емного растолкую предыдущий пост. В нем содержится изрядная доля иронии, но основная его мысль проста — в России исторически было очень развито местное самоуправление (в том числе потому, что центральному аппарату не хватало чиновников для реального контроля на местах, отдельные крестьянские общины видели «государевых людей» чуть ли не раз в год), но верховная власть была самодержавной. Это не плохо и не хорошо, это факт нашей жизни, нашей культуры и нашей истории. Такой же факт американской, например, истории — республиканское устройства США. Может быть, американцы были бы и рады взять и поставить Императора Америки, который лет на 20 прекратил бы все демократическо-выборные кувыркания и повел бы страну железным курсом, как Александр III. Представляете, чего бы добились США, на 20 лет прекратив выборные кувыркания и сосредоточившись на массовом нанесении добра по всему земному шару, с их-то совершенной военной машиной? Но нельзя, потому что «заветы отцов-основателей», «конституция» и прочая кабарга. Плачут американцы, хотят царя — а нету, something you can never have. Так же и у нас в политическом и культурном коде прошит образ сильного лидера, «демократия — это власть демократов». Или, точнее, главного демократа. «Дорогие россияне, во имя Свободы, Рынка и Общечеловеческих Ценностей, по парламенту из танков — пли!»
Как говорится, добро пожаловать в Россию, страну прав человека, и мы все даже знаем этого человека. Попытка выстругать лидера на американский манер привела к тому, что самое мягкое из прозвищ, данное господину Медведеву — «айфончик». При этом Медведев честно пытался вылепить из себя Обаму в меру сил, пытался общаться с населением в формате западного лидера — население в ответ сказало ему «айфончик», закрыв вопрос навсегда (причем презрение распространилось даже среди московской вроде бы либеральной публики, «русские либералы настолько суровы, что»). Попытки организовать сопротивление существующему порядку вещей в виде местами буквальной кальки с американского «оккупая» также в итоге привели к полному «айфончику» (когда в определенный момент стало ясно, что дальше или русский бунт, или «айфончик», лидеры испугались и выбрали «айфончик»).
Сейчас либеральная интеллигенция уже даже не гневается, а просто пессимистично твердит мантру про плохой народ, который за ней не пошел. Как участник белогвардейских протестов и их горячий сторонник (при полном отвращении к выступавшим там лицам), я тоже поначалу гневался на народ. «Русский свинья! Мы есть принести тебе свобода! А ты не есть ходить свобода брать! Шнелль, шнелль! Штурмбаннфюрер Либералофф, стрелять этот русский свинья, он не хочет ходить митинг, он хочет только кушать бюджет! Сжечь изба этот русский свинья, мы пойдем искать другой свинья!». Действительно, как так — у нас у всех есть демократические книжки по политической теории, в демократических книжках, написанных демократами из демократических стран, выросших в демократической культуре и демократической истории, сказано, что пролетарии всех стран ждут не дождутся, когда к ним придет Борис Немцов (или кто там по сценам орал?) и принесет «айфон» и «свободу». И за айфон и возможность голосовать за Бориса Немцова трудящиеся пойдут и умрут на штыках узурпаторов. Везде так в мире, только наши трудящиеся не хотят умирать на штыках за айфон, а хотят сидеть по придорожным шалманам и слушать шансон. Наверное, у нас неправильные трудящиеся — лучше всего эта мысль была сформулирована господином Сапрыкиным в статье про противостояние страны шансона и страны айфона, которая в целом выражало фрустрацию образованного класса на то, что население не бежит на пулеметы ради появления в бюллетенях новых имен.
Затем я стал думать, что кроме населения виноваты еще и лидеры, что если мы заменим Бориса Немцова на Любомира Коловратова, то дело пойдет. Но, рассуждая дальше, я дошел до мысли, что смены Немцову нет не потому, что Немцов (условный Немцов, понятно, что под этой фамилией я имею ввиду человек 20 самых разных персонажей, могу их называть Чириковой или там Пархоменко, мне без разницы) такой хитрый, умный и обманул всех конкурентов, а потому, что конкурентов особо-то и нету. Никто не хочет быть королем навозной кучи. Особо ясно это показали выборы в КС с дебатами на «Дожде», когда там в первых раундах (куда теоретически попасть мог любой желающий) сплошь и рядом выступали орды блаженных. Само движение не обладает той привлекательностью, чтобы в него пошли люди, способные подвинуть коллективного Немцова на два метра под землю.
И тогда я дошел до финальной мысли, что дело не в плохом народе или там плохих лидерах, а в том, что в исторически самодержавной стране (насколько реальные механизмы власти отличались от плакатного самодержавия — второй вопрос), где все и всегда исходило от Государя и государства, претензии к существующему порядку вещей активное меньшинство пытается предъявлять с помощью абсолютно чуждого дискурса, абсолютно чуждых нашей культуре смысловых кодов, пытается толкать «Долой монархию!» условно говоря англичанам (у которых монарх, как известно, царствует до сих пор — при полном обожании общества). И англичане видят перед собой опасных сумасшедших, покушающихся на само воплощение Англии, сдавая их полиции.
Причем в этом дискурсе про «айфон против шансона» как-то все время упускается тот факт, что белое движение не поддержал не только «простой народ», но и бизнес и силовые элиты. Вообще никто, кроме узкой прослойки интеллигенции, которая по ночам вместо Константина Леонтьева читала инаугурационные речи Обамы. Потенциально в стране масса политических акторов, включая крупный бизнес и силовые элиты, которых вечно живой дедушка Вова достал, реально же никто не готов подписываться под лозунгом «Давайте сломаем всю логику русского исторического развития, сменив Самодержца на сборище 450 жуликов, мелких взяточников, региональных олигархов и прочей сволочи, которая при первом же выстреле бросится врассыпную». Ведь даже события
Поэтому если мы хотим добиться смены дрейфующего в безумие старика-самозванца на лидера нации, понимающего всю глубину падения России и готового стать новым Петром I (задачи, стоящие перед ним, могут быть даже посложнее тех, что были у Петра), возглавив возвращение русского общества к его традиционным европейским основам, институтам и практикам, мы должны выступать не как банда безответственных мечтателей, который «начитались New York Times и бузят», а как русская национальная интеллектуальная, политическая и бизнес элита, вступающая в противостояние с Самозванцем по требованию русского народа (рейтинг у Самозванца уже в районе 30%), русской культуры, русской истории и русской политики. Как люди, у которых претензии к Путину не в том, что он самодержец (в США отдельные трудящиеся даже Обаму умудряются «царем» обзывать), а в том, что этот Самозванец испортился, протух и полностью перестал соответствовать миссии, возлагаемой на правителя России.
Претензии, высказанные в такой форме, могут заинтересовать не только несколько тысяч
