(Первая публикация: 5 июля 2012 г.)
В чем главная трагедия России? Наша ультрааристократичная, ультраиерархичная, ультраправая, ультравоенная культура и цивилизация («Россия представляла собой классический пример военно-аристократической империи» — Ле Донн) известна нам по описаниям ультракоммунистических ультралеваков. Пушкин — древнемосковский столбовой дворянин, возводивший свой род ко временам Ледового Побоища, закончивший самое престижное учебное заведение Империи, Пушкин, чьи стихи рецензировал сам Император половины Евразийского континента и цитатами из чьих стихов разговаривала высшая имперская знать — предстает перед нами как «борец против царизма за права трудящихся, из негров», кто-то вроде лопоухого придурка-мулата Обамы. Столбовой дворянин (на его внучке затем женится внук Николая I, царствующий имперский род и род Пушкина породнятся), погибший на дуэли, защищая честь своей семьи (сложно представить себе более аристократичную смерть) предстает в советском пересказе каким-то гаврошем, каким-то чуть ли не мартином лютером кингом. Ядовито-аристократичный, надменный (Пушкин написал «Мою родословную», в которой скромно перечислял все достижения своего рода со времен Александра Невского. Николай I дал рецензию: «Слишком ядовито», имея ввиду, что Пушкин совсем уж откровенно издевается над менее родовитыми оппонентами. Даже император посчитал, что товарищ Пушкин перегибает палку в художественном озалупе трудящихся!) голубоглазый плейбой из столбовых дворян превращается в какого-то негра с калашом, очередного «борца за свободу», «эфиопского революционера».
Вывих сознания нашей культуры абсолютно поразителен. Мы не то, что не знаем своей культуры — мы знаем ее в абсолютно Оруэлловском, сатанинском толковании, искажающем самые базовые, элементарные факты, которые понятны даже ребенку. Мы до сих пор, даже 20 лет спустя после падения СССР, живем в зазеркалье, где надменный сноб-аристократ считается едва ли не членом профсоюза.
Понятная картинка, портрет «пушкин-негра» в юности:
