дна из проблем современных русских в том, что из-за советского периода нами напрочь утрачены наши традиционные боевые дискурсы, ковавшиеся столетиями. Даже в белой эмиграции из-за смещения фокуса на борьбу с советской властью традиционные дискурсивные практики приобрели узкоспециальное, зачастую искаженное внешним влиянием направление. А в
Меж тем, национальный дискурс — вещь архисерьезная, это боевой бронированный костюм нации, позволяющий как отражать внешние атаки на национальное сознание, так и проводить свои наступательные действия, разрушая чужие нации и обосновывая агрессию во имя национальных интересов (не только военную, но и экономическую, культурную и политическую). Более того, национальный дискурс строится столетиями, его древность — дополнительная гарантия подлинности, и то, что в
Отсюда, кстати, и позиция «Спутника»: «Не надо ничего придумывать, надо смотреть на пре-1917 русских и повторять за взрослыми русскими. Молчи, дурак, за умного сойдешь». Постсоветские дураки молчать не хотят и у них начинается Третий путь, тысячелетнее язычество, «православно-монархическое движение имени Сталина» и т.д. и т.п. со всеми остановками. Само собой, что для европейского боевого дискурсмонгера средней руки все эти атаки в труселях с рогатинами на один зубок. Точнее, на одно нажатие гашетки автоматического шестиствольного пулемета. «Тра-та-та-та!» — и поле смыслового боя усеяно разорванными кишками «славянских жрецов» и «соборных колгозников».
Возьмем, к примеру, боевой русский дискурс касательно Украины — раз уж у нас тут последние дни перманентный хохлосрач. Что мы слышим насчет Украины? Либо что-то про «братьев-славян», либо что «никаких украинцев нет». Ни то, ни другое утверждение не соответствует русским боевым дискурсивным практикам. Если люди заявляют, что они из нации хоббитов, то нация хоббитов уже есть, потому что современный академический национализм признает конструктивисткий подход, базирующийся на самоопределении — в противовес примордиалисткому подходу, исповедуемому сторонниками теории «украинцев нет». Само собой, что украинский язык выдуман на коленке, а самый большой вклад в народную украинскую культуру внесли присланные Кагановичем советские евреи («Моисей Израилевич, вам неделю назад были заказаны десять народных украинских пословиц про москалей. Где они? Моисей Израилевич, останетесь в этом месяце без премии!») — но для конструктивисткого подхода это решительно все равно, образовалась ли нация 1000 лет назад или позавчера. И вдвойне все равно — после известного труда Хобсбаума «Изобретение традиции».
Теперь что касается «братьев-славян» — это русская автоматическая лазерная пушка ДЫДЫЩ-1721, разработанная специально для атак боевых дискурсов Австро-Венгрии и Османской империи. Мол, австрияки с бусурманами славянских братушек в плену держат-мучают, надо братушек спасать посредством демонтажа Австро-Венгрии и перехода Константинополя под русский контроль. Без креста над Святой Софией братушек-славян никак не спасти! (Австро-Венгерский боевой дискурс переходит в оборонительный режим, включая силовой щит «славянизация империи») Против Украины «братушек» никогда не применяли, потому что на украинском направлении главным противником были кто? Верно, поляки, которые тоже славяне. В столкновении двух славянских держав этническая демагогия не работала — поэтому идиоты, мямлящие про «братьев-славян», сами не понимают, что говорят, повторяя отзвуки где-то чего-то услышанного, пытаясь перенести «сербский сантимент» на украинцев, с которыми всегда работали совсем иначе. Спрячьте ДЫДЫЩ-1721, этот великий артефакт Древних вам сейчас не нужен. Для работы по Украине и украинцам вам нужен (нажимает кнопку, сзади поднимает дверь гигантского ангара, яркий свет, хищно сверкающая стальная махина) МЕГАТРОН-1169, автономный боевой модуль с ядерным реактором, составляющий самое сердце боевого русского дискурса.
Что такое Киев? Мать городов русских. А почему? Потому что Киевское княжество долгое время было политическим центром всех русских земель, стольным градом, самым желанным призом для любого князя, киевский престол — престол Великого Князя. Центр русской цивилизации. А что случилось потом? Потом Киев стал слишком мейнстримом, каждый мудила пытался захватить великокняжеский киевский престол, и в итоге великие князья стали меняться там так часто, как названия у нынешних украинских партий. Не уследишь. Поэтому в
Но что же происходит со всеми южными князьями, пока князья северные начинают ковать новую политическую реальность? Под ударами кочевников они (вместе с огромным потоком беженцев) бегут в Литву. Образуется Киевско-Литовское княжество, которое стремительно русифицируется (в Российской Империи его территории будут известны как Юго-Западный Край, безоговорочно принадлежащий к коренным русским землям), превращаясь в альтернативное русское государство. Или, если быть точнее, полиэтническую протоимперию, в которой русский элемент начинает играть главенствующую роль. Образуются как бы две Руси: Северо-Восточная, суровая, расчетливая, моноэтничная, и Юго-Западная, веселая, романтичная, живущая вперемешку с нерусскими чертями. При этом князья, воеводы и прочие персонажи спокойно бегают со службы Москвы на службу Литве и обратно, все это воспринимается как единое пространство русского мира. Но Великое Княжество Литовское, Русское и Жемайтийское начинает проигрывать Москве, наше суровое северное кун-фу оказывается сильнее, в голосе, жестах и взглядах наших князей уже видны стальные отблески политического класса великой Империи, тогда как на Юго-Западе по-прежнему в основном занимаются пьянством, скотоложеством и спорадическими походами на кочевников (см басню про стрекозу и муравья, вкратце описывающую этот период русской истории). В итоге почти все проиграв, юго-западные русские в качестве жеста отчаяния заключают Пакт с Дьяволом — Люблинскую унию с Польшей.
Русификация Литвы останавливается. Православие падает на колени. Юго-западные русские плачут кровью. В веселую Литву входит польский католический проект, начиная беспощадно полонизировать и обращать в католицизм всех жителей разбитной прото-империи, попутно физически изничтожая русский политический класс. Огромная часть русского народа, сбежав от татар и распрей князей, оказывается в католическом Аушвице — именно тогда рождается польское слово «быдло», которым обозначают православных крестьян. Веселая юго-западная русская ветвь засыхает, съеживаясь с альтернативной Руси до бесправного сельского населения без собственных политических элит, войск, систем образования и т.п. Абсолютное поражение.
К счастью, на помощь южным русским приходим мы — выросшие в беспощадных северных лесах великороссы — и громим Польшу раз за разом, и делим ее, и включаем Юго-Западный край в состав русского государства, возвращая украинцев в русло великой русской цивилизации, из которого они были вырваны католическими фашистами. Часть юго-западных русских, кстати, попадает в Австро-Венгрию в виде Галиции — которую мы в
Возвращенную, но успевшую испортиться. Борьба с полонизмом и последствиями польской оккупации становится главной задачей как русского государства, так и русского национализма. Добиваясь в 1912 году выделения из состава Царства Польского Холмской губернии, Всероссийский Национальный Союз признавал, что население губернии сильно полонизировано, в отдельных уездах вообще нет православных, но так это повод тем более утроить усилия по спасению южных русских, подвергшихся таким массированным польским издевательствам.
Губернию, что характерно, в Россию вернули.
Итого: нет, украинцы не «братья-славяне», положите эту пушку на место. Нет, украинцы существуют, хотя советская власть реально вложила огромные деньги в украинский проект. Да, украинцы — особая ветвь русского древа, которая сейчас пребывает в состоянии Великого Княжества Литовского (там, наверное, тоже песни про москалей пели), а после вхождения в Евросоюз повторит Люблинскую унию с неизбежным культурно-экономическим давлением Польши и полной перерориентацией украинской жизни на обслуживание интересов польской нации и польского государства. «Всё это уже было». Само собой, что наша великорусская задача — вырвать украинцев из лап поляков, спасти непутевых юго-западных русских от повторения их исторических ошибок. Единство с украинцами заложено в русском государственно-культурном коде, поэтому не надо ничего придумывать, а надо доставать книжечки до 1917 года и со скучным видом цитировать. При этом крики самих украинцев следует игнорировать, см выше понятный пример с Холмской губернией. Само собой, что к этому всему прилагается антисоветчина в формате «Вот вы говорите, что вас СССР унижал-мучал. Да, это правда. А знаете, почему? Потому что Советская Власть — это ВЛАСТЬ ПОЛЯКОВ. Дзержинский кем был?»
Это единственное логичное добавление к классическому боевому русскому дискурсу. Все остальное — сидим и читаем вслух по книжечкам, которые поколения профессоров писали, не пытаясь ничего сочинить. Две ветви, одна ветвь построила государство, второй ветви устроили католический Аушвиц, сейчас хотят повторить, русский солдат вам друг, он сражается за вашу свободу, а Корчинский и Тягнибок — польские шпионы с прикленными «Моментом» накладными усами из одежной щетки (у Тягнибока они к тому же отклеились, не принимает украинская щетка польскую морду!).
И через 10 лет Киевское княжество, повздыхав для приличия, вернется в состав Московской Руси.
