Едва освободившись из заключения, враг Путина Михаил Ходорковский вылетел прямо в Берлин. Он благодарит Ханса-Дитера Геншера за свое освобождение. Бывший министр иностранных дел вел закулисные переговоры и, в конце-концов, вынудил президента Путина пойти на сделку с ним.
Берлин — по окончании весьма длительного путешествия Михаил Ходорковский вымотан, но вместе с тем весел и, скорее всего, просто счастлив.
Он громко говорит на русском по мобильному телефону, в другой руке все время разрывается от звонков еще один аппарат. Немецкое время — начало четвертого, и каждый из друзей и родственников желает поговорить со всемирно известным бывшим заключенным прямо сейчас, в первый день свободы после десяти лет заключения.
В лимузине, следующем из аэропорта Шёнефельд в направлении центра, рядом с Ходорковским сидит Ханс-Дитрих Геншер, бывший германский министр иностранных дел. Он также взволнован, пожалуй даже чересчур эмоционален. «Очень трогательно видеть на свободе человека, который столько выстрадал» , — говорит Геншер. «Он заплатил очень высокую цену за свою политическую позицию». Геншер рад, что смог помочь освобождению.
Эта сцена во второй половине дня завершила день, полный переживаний и противоречивых известий о бывшем нефтяном магнате Ходорковском. Только этим утром он вышел на волю из Сегежской исправительной колонии. Незадолго до этого, президент Владимир Путин внезапно помиловал своего политического противника после двух насквозь политических судебных процессов и многих лет заключения.
Бывший глава немецкого МИДа Геншер был, возможно, одним из немногих, кого новость об освобождении не удивила. Политик-тяжеловес в течение нескольких месяцев вел переговоры с правительством о Ходорковском, дважды даже лично говорил с Путиным о судебном деле политического заключенного, прося президента о помиловании «из соображений гуманности», поскольку мать Ходорковского тяжело больна.
После того, как Путин пошел на уступки, все произошло быстро. При содействии знакомого предпринимателя Геншер организовал частный самолет Cessna 525, вскоре после освобождения вылетевший из Санкт-Петербурга и взявший курс на Берлин. Посольство в Москве также позаботилось тем, чтобы освобожденный получил годовое разрешение на въезд, а МИД ФРГ прислал дипломата прямо в аэропорт.
Встреча Ходорковского с Геншером
Когда самолёт приземлился в Берлине в 15:08, всё, в общем, выглядело так: Ходорковский, с гладко выбритой головой, закутанный в синюю зимнюю парку, медленно спускается по трапу. Полиция, выстроив в ряд чёрные фургоны, закрывает сцену от любопытных глаз. И вот Ходорковский стоит перед Геншером. «Позже он сказал мне, что лишь в аэропорту почувствовал себя по-настоящему свободным», рассказывает немецкий экс-министр, «это сложно себе представить».
Из-за всей суматохи с этой практически детективной историей об освобождении возникло досадное недоразумение: мать Ходорковского Марина, страдающая онкологическим заболеванием, провела несколько месяцев в одной из клиник Берлина, но за несколько дней до прибытия сына уже улетела обратно в Москву. Десятого декабря, когда она выписалась из больницы, врачи сказали ей, что она, возможно, ещё когда-нибудь увидит сына.
Однако встреча с семьей состоится только в субботу в Берлине, где Ходорковский хочет остаться на несколько дней. «Он измотан, но счастлив наконец-то быть на свободе» — говорит экс-министр Геншер после освобождения. Он сразу же просит понять, что Ходорковскому понадобится какое-то время, чтобы уединиться с семьёй и прийти в себя. Однако, на заднем плане нельзя было не услышать, как Ходорковский громко говорил с друзьями по телефону.
Прошение о помиловании, но не признание вины
Геншер подчеркнуто поблагодарил других участников операции «Ходорковский». Конкретно он назвал имена федерального канцлера Ангелы Меркель, бывшего министра иностранных дел Гидо Вестервелле и Ульриха Бранденбурга — посла Германии в Москве. Освобождения можно было добиться лишь совместными усилиями. Геншнер назвал решение Путина «значимым» и «воодушевляющим», отметив, что ждёт от него подобных решений «и в других случаях».
Несмотря на то, что сам Михаил Ходорковский не делал в Берлине никаких заявлений, он — заключенный с многолетним опытом, дал понять, что его прошение о помиловании ни в коем случае не должно быть понято как признание вины. Скорее, он подал прошение из-за больной матери. Сами по себе эти краткие строки на сайте Ходорковского свидетельствуют о том, что с переездом в Берлин его политическая борьба ни в коем случае не окончена.
Что будет дальше с его жизнью, Ходорковский теперь волен решать самостоятельно. В пятницу в Берлине он заявил, что собирается ехать в Швейцарию. Однако друзья российского предпринимателя позднее сообщили, что сначала он собирается посетить Лондон.
Сотрудник немецких правоохранительных органов, сопровождавший Ходорковского в первый день в Германии, говорит о куда более краткосрочной программе: «После стольких лет в лагере он наверняка захочет наконец как следует выспаться в приличном отеле».
Но маловероятным казалось в тот вечер, что Ходорковский обретет в Берлине желанный покой. После того, как разошелся слух о пребывании именитого гостя в люкс-отеле «Адлон» возле Бранденбургских ворот, у гостиницы выстроилась целая толпа телевизионных корреспондентов со всего мира.
Оригинал текста.
Перевод: Кирилл Романовский/Степан Костецкий, специально для «Спутника и Погрома».
Примечание «Спутника и Погрома»: Иначе говоря, немцы открыто пишут, что освобождение Ходорковского не какой-то там акт милосердия со стороны Путина и не результат сломавшейся воли покорившегося Путину олигарха, а следствие ПРЯМОГО ВМЕШАТЕЛЬСТВА ГЕРМАНИИ ВО ВНУТРЕННИЕ ДЕЛА РОССИИ. Вмешательства, перед которым даже Путин не устоял, причем не устоял по вопросу его личного, главного внутреннего врага. Мы сильно сомневаемся, что немцы напрягли все силы своей внешнеполитической гвардии (обратите внимание на список имен в статье) только из-за того, что им «птичку жалко». Всем Берлином жалко, в составе бундесканцлера, минимум двух экс-министров и кучи дипломатов. Причем жалко птичку стало именно сейчас, в момент перехода системного российского кризиса в открытую стадию.
Рискнем предположить, что 2014 год войдет в историю России вовсе не Олимпиадой в Сочи…
