Иерусалим будет еврейским: древний город со спорным статусом как столица Израиля

«Когда еврей приезжает в первый раз в жизни в Иерусалим, то это не первый раз — это возвращение домой», — из письма Эли Визеля Бараку Обаме, 2010

6 декабря Дональд Трамп объявил о своём решении признать Иерусалим столицей Израиля. Пока весь мир обсуждает эту новость и её возможные последствия, мы решили поговорить об иерусалимском вопросе в контексте истории еврейского государства и его сторонников.

Иерусалим до появления Израиля

В начале XX века евреи жили в больших количествах где угодно, кроме, собственно, территории нынешнего Израиля, где они даже в 1930-х составляли заметное, но безусловное меньшинство (меньше 10% населения).

Противники Израиля обычно указывают на то, что, дескать, решение создавать еврейское государство на библейских территориях было продиктовано неуместным религиозным фанатизмом и что Всемирной сионистской организации следовало принять предложение англичан получить землю в Британской Восточной Африке. Но на самом деле все эти аргументы являются несостоятельными по следующим причинам:

1) Все подходящие для жизни крупных масс населения земли и так давно заняты. Прими сионисты предложение англичан, то со временем им пришлось бы так же воевать с местными туземцами — только вместо арабов были бы негры. И глядя на ситуацию с современными белыми южноафриканцами несложно понять, что евреи ничего бы не приобрели в Африке (конечно, кроме ещё более неразвитых и диких соседей, чем они имеют сегодня).

Ещё был проект переселения евреев в Эль-Ариш (область на севере Синайского полуострова) — но это «шило на мыло»: тот же климат, почти те же арабы рядом — только без такой сильной связи с историей еврейского народа. Вообще любые предложения такого рода всегда являются изначально невыгодными, потому что свободного места на Земле уже не осталось и в любом регионе переселенцам не рады. Скажем, большая часть России находится за Уралом, но живёт там значительно меньше населения, чем в европейской части страны — по вполне понятным климатическим причинам.

Если говорить о поселениях в развитых странах, то такие проекты были в ходу: например, австрийский барон Морис де Хирш спонсировал создание еврейских поселений в Аргентине, а нью-йоркский финансист Якоб Шифф продвигал «гальвестонский план» (переселение русских евреев в Техас), но там речь шла максимум об автономии (и даже все они в своей совокупности не могли вместить значительную часть еврейской диаспоры, разбросанной по миру). То есть евреи оставались в этом случае заложниками не-еврейского правительства (и история 1930–1940 гг. показывает, что их опасения не были надуманными).

2) Религиозная традиция не просто так была «точкой сборки» для сионистов, несмотря на светский бэкграунд и ещё более светские устремления многих из них. За столетия рассеяния еврейский народ де-факто разделился на два разных народа: ашкеназов и сефардов. Первые говорили на германском идише, вторые говорили на романском ладино. Отличия в языке часто являются основой будущего политического размежевания (что мы и можем увидеть в ситуации с русскими, украинцами и белорусами), поэтому собрать всех евреев могла только концепция государства, имеющая в фундаменте древнюю религиозную традицию и соответствующую систему понятий. Какой может быть Израиль для всех евреев без горы Сион?

Сочетание двух вышеупомянутых факторов и привело евреев в Палестину. Однако сам Иерусалим не всегда был в центре внимания эмигрантов. Скажем, в эпоху второй алии («алия» — репатриация в Израиль) 1904–1914 годов многие переселенцы (в том числе и Давид Грин, будущий премьер и министр обороны Израиля, более известный под позднее принятой фамилией Бен-Гурион) придерживались левых убеждений и относились к религиозной тематике с большим предубеждением. Так что многие из них поначалу игнорировали Иерусалим (в котором еврейский политический мейнстрим был более религиозным). Эта «секулярная» волна миграции создала Тель-Авив. К слову, Хаим Вейцман, известный химик и будущий президент Израиля, не любил Иерусалим и считал город дырой — по его мнению, центр здоровой народной еврейской жизни должен находиться в создаваемых с нуля поселениях.

Но Иерусалим являлся экономическим и политическим центром края (и остаётся таковым поныне), поэтому даже убежденные «антиклерикалы» вроде Грина, поработав несколько лет в кибуцах в сельской местности, вскоре переезжали в Иерусалим. Но даже в 1918 году после всех бедствий Великой войны еврейское население Иерусалима составляло 20 тыс. человек, примерно 40% населения города.

Неблагоприятный для Османов ход Первой мировой войны на Ближнем Востоке заставил местное еврейство задуматься о выборе стороны — и они выбрали Антанту. Но реальная история, конечно, была сложнее позднейшей интерпретации событий. По факту евреи (не как политическая общность, а как диаспора) воевали за обе стороны. На стороне англичан евреи выставили Хаима Вейцмана (который использовал свои навыки химика на благо британской военной промышленности в годы войны) и «Еврейский легион», а на стороне Османов выступали тысячи призванных в армию халифата евреев, среди которых можно было встретить основателя Тель-Авива Иегуду-Лейб Пуховского и будущего премьера Моше Шарета. Поэтому была нормальной ситуация, когда солдаты «Еврейского легиона» совместно с англичанами устанавливали контроль над оккупированными областями Палестины, пока в Иерусалиме функционировало еврейское про-османское ополчение, созданное специально для защиты города от англичан. Также не следует забывать о том, что центр тяжести сионизма в эпоху до Первой мировой приходился на германоязычный мир (ось Вена-Берлин), так что евреи были важным активом для обеих сторон как с точки зрения ведения войны, так и для послевоенного устройства мира.

Одним из последствий Первой мировой стала официальная декларация британского правительства об одобрении еврейского переселения в Палестину. В послевоенном устройстве Ближнего Востока, однако, Иерусалим определялся как зона международного сотрудничества и не должен был принадлежать никому — и сионисты согласились на это.

В это же время в игру на международной арене включились и американцы с их огромной (3 млн человек) еврейской диаспорой и почти полным отсутствием влияния в сионистском движении (всего 15 тыс. американских евреев были членами местной ассоциации сионистов). Для мобилизации общественного мнения в поддержку сионистов и обоснования своих претензий на этом направлении американцы мобилизовали протестантских сектантов.

Удивительное дело, но среди евангелистов огромной популярностью пользуется идея возвращения евреев в Палестину с целью восстановления Храма на Храмовой горе (где сейчас располагаются священные мусульманские места). По мнению евангелистов, эти события приведут к началу Конца Времён, Второму Пришествию и пр. Все эти истории, конечно, представляют интерес для занимающихся вопросами теологии, но при чём тут международная политика?

Евангелисты до сих пор пользуются огромным влиянием в американской внутренней политике (да, несмотря на Кремниевую долину, легализацию марихуаны и однополых браков) — а уж о грубых временах Первой мировой и нечего говорить. Америку в немалой степени построили сектанты — на ранних этапах туда съезжались религиозные христианские экстремисты со всей Европы. Характерный пример: кровожадный маньяк-пуританин Кромвель незадолго до английской революции собирался уехать в Америку, дабы там строить чистое пуританское общество.

Трейлер фильма ужасов «Ведьма». По сюжету семья пуритан в XVII веке из религиозных соображений уезжает в глушь строить пуританскую благодать. Очень интересно показана картина нравов того времени. Вот эти руки и построили Америку

Параллельно развивалась история британского мандата Палестина, куда за первые 7 лет после декларации мигрировало 90 тыс. евреев со всего мира.

Все знают, как непросто складывались их отношения с местными арабами (и к чему всё это привело). Особенно напряжённой обстановка была в Иерусалиме, поскольку там между обеими сторонами существовал «паритет» под охраной британских военных и полиции. Всё это удивительным образом напоминало ситуацию в Северной Ирландии много лет спустя, где два сообщества в одном городе так же воевали друг с другом. Вспыхивали жестокие побоища между арабами и евреями за контроль над святыми местами (в частности, над Стеной Плача).

Известные события в Европе 1930-х привели к ускорению еврейской эмиграции в Палестину, поэтому в 1936 году в Иерусалиме евреи составляли уже больше половины населения — 100 тыс. человек против 60 тыс. арабов (из которых чуть меньше половины были христианами). Конечно же, стремительное увеличение численности евреев вызывало ещё большую эскалацию насилия между несколькими сообществами, поэтому англичане в 1939 году начали препятствовать еврейской миграции в Палестину (как раз когда туда стремились беженцы из Европы). Особенно им это не помогло: сионисты занимались подпольной переброской еврейских мигрантов в Палестину — и теперь атаковали не только арабов, но и англичан. По иронии судьбы, британские военспецы до этого способствовали повышению квалификации еврейских боевых отрядов «Хагана» (2 тыс. человек) и сил еврейского ополчения (25 тыс. человек): арабское восстание, имевшее место в 1936–1939 гг., вынудило англичан искать поддержки у евреев (строго говоря, из-за миграции которых арабы и взбунтовались), поэтому некоторое время они тренировали и вооружали еврейских патриотов.

В 1937 году англичане предложили раздел Палестины на 2 государства — арабское (70% территории), которое должны были присоединить к Трансиордании, и еврейское (20% территории) — в то время как Иерусалим должен был остаться районом с особым статусом под британским управлением. И, что характерно, сионисты опять согласились — потому что несмотря на весь их боевой задор прекрасно понимали, что пожелай англичане обрушиться на них всей имперской мощью, то их ждёт печальная судьба крестоносцев.

Однако неблагоприятный для англичан ход войны и последующее вмешательство американцев в европейский конфликт вдохновили сионистов на эскалацию конфликта. Столкнувшись с утерей мировой гегемонии по итогам ВМВ, англичане решили поскорее уйти из Палестины (где в 1947-м угоду им приходилось держать 100 тыс. солдат) и [снова] предложили раздел Палестины между двумя народами, где Иерусалим остался бы в особом статусе под управлением губернатора, назначенного ООН. Правда, к этому времени уровень напряжённости между двумя сообществами был довольно высоким, поэтому обе стороны куда больше времени уделяли истреблению друг друга, нежели политическим дебатам. Тем более что арабская сторона была против дезинтеграции единой Палестины: арабы отказывались признавать претензии еврейских поселенцев на территории, большая часть которых ещё поколение назад принадлежала арабам.

Следующие несколько лет прошли в состоянии открытой и гибридной войны евреев с арабской коалицией, где Иерусалим был всего лишь одним из фронтов. Однако чем больше людей евреи теряли на этой войне за право Израиля на существование, тем меньше они были склонны к компромиссу по вопросу об Иерусалиме.

Как накраудфандить на свое национальное государство? История национального налога в Израиле

Разделённый Иерусалим

В войну евреи вступили закалёнными десятилетиями противостояния с арабскими соседями. Арабам не помогло ни численное превосходство, ни британские офицеры, на частной основе командовавшие наиболее боеспособными отрядами. Так что на первый раз евреи сумели отбиться.

В апреле 1949 года воюющие стороны заключили перемирие, по условиям которого Иерусалим временно разделялся на две неравные части: большая часть территории (Старый Город, Восточный Иерусалим и Западный Берег) оставалась за Иорданией; евреи получали запад и островок территории на горе Скопус. По условиям договора, евреям гарантировался беспрепятственный доступ к святым местам, но эта часть договора не выполнялась арабами.

Международное сообщество в лице ООН настаивало на придании городу международного статуса, поэтому почти никто не признал разделённый статус Иерусалима. Но стороны держались за свои завоевания, поэтому по обе стороны импровизированной границы были установлены наблюдательные посты, минные поля и заборы из колючей проволоки. При этом город должен был жить как единое целое и, несмотря на то, что обе стороны постреливали друг в друга, периодически им приходилось решать вопросы ведения общего коммунального хозяйства (что делалось, конечно, с огромным скрипом). Например, чтобы организовать питание для медведей и львов в зоопарке на израильской стороне, нужно было полноценное сотрудничество военных и дипломатов по обе стороны Иерусалима — купить нужное мясо на арабской стороне и провезти его несколько раз через арабскую территорию.

Иорданцы вкладывались в развитие своей части Иерусалима, хотя и менее активно, чем в «однозначно свои» территории. Король Абдалла был не прочь присоединить Восточный Иерусалим к своей стране, но его беспокоило стремление палестинцев к независимости, и поэтому проект полноценной аннексии повис в воздухе. Однако «арабский Иерусалим» тоже развивался, и благодаря иорданцам там появился туризм. Например, если в 1948-м в этой части города был только один современный отель, то в 1966-м их было уже 70. Помогло и то, что новый король Иордании Хуссейн объявил Иерусалим второй столицей Иордании и задумал построить там дворец.

Евреи тоже оформляли свои претензии на Иерусалим. Несмотря на полное отсутствие признания статуса разделённого Иерусалима, после того как израильский МИД переехал из Тель-Авива в Западный Иерусалим, к 1967 году примерно 40% дипломатов из других стран переехали вслед за ним. Периодически израильтяне устраивали показательные акции с целью закрепить Иерусалим за собой в глазах мирового общественного мнения — например, похищенного в Аргентине нацистского преступника Адольфа Эйхмана привезли судить в израильскую часть Иерусалима. Тем удивительнее тот факт, что в тот период израильские власти практически не уделяли внимания развитию Иерусалима.

Отчасти это объяснялось тем, что львиная доля членов кнессета (израильского парламента) и чиновников была выходцами из сельских кибуцев, у них в принципе отсутствовал интерес к городам и их развитию. Отчасти мешал неопределённый статус города — многие израильтяне стремились работать в других, более спокойных районах страны, поэтому Иерусалим развивался медленнее других израильских территорий. Поэтому до 1967 года главными работодателями в еврейской части города были израильские ведомства и Еврейский университет.*Вейцман настаивал на создании вуза в 1918 году, аргументируя это тем, что «еврейское государство без университета это как Монако без казино»

Все интересные туристические места (включая и библейские) остались за арабами, поэтому Западный Иерусалим начал зарастать трущобами, в которых ютились еврейские беженцы из арабских стран.

Потом случилась война 1967 года, в которой израильтяне опрокинули превосходящие силы коалиции арабских государств и приобрели вместе с Иерусалимом свою колониальную империю Западного Берега, существующую и по сей день.

Иерусалим как столица Израиля

Во внутренней жизни города мало что изменилось после прихода израильских военных — разве что снесли разделявшие город укрепления иорданских военных. Одним из первых действий генерала-завоевателя Моше Даяна*Который сам очень уважал арабов и хорошо знал арабскую культуру» стала встреча с мусульманскими старейшинами, которых он заверил в том, что для арабов ничего не изменится. Но изменения со временем начались, и не все из них оказались приемлемыми для арабов.

Несмотря на международное осуждение и отсутствие признания израильских завоеваний, евреи пришли на эти территории всерьёз и надолго, что выразилось в стремительном строительстве еврейских поселений на землях, считающихся арабскими. Это же касается и Восточного Иерусалима. В 1980 году кнессет даже принял закон, объявляющий Иерусалим столицей Израиля, что не было признано впоследствии никем. На момент написания статьи кроме США о возможном признании столицы заговорили чехи, но там много оговорок (например, что «Иерусалим должен быть столицей для Израиля и Палестины»).

Но мало объявить город своей столицей — нужно сделать его своим в полном смысле слова. С 1970-х израильтяне начинают осторожно заселять Восточный Иерусалим. Отличие от поселений на Западном Берегу состоит в том, что поселения основываются автономно и практически вопреки воле властей, в то время как заселение Восточного Иерусалима является для израильского правительства стратегической программой — почти как реновация в Москве для администрации Собянина. За прошедшие десятилетия в Восточный Иерусалим переселились жить почти 190 тыс. израильтян. На сегодняшний день в Восточном Иерусалиме проживают 280 тыс. евреев-переселенцев и 370 тыс. арабов. Надо сказать, у местных арабов статус повыше, чем у тех, кто остался на Западном Берегу и в Секторе Газа: если у них нет ни гражданства, ни иного полноценного статуса, то у иерусалимских арабов есть вид на жительство в Израиле (так что они могут свободно жить и работать в Израиле, чем не могут похвастать остальные арабы-неграждане). Но этот статус у них могут отобрать, и этим правом израильские власти пользуются хоть и редко, но метко: с 1970-х вида на жительство лишились 14.5 тыс. арабов из Восточного Иерусалима.

Хитрые израильтяне принимают законы, запрещающие строительство на арабских территориях (официальная причина — это, конечно, наличие разных «территорий исторического значения» и заповедников) — в итоге только 15% Восточного Иерусалима доступны арабам для строительства. Конечно, арабам приходится строить дома без разрешения — но в этом случае их дома оказываются под угрозой сноса (с 2004-го по 2017-й израильские власти снесли 730 жилых единиц). Показательная статистика: в период 1967–1997 годов из 64880 жилых единиц, построенных в Иерусалиме, для арабов были предназначены только 8800; а из 900 санитарных работников города только 14 были определены в арабские кварталы. Вообще вы можете самостоятельно съездить в Иерусалим и увидеть разницу между еврейскими и арабскими кварталами.

Логика израильского правительства при всех изъянах понятна: отодвинуть границы как можно дальше, чтобы защитить себя на случай новой агрессии арабских стран — как в 1967-м. Что касается непосредственно Восточного Иерусалима, то он последовательно изолируется от арабских территорий Западного Берега. До присоединения к Израилю это был важный экономический и культурный центр палестинских арабов, а сейчас это фактически анклав, окружённый израильскими поселениями и силовиками.

За сохранение Иерусалима израильтянам приходится платить высокую цену — примерно 1/3 всех террористических актов в стране приходится на Иерусалим, по понятной причине высокой концентрации мусульманского населения в израильской гражданской юрисдикции. Но и без терроризма там достаточно напряжённости, в том числе и на религиозной почве.

Например, радикальный еврейский националист Меир Кахане (получившие боевой опыт ещё в Америке, где организовал группу защиты еврейских кварталов от негров и хиспаников) недолго посидел в тюрьме за попытку взорвать Купол Скалы. Ещё интересный случай: в октябре 1990-го группа израильских религиозных радикалов устроила восхождение на Храмовую гору с целью символической закладки фундамента Третьего храма — это, конечно, вызвало протесты арабов, по недоброй местной традиции переросшие в столкновения с полицией, в ходе которых израильские копы застрелили 21 араба. Ещё один солнечный день в Иерусалиме!

Вопрос об Иерусалиме, как и вопрос об израильских поселениях на Западном Берегу, является довольно опасным в израильской политике — премьера Ицхака Рабина вообще убили еврейские радикалы, наотрез отказывающиеся уступать хоть пядь земли, которую они считают израильской. Да и без угрозы смертоубийства националисты представляют большую и организованную часть израильского электората и ни один перспективный политик не может себе позволить их игнорировать.

Но даже если оставить в стороне чисто электоральную сторону вопроса, то с позиции израильского истеблишмента ставка на еврейских религиозных радикалов является вполне оправданной с точки зрения выживания режима. Ортодоксы и жители поселений рожают гораздо активнее стандартных городских жителей (у ортодоксов показатели рождаемости вообще на невероятном уровне 6.5 детей на женщину). Они же в последние годы начали наполнять силовые структуры и выказывают большую заинтересованность в защите страны и режима.

Протесты по поводу признания Трампом израильского Иерусалима

Иерусалим как признанная столица: никаких синоптиков, только эсхатологические прогнозы

Что касается американцев, то Иерусалим как столицу Израиля признавал [на словах] ещё Барак Обама, так что здесь Трамп Америку не открыл (простите за каламбур). Тем более что Трамп обещал это сделать ещё в ходе предвыборной кампании.

Что от этого действия меняется для Америки? Особенно ничего, кроме внутриполитических раскладов (но о них позже).

Союзники США в мусульманском мире остаются союзниками, несмотря на ритуальные заявления о недопустимости подобных действий. «Палестинский фактор» во внутренней политике многих арабских стран используется больше для риторических упражнений (примерно как в РФ сотрясают воздух проклятиями в адрес растленного Запада, продолжая вывозить туда сырьё и капиталы). Конечно, есть заметные исключения (Иордания с её огромными массами палестинских беженцев, живущих там уже не одно поколение), но пока ситуация далека от кризиса 1948–1973 гг. По «немедленным» вопросам многие из активных игроков в регионе сходятся во мнении с Израилем — в частности, они считают Иран основной угрозой в регионе и предпринимают значительные усилия на этом направлении (например, война Саудовской Аравии в Йемене). Поэтому, например, после всех показательных заявлений Турция спокойно подписывает экономические соглашения с Израилем.

Что касается Европы (и всех остальных игроков), то здесь ритуальное осуждение и отсутствие конкретных действий основаны на объективной реальности. Безнаказанность американцев происходит из их абсолютного военного превосходства над всем остальным миром — и пока американская гегемония стоит крепко, им не будет ничего. Если это положение дел начнёт меняться то им, конечно, припомнят не один только Иерусалим, но и многочисленные военные преступления по всему земному шару.

За последние 30 лет палестинцы добились большого прогресса на дипломатическом поприще, поэтому для них признание израильского Иерусалима можно считать поражением, поскольку даже государства, признающие Палестину (нынче не имеющую чётких границ), вполне могут признать израильский Иерусалим. Если смотреть на нынешнюю ситуацию как на переговорный процесс по статусу будущего независимого арабского государства, то это тяжёлый удар — будущая Палестина рискует остаться без экономического центра. Признание может также иметь практические последствия на местах: вдохновлённые этим израильтяне могут начать зачистку арабского Иерусалима, более активно отзывая вид на жительство у иерусалимских арабов и снося жилые дома, параллельно наращивая темпы переселения евреев в эту часть города.

Для некоторой категории жителей Израиля это, конечно, очень приятная новость. Как мы уже сказали выше, она может вызвать скачок «еврейской колонизации» Восточного Иерусалима. Правда, эти действия скорее всего вызовут решительное противодействие со стороны арабов, которые и так живут в состоянии перманентной гуманитарной катастрофы — а теперь их собрались «уплотнить» ещё больше. Вполне может получиться и так, что эскалация насилия приведёт к очередному вторжению в Сектора Газа и очередному международному кризису. В общем-то, этот сценарий с минимальными вариациями воспроизводится уже много лет, и нет никаких причин считать, что это скоро закончится.

Кто однозначно доволен произошедшим, так это американские евангелисты. У нынешнего президента США есть целая команда советников, помогающая его коммуникации с этими людьми. О личных взглядах Трампа это не говорит (сам Трамп — весельчак и оппортунист вроде Брынцалова), просто евангелисты составляют очень и очень большую часть американского электората и среди них больше 80% выступают за передачу Иерусалима евреям из религиозных соображений. Вообще нам всё это сложно не то что воспринять, но хотя бы просто осознать, однако для миллионов американцев в духовном смысле эта акция очень важна. Учитывая то, что подавляющее большинство евангелистов голосовали за Трампа на прошедших выборах (и он, совершенно очевидно, хочет повторить этот успех), политика задабривания евангелистов является вполне оправданной. Электоральная база демократов (это в основном молодёжь из крупных городов и хиспаники) на его сторону всё равно не перейдёт, поэтому нужно максимально задобрить свой существующий электорат. А что до дипломатических демаршей и демонстраций со сжиганием американского флага — так их и так на срок любого американского президента наберётся достаточно.

Использованная литература:

Simon Sebag Montefiore «Jerusalem: The Biography»

James Carroll «Jerusalem, Jerusalem: how the ancient city ignited our modern world»

Eric H. Cline «Jerusalem Besieged: From Ancient Canaan to Modern Israel»

Karen Armstrong «Jerusalem: One City, Three Faiths»