Современную РФ любят называть большим Ираном или даже большой КНДР. В какой-то степени это справедливо: есть истерия, есть образ осажденной крепости, есть форсированное строительство «особой духовности» в противовес Западу. Вот только в некоторых аспектах сравнение пойдет далеко не в пользу современной России.
Образ будущего
Каждое живое существо на планете земля движимо страхом смерти. Фактически любое его действие продиктовано мотивами выживания. Люди в этом смысле действуют так же, как и их братья меньшие, однако, как и во всех остальных сферах, у нас всё намного сложнее, чем у животных.
В 1974 году антрополог Эрнест Беккер буквально за пару месяцев до того, как отойти в мир иной, опубликовал свой Magnum opus — The Denial of Death (Отрицание смерти). Основное понятие, которое вводит автор: так называемый проект бессмертия. Люди смертны, люди умирают. Поэтому каждый из нас стремится создать свой проект бессмертия, чтобы в определенной смысле продолжить существование в этом мире. Самая простая форма такого проекта — продолжение рода.
Более сложные формы, как правило, инициируются религиозными и политическими деятелями. Они создают глобальные проекты бессмертия, которые охватывают целые континенты и цивилизации (а иногда и создают эти цивилизации). Эти проекты дают человеку ответы на два главных вопроса: зачем жить и за что умирать? А также определяют тот фундамент, на котором базируется общество, отвечают на вопросы прошлого, объясняют настоящее и дают образ будущего.
Пророк Мухаммед, возглавлявший небольшие по численности арабские племена на Аравийском полуострове, едва ли был более влиятельным при своей жизни, нежели сейчас, когда его почитает добрая четверть земного шара. Он получил бессмертие в культурно-цивилизационном смысле. То же самое можно сказать про Наполеона, Отцов-основателей США, римских императоров и Рим в целом. Великие личности, а вместе с ними великие государства, оставляют после себя грандиозное наследие, свой собственный проект бессмертия.
Причем столкновение цивилизаций, о котором говорил Хантингтон, как раз и является следствием столкновения глобальных проектов бессмертия. Проект Мухаммеда сталкивается с проектом Отцов-основателей, проект Конфуция и Лао-Цзы с проектом Уэсибы и Судзуки. По сути, в основе существования индивида, стран, цивилизаций и человечества в целом лежит примитивный страх смерти, который и заставляет навязывать миру свой собственный проект и своё видение будущего. Когда же проект находится под угрозой, то применяются все методы (включая самопожертвование) для его защиты.
Если же у человека нет никакого внятного проекта бессмертия или же отсутствуют ресурсы для его реализации, то он ощущает собственную ничтожность, переживает депрессию. Становится невозможным поддерживать достаточные защитные механизмы против мыслей о неизбежности собственной смерти. Тогда следует либо принятие этого факта, либо наступает шизофрения, когда личность формирует свою собственную реальность, где он является всепобеждающим героем и гроссмейстером многоходовочек. Естественно, это верно и для общества в целом.
Ядерная дубина
При всей критике по отношению к КНДР нужно признать, что это государство с сильным идеологическим стержнем. По сути Чучхе является в первую очередь творением сумрачного корейского разума с отчетливой националистической риторикой. От марксизма в Северной Корее остались только звезды на гербе и флаге. При этом Чучхе не только не считается каким-то ответвлением марксизма, а даже противопоставляется ему.
Какой-никакой, но это небольшой северокорейский проект бессмертия, ставящий цели на десятилетия вперёд. Представительства Чучхе есть более чем в 20 странах мира. Отдельные фанаты КНДР даже пытаются продвигать эти идеи в России. Как бы это смешно ни звучало, но Пхеньяну есть что предложить миру.
Одной из экзистенциальных целей северокорейского режима является также проект объединения Корей. Даже сумрачному, пропитанному идеями Чучхе, разуму понятно, что территория, на 80% состоящая из гористой местности и из-за этого испытывающая постоянные проблемы с продовольствием, не сможет существовать нормально без плодородных южных земель. В 1980 году Ким Ир Сен предложил идею Демократической Конфедеративной Республики Корё, которая бы имела общую внешнюю политику, но при этом 2 разные политические системы с экономической кооперацией на всех уровнях. На данный момент это наиболее приемлемая модель среди всех, так как ни поглощение Севера Югом, ни тем более обратный процесс не представляется возможным из-за чудовищного разрыва между экономиками двух стран.
Однако есть основное препятствие на пути к подобному объединению — США, которые являются главным бенефициаром сложившейся ситуацией. Базы в Южной Корее — это присутствие в регионе, давление на Китай. Сама по себе северокорейская угроза — легитимизация присутствия в Японии. США вообще не заинтересованы в объединении двух Корей.
При этом те, кто считает КНДР стадом примитивных туземцев, которые лишь трясут ядерной боеголовкой и не думают о последствиях, ошибаются. На самом деле нынешний корейский лидер исполняет чаяния трех поколений Кимов и северокорейского общества в целом: идёт по пути объединения, где препятствием являются США. Но чтобы американцы обратили на туземцев серьезное внимание, пришлось вооружиться боеголовкой: одно дело иметь дело с голодранцами, о которых вспоминают лишь тогда, когда дело доходит до очередной порции гуманитарных бананов. А другое — с голодранцами, у которых есть ЯО. Фактически КНДР превратилась из объекта международной политики в субъект, появился предмет торга. И вот первые плоды: Пхеньян заявил, что готов отказаться от своей ядерной программы в случае, если будет обеспечена безопасность страны от внешних угроз. В первую очередь, речь идёт о полной демилитаризации полуострова и выводе американских баз из Южной Кореи.
Совместное выступление двух Корей на олимпиаде-2018, переговоры на высшем уровне после долгого перерыва, а также возможная встреча Ына и Трампа в мае лишь подкрепляют доводы о том, что у КНДР есть далеко идущие планы относительно единого корейского будущего. Конечно, они не обязаны увенчаться успехом, на пути ещё много препятствий и в США тоже не дураки сидят. Но было бы опрометчиво считать, что северокорейская республика действует абсолютно нерационально и импульсивно.
Ещё следует понимать, что если для КНДР риторика Никиты Сергеевича — это однозначный прогресс и фактически вход в клуб региональных держав, то для РФ та же риторика свидетельствует о деградации. На фоне Ирана и КНДР, которые взяли курс на планомерное вылезание из чумной ямы государств-маргиналов под санкциями, РФ выглядит откровенно бледно. Пока что Российская Федерация не достигла глубин падения, характерных для Северной Кореи времен максимальной изоляции, но «нет тех крепостей, которые не могли бы взять большевики». И ведь возьмут.
Кроме того, в случае с КНДР ядерная дубина не является самоценностью. Это инструмент реализации национальных интересов и уже упомянутого северокорейского проекта. А для чего РФ тратит огромные деньги на орбитальную ионную пушку, межпространственный лазер и беспилотных пингвинов? Ради блядей из Бобруйска и белой радости из Аргентины?
Шиитский полумесяц
Иран является классической региональной державой, которая строит свою внешнюю и внутреннюю политику на основе шиитского направления ислама. Сам по себе шиизм очень разнообразен и внутри него также много противоречий и разночтений, но ввиду того, что шиитов очень мало (лишь до 20% от всех последователей ислама), Тегеран весьма либерально относится к шиитским братьям, признавая «своими» и алавитов из Сирии, и хуситов из Йемена. Главный экзистенциальный проект Ирана — создание и укрепление шиитского пояса от Бахрейна до Ливана и Сирии, который станет противовесом растущему влиянию саудитов. Фактически речь идёт о создании (воссоздании) Великого Ирана, пусть и в ограниченной форме.
Именно такая идеология заставляет десятки тысяч добровольцев из Ирана отправляться умирать в далекую Сирию. По всему Ближнему Востоку действует спецподразделение Стражей Исламской революции — «Кодс», во главе с Касемом Сулеймани. Именно шиитские штыки удерживали Асада от краха задолго до пришествия в Сирию российских войск, и они также продолжают играть ключевую роль в наземных операциях правительственных сил.
Интересно, что в Сирии все основные страны-участницы предлагают какой-то свой проект. Иран — понятно. Эрдоган периодически обращается к чаяниям пантюркистов и неоосманистов, обосновывая помощь тюркскому населению на севере Сирии. США стали главными союзниками сирийских курдов, а американские идеи демократии и свободы отлично вписываются в курдский проект создания национального государства. Что же предлагает РФ? Проект единой антифашистской антиисламистской Украины Сирии. То есть ничего конкретного, что отвечало бы потребностям местного населения и было бы хоть сколько-нибудь реализуемо в текущих реалиях. И именно поэтому Россия проиграет в Сирии, несмотря на высокий уровень вооружения и отличную армию.
Будущего нет
Очень ёмко текущий «образ будущего» сформировал в 2014 году председатель Госдумы Володин: «Есть Путин — есть Россия, нет Путина — нет России!». Тем самым он ненароком обозначил классический закат этнических федераций после смерти авторитарного правителя, на котором замыкалась вся система — путь Югославии. Россия стремительно движется по этому пути, как бы Кремль ни надеялся на традиционное «авось пронесет».
Не пронесёт. Без нормальной политической и экономической системы, без четких механизмов передачи власти, без жизненных структурных реформ России никакой авось не поможет. А самое главное, что нужно — четкий образ будущего, собственный проект бессмертия на десятилетия вперёд, который формирует внутреннюю и внешнюю политическую повестку. Пока же у гаранта нет даже политической программы.
Самое смешное, что перезрелый плод национальной идеи сам упал гаранту в руки в 2014 году. Но вместо того, чтобы вкусить от этого плода, он предпочел сделать из него хэллуинское чучело, превратив светлый проект Новороссии в непонятную идею «отдельных районов». Теперь же гарант пытается углядеть национальную идею где-то между аргентинским коксом, олимпийским мельдонием и бобруйским эскортом, попутно размахивая ядерной дубиной. Но загадка никак не разгадывается, хотя ответ уже 4 года перед самым носом.
И такая неопределенность происходит в обстановке фактической войны с международным порядком, который не скупится на любые методы, чтобы поставить Россию на место. Но настоящей мобилизации не происходит. Ведь когда нет великой идеи будущего, то и умирать не за что. Да и жить не особо хочется.
Поддержите «Спутник и Погром» покупкой подписки (клик по счетчику просмотров справа внизу) или подарите ее друзьям и близким! У нас нет и никогда не было никаких других спонсоров кроме вас — наших читателей.
