армию, гомофобию в западных обществах начали потихоньку выключать. Истерика про «Make Love Not War» («love» тогда всё же подразумевалась скорее между мужчиной и женщиной, но в целом это важная веха сексуальной революции) совпала с войной во Вьетнаме, после неё в США окончательно отменили призыв. Потом постепенно полез гей-прайд. Полез в стиле своего столетия: грубо, криво, со взвизгами и глупостями, от которых элементарно неловко.
Всё просто, всё видно невооружённым глазом, но этого элементарно некому громко сказать. Люди ходят в Париж через Америку, выдавая такие кретинические комментарии что «за», что «против» всех этих «однополых браков», «содомии» или наоборот «гордости» («Я гей, какой восторг!», лол), что в начале XIX века их в Российской Империи сочли бы потерявшими рассудок.
Потому что любить Россию это хорошо, но в словосочетании «Царская Россия» ключевое слово не «Россия», а «Царская». Это владения Романовых, обустроенные по стандартам Первого мира того времени с учётом местной специфики. И сегодняшние Романовы (я имею в виду случай сохранения монархии) спокойно, высочайшим указом, с обращением к нации на сложных щщах, легализовали бы гей-браки. Так принято у взрослых, таков современный мир, ничего личного.
Невозможно представить себе Пушкина, возмущённого покемонами. Книгу Лермонтова, где Печорин был бы изображён патриотическим кретином «за страну, за Россиюшку, за народ», никто бы не стал читать, а автора публично провозгласили бы дауном, нуждающимся в опеке. «Кандидат в Цари», провозглашающий борьбу с содомией не как политическую демагогию, а всерьёз, просто был бы задушен как бракованный материал своими же. Человека покинул разум, куда ему управлять Империей. Даже претендовать.
Плохие новости заключаются не в том, что РФ дрейфует в сторону от Первого мира, а в том, что этому мало что может препятствовать. Завтра у нас могут ограничить свободу граждан хоть до китайского уровня. С «запретом интернетов» и всеми сопутствующими радостями. Анонсированный два года назад проект «Чебурашка» (российский аналог интернета в неповторимом чучхейском стиле) безумен только на первый взгляд: реально это типичная советская практика. Ну знаете, как надо было трудящимся в СССР какие-то песенки слушать помимо военных маршей: брали западную третьесортную фигню, и «Йеллоу рива» превращалась в «Толстого Карлсона», а «Уан Уэй Тикет» в «Синий-синий иней». Слышали предложения сделать версию Покемонов, где надо ходить по Москве и искать наших православных персонажей массовой культуры? ОНО.
Заплачки российской администрации про то, как проклятые американцы через интернет и соцсети творят гадости — на самом деле национальная катастрофа. В информационный век «бороться с интернетом» — удел колониальных дикарей. «Эти белые дьяволы со своим книгопечатанием завладевают умами и сердцами подданных через книги, газеты и пьесы, книгопечатание шайтан». Если бы русские так мыслили два и три века назад — вместо России была бы Индия номер два и даже хуже. Это речь не русского, но туземца, которого приехали порабощать. «Интернет полон опасностей» кричит человек, неспособный показать миру, что он и есть опасность. Такое общество обречено на вечное прозябание: в этом смысле в среднесрочной перспективе раем на Земле покажется и Украина. Во всяком случае она хотя бы на уровне карго-культа существует в едином с западным миром культурном поле.
Может показаться, что на этом месте у доброго русского человека с обострённым чувством прекрасного остаётся два выхода:
1. Купить авиабилет до Румынии, а оттуда отправиться, как это у нас принято, походом, и гори оно всё огнём.
2. Скосплеить советского попугая Кешу и залезть в петлю.
Некоторая надежда заключается в том, что мир тотального доминирования государственных институтов сильно пошатнулся. Есть известная картинка, где слева — «Школа в 1950-е», и там учитель отчитывает ученика за двойку, рядом строгая мама и поникший школяр. А справа — «Школа в 2000-е», где поникший уже учитель, а мама наперебой с учеником его отчитывают. За двойку в дневнике у этого же школяра.
Чаще всего эта картинка трактуется как деградация образования и понижение его ценности. На самом же деле речь о девальвации учителя как авторитетного государственного чиновника, который с какого-то похмелья вдруг решил, что имеет моральное право сурово отчитывать пусть маленького, но свободного человека из-за своей сраной алгебры. Будучи де-факто мелким клерком, каких миллион.
Эпоха массовых школ, массовых армий, массовых идеологий — уходит в прошлое. Мир ХХ века, его Проблем и Вопросов — уродлив и обречён. В обществе, где у любого крестьянина есть доступ к Библиотеке конгресса США и SkillShare, говорить о единственно верных учениях смешно: такой крестьянин по уровню информированности, а следом и по образу мышления, превращается в Великого Князя.
Раньше единственно верное учение либеральной демократии было чуть более привлекательным, чем единственно верное учение марксизма-ленинизма. Но речь так или иначе шла о том, на чём должно стоять государство и общество. Люди просто не представляли себе иной организации социума. Революционеры сокрушали Империи, чтобы на их месте возвести гораздо более могущественные и репрессивные государственные колоссы. Основанием всегда служила некая идеология, «система ценностей». Теперь на смену романтическим ценностям приходят скучные реалистические стандарты.
Датские власти в семидесятые годы выделили местным анархиствующим хиппи заброшенную военную базу (которую те и так сквотировали) и сказали: «Делайте, что хотите, мы мешать не будем». Что сделали хиппи, освободившиеся от государственной машины?
Государственную машину. Придумали флаг и гимн, установили границы, провозгласили официальный государственный девиз, ввели кучу запретов: на одной из улиц запрещена даже фотосъёмка (!). То есть люди освободились от государства и начали строить собственное государство. Это как если бы мужчина развёлся, пришёл в бордель и начал там искать жену, потому что «а как ещё-то?».
Теперь эти времена уходят и наступает «ещё». Бордель. Не стоит тешить себя надеждой (или наоборот), прошлое будет уходить долго и местами мучительно. Но ветер дует в одну и ту же сторону, и сопротивление в конечном счёте бесполезно. Можно только «возглавить безобразие».
Надо заметить, что сами государства это и делают. Вроде как сверхдержавы воюют вроде как небольшими и вроде как частными армиями, причём какие-то из этих армий, принадлежащих формально одной юрисдикции, сражаются чуть ли не друг против друга. А заход отпускников в Донбасс в 2014 году мир просто демонстративно не заметил — вся российская армия де-факто превратилась в одну большую ЧВК с мутными учредителями.
Представьте, что Гитлер осуществляет аншлюс Австрии, потом создаёт протекторат Богемии и Моравии, после чего говорит, что Вермахт ни при чём, это просто немецкие военные в отпуск поехали и помогали решать вопросы, не понимаю ваших претензий. Всё это публично и на весь мир. Человеку повертели бы пальцем у виска. Сегодня это происходит на наших глазах — и ничего, всё нормально, Россия вменяемый член мирового сообщества. Относительно ничтожные санкции и прочий «допинговый скандал» — это ни о чём.
Мир шагнул в постиндастриал, и оценивать его категориями эпохи сверхдержав смешно.
Отсюда, в числе прочего, происходит непонимание бедных «либералов», «социалистов» и, конечно же, «националистов»: а что же делать? Полундра! Комитет-25 утонул! Неслыхано! Люди всерьёз решили, что «либерализм» или «национализм» — это то, что и надо делать. Но это было справедливо для 1920-х. Не для 2020-х.
Вот, например, советским государственникам Сталин видится условно «хорошим». Советским либералам — условно «плохим». Но для современного школьника это арт-объект, имеющий не политическое, но сугубо эстетическое значение. «ИС» — это «танчик».
Путин открывает «Ельцин-центр»: одни старые развалины в восторге, другие посыпают голову пеплом. Но кто помоложе — для тех «Ельцин был скином», и по сути это предельное воплощение современного метода оценки «государственных деятелей».
Потому что «Ельцин был скином» — это «Сталин был русским патриотом», «Ленин — собиратель земель русских», «При Брежневе сто путей сто дорог было» и далее везде вплоть до надоевшего романтического образа команданте Че. Политические идеологии и воплощающие их личности обрели сугубо эстетическую категорию.
Плохо? Да нет, хорошо, потому что ИМЕННО С ЭТОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ монархизм и белогвардейщина в пятьсот раз предпочтительнее всякого «СССР 2.0». Русский национализм и симпатию к Старой России невозможно рассматривать как конечную цель. Это, наоборот, начало разговора. Вишенка на торте. Элегантное украшение к платью. Ненавязчивый аксессуар, подчёркивающий образ. Фильтр, позволяющий отсеять людей с дурным чувством стиля. И это не так мало, как кажется. Это много. Среди многообразия арт-объектов человек предпочёл русских императоров советским генсекам, а белых офицеров — красным комиссарам. ОЧЕНЬ ХОРОШО.
Хорошо, но мало. Эпоха массовых идеологий ушла, и «заниматься русским национализмом» (либерализмом, коммунизмом, анархо-синдикализмом) — это заниматься ничем. Как было однажды сказано, «надо делать не то, что со словом русский, а то, чего нет». Собственно, в этом и кроются причины кризиса вообще всех политических течений, в том числе и русского национализма. Двадцать лет у людей вечно вслед за головой с похмелья раскалывался движ. Частично из-за провокаций, но частично и из-за абсолютной бессодержательности собственно головы «движа». Кое-какой драйв добавляли футбольные фанаты, но их потихоньку причесали, к тому же субкультуры умерли как таковые (это отдельная тема).
Теперь комитеты, советы, союзы, партии и прочие широкие коалиции, наконец, не представляют больше никого, кроме самих себя. Люди сидят в печали: чего это под знамёна нет дураков идти. Вроде как хотят для русских написать спасительную программу, а русские живут себе своей жизнью.
Неповоротливые государственные институты, тем более в Российской Федерации, не выдерживают скорость жизни, необходимую современному человеку, а уж пародии на них в виде потешных политических объединений — это вообще непонятно для чего нужно. Доктрины умирают и так, в советском-постсоветском обществе на них плюют инстинктивно втройне, в условиях постиндустриальной эпохи всё это окончательно превращается в детский лепет и фарс. «С экономикой мы сделаем то, с армией это, а с образовательной системой так» — это «не пизди своим ребятам».
Слишком большое разнообразие людей выдвигает слишком разные требования к экономике, армии, образовательной системе и всему прочему. В России это усиливается гигантских масштабов переменами в обществе и расслоением даже не финансовым, но культурным и временным. Когда одна часть населения продолжает жить в своём уютном 1978 году — с хоккеем, Брежневым и римейками советских фильмов, а другая беспокоится, что новый айфон выходит в РФ месяцем позже и русские отстанут от жизни.
Довольно тяжело представить, чтобы одна и та же Единая Россия удовлетворила чаяния обеих групп, а также всех, кто затесался между ними. «Двухпартийная система», конечно, лучше «однопартийной», но с современным уровнем информированности и то, и другое — примерно одинаково убогая диктатура. Неизбежно стремящийся к глобальной унификации государственный аппарат образца эпохи восстания масс, неспособен обслуживать интересы населения. Партий надо штук сто, сто партий — это не парламент.
В известном смысле государство будущего — Мальтийский Орден. Два особняка на старенькой улочке имеют дипломатические отношения с сотней мировых держав, технически могут объявлять им войны или продуктовые эмбарго, обладают собственным суверенитетом. Сегодня это выглядит ненаучной фантастикой, но вообще условное «РНГ», столь чаемое некоторыми из читателей сего богоспасаемого ресурса, способно уместиться в один или несколько современных небоскрёбов. Русским нужен даже не «остров Крым» — достаточно «Москвы-Сити». Есть пример в виде эксцентричного чудака, проделавшего нечто подобное на каких-то Тихоокеанских атоллах.
Разумеется, это некоторая стилизация и упрощение, но речь о том, что само мышление на уровне «сделать каждую травинку на определённой территории „русской“, „коммунистической“, „либеральной“ или „патриотической“» — для ХХ века вполне адекватное своему времени — сегодня оборачивается глубокой архаикой.
В известном смысле даже хорошо, что Россия в ХХ веке была Советским Союзом: русская цивилизация таким образом избавилась от убогих признаков модерна. Вроде массовых парадов, например. Шествие трудящихся с портретами вождей мирового пролетариата сегодня выглядит убожеством, но если бы такие же шествия ходили бы с портретами Императора Алексея Николаевича (а они были бы) — степень убожества утроилась бы. То есть можно трактовать советскую эпоху в том смысле, что Россия через СССР самоустранилась от позорища, сопровождавшего эпоху массового общества. И постепенно возвращается только теперь, когда химеры заползают обратно под землю.
Проблема многих любителей «русского национального государства» в том, что они видят в нём просто более эффективный Советский Союз. С правильной идеологией, правильными парадами, правильно организованными заводами и так далее вплоть до правильной символики. Но русскому государству XXI столетия ничего этого не нужно. Идеологий стало столько же, сколько людей, парады превратились в карнавалы, заводы перестраиваются в лофт-пространства, а на смену флагам и гербам приходят логотипы и фирменные стили.
В таком обществе критически важным становится предельный прагматизм и реализм, а романтические фантазии о небесной России — сами по себе вполне безобидные и даже прекрасные — оборачиваются эскапизмом.
Русскому народу не нужна забота «националистов», русский народ очень разный, русскому народу бесполезно придумывать хорошие идеологии и правильные жизненные принципы, с которыми тот завоюет мир. Русскому народу не нужно рассказывать про любовь к России и не нужно её доказывать. Скажу страшную вещь: Россию вообще не нужно как-то специально любить.
Речь о создании из людей, изначально комплементарных друг другу (хоть бы и на основе принципа «монархизма и белогвардейщины»), мощной горизонтально организованной корпорации интеллектуалов и ремесленников. ИМЕННО ЭТО И БУДЕТ РНГ. Бесполезно строить планы, писать декларации и размышлять о том, как будут жить 150 миллионов свободных личностей в самом крупном государстве планеты, не имея собственной инфраструктуры, сфер влияния и — в идеале — вообще отдельного мира, соприкасающегося с советской действительностью хотя бы так, как Мальтийский Орден взаимодействует с Италией.
Вы, русские националисты, хотите сесть в районные управы, паспортные столы и участковые отделения полиции? ЦИРК. В принципе ничего страшного, но это умирающие институты прошлого столетия, к тому же очень плотно контролируемые колониальной администрацией. Осмысленные действия возможны только в сферах, не поставленных ещё под государственный контроль, а в идеале — таких, где репрессивный аппарат вообще не понимает, что с этим делать.
Написала школота квест про самоубийства чисто между делом, ради фана. Эстетически получилось, как недурной детектив. И огромная машина всех этих полиций, министерств и комитетов, выпала в осадок. Учителя алгебры не могут заставить школяров учить квадратные уравнения, а их сверстники при помощи несложных социальных технологий способны спровоцировать если не на прыжок с крыши, то хотя бы на некий увлекательный путь к симуляции подобного прыжка. Сегодня это касается неизвестных и никому не нужных школьников. Завтра в квест включается сам советский идиот и взрывает себя с криками «Слава Украине» в Администрации президента (иногда, знаете ли, хочется пошутить).
Смена эпох — это страшно, но это же и шанс. Россия — это не чиновники с лицами-влагалищами, Россия — это вы, и когда вы начнёте действовать не как глава управы, а как современные люди, и не во славу мифической «Родины», а в собственных интересах, у вас всё получится. Гранд-проектов не нужно, достаточно начать с малого. Открыть сайт. Издательство. Квест. Увлекательный движ. Всё что угодно, что не функционирует по убогим канонам двадцатого столетия. Возможности для этого сегодня существуют, они видны, и человек, спрашивающий, «а что же делать», сам же отвечает на свой вопрос. «Тебе — ничего».
Обсуждать надо не то, можно ли ловить покемонов в храме или нет, и не то, фотографирует ли ЦРУ с помощью Pokemon Go наши квартиры. Обсуждать надо то, что на покемонах заработаны миллиарды, и 0,1% от прибылей с покемонов хватило бы, прости господи, «русскому движению», на десять лет вперёд. Люди, которые мыслят иначе — ослиный кал.
Главное — после этого волшебным образом (лет через 50, конечно) получится и «Родина». РНГ, если хотите. Российская Империя получилась, потому что люди просто собрались и начали работать. В имеющихся условиях. С абсолютно практическими целями, за которыми пусть и крылся некий идеал, но не наоборот. Не из идеализма, под который со скрипом пытались подгонять практические цели. Не потому, что были бесконечно влюблены в берёзки, колоски и корабельные сосны, и ждали, когда же придёт кто-то, кто среди этих берёзок построит для них рай.
Играть на повышение, вопреки противодействию кого бы то ни было. Ставить конкретные цели и добиваться их. Стайл русских Императоров, русской аристократии, русской интеллигенции от столетия к столетию — это «чего надо — делать, чего не надо — не делать», всё. Как стали делать чего не надо в погоне за романтическими фантазиями — сразу грохнулись.
Короче. Чтобы полюбить Россию — нужно полюбить себя, и тогда Россия сама будет вашей. Типа как с женщиной: 5% цветов и комплиментов, 95% вашей личной самодостаточной крутости. Современные «патриоты» делают всё наоборот — и проигрывают.
