тало известно о законодательной инициативе, суть которой сводится к тому, что часть нефтегазовых сбережений России будет передана управляющей компании с лаконичным названием ОАО «Росфинагентство». Задача этой организации будет заключаться в том, чтобы повысить доходность российских нефтегазовых сбережений.
Руководить Росфинагентством будет господин Сторчак. Сергей Анатольевич Сторчак, напомним, знаменит тем, что провел 11 месяцев в следственном изоляторе по обвинению в мошенничестве в особо крупном размере. Схема, которую инкриминировали господину Сторчаку, очень похожа на ту, по которой воровали государственные деньги убийцы Сергея Магнитского, с той лишь разницей, что в убийствах господин Сторчак не обвинялся. По слухам, Сергей Анатольевич оказался в эпицентре борьбы одних слуг народа с другими, за что чуть не сел. Отдельным пикантным моментом всей этой эпопеи стал миллион долларов наличными, который нашли оперативники у Сторчака дома, и который впоследствии был признан легальным. Большинство читателей Спутника и Погрома, несомненно, хранят дома по честно заработанному на госслужбе миллиону долларов наличными, поэтому отлично понимают, какую горечь испытывал господин Сторчак, сравнимую лишь с горечью, испытанную Ксенией Собчак, у которой также изымали честно заработанный домашний миллион (заботливо расфасованный по конвертам для раздачи другим честным людям). И Сторчаку, и Собчак деньги в итоге с извинениями вернули.
Вернемся к российской нефтегазовой кубышке и её дальнейшей судьбе. Речь идет о порядочно поредевшем, но все равно достаточно внушительном объеме средств, который в зависимости от того, что полагать кубышкой, достигает от 4.5 до 8.8 трлн. рублей или, для сравнения, 35% доходной части бюджета России по самым скромным оценкам. Сам факт существования этих денег — одна из причин, по которой журнал Global Finance назвал Алексея Кудрина (к слову, бывшего начальника и покровителя господина Сторчака) лучшим министром финансов Европы в 2010 году. Критически мыслящий читатель (которых, мы надеемся, большинство среди подписчиков Спутника и Погрома) мог бы предположить, что гораздо более полезным было бы пустить эти деньги на решение фундаментальных проблем в России, начиная образованием со здравоохранением и кончая инфраструктурой и ЖКХ. Ну или по крайней мере на перекрытие дефицита федерального бюджета. Так вот, российская нефтегазовая «кубышка» — это один из немногих примеров, когда люди во власти честно признаются, что, да, если спустить эти деньги вниз по вертикали на какие угодно проекты, половину разворуют, половину потратят хрен пойми на что. Поэтому пусть оно лучше лежит отдельно и никто его не трогает до поры до времени. И нельзя сказать, что сейчас эти поры и времена наступили — задача Росфинагентства не в инвестициях в стратегические проекты, а в более эффективном размещении свободных средств на рынках капитала.
Практика существования агентства, занимающегося управлением государственными сбережениями, совершенно не нова. Мы не будем утомлять читателя перечислением многобуквенных аббревиатур этих организаций, историй их создания и функционирования — в управлении активами с минимальным риском последние лет 100 особых инноваций не наблюдалось. Это действительно нормальная практика и ничего в этом такого нет.
Формально причина создания агентства — это неудовлетворительный уровень доходности, который сегодня дают нефтегазовые сбережения. Большинство из них номинированы в долларах и представляют собой казначейские облигации США. Доходность по такого рода бумагам небольшая и составляет, в зависимости от срочности бумаги, до 5%. При этом надо понимать, что если целью инвестирования в казначейские облигации является максимальная защищенность инвестиции (никакого риска) и высокая ликвидность вложения (бумагу можно продать в любой момент времени, объем торгов этой бумагой значительный), то лучше «казначеек» все равно ничего не найти. Большинство суверенных инвестиций стран, которым есть что инвестировать, являются как раз вложениями в казначейские облигации и их эквиваленты. В то же время, если инвестор готов принять на себя больший риск, то возможны инвестиции в более доходные инструменты, но это никак не может быть нашим случаем — ни у кого нет права рисковать сбережениями нации.
Этот момент как раз и вызывает большинство вопросов (помимо непосредственной целесообразности создания еще одного агентства): принято ли решение изменить стратегию государства в области сохранения денег из нефтегазовой кубышки? Если да, то кому пришла в голову идея во время глобального кризиса поиграть национальными сбережениями на черный день на бирже? В момент пробуждения национального самосознания и последующей турбулентности, которую чаще называют красивым русским словом Погром, именно из этой нефтегазовой кассы Путин будет раздавать деньги трудящимся, чтобы удержаться у власти. Как можно быть настолько недальновидным?
В прессе достаточно спекуляций на тему «Какие еще средства будут передаваться в управление новому органу?». Доходит до смешного: самые радикальные аналитики включают в активы под управлением остатки на счетах органов власти всех уровней. Некоторые пророчат мифическому Росфинагентству монополию на эмиссию долговых инструментов органов власти в России. Мы полагаем, что не стоит демонизировать новую инициативу — причина, по которой инициативе дали ход банальна, как и большинство причин тех или иных действий власти в России. Перераспределяют-с. Не стоит сгущать краски, остатки органов власти и право эмиссии долговых инструментов никто никакому Росфинагентству отдавать не собирается. Ведь для этого всегда можно создать новое агентство.
Очень много шума по поводу типа юридического лица агентства, дескать, открытое акционерное общество означает передачу российских сбережений в частные руки, а это угроза. ОАО, ко всему прочему, можно приватизировать и тогда уровень угрозы национальной безопасности будет такой, что Кургинян порвет слюноотделительную мышцу. Боимся расстроить скептиков. Во-первых, за 13 лет Путина в России всё как-то больше национализируется, нежели приватизируется, поэтому скорее государство национализирует большую тройку мобильных операторов, чем приватизирует управляющую компанию. Во-вторых, существует огромное количество способов воровать государственные деньги более незаметными способами, без приватизаций.
В России очень много государства. Оно словно газ равномерно заполняет всё предоставленное ему пространство. Государство по определению неэффективно. Государство всегда управляет любым активом хуже, чем частный собственник. После какой-то определенной черты, по правильную сторону которой РФ не была, наверное, никогда, государство начинает воспроизводить само себя, создавая ведомства по управлению ведомствами. И создание Росфинагентства — это, нет, не дьявольский хитрый план НАТОвских шпионов по маркетингу облигаций Казначейства США и даже не диверсия в области государственных финансов класса «база в Ульяновске». Это просто государство занимается тиражированием самого себя, создавая дополнительный орган, который занимается перераспределением перераспределяемого.
Что должен знать по этому русский националист?
1. Много государства — это всегда плохо.
2. Мы верим в способность русских людей самостоятельно решать свою судьбу. Если вопроса о трате денег не стоит, то обсуждение перспектив Росфинагентства смысла не имеет — бюрократы плодятся за счет русских.
3. Если вопрос стоит, то мы убеждены, что в таком важном вопросе как нефтегазовая кубышка добрые русские люди могут сами определить, на что потратить скопленное. Посредством волеизъявления, как у русских принято.
Иначе говоря, в данный же момент добрый Сторчак по указанию крестного Собчак создает акционерное общество, которое будет инвестировать 35% бюджета России на внешних рынках, даже не рассматривая возможность потратить эти деньги на такие вещи, как дороги, массовое жилищное строительство, модернизация социальной инфраструктуры и прочие бесполезные глупости.
