Алексей Навальный отказался идти на «Русским Марш», написав большой длинный пост с массой дипломатичных слов, сводящихся к «Простите, но нет!»
Почему? Причин, на мой взгляд, две:
1. Радикализация Марша. Выбор в качестве официального слогана «14 слов» американского неонациста, террориста и убийцы Дэвида Лэйна пополам с приглашением в хедлайнеры Марша культовой неонацистской группы «Коловрат» (чьи песни открытым текстом призывают к убийствам по расовому признаку) — это уже не полтора фрика в эсесовской униформе, которых можно демонстративно не замечать. Это сознательная позиция организаторов. Организаторы сделали акцент на привлечении радикальной молодежи, на продвижении себя как лидеров праворадикалов, переориентировав Марш на соответствующую субкультуру. Все эти годы либеральная пресса мучительно выискивала на Марше «фашизм», пока в 2013 году организаторы не поняли, что умеренная публика уходит от них к тому же Навальному, и не пошли ва-банк, записав аудио-приглашение на Марш от хардкорных наци-скинхедов:
Два участника группы погибли в уличных драках, понятные названия некоторых песен: «Расовая Верность», «Арийский реванш», «Московские скинхэды» и т.п. Все это, еще раз подчеркну, позиционируется в качестве ЛИЦА Марша, смысловой рамки, усиливаемой пресловутыми «14 словами», превращая Марш в мероприятие неонацистов. Неонацисты имеют право проводить нацистские мероприятия, петь нацистские песни, кричать нацистские лозунги и т.п. (я за абсолютную свободу слова и массовых собраний), но любой массовый политик будет сторониться их как огня, потому что неонацизм — это гетто 5% раз и навсегда. И одно дело, когда неонацисты выступают как часть правого лагеря, скандальная, но часть, и совсем другое, когда неонацисты становятся смысловым центром мероприятия. Это неприемлемо даже для «Спутника Погрома», что уж говорить о в разы более либеральном Навальном. Мы приложили массу усилий для легитимации Марша как общенационального мероприятия, но Коловрат сводит все эти усилия на нет, и единственное, что сейчас можно сделать — это оттащить европейский национализм как можно дальше от эпицентра медиа-катастрофы, которая разразится вечером 4 числа.
2. Проблема Навального в том, что он не является убежденным националистом, просто решившим проигнорировать мероприятие для ультраправых. Навальный по своему происхождению человек из ельцинской либеральной тусовки (пресловутое заявление на Тесака он писал вместе с Марией Гайдар, дочерью того самого Гайдара, один из ключевых людей той эпохи — Борис Немцов — его личный друг), который последнее время колебался между этой тусовкой и национализмом. С одной стороны, лояльность обеспечивающей медиа-поддержку тусовке, нежелание рвать с привычным кругом личных знакомств и связей, нежелание превращаться в изгоя среди людей, которые ему реально дороги.
С другой — Навальный все-таки технолог, и понимает, что без национализма в современной России никуда, отсюда судорожные попытки перенять отдельные пункты националистической программы, сделав их максимально приемлимыми для «рукопожатных» друзей. До некоторого момента можно было пытаться усидеть на двух стульях, но Бирюлево и тусовку, и Навального реально напугало. Понятно, что оппозиционный кандидат с программой по сокращению миграции должен был примчаться в Бирюлево первым делом, это золотой, платиновый инфоповод — но Навальный весь день сидел в Твиттере и писал, почему туда не едет Собянин (буквально), попутно стараясь делать вид, что открытый им сайт про пенсии важнее происходящих в городе массовых беспорядков. Именно Бирюлево стало точкой разрыва с национализмом, усугубленным очевидным провалом сбора подписей за введение виз (их до сих пор не собрали, хотя требуемые 100 000 — небольшая часть от аудитории Навального). Стало ясно, что даже чисто на техническом уровне Навальный в национализм не может, и отказ от «Русского Марша» лишь фиксирует сложившееся положение дел. Лишенный внешнего давления власти, Навальный начинает распадаться на набор технических приемов и решений, и национализм мог бы помочь обрести ему некую смысловую целостность (излишнюю для гражданского активиста и борца с проворовавшимися управдомами, но необходимую для федерального политика), но Борис Ефимович не велит, и без арестов-обысков-избирательных кампаний Навальный так и остается борцом с сантехниками, опускаясь до персонажа почти комического.
Поэтому в решении Навального не идти, на мой взгляд, две мотивации: мотивация правильная («Не хочу откликаться на призыв Коловрата») и мотивация позорная («Даже если Коловрат уберут, Борис Ефимович, на днях написавший заяву по 282 на болельщиков в Ярославе, обидится и перестанет подавать руку»). Для русского движения нынешний Марш явление скорее положительное, размежевание национализма и неонацизма позволит нам наконец перестать быть медийно ответственными за веселые затеи веселой молодежи: «Коловрат там пел — вот вы с Коловрата и спрашивайте, а мы, националисты, тут ни при чем».
Мы желаем приятного «Русского Марша» всем его участникам и просим лишь об одном: четко объяснять присутствующей прессе, что вы неонацисты и ультраправые радикалы, не имеющие и не желающие иметь никакого отношения к политическому национализму и политической борьбе, отвергающие партийность, всеобщие демократические выборы и конституционный принцип в пользу насилия, предпочитая политической общности (нация) биологическую (раса). Хорошего отдыха в Люблино!
