«Но ничем тот город не заслужил
столько несчастья, как тем лишь,
что воспитал такое поколение,
которое его ниспровергло»
— Иосиф Флавий
Владимир Путин не хуже Гаммельнского Крысолова владеет приёмами увлечения за собой трудящихся — перед выборами он пообещал: к 2018 году увеличить размер заработной платы в 1,4-1,8 раза, расширить программу «Доступное жильё», выделить дополнительные средства на улучшение демографической ситуации и повысить зарплаты работникам бюджетной сферы.
Путин свои обещания выполняет, да так успешно, что даже по осторожным прогнозам лояльного Минфина исполнение всех указов за трёхлетний период будет стоить более 2,1 трлн руб. А промежуточный результат мы уже имеем несчастье наблюдать — дефицит консолидированных бюджетов регионов на данный момент составляет почти 1,5 трлн руб.
Показатели дефицита сильно разнятся от региона к региону. Скажем, у Калининградской области уровень дефицита бюджета составляет почти 27% от уровня региональных доходов — что не очень хорошо, но всё же далеко от катастрофы. А вот у Чукотского автономного округа этот показатель находится на уровне 91,5% — что ставит один из самых богатых ресурсами регионов страны на грань финансовой катастрофы. Кстати, о добывающих регионах.
Буквально несколько дней назад дума Ханты-Мансийского автономного округа утвердила бюджет региона на 2014 год — и там дефицит составляет 21,1 млрд рублей или 11,2% от расходов (166,4 млрд рублей доходов vs. 187,5 млрд рублей расходов). Бюджеты таких богатых территорий, как ЯНАО и Тюменская область, тоже страдают от дефицита: на Ямале — 25,7 млрд руб. (18,17%), в Тюмени — 50,5 млрд руб. (37,05% от доходной части). Не так давно федеральное правительство отобрало право на сбор НДПИ у местных администраций и теперь регионы, зависящие от этих поступлений, жестоко страдают. И если Тюмень (безуспешно, впрочем) пытается решить эту проблему строительством новых производственных предприятий, то на северных территориях (где работа возможна только вахтовым методом) расширение производства не представляется возможным.
За некоторое время до этого дума Ульяновской области приняла план бюджета с дефицитом в размере 3,5 млрд руб. — и 2 млрд руб. из этой суммы составляют повышения зарплат бюджетникам. Впрочем, это ещё не страшно — по подсчётам администрации потребность в повышении составляет 5 млрд. руб., но сразу влезать в большие долги никому не хочется. Долг Красноярского края уже составляет 25 млрд руб. (2,09 % валового регионального продукта).
В отдельных случаях ради борьбы с ростом дефицита региональные власти начинают резать по живому. Так, в Свердловской области корректировка обеспечивается за счет урезания трат на мероприятия областных целевых программ и обслуживание муниципальных дорог (в целом, экономия составляет чуть больше 4-х млрд руб.) — ведь дефицит уже составляет 30,6 млрд руб. В то же время, администрация области склоняется к варианту с дальнейшим увеличением госдолга — и после получения кредитов общий долг будет составлять 39 млрд руб. Однако, многие регионы страны пытаются решить текущие проблемы за счёт увеличения госдолга: в Удмуртии он увеличился на 49%, в Омской области на 48%, в Воронежской области на 38%. В Башкирии, Ярославской, Волгоградской областях госдолг вырос на 35-50%.
По оценкам министра регионального развития Игоря Слюняева, к 2015 году общий дефицит регионов страны может вырасти до 3 трлн рублей. И всему виной будут, да-да, социальные обязательства (ака «Я Путин, я повышу вам зарплаты, «сбалансированный бюджет»? Что это, какая-то новая рок-группа?): доходы бюджета растут очень медленно (так, в 2012 году в среднем по стране они выросли всего на 5%), а вот расходы растут чрезвычайно быстро, что вынуждает регионы наращивать объём долгов. Причина же заключается, как я уже говорил, в реализации Путиным своих предвыборных обещаний за счет региональных бюджетов (когда зарплаты обещает Путин, но деньги на них ищут почему-то местные власти).
В свете всего вышеперечисленного, государство изыскивает самые разные способы отъёма денег у населения. Самый последний пример — ситуации с пенсионными накоплениями. В прошлом году правительство объявило о сокращении накопительной части пенсии с 6% до 2% у всех, кто не переведёт эти деньги в негосударственные пенсионные фонды (НПФ). В результате, почти пять миллионов человек перевели накопления из ВЭБа в НПФ и клиентами различных НПФ, таким образом, стали более 25 миллионов человек. Но месяц назад правительство сообщило о том, что собирается приостановить новые пенсионные поступления в НПФ. Более того, все эти средства предполагается перевести в ВЭБ и держать там до тех пор, пока НПФ не акционируются и не войдут в ещё не созданную государственную систему гарантирования. Как вы уже, наверное, догадались, правительство умолчало о том, что будет с деньгами тех фондов, которые не прошли проверку (по сути, это реквизиция в пользу государства частных пенсионных накоплений, «коллективизация пенсионного хозяйства»). Но даже без ответа на этот важный вопрос скучать экономистам не приходится, каждая новая новость об НПФ упоительней другой: десять НПФ, у которых отозвали лицензии, должны были вернуть Пенсионному фонду РФ 660 млн рублей. Деньги вернули только четыре фонда — всего 190 млн рублей, остальные же фонды «не берут трубку». Таким образом, накопления потеряли 19 тысяч вкладчиков. А если учесть, что в разных НПФ по стране лежат полтора триллиона рублей, то кто знает, какие секреты откроют новые проверки. Впрочем, это было лирическое отступление об общем состоянии финансовой системы РФ.
Возвращаясь к теме дефицита бюджетов, можно сказать, что РФ ждёт массовое банкротство субъектов федерации. Протестное движение получит сильный социальный толчок вне зависимости от того, хотят этого нынешние «ветераны стояния на Болотной» или нет. Но это будет очень тонкий момент — так как мощнейшую волну недовольства миллионов людей легко могут оседлать представители левацких фракций (десятилетия опыта в этой области), чего русские националисты допустить никак не могут. Очевидно, что мы будем наблюдать постепенный крен национализма в сторону социализма, смешения национальных требований с социальными и рост левого популизма в том числе среди национальных деятелей (в связи с чем мы скромно напоминаем, что являемся из всех национальных фракций едва ли не единственными убежденными сторонниками национальной политики при либеральной экономике).
Пока этого не произошло, и местные администрации будут отчаянно пытаться снизить дефицит посредством взыскания налоговых недоимок и усиления борьбы с «серыми зарплатами» (которые, например, в Сибири мало кто платит — читайте «Бюджет-2014: рост расходов ФСБ в 30 раз и другие чудеса и приключения»), русское национальное движение имеет прекрасную возможность обратиться к бизнесу на местах с предложением о плодотворном сотрудничестве. Наступает время, когда лучший способ защитить свой бизнес в России — это инвестировать в национализм, единственную про-бизнес силу добра и порядка, которая останется в наступающем хаосе.
Мы бы хотели выразить благодарность Владимиру Путину за многократное ускорение наступления социального кризиса путем попытки выполнить принципиально невыполнимые социал-популистские обещания. Подстегнуть растущий национальный протест протестом социальным — это действительно гениальная идея, «и лучше выдумать не мог». Чирз!
