Икра престолов: как убивали один из символов России

Долгое время икра осетровых рыб или, проще говоря, черная икра являлась одним из национальных символов России. Благодаря выходу к Каспийскому и Азовскому морям, где было сосредоточено до 95% мировых запасов осетровых, Россия и СССР исторически были лидерами по объемам продаж на международном икорном рынке. К моменту своего распада Советский Союз добывал более 80% всей черной икры в мире, зарабатывая на этом миллионы долларов.

В настоящее время коммерческий вылов осетровых на Каспии и в Азовском море запрещен. Причина — защита их от полного истребления. Лидером по поставкам черной икры является Китай, который всего за десятилетие достиг цифры в 60% мирового рынка. Основными конкурентами Поднебесной являются Иран, Япония и Израиль.

Сколько икры в настоящее время официально поставляет Россия на мировой рынок — подсчитать очень сложно, так как большая часть черной икры уходит на экспорт нелегально. Эксперты оценивают объем браконьерской икры в 3 раза больше официального. Российская Федерация полностью утратила свои позиции на мировом рынке и в технологическом плане сильно отстала от конкурентов. Как же вышло, что русская икра, будучи общеизвестным мировым брендом, сравнимым разве что с русской водкой, сегодня уступила место китайской? Почему недавний мировой икорный гегемон сегодня закупает икру за границей? Настало время рассмотреть все эти вопросы подробно.

Русская икра

Кавиар, или черная икра — это общеизвестное название икры рыб осетровых пород. О черной икре на рынках Новгорода упоминается еще в XIII веке. На Руси осетровых ловили в основном на верхней и средней Волге, а также в многочисленных притоках великой русской реки. Вплоть до XVI века богатая нижняя Волга была во власти враждебных ханств. Но с появлением на карте единого русского государства ситуация изменилась.

В период царствования Иван Грозный сначала облагает данью Астраханское и Казанское ханство, и те поставляют к царскому столу более 500 тонн осетровых ежегодно. А после разгрома ханств царь присоединяет к русскому государству ценнейшие рыбные угодья. Под властью Москвы оказывается весь север Каспия с впадающими в него реками.

Промысел по добыче осетровых и черной икры набирает обороты. Ежегодно десятки тонн икры поставляются к царскому двору и бесчисленным монастырям (по данным историков, в начале XVII века только Троице-Сергиевому монастырю поставляли около 10 тонн черной икры ежегодно).

Уже к началу XVII века Россия вовсю торговала икрой с Европой. С переменным успехом контроль за экспортом русской икры переходил от англичан к голландцам и обратно. И хотя «перекупщики» забирали львиную долю прибыли себе, именно благодаря им икра получила известность на Западе, особенно в Италии.

В годы правления первого царя из династии Романовых Михаила Федоровича торговля икрой с иностранцами становится государственной монополией. «Приказ Большой Казны», являясь прародителем современного министерства финансов, следил, чтобы право на покупку икры предоставлялось тем иностранным купцам, кто предлагал более высокие цены и большие объемы покупок. Естественно, что на экспорт ценный продукт уходил по цене почти вдвое выше, чем на внутреннем рынке. Сравните с современными односторонними скидками нашим «уважаемым партнерам».

Со вступлением на престол императора Петра I черная икра становится поистине национальным достоянием. Почти 80% добытой икры поставляется на экспорт. За одно десятилетие, с 1722 по 1731 год, казна Российской Империи получила от продажи за границу черной икры более 500 000 рублей, что было фантастической суммой по тем временам. Огромные доходы решили пустить не на особняки для чиновников, а на укрепление военной мощи Империи. По указу Сената от 2 марта 1725 года все доходы от экспорта черной икры направлялись на финансирование русского военного флота.

Получив выход к Балтийскому морю в ХIХ веке, под полное подчинение российской юрисдикции попадает и Каспийское море. Благодаря активной внешней политике Российская Империя получает в свое распоряжение богатейший рыбопромысловый бассейн, в котором сосредоточено до 90% мировой популяции осетровых. После двух русско-персидских войн Россия получила «на вечные времена» исключительное право размещать свой военно-морской флот на Каспии. Русское оружие раз и навсегда ответило на вопрос «кому принадлежат все ресурсы Каспийского моря».

Второй страной, имевшей выход к Каспию, была Персия, но уже к концу века русские предприниматели держали концессии на промысел осетровых и ее в территориальных водах. Дело в том, что развитию промысла в Иране мешала религия. Мусульманам запрещено употреблять в пищу рыбу без чешуи, которой и являются осетровые. Лишь в 1979 году иранские духовные лидеры одумаются и решат, что огромные прибыли в иностранной валюте важнее каких-то там религиозных запретов.

К началу ХХ века Россия являлась безоговорочным лидером по добыче мяса осетровых и черной икры в мире, добывая больше, чем все остальные страны вместе взятые. Государственная казна получала существенный доход. Все рыболовные угодья принадлежали государству и отдавались на откуп с торгов. За надлежащим использованием полученной в пользование территорий строго следили соответствующие ведомства, накладывающие на нарушителей огромные штрафы.

Нельзя также упускать из внимания и научную базу, накопленную к началу века русскими учеными. Российская Империя обладала лидирующими позициями в исследованиях воспроизводства ценнейших пород рыбы. Уникальные методики, передовые научные разработки, опыт бесчисленных экспедиций — все это было неотъемлемой частью добычи ценного биоресурса.

Несмотря на полное господство над важнейшими рыбопромысловыми зонами, именно русские ученые первые в мире озаботились искусственным разведением осетровых. Еще в 1854 году в Новгородской губернии начал работу первый в России рыборазводный завод под руководством Владимира Врасского. Молодой дворянин, увлекшись наукой, позднее откроет уникальный для того времени метод искусственного оплодотворения икры. За рубежом его называют «способ Врасского» или просто «русский способ».

Говоря о признании «русскости» осетровых, нельзя не упомянуть имя естествоиспытателя Иоганна Антоновича Гюльденштедта — балтийского немца на русской службе. Благодаря исследованиям в Астраханской губернии в ХIX веке (а в губернию тогда входила также большая часть современного Дагестана) Гюльденштедт собрал ценнейшую научную информацию об осетровых. В настоящее время самый распространенный на Каспии вид осетровых назван в честь ученого — Acipenser gueldenstaedtii или «Русский осетр».

Настоящим научным прорывом в деле воспроизводства осетровых стал 1869 год. В Симбирске русский физиолог Филипп Овсянников впервые провел искусственное оплодотворение икры стерляди. Через год оплодотворенную икру отправили в Шотландию, а затем и в Германию. Русские ученые получают мировое признание, становясь родоначальниками искусственного разведения осетровых. На фоне современных отечественных «управленцев», работающих по принципу «после нас хоть потоп», хочется особо отметить способность элиты того времени думать стратегически, на много десятилетий вперед.

А тем временем в 1867 году на Всемирной выставке в Париже русская икра официально выходит в свет. Идея устроить дегустацию была прекрасным пиар ходом, сработавшим на сто процентов. Павильон Российской Империи посетило огромное количество людей, и естественно икра приводила дегустаторов в полный восторг. Считается, что именно с этого периода черная икра ассоциируется у европейцев исключительно с Россией и русскими.

Перед Первой мировой войной только на Каспии и Волге ежегодно добывали более 20 000 тонн осетровых. Постоянно растущая сеть железных дорог позволяла увеличивать объемы поставок икры в страны Западной Европы. Развитие транспортной инфраструктуры, территориальное обладание ключевыми зонами обитания осетровых открывало огромные возможности для торговли икрой в будущем.

Но в 1917 году революция поставила крест на огромной стране и русском рыбохозяйстве. Уже в 1918 году все рыбные промыслы были национализированы. Рыбаков стали загонять в бригады и колхозы. Настало время безумных пятилеток и крепких «хозяйственников».

От рассвета до заката

За период Первой мировой и Гражданской войн объемы вылова осетровых по объективным причинам упали. Это немного увеличило популяцию рыбы, однако уже в двадцатые и тридцатые годы начинается интенсивный морской и речной промысел осетровых. Молодому государству рабочих и крестьян очень нужна была валюта для проведения индустриализации. Понимая, насколько выгоден экспорт черной икры, советское правительство пытается всеми силами увеличить количество пойманной рыбы. Коммунисты установили простые и губительные для отрасли правила: лови, перевыполняй план, побеждай в соцсоревнованиях любыми средствами, не задумываясь о последствиях. Так к началу 30-х годов уловы на Каспии достигают дореволюционных показателей в 20 тыс. тонн.

К сожалению, беспощадный и неограниченный вылов осетров сразу же дал свои плоды. Уже к 1940 году количество пойманной рыбы уменьшается в 3 раза, до 7 тыс. тонн. Не спасал даже введенный в 1938 году лимит на вылов рыбы ценных пород. Если бы не Вторая мировая война, вопрос об исчезновении осетровых на Каспии встал бы намного раньше.

В период боевых действий осетровых почти не вылавливали. Черная икра шла лишь на нужды фронта, в рацион летчиков и подводников. Осетру дали временную передышку. Это привело к тому, что в начале 50-х уловы увеличились в несколько раз. Даже далекий от науки человек понял бы, что явилось причиной такого всплеска. Но плановая экономика требовала результатов, а мнение сторонников сокращения объемов вылова никого в правительстве не волновало.

Гвоздь в крышку гроба осетровых стали забивать старательно, планомерно, в соответствии с директивами из центра. Так, вплоть до 60-х годов норма интенсивности ежегодного отлова осетровых составляла столько же, сколько и для обычной рыбы, около 30%. Учитывая накопленный багаж знаний, огромное количество научных трудов и богатый опыт предыдущих поколений, просто невозможно было не понимать, какие последствия за этим последуют. Дело в том, что данный уровень интенсивности отлова для частиковых рыб позволяет популяции быстро восстанавливаться, так как процесс размножения не занимает длительный период времени. В случае с долгоживущими осетровыми вылов даже 10% особей в ближайшей перспективе обрекал всю популяцию на неминуемую гибель. Осетр просто не успевал восстанавливаться. За два десятилетия огромное естественное стадо осетровых с неограниченными возможностями разумного использования было просто истреблено советскими чиновниками.

А тем временем на европейском икорном рынке происходят интересные события. В начале 20-х годов в Париже выходцы из Российской Империи братья Петросян открывают первый «Икорный дом». Взлетев на волне бешеной популярности всего русского у французов того времени, братья налаживают поставки черной икры из СССР и Ирана. Еще не знакомый широкой публике деликатес стремительно завоёвывает популярность во Франции. Парижская богема зачитывается Достоевским, слушает Рахманинова, восхищается русским балетом Дягилева, и конечно же влюбляется в русскую икру.

Следующим «ловким» армянским ходом станет свадьба одного из братьев на Ирине Маиловой, дочери одного из трех икорных королей Российской Империи Лазаря Маилова. Таким образом, к середине ХХ столетия компания Петросянов становится практически монополистом по продаже черной икры в Западной Европе. Но вернемся обратно в Советский Союз.

С началом 50-х годов уже обреченную рыбу ждало новое испытание под названием «Великие стройки коммунизма». Начинается строительство Цимлянской, Сталинградской и Куйбышевской ГЭС. Построенные плотины помогут Минрыбхозу добить популяцию осетровых. Вся беда заключалась в том, что плотины отсекли от Азовского и Каспийского морей огромные территории, являющиеся местом естественного нереста ценной рыбы. Несмотря на то, что осетр живет в море, для нереста ему необходимо добраться до пресной воды. Там осетровые мечут икру и вновь возвращаются в море на места кормления. Плотины просто перекрыли рыбе путь из Азовского (Цимлянская ГЭС) и Каспийского (Сталинградская и Куйбышевская ГЭС) морей к территориям, где она веками метала икру и размножалась. Само существование целых видов оказалось под угрозой.

К началу 60-х годов советские начальники наконец схватились за голову — объемы улова катастрофически падали. Понимая, что естественным путем осетровые уже никогда не восстановятся, государство строит на Волге, Тереке и Сулаке 12 осетровых рыбоводных заводов. Главная задача заводов — сохранение популяции путем выпуска искусственно выращенной молоди. Ежегодно заводы выпускали десятки миллионов мальков, но это удовольствие обходилось очень дорого.

После введения полного запрета на вылов осетровых в Каспии в 1962–1965 году определенных результатов все же удалось достичь. В 70-е годы добыли максимальное количество осетровых, около 30 000 тонн (здесь и далее данные приводятся по самому большому, Волго-Каспийскому бассейну). Ученые отчитываются об увеличении популяции осетровых. Минрыбхоз радостно сообщает о рекордных уловах. Казалось бы, вот он — триумф совместной работы партии и правительства по спасению осетровых и увеличению экспорта черной икры.

Однако на деле использование рыбоводных заводов без принятия мер по естественному увеличению популяции стало бомбой замедленного действия. Пока в Москву уходили радующие глаз доклады о росте популяции осетровых, уловы начали сокращаться. Дорогостоящие рыбные заводы не могли исправить результаты долговременного варварского промышленного вылова.

С начала 80-х показатели добычи осетровых стремительно падали. Несмотря на то, что количество выпущенной молоди довели почти до 100 миллионов ежегодно, истинной картины состояния осетровых в Азовском и Каспийском море уже было не скрыть. К концу 80-х уловы упали вдвое и всем стало понятно, что рекорды предыдущих лет являлись не результатом работы рыбоводных заводов, а финалом окончательного добивания естественной популяции осетровых.

Запущенный в начале века процесс уничтожения ценнейшего биоресурса подходил к своему логическому завершению. Точка невозврата была пройдена. Огромная держава стремительно неслась в пропасть, и властям демократической России было не до осетровых. Наступала печальная развязка.

Новое время

С развалом страны расцвело беззаконие, в том числе и в добыче осетровых. Слабое противодействие со стороны силовых структур, а чаще всего их полное покровительство вывели браконьерство в России на совершенно новый уровень. Конечно, среди браконьеров были обычные русские люди, доведенные до отчаяния нищетой и разрухой, однако основной урон осетровым наносили именно откровенно криминальные группировки браконьеров.

Несмотря на то, что вылов осетровых за 8 лет сократился в 4 раза (до 3890 тонн к 1993 году), мировой рынок требовал все больше и больше черной икры. Браконьерский вылов набирал обороты и уже в несколько раз превосходил официальные цифры. Нелегальная икра захлестнула Европу и Америку. Тысячи километров браконьерских сетей заполнили все возможные места обитания осетровых. И чем меньше становилось осетровых, тем ожесточённее была борьба за сферы влияния.

Учитывая особое положение землячества и удачное географическое положение, наиболее крупные поставки нелегальной черной икры поступали на рынок из солнечного Дагестана. А зная специфику и кадровый состав местных правоохранительных органов, неудивительно, что зачастую браконьерские снасти стояли в непосредственной близости к постам рыбоохраны. Даже официально ловившие рыбу рыбаки «крышевались» икорной мафией и отдавали в качестве дани значительную часть своего улова.

Как-то изменить ситуацию был способен только федеральный центр со всеми своими ресурсами. Так, 5 мая 1994 года в Дагестан и Калмыкию был переброшен Волгоградский полк МВД, задействованы региональные ОМОНы и СОБРы, местные ГУВД. Стрельба, погони, задержания — все это имело лишь краткосрочный эффект. Икорная мафия крепко стояла на ногах и уходить с насиженных мест не собиралась.

Командированные на время путины сотрудники милиции могли лишь распугивать мелких дельцов, не имея сил справиться с главарями. Несмотря на то, что изъятой рыбы становилось все меньше, задержанных преступников и ликвидированных подпольных рыбных цехов становилось все больше. Браконьеры не собирались сдаваться. В милиционеров все чаще стреляли. С неудобными инспекторами из местных расправлялись на берегу. Участились случаи убийств сотрудников рыбоохраны.

Учитывая статус Каспийского моря, единственной силой, способной помешать браконьерам, были российские пограничники. Местные журналисты в середине 90-х часто писали о перекрытии каналов контрабанды военными. Это подтверждает одна из версий ФСБ по делу о теракте в Каспийске.

Взрыв в жилом доме, в котором проживали семьи военнослужащих Каспийского пограничного отряда Северо-Кавказского пограничного округа, прогремел 16 ноября 1996 года. Только что был подписан «хасавюртовский договор», формально дававший Чечне независимость, поэтому террористический акт со стороны джихадистов выглядел нелогично. Тогда основной версией теракта у следователей становится месть пограничникам со стороны криминальных группировок и в первую очередь именно «икорной» мафии. Ведь не секрет, что А. И. Лебедя во время его поездки к лидерам боевиков в 1996 году сопровождал небезызвестный Надыр Хачилаев (в 1998 году сторонники Хачилаева, чтобы спасти своего лидера от задержания, захватят здание правительства Дагестана). Лидер «Союза мусульман России» (организация позднее признана в России экстремистской) Хачилаев, по информации правоохранительных органов, имел тесные связи с «икорной» мафией. Возможно, именно благодаря высоким покровителям организаторы теракта так до сих пор и не найдены.

При отсутствии железной воли центра решить проблему браконьерства в 90-х так и не удалось. Слишком много чинов и должностей «кормилось» с контрабанды черной икры. Полыхавшая Чечня была кровоточивой раной на Кавказе, и Москве не очень хотелось создавать еще один очаг напряжения на юге — для того, чтобы нанести решающий удар по браконьерам, нужно было проводить целую войсковую операцию. А главным направлением удара становился бы Дагестан.

Тем временем к началу 2000-х легально вылавливать в Каспии стало нечего. Официальная квота по добыче осетровых в 2002 году составляла 124 тонны (для сравнения — в 80-е годы уловы составляли 20–25 тысяч тонн). Конечно проблема браконьерства была основной причиной истребления осетровых в 90-е, но не единственной.

За десятилетие с развала Союза сильно ухудшилась экологическая ситуация на Каспии. Независимые Казахстан, Азербайджан и Туркмения с помощью западных инвестиций начали активно разведывать новые месторождения и усиливать добычу на уже известных. Естественно, это не могло не отразиться на состоянии биоресурсов моря. Огромные нефтяные выбросы привели к тому, что на местах нагула и зимовки осетровых фиксировалось превышение ПДК токсичных веществ в несколько раз. Рыба заболевала, выявлялись все новые патологии, как у взрослых особей, так и у икры.

Можно также упомянуть про губительный вылов молоди осетровых, которым не брезговали азиатские республики с момента получения независимости. Единая система рыбного промысла оказалась разрушена. Море официально не было поделено между странами, поэтому каждый пользовался ресурсами как считал нужным. К слову, кроме России и Ирана только Казахстан занимался воспроизводством осетровых на Каспии.

К середине 2000-х ситуация с положением осетровых в России продолжила ухудшаться. Популяция за 15 лет сократилась почти в 40 раз. Благодаря давлению западных природоохранных организаций промышленный лов осетровых на Каспии к 2006 году был запрещен. С улучшением экономической ситуации в стране увеличился и выпуск молоди на рыбзаводах. Однако разумно полагать, что запрет на официальный вылов никак не мешал браконьерам. Выпущенная в море за государственный счет молодь просто незаконно отлавливалась, не успевая вырасти и дать потомство.

Но не только запретом на вылов осетровых примечателен 2006 год. К тому времени полностью истребив осетровых в российской прибрежной зоне, дагестанские и калмыцкие браконьеры вовсю рыбачили у берегов Казахстана. Используя современное навигационное оборудование, дорогие моторы и лодки, браконьеры в море не испытывали страха перед пограничниками, к тому же при задержании им грозил относительно небольшой штраф. В таком случае все, что могли сделать пограничники, чтобы хоть как-то вернуть прибрежные территории российского Каспия в правовое поле — это провести силовую операцию на берегу.

Так, известный на весь Дагестан рыбацкий поселок Сулак, расположенный на одноименной реке, в мае 2006 года хорошо потрясли. Именно из Сулака дагестанские браконьеры делали вылазки в территориальные воды Казахстана. Поселок, через который проходила одноименная река, напоминал настоящую браконьерскую Тортугу. Любители наживы в 90-х стекались сюда со всей республики. За десятилетие население небольшого поселка с развалившимся рыбокомбинатом выросло в 3 раза. Почти у каждого дома имелась импровизированная пристань с лодками, контролирующие органы получали ежемесячную дань за «крышевание», и незаконный вылов осетровых здесь достиг поистине промышленных масштабов.

Чтобы взять все маломерные суда под контроль, командование Каспийского погранотряда решило перекрыть поселковую бухту стальными тросами и ввести строгую пропускную систему всех въезжающих по реке плавсредств. Сотни браконьерских лодок бросили якорь прямо в бухте. Действуя тактически грамотно, местные жители выставили охрану на берегу, наняли сторожей в лодки, а на подступах к бухте установили дозорных. Но в итоге для дагестанских любителей «зарницы» все их мероприятия провалились.

29 июня в 4–15 утра подразделения пограничников в считаные минуты оцепили береговую полосу бухты. С моря ситуацию контролировали катера береговой охраны. Буквально за час более 20 крупных лодок отконвоировали пограничники. Пытавшихся помешать операции браконьеров отпугивали выстрелами в воздух. Через несколько часов береговое оцепление атаковали местные жители. Крепкие мужчины получили отпор от групп спецназа, и по старой кавказской традиции в ход пошли старики, женщины и дети.

Побоявшись обострения ситуации, командование приняло решение остановить операцию. Местная пресса быстро раструбила, как «кровавая рука Кремля» избивала невинных рыбаков и топила их лодки. Конфискованные плавсредства вернули владельцам, и уничтожение остатков осетровых продолжилось в том же темпе. Дагестанцы, имеющие после 1999 года статус «спасителей» России от распада, в очередной раз показали, кому и что позволено в Российской Федерации.

Будучи весь ХХ век заложниками коммунистических экспериментов, осетровые в ХХI веке стали жертвами недальновидной политики государства по ублажению агрессивных окраин, благодаря которой огромная акватория Каспия теперь находится во власти бандитов. Полный произвол браконьерской мафии над рыбными ресурсами в море ежегодно сводит на нет любую деятельность по естественному воспроизводству осетровых со стороны государства.

В 2013 году на пятисторонней комиссии по водным биоресурсам Каспийского моря (так называемая «Каспийская комиссия») страны бассейна (Азербайджан, Иран, Казахстан, Россия и Туркменистан) договорились о введении полного моратория на коммерческий лов всех видов осетровых в Каспийском море. К сожалению, спасать к тому моменту было уже нечего. Популяция осетровых в Каспийском и Азовском морях оказалась полностью истреблена, а места нереста перекрыты. Даже для научных целей и искусственного воспроизводства выловить рыбу с икрой стало большой проблемой.

Потребность же рынка в черной икре никуда не делась, а только возрастала с каждым годом. Дефицит на рынке подтолкнул и рост цен на деликатес. Запрет на вылов осетровых в 2000-х годах дал огромный толчок развитию аквакультуры за границей. Заметную конкуренцию Ирану составили Франция, Италия, Израиль, Япония.

В настоящее время более 50 стран занимаются искусственным воспроизводством осетровых — от Саудовской Аравии до Уругвая. Но настоящим прорывом стало появление Поднебесной. Всего за 10 лет китайские бизнесмены, используя российский биоматериал и научную базу, буквально завалили мир своей икрой. Одна только компания Kaluga Queen поставляет ежегодно 60 тонн икры. Для сравнения —все российские компании за год добывают около 50 тонн.

По данным экспертов, китайская икра сегодня занимает около 60% мирового и до двух третей российского рынков. С 2011 года именно китайская икра включена в меню для пассажиров бизнес-класса Lufthansa. Черную икру из Китая подают гостям в большинстве парижских ресторанов, отмеченных звёздами Michelin.

Секрет успеха Китая на поверхности. Именно государство в первую очередь было заинтересовано в экспорте черной икры: реализовалась целая госпрограмма поддержки отрасли — беспроцентные кредиты, субсидии, научные работы привлеченных специалистов. Все это дало свои плоды.

В России же за годы стабильно высоких цен на нефть власть не предприняла ровным счетом никаких реальных мер по изменению ситуации с исчезновением осетровых. Безумная коррупция, бездарная национальная политика, отсутствие элементарной политической воли изменить ситуацию за несколько десятилетий привели к уничтожению одного из ценнейших природных ресурсов страны, завершив черное дело, начатое еще при большевиках.

Сегодня эксперты оценивают объем икорного рынка в более чем миллиард долларов, и российский бизнес занимает на нем далеко не лидирующие позиции. Надежд на восстановление естественной популяции осетровых на территории России сейчас практически нет. Дальнейшее развитие аквакультуры в стране без комплексной поддержки государства не приведет к кардинальным изменениям. Есть очень большой шанс, что осетровых в естественной среде обитания мы в ближайшее время потеряем полностью.

Чтобы обернуть процессы вспять, нужна политическая воля и простые действия: искоренение чудовищных масштабов коррупции, уничтожение банд браконьеров, поддержка предпринимателей, занимающихся развитием аквакультуры в стране. Но все мы прекрасно понимаем, что менять ситуацию никто из власть имущих не намерен. А значит еще один символ России будет предан забвению.

Поддержите «Спутник и Погром» покупкой подписки (клик по счетчику просмотров справа внизу) или подарите ее друзьям и близким! У нас нет и никогда не было никаких других спонсоров кроме вас — наших читателей.