вот очень трогательный документ — небольшая брошюра «Основные начала российского фашизма» (ура, вот он, пресловутый «русский фашизм», наконец-то!), изданная в межвоенный период белоэмигрантами. Я вам советую ее прочесть: во-первых, потому что у нас отождествляют фашизм и нацизм, а «Начала» очень четко прорисовывают между ними разницу, а во-вторых, после чтения полезно поразмыслить о том, почему эта идеология к началу XXI века себя полностью изжила, как и коммунизм, и представляет собой чисто музейный экспонат.
Различия между фашизмом и нацизмом очень просты: обратите внимание, что за всю брошюру авторы ни разу не поднимают еврейский вопрос, вопрос борьбы за белую расу или расовое превосходство, даже о Новой Европе ничего не говорят, а делают исключительный упор на корпоративно-синдикалистское устройство общества и максимальное воплощение человеческой личности в сильном тоталитарном государстве. Грубо говоря, для нацистов государство было лишь инструментом межрасовой борьбы и завоевания господства, тогда как для фашистов сильное государство и корпоративное гармоничное общество являются самоценностью. Практическая разница была огромной: нацисты устроили Холокост и массовые убийства по национальному признаку, тогда как фашисты ничем подобным не занимались. Особо трогательно в русской версии фашизма смотрится акцент на Бога — в суровой реальности Муссолини натурально воевал с Ватиканом (а по молодости вообще был атеистом-марксистом, писавшим яростные антиклерикальные статьи), и удостоился даже отдельной папской энциклики, персонально фашизм осаждающей. Нацисты тоже преследовали церковь, но до такой красоты — в определенный момент, например, итальянские фашистские войска были приведены в полную боевую готовность для штурма Ватикана — даже немцы не доходили. Само собой, что для воспитанных в православии, самодержавии, народности белоэмигрантов подобное отношение к церкви было немыслимо.
Мертвость же, временная локальность фашизма, его зажатость в XX веке объясняется, прежде всего, государством как ценностью. Легко заметить, что в нашем XXI веке государства отмирают, все большую роль приобретают наднациональные институты (например, ЕС), мысль о высшем раскрытии человеческой личности исключительно в рамках государства в мире возвращающихся транснациональных суверенных сущностей кажется нелепой. Очевидно, что мощное государство — лишь относительно недавнее человеческое изобретение, нехарактерное для человеческой истории. Грубо говоря, представьте себе фашистов, пытающихся рассказать про высшую ценность государства Габсбургам, на пике правившим Испанией, Голландией, Италией, Австрией и Священной Римской Империей одновременно. «Угу, государство высшая ценность. А какое именно из моих государств, простите?». Сейчас вместо Габсбургов вырастают ТНК, догосударственная эпоха (точнее, постгосударственная) возвращается, и в новом дивном мире брошюры индустриальной эпохи выглядят ужасно очаровательным ретро.
Также обратите внимание на пассажи про загнивающий демократическо-капиталистический мир — все это писалось в эпоху Великой Депрессии с одной стороны, и мощного экономического роста в тоталитарных странах с другой стороны. И казалось логичным — ну да, в США обвал, а в Италии Дуче ведет народ твердой рукой от победы к победе, конечно же, будущее за фашизмом! Как оказалось — нет. Это вообще главная беда всех недоевропейских народов, народов с примесью азиатчины — они думают, что есть какая-то альтернатива капитализму и демократии, что можно обмануть фундаментальные законы социума и экономики, и построить что-то еще. В итоге раз за разом получается одна и та же картина: мощный старт за счет собирания всех ресурсов в один кулак, победные реляции про «Недолго демократам-капиталистам осталось!», фейл, снова фейл, и либо быстрое крушение, либо медленное загнивание. После чего демократы-капиталисты искренне жалеют сломавшего себе шею очередного идиота, и едут в светлое будущее дальше, пока очередные фашисты, коммунисты и кто там еще с понурыми головами идут осваивать ценности свободного рынка и свободного общества. В этом смысле нам очень импонирует Российская Империя: это единственная за последние 100 лет государственность в России, в которой белые русские люди строили капитализм и демократию, без попыток реализации какого-нибудь очередного самобеглого туземного учения. Характерно также, что подвергнувшийся азиатизации русский народ ценит в РИ что угодно (державность, православность, мощь), кроме самого главного — именно что демократического капитализма, «пространства договора вооруженных белых мужчин» (напомню, что оружие в РИ продавалось свободно, как в США).
Наконец, акцент на труд в XXI веке также очень смешон — по сути, уже сейчас «сфера услуг» представляет собой форму скрытого субсидирования бесполезного населения, для массового индустриального производства более не нужного, а на творческую работу головой неспособного. Любые «трудовые» идеологии, будь то хоть фашизм, хоть коммунизм, не имеют ценности в постиндустриальном обществе за счет упразднения труда в привычном его понимании. Оценивать же интеллектуальную работу привычными критериями вложенного труда бессмысленно — зачастую одна идея, набросанная на салфетке за 5 минут, стоит больше,чем многолетние изыскания целых институтов (пример: Фейсбук). Более того, именно в случае интеллектуального труда непонятно, что есть «средства производства», от которых пытается отчуждать пресловутый «труд» тот самый «капитал». И для марксистов, и для выросшего из марксизма фашизма и нацизма это сейчас очень большая проблема встроить Цукерберга в дихотомию эксплуатируемых и эксплуататоров. Через
Итого: мы с вами прочитали очаровательную ретро-брошюру «русских фашистов» (с которыми все эти годы боролась либеральная общественность), и выяснили, почему она проходит исключительно по музейному разделу, где-то рядом с коммунизмом. Само собой, что у нас в России есть и фашисты, и нацисты, и коммунисты, и хоббиты, и эльфы, и гоблины, и отдельные вот граждане вообще в японских школьниц переодеваются — но пресса почему-то борется только с клубами реконструкторов индустриального общества XX века.
