2 Ночи отчаянья. Оборона на подступах

После первых ударов Вермахта для битвы за Сталинград был сформирован фронт, получивший, соответственно, название Сталинградского. Его костяк составили резервные армии, до сих пор находившиеся в тылу. Помимо стрелковых дивизий фронту щедрой рукой передавались курсанты сразу восьми училищ. Можно представить себе уровень отчаяния в Ставке Главнокомандования, коль скоро в бой массово бросили курсантов в качестве обычных стрелков. Главным противником нового фронта стала 6-я полевая и 4-я танковая армии Вермахта. Немецкие войска занимали фронт почти строго с севера на юг к западу от Сталинграда.

Немцы полагали, что им предстоит не столько сражение, сколько преследование. Однако начавшие наступать части Вермахта тут же столкнулись с отчаянным сопротивлением. Командующий 6-й армией генерал Паулюс решил расправиться с русскими армиями классическим способом: окружить фронт, отсечь его от Сталинграда и уничтожить в чисто м поле. Немцы обладали преимуществом в уровне маневренности и вовсю им пользовались. К тому же, 6-я армия оставалась самой многочисленной в Вермахте, имея более 400 тысяч солдат в своем составе. Эта огромная кувалда обрушилась на Сталинградский фронт.

• 
• 

На ровной как стол местности русские сразу же понесли огромные потери от воздушных ударов. Затем последовала жесточайшая атака танков и пехоты. Фронт медленно разваливался под ударами. Русские откатывались к Дону и за реку. Однако уже на этом этапе немцы начали сталкиваться с упорным сопротивлением. Русские восстановили свои танковые войска после кампании 41-го. Танковые корпуса нового облика оставались далеки от совершенства, они страдали от недостатка мотопехоты и артиллерии, вместо Т-34 зачастую оснащались малосильными легкими танками, однако это уже были соединения, способные маневрировать и наносить удары. Обрушившиеся на ударные группы Паулюса контратаки сбивали темп немецкого наступления и давали стрелкам время выйти из-под удара. В степи шли жесточайшие встречные бои. Одна из группировок русских оказалась отрезана в локальном «котле», но в бой тут же вступил 13-й танковый корпус из резерва. Командовал корпусом человек, мало известный современному читателю, но бывший одним из главных героев лета 1942-го, Трофим Танасчишин. Он ухитрился проскользнуть к окруженным по тылам ударной группировки немцев. Танкисты действовали быстро и нагло: поскольку путь обратно был перекрыт, к своим выходили окольными путями прямо по немецким коммуникациям. Появление танков в немецком тылу вызвало бурю эмоций, однако поймать окруженцев так и не удалось: Танасчишин, сокрушая все на своем пути, вырвался из «котла», воспользовавшись общим хаосом на линии фронта. Однако это был наиболее удачный контрудар. Немцы в целом медленнее расходовали силы. Русские спасали положение танковыми корпусами, но те быстро теряли технику, и вскоре их силы должны были иссякнуть.

Перелом наступил 7 августа. Подвижные резервы русских истощились, а немцы усилились за счет подхода новых соединений. 8 августа 62-я армия русских попала в окружение западнее Дона. Те части, что остались вне «котла», отходили через Дон под артиллерийским обстрелом. Переправы были забиты людьми, машинами и повозками. Спасение прочим купили буквально считанные танки, прикрывавшие переправы и выбитые немцами один за другим.

Окруженцы пошли на прорыв. Они шли напролом, перекатывая на руках пушки. Командовавший прорывом наиболее стойкой группы генерал Утвенко шел во главе своих солдат, паля из маузера в немецких солдат с нулевой дистанции. Не было воды, людей мучила жара. После неудачных атак люди прятались в балках и снова пытались прорваться. О сдаче мало кто помышлял, и убитых насчитывалось куда больше, чем пленных. Более того, отчаянно пробивающиеся на восток русские сами иногда захватывали своих мучителей и брали трофеи. Войска, бившиеся в окружении, уже не столько спасали жизни, сколько старались продать свои жизни подороже. «Котел» был уничтожен, и лишь немногие из попавших в окружение смогли вырваться. Одновременно немцы разгромили две небольших группы, прижатых к Дону. Хотя у немцев остались достаточно кислые впечатления от собственной победы, первый раунд битвы за Сталинград остался полностью за ними. Пролетая над Доном, известный генерал люфтваффе фон Рихтгофен отметил «Необычно много убитых русских»...

В наступление перешла 4-я танковая армия Германа Гота. Гот был одним из лучших, вероятно, даже лучшим на тот момент танковым командиром Вермахта, и был полон готовности решить судьбу всего сражения. Он имел сравнительно небольшие силы, однако намеревался ударить в зазор в советских боевых построениях. После предыдущих поражений подходы к Сталинграду с юго-запада не защищались практически никем. Именно в это пустое пространство ворвалась сильнейшая из дивизий армии Гота, 14-я танковая. 3 августа дивизия пронеслась по степи на 150 километров в глубокий тыл Сталинградского фронта. Это был страшный момент: резервов не имелось, а полнокровная панцердивизия могла устроить чудовищное опустошение в тылах или даже въехать в Сталинград походным маршем.

Русских спасло сочетание везения и решительности. В районе станции Абганерово к фронту выдвигалась свежая танковая бригада, только что получившая «тридцатьчетверки» со Сталинградского завода. Командир бригады немедленно выступил к Абганерово, и танки Гота на полном ходу врезались в опорный пункт. К месту боя подтягивалась пехота, а вскоре туда же примчался неутомимый полковник Танасчишин, возглавивший обустройство обороны. По мере подхода свежих сил под Абганерово разворачивался позиционный «тянитолкай», в котором стороны сражались за клочки степи, так что вместо глубокого прорыва Гот застрял, пытаясь проломить усиленную танками линию защиты.

Пока русские пожарными мерами парировали наступление Гота, свой удар вновь нанес Паулюс. Немцы действовали как опытный боксер, осыпая русских ударами и прижимая к канатам. Оправившись после собственной победы, громада немецкой полевой армии вновь сорвалась с места. 6 армия форсировала Дон и начала глубокий прорыв сквозь раскаленную степь.

В это время Сталинград лихорадило. Часть военных заводов, в том числе танковый, продолжала работать в бешеном темпе. Бригады сгорали в боях, получали новые танки на СТЗ и снова шли в бой. Технологию производства похерили, тем более, что боевые машины должны были только дойти до противника и вскоре сгореть. Через город потоком двигались беженцы, из Сталинграда началась эвакуация населения. Решение о вывозе людей и оборудования было принято слишком поздно, эвакуация катастрофически запаздывала, переправы не могли обработать огромного потока людей и имущества. Транспорт, заводское оборудование и огромные массы людей накапливались на западном берегу Волги в ожидании судов. Фронт неумолимо приближался, и город лихорадило от предчувствия надвигающегося ужаса.

Бомба, падающая на Сталинград

3 Коса на камне. Битва в городе

3 сентября 62-я армия отступила в Сталинград, а 12 числа произошла важнейшая кадровая перестановка: армию возглавил генерал Василий Чуйков. Он пропустил кампанию 41-го, будучи военным атташе в Китае. Все это время он бомбардировал командование просьбами отправить его на фронт, и наконец, добился своего.

Чуйков возглавил оборону Сталинграда в тяжелейший момент. Через Волгу продолжали эвакуироваться те, кого еще можно было спасти. Транспорты с гражданскими и санитарные пароходы расстреливались с воздуха и артиллерийским огнем. В беспощадных реалиях Второй мировой красный крест был не защитой, а мишенью. Так, например, санитарный пароход «Композитор Бородин», реликт 1905-го года постройки, оказался уничтожен огнем артиллерии и даже стрелкового оружия, из семисот пассажиров более четырехсот человек погибли.

В скверном состоянии находилась и подчиненная Чуйкову армия. Окружение на Дону и отступление в Сталинград сделали свое дело: 62-ую сильно потрепали. Некоторые дивизии насчитывали по нескольку сот человек. Однако армия насчитывала еще более пятидесяти тысяч бойцов. Энергичный командующий еще мог вдохнуть в свое войско жизнь, а обороняться теперь предстояло на узком фронте среди развалин огромного города.

Уже 13 сентября 62-я выдержала первый удар.

Немцы предполагали захватить Сталинград массированным штурмом в течение десяти дней. Город делился на два основных района: в южной части находилась, собственно, жилая часть Сталинграда и основные объекты городской инфраструктуры, далее Мамаев курган, доминирующая высота, окруженная оврагами, возвышалась над городом, а севернее располагались титанических масштабов промзоны. Вермахт первоначально нацелился на южную часть Сталинграда.

Нацисты прокладывали себе путь шквалом артиллерийского огня. 6-я армия располагала мощным орудийным парком и вовсю его использовала. Немцы серьезно превосходили 62-ю и численно, и по весу залпа. В воздухе свирепствовали люфтваффе. «Трудно поверить, что после их налета хотя бы мышь осталась жива» — замечал немецкий солдат. Поначалу ураганным огнем Вермахт сумел задавить оборону русских. Мамаев курган оказался вскоре захвачен, немцы отрезали армию Чуйкова от сражавшейся южнее 64-й армии. В развалинах шла битва на уничтожение, контратаки русских захлебывались под градом снарядов. Но Ставка быстро отреагировала на отчаянное положение Чуйкова: в Сталинград перебрасывалась 13-я гвардейская дивизия генерала Родимцева. Она была отлично укомплектована, хотя и не вполне хорошо вооружена. Учитывая специфику городских боев, ей требовалось больше автоматического оружия, и Чуйков позаботился об изыскании резервов. В результате гвардейцы Родимцева воевали в городе, будучи вооруженными до зубов.

Родимцев оставил не лишенное некой поэтичности описание Сталинграда, каким он впервые увидел его:

Слабый ветер медленно поднимал в небо багровые языки пламени и черные клубы дыма, которые, уносились ввысь, тянулись далеко над Волгой. Трудно было рассмотреть, что творится на том берегу. Лишь вырисовывались разбитые коробки зданий, заваленные обломками кирпича, бревнами и железом улицы да срезанные и закопченные верхушки деревьев.

Впрочем, командиру дивизии некогда было предаваться мрачным размышлениям. Ночью дивизия переправилась через Волгу и тут же пошла в бой. Часть ее сражалась за вокзал, другая -атаковала Мамаев курган. В городе происходил локальный конец света. Любое крупное наступление немедленно распадалось на десятки отдельных схваток, где лейтенант становился фельдмаршалом собственной войны, а оспариваемым полем боя, батареей Раевского и Малаховым курганом, за которое сражались, не щадя ни себя, ни врагов, мог стать любой чердак, подъезд или канализационный коллектор. Бои накоротке постоянно скатывались к рукопашным схваткам. Это было причудливое сражение в трехмерном лабиринте, который менялся с ходом боев. Между резкими всплесками активности почти не оставалось пауз: атаки немцев сменялись контратаками русских, и наоборот. Такого понятия, как тыл, почти не существовало, надежное укрытие мог дать только другой берег Волги. Например, один штабной бункер оказался изолирован немецким танком, так что офицеры вынуждены были прокопать себе другой выход. Постоянно обстреливались переправы. В городе русские не имели тяжелой артиллерии, но поддержку огнем давали батареи на другом берегу реки.

Одновременно с Мамаевым курганом шли бои за элеватор в южной части города и в городском центре. Борьба за элеватор оказалась жестокой даже по сталинградским меркам. Защищавшие зернохранилище солдаты пристрелили немецкого офицера, явившегося требовать капитуляции, и дрались до полного исчерпания боеприпасов.

Во время этих боев имел место любопытный эпизод, описанный известным снайпером Василием Зайцевым:

Когда фашистский пулемет замолчал, моряки, наступавшие на левом фланге, снова поднялись в атаку. Заметив скопление нашей пехоты у бензобазы, фашисты открыли массированный минометно-артиллерийский огонь. Потом полетели бомбы с пикировщиков. Над базой взметнулось пламя, начали рваться бензобаки, загорелась земля. Над цепями атакующих моряков с оглушительным ревом метались гигантские языки пламени. Все охвачено огнем. Еще минута — и мы превратимся в угли, в головешки...

— Вперед! Вперед!

Охваченные огнем солдаты и матросы на ходу срывали с себя горящую одежду, но не бросали оружия. Атака голых горящих людей... Что подумали о нас в этот момент фашисты — не знаю. Быть может, они приняли нас за чертей или за святых, коих и огонь не берет, и потому бежали без оглядки. Мы вышибли их из поселка, прилегающего к бензобазе, и остановились на крайней западной улице, залегли среди маленьких индивидуальных домиков, из которых состояла эта улица. Здесь кто-то подкинул мне плащ-палатку, и я кое-как прикрылся.

В начале октября последовала новая попытка Вермахта занять город. Чуйков парировал этот удар всеми резервами, в том числе дюжиной оставшихся у него танков. В разгар сражения артиллерия ударила по району нефтехранилищ у Волги. Все воюющие были уверены, что нефти там давно нет, и были шокированы, когда цистерны начали взрываться. Волга и ее западный берег в буквальном смысле горели. Чуйков оказался заперт в своем бункере, в паре сот метров охрана компункта накоротке билась с прорвавшимися немцами, а вокруг ревел гигантский пожар. Командующий армией велел своим офицерам чистить пистолеты. Провода сгорели, поэтому Чуйков руководил армией только по радио. Из штаба Еременко постоянно шли запросы о том, где находится командование армии и живо ли оно вообще. Чуйков дал исчерпывающий ответ: «Мы там, где больше всего дыма и огня».

Ставка экономно подбрасывала в город резервы, поддерживая защитников Сталинграда в их труднейшем положении. Паулюс ввел в город танковые дивизии, попытавшись выбить русских из промзоны. «Панцерам» удалось углубиться в город, однако почти все танки двух дивизий были потеряны. Русские исходили из того, что любая оборона должна быть в первую очередь противотанковой. Наступающих ждали орудия, укрытые в подвалах, пехотинцы с гранатами, а саперы искали возможности установить мину прямо перед движущейся машиной.

Главным действующим лицом в Сталинграде стала штурмовая группа. Чаще всего это был небольшой импровизированный отряд, кроме штатного оружия несущий шанцевый инструмент, огромное количество гранат и взрывчатку. По возможности использовались огнеметы. В развалинах свирепствовали снайперы. Русские развили снайпинг в высокое искусство и в течение войны сумели полностью переиграть немцев в этом аспекте боевых действий. Снайперы часто действовали парами или даже более крупными группами, прикрывая друг друга. Упомянутый Василий Зайцев широко известен благодаря дуэли с опытным немецким «коллегой», но его главной заслугой была подготовка множества собственных стрелков, а не отстрел чужих. Снайперы стали символом боев в Сталинграде, культовыми персонажами.

В результате серии штурмов армия Паулюса прижала русских к Волге. В Сталинграде 62-я армия удерживала несколько анклавов, которые оказалось крайне трудно снабжать. Оборона все сильнее дробилась на отдельные опорные пункты. Широкую известность получил дом Павлова, но подобных домов были, без преувеличения, десятки.

К ноябрю положение «сталинградцев» сильно ухудшилось. Занимаемое ими пространство насквозь простреливалось, а за спиной начался ледостав на Волге. Это обстоятельство ставило под вопрос снабжение 62-й. И без того подкрепления и патроны перебрасывались в город лишь по ночам, теперь же кроме обстрелов солдатам Чуйкова угрожала сама Волга.

Вопрос о причинах такого непрерывного отчаянного штурма и упорной обороны города в течение почти трех месяцев интересен сам по себе. Чаще всего в литературе или просто не дается объяснения упорству атакующих и защитников, или даются объяснения морально-психологического плана, например, упорные бои за Сталинград объясняются его названием. Но подобные объяснения едва ли могут быть приняты. Русские вообще стремились упорно защищать населенные пункты, однако город Сталино был осенью 1941-го оставлен за невозможностью его оборонять всего после пары дней боев. С другой стороны, Вермахт, выйдя на окраины Ленинграда, вовсе не пытался до последнего предела втянуться в уличные бои, несмотря на магию названия и очевидное колоссальное символическое значение города на Неве.

Было бы ошибкой рассуждать о штурме Сталинграда с позиций послезнания. Действительно, немцы долго штурмовали город, и действительно, русские долго не могли переломить ситуацию в свою пользу. Но ведь немцы и не собирались штурмовать город месяцами. В каждый конкретный момент задача взятия Сталинграда выглядела решаемой в течение одной-двух недель отчаянного наступления. Каждый раз Вермахт подходил к снаряду со свежими силами, вводил в дело несколько новых дивизий...и каждый раз после уборки убитых и раненых заветная цель оказывалась еще в десяти днях впереди. Особенно замечательно выглядит ввод в город 14-й и 24-й танковых дивизий: разумеется, Паулюс не собирался гробить их в затяжных уличных боях, но произошло ровно то, что произошло. Накопление сил в городе шло постепенно, и каждая переброска войск в город не создавала сама по себе ощущения резкого разворота от главной задачи — Кавказа — или фатального ослабления флангов. А вот в совокупности эти движения означали, что мастодонт 6-й армии прикован цепями к клочку земли с горсткой отчаянно сражающихся русских.

Русским со своей стороны втягивание немецких сил в город было только на руку, вопрос состоял в том, как использовать этот подарок стрелков Чуйкова и штаба Паулюса.

Пока попытки пробиться к Сталинграду терпели крах, в Ставке зрело понимание необходимости альтернативного решения проблемы.

По мере того, как 6 армия втягивалась в Сталинград, ее фланги обнажались. Если в городе и под Котлубанью Паулюс сохранял мощные группировки, пусть и измотанные боями, то западнее и южнее позиций его войск располагались румынские контингенты. В Вермахте отлично отдавали себе отчет в низких боевых качествах этого союзника, но рубежи обороны румын проходили по голым степям, в которых почти невозможно наладить снабжение войск. Но идея удара по флангам Паулюса была настолько привлекательной, что генштаб решился ее развивать. Дебаты по поводу направления ударов оказались долгими. В конечном итоге наиболее радикальным оказался план Василевского, начальника генштаба. Согласно его мемуарам, этот план разрабатывался им совместно с Жуковым. Судя по всему, Жуков действительно участвовал в разработке плана, как минимум, он конкретизировал его детали на совещаниях с полевыми командирами. Предполагалось ударами с севера на юг и с востока на запад окружить армию Паулюса и уничтожить ее в «котле». Звучит просто, но не следует забывать о проблемах с логистикой, а также о том, что до сих пор РККА не удавалось нанести Вермахту поражение в «котельной битве» ни разу. Здесь же предполагалось начать сразу с наиболее сильной армии противника, причем действовать требовалось на дикой, почти первобытной местности, через полосы еще двух армий.

5 Мечи Немезиды. Операция «Уран»

19 ноября 1942 года история изменила свой ход. Снежным утром началось движение северной «клешни» русского наступления. Этим движением командовал Ватутин, агрессивный и решительный военачальник, яростный фанат глубоких мощных ударов.

Немцы и румыны ожидали удара, но и помыслить не могли, насколько убийственным он окажется. Под натиском танковой армии и массы пехоты оборона румынской армии развалилась за несколько часов. Румынские войска оказались под угрозой окружения, а танковые корпуса в первый же день вышли на их тыловые позиции.

Паулюс и его непосредственный начальник, командующий группой армий «Б» фон Вейхс, поначалу даже не поняли, что это наступление, направленное на полное уничтожение 6 армии. Однако, не откладывая дела в долгий ящик, немецкие командиры немедленно отреагировали на крах румынской обороны. Навстречу русским выдвигался единственный резерв Паулюса, танковый корпус, состоящий из румынской дивизии и слабой немецкой. С этим контрударом связан странный эпизод: якобы основная масса немецкой техники не смогла покинуть расположение дивизии из-за того, что проводку в бронетехнике...погрызли мыши. Странное оправдание, навевающее мысли о попытке прикрыть некомпетентность командира дивизии, не ведающего, в каком состоянии его техника. Как бы то ни было, бОльшая часть танков оказалась неисправна. Контрудар быстро увяз в массе атакующих русских соединений. Мало того, на марше обе дивизии корпуса разделились, не смогли оказать друг другу помощь и оказались быстро разгромлены. Их остатки с трудом пробились на запад. Командир корпуса был арестован нацистами и изгнан из армии личным приказом Гитлера.

Управившись с резервами противника, русские окружили значительные силы 3-й румынской армии в станице Распопинской. Наиболее квалифицированный из румынских генералов, Ласкар, попытался организовать прорыв, но прежде, чем румыны собрались пробиваться, русские атаковали «котел». Ласкар попал в плен. Управление остатками румынских войск развалилось. К 25 ноября русские зачистили кольцо, взяв массу пленных и трофеи. В это время танковые корпуса неслись на юг, истребляя тыловые учреждения 6 армии, захватывая склады, штабы, узлы связи.

Переправа через Дон у Калача была захвачена дерзким прорывом передового отряда: русских приняли за немецкую учебную часть на трофейной технике. Охрана моста поняла, что происходит, только когда ее уже начали убивать.

На день позже северной «клешни» в наступление перешла южная. Она была заметно слабее северной, но располагала ударным кулаком из двух механизированных корпусов. Одним из них командовал наш старый знакомый, герой летних оборонительных боев Танасчишин. Ему досталась неблагодарная, но нужная работа по перемалыванию небольшого немецкого резерва. Тем временем его коллега, Вольский, проломил оборону румын и принялся потрошить тылы 6 армии. Абганерово, за которое так долго сражались летом, корпус Вольского пролетел со свистом, захватив за два дня семь тысяч пленных ценой 16 (шестнадцати) человек убитыми. Чтобы не упустить никого, Вольский отправлял даже штабные части собирать пленных и трофеи.

Толпы обезумевших немецких тыловиков бежали внутрь набухаюшего «котла». Полевая жандармерия не регулировала движение, дороги оказались забиты пробками. Мечущиеся толпы немцев и румын не могли найти укрытия от холода. А по их пятам шли русские танковые батальоны, истребляя отставших, всласть рассчитываясь за все поражения и унижения.

Одновременно продолжалось создание внешнего фронта окружения. Даже спасшиеся было немецкие и румынские солдаты не могли чувствовать себя в безопасности. К примеру, из-под Распопинской вырвалась часть сил румынской дивизии во главе с генералом Сионом. Румыны заняли оборону в деревне, но немцы вскоре перебросили свою артиллерию на другой участок, в деревню вошли русские танки и перебили почти всех, кто там находился.

23 ноября авангарды обеих русских группировок встретились. Кольцо вокруг 6 армии сомкнулось. С лязгом, с грохотом, в дыму и пламени ход войны, ход истории повернулся. Смерть впервые заглянула в глаза Третьей Германской Империи, не знавшей поражений, уверенной в своем превосходстве, уже изготовившейся властвовать над миром.

Русская смерть.

Командующий группой армий «Б» фон Вейхс тут же отправил Гитлеру просьбу разрешить 6 армии пойти на прорыв. В «котле» оказалось двадцать немецких и две румынских дивизии, кроме того, дивизия ПВО. Снабжать их по воздуху было невозможно, а других боеспособных сил у Вейхса просто не имелось. Кроме 6 армии он располагал только итальянскими, румынскими и итальянскими войсками, а также немецкой 2 армией, которая находилась у Воронежа и, конечно, не могла оттуда просто так уйти. В окружении остались, по данным штаба 6 армии, 284 тысячи человек.

Того же мнения придерживался Паулюс. Но против прорыва высказался начальник штаба 6 армии Шмидт. Шмидт считал, что прорыв приведет к катастрофическим потерям, и что следует дождаться деблокады извне. Более веским оказалось мнение руководителей люфтваффе: рейхсмаршала Геринга и начальника генштаба ВВС Ешонека. Ешонек заявил, что в состоянии обеспечить Паулюса снабжением посредством «воздушного моста», напомнив, что это стандартный оперативный прием. Действительно, снабжение окруженных войск по воздуху позволило устоять немецким окруженцам зимой 1941/42 и попросту спасло несколько немецких группировок разной численности. Проблема в том, что такого громадного котла Вермахт еще не знал, а люфтваффе, соответственно, не обеспечивали. Но это соображение ни фюреру, ни Ешонеку не пришло в голову, так что Паулюс получил приказ стоять на прежних позициях и держаться. Геринг же ограничился тем, что согласился с ошибочными выкладками Ешонека и убыл на более важную встречу с торговцами картинами.

Реально люфтваффе не могли даже приблизительно покрыть потребности 6 армии в продовольствии, топливе и боеприпасах. Единственной надеждой окруженных оставался деблокирующий удар.

6 Натиск Ватутина, гамбит Манштейна

После создания большого «котла» и русские, и немцы начали готовиться к активным действиям. Вермахт должен был пробить путь к свободе для армии Паулюса, русские — отодвинуть немецкую «спасательную команду» как можно дальше и использовать открывшиеся возможности по максимуму. Со стороны РККА новую операцию должен был вести Ватутин, так блестяще управившийся с руководством северной ударной группировкой «Урана». Новая операция получила название «Малый Сатурн». Первоначальная задумка была более амбициозной, предполагалось дойти до Ростова и запереть группу армий «А» на Кавказе. Но Ставка обозрела положение дел и нашла, что при наличии у немцев резервов (а резервы действительно прибывали) прорыв на Ростов будет авантюрой. Ватутин должен был умерить пыл и готовить более локальную операцию.

На противоположной стороне линии фронта также не сидели, сложа руки. Для спасения Паулюса вызвали фельдмаршала Эрих фон Манштейна, лучшего оперативного ума Вермахта. Специально «под Манштейна» создали группу армий «Дон». На бумаге она содержала довольно много соединений, но на практике включала 6-ю армию в окружении, 3-ю румынскую, от которой остались обрывки и обломки, армейскую группу Холлидта (отдельные румынские части и перебрасываемая под Сталинград немецкая пехота) и 4-ю танковую армию (частично оставшуюся в Сталинграде). Этими силами немецкий военачальник должен был выручать Паулюса. Главным его аргументом стала свежая танковая дивизия. План удара навстречу Паулюсу получил название «Зимняя гроза». Манштейн шел с юга на север. Это не самый короткий маршрут, но в противном случае ему пришлось бы форсировать Дон.

12 декабря 1942 года немцы перешли в наступление. Первоначально Манштейну сопутствовал успех. Удар оказался неожиданно мощным, к тому же, Манштейну удалось атаковать русские части последовательно, одну за другой. У Верхне-Кумского наступающих на короткое время задержал мехкорпус Вольского, но ударная группа Манштейна неумолимо продвигалась на север. «Паровой каток» немцев вышел на дистанцию всего в 48 километров от передовых позиций Паулюса, но Вольский выиграл достаточно времени, чтобы за его спиной на направлении немецкого наступления развернулся новый заслон, а пока Манштейн вел наступление, на его флангах русские принялись уничтожать румынские части. В итоге, Манштейн, так и не подав Паулюсу сигнала на прорыв, развернул свои танковые дивизии и отступил. Судьба Паулюса, судьба 6 армии, судьба Третьего Рейха была решена.

Пока немецкие танки пробивались к окруженцам, Ватутин начал свое наступление на Дону. Основным противником русских стала 8-я итальянская армия при поддержке румын и немецкой группы Холлидта. Русские имели меньше людей, чем противник, но неутомимый Ватутин мог сыпать танками как из рога изобилия и не упустил случая обрушить на неприятеля бронированную армаду.

Танковые корпуса разметали слабые редуты итальянцев и начали прорываться в глубину, обтекая узлы сопротивления. Одного большого «котла» Ватутин не стал создавать, но итальянцы, полностью дезорганизованные, оказались охвачены во множестве локальных окружений. Тылы охватил хаос. Паника, ругань на трех языках, отсутствие связи. Единственным формированием, сохранившим стойкость, осталась группа Холлидта.

Холлидт не относился к «звездным» полководцам Вермахта, но действовал жестко и эффективно. Паникующих румын и итальянцев сколачивали в боевые группы вокруг немецких частей. Последние становились ядром прорывающихся из «котлов» отрядов. Немцы до последнего сохраняли дисциплину и связь, они упорно тащили на себе тяжелое оружие, а люфтваффе поддерживали окруженцев, сбрасывая припасы. Немцам было не до сантиментов: нехватку помещений, транспорта, топлива без колебаний компенсировали за счет союзников. Мнение о союзниках у немецких офицеров было ниже нуля, поэтому они спокойно руководили даже превосходящими их в чине итальянцами или румынами.

В конечном итоге Холлидту удалось сохранить значительную часть своих войск от разгрома, итальянцы и румыны же оказались разбиты наголову и отброшены на юг и запад.

Напоследок русские сделали эффектный ход, атаковав основной аэродром, с которого снабжался окруженный Паулюс, в станице Тацинской. На взлетно-посадочную полосу в предутренней темноте въехали танки, сразу показавшие себя лучшим средством ПВО. Самолеты взлетали, расстреливаемые в упор, один из танков даже таранил «Юнкерс». Десятки транспортников оказались сожжены на ВПП. Быстро выяснилось, что корпус сам попал в окружение, слишком далеко оторвавшись от остальных сил фронта. Прорубить коридор к окруженным не удалось, но в Тацинскую прорвалась небольшая колонна с топливозаправщиками. В конечном счете, с тяжелейшими потерями отважный русский корпус ушел с Тацинской, оставив позади себя остовы сожженных самолетов и танков. Рейд на Тацинскую стал брутальным и жестоким предприятием, сотни бесстрашных солдат были принесены в жертву, однако люфтваффе понесли серьезные потери, а использовать Тацинскую для снабжения «котла» стало невозможно.

«Малый Сатурн» поставил крест на армии Паулюса, медленно умиравшей в Сталинграде. Немцы оказались слишком заняты парированием ударов на других участках, чтобы всерьез заниматься спасением 6 армии, а фронт отодвинулся от «котла». Сотни тысяч людей в «котле» были обречены на смерть, еще не зная об этом.

Бои под Богучаром, рисунки одного из солдат

7 Детектив по-немецки

Итак, деблокирующий удар Манштейна завершился ничем. Поредевшие танковые колонны развернулись и отправились на другие участки фронта, армия Паулюса была обречена на уничтожение в «котле». Но «Зимняя гроза» оставила после себя очевидные вопросы насчет действий фельдмаршала. В момент, когда 6-я танковая дивизия развернулась от Сталинграда, ее авангарды находились в полусотне километров от «котла». Тем не менее, приказ на прорыв Паулюсу отдан не был.

Манштейн возлагает ответственность за гибель 6 армии на Гитлера. Мертвый диктатор оказался удобным козлом отпущения, благо, по понятным причинам, не мог ничего ответить, поэтому на его неширокие плечи впоследствии возложили ответственность за множество неудачных или спорных решений. Манштейн продолжил эту традицию, и заявил следующее: Причину гибели 6 армии следует, разумеется, искать в том, что Гитлер — главным образом из соображений престижа — отказался дать приказ об оставлении Сталинграда. Кроме того, виновниками провала Манштейн назначает Паулюса и Шмидта. По словам лучшего стратега Рейха, отправившийся к Паулюсу для обсуждения деталей прорыва, офицер не встретил понимания, и переговоры закончились ничем. «Казалось, что успех был уже почти в наших руках, если бы только 6 армия облегчила дело 4 танковой армии, хотя бы помешав своим выступлением противнику бросать против 4 танковой армии все новые силы» — писал Манштейн о моменте наиболее глубокого продвижения своих частей.

Манштейн, видимо, сознательно, игнорирует важнейший факт: непосредственным командиром Паулюса был он сам. Манштейн не должен был вести переговоры с Паулюсом или увещевать его, он имел право и был обязан отдать ему приказ. Более того, Паулюс этого приказа ждал: 23 декабря он по радио запросил Манштейна о возможности начать прорыв — и получил отказ. Однозначного и недвусмысленного приказа прорываться Паулюс от Манштейна был вправе ожидать, но в реальности так и не получил.

Интересно, что некий приказ Манштейн Паулюсу все же отдал 19-го декабря. Проблема в том, что этот шедевр оперативной мысли предусматривает удар Паулюса... на Калач, то есть, не навстречу войскам Манштейна, а перпендикулярно направлению его наступления! При этом относительно удара навстречу прорывающимся Манштейн обтекаемо пишет: «если позволят обстоятельства», эта операция должна последовать непосредственно за взятием Калача. Проще говоря, Паулюс, находясь в полном окружении и возглавляя более двухсот тысяч оголодавших людей с минимумом боеприпасов, должен был немедленно увеличить площадь своего «котла» примерно вдвое, а уж потом ожидать особого разрешения нанести удар навстречу Манштейну.

Почему события развивались таким образом, можно строить догадки большей или меньшей степени убедительности. Иоахим Видер (в период сражения штабной офицер в рядах армии Паулюса, впоследствии историк) полагал, что Манштейн не хотел брать на себя ответственность за прорыв и ожидал, что Паулюс станет сам действовать на свой страх и риск. Действительно, отвечать перед Гитлером должен был тот, кто принял бы решение о прорыве. Но Манштейн,, вероятнее всего, знал особенности характера Паулюса, и, в частности, как раз нелюбовь последнего к авантюрам. С другой стороны, характерна ремарка Манштейна в докладе фюреру 9 декабря: «Оставив 6-ю армию в „крепости“, мы, вполне возможно, добьемся того, что русские застрянут здесь и, истекая кровью в бесплодных атаках, растратят впустую все накопленные силы».

Вероятно, именно здесь и лежит объяснение поведения Манштейна. Отсутствие сигнала, который заставил бы Паулюса сорваться с места и устремиться к спасению, вызвано не требованиями Гитлера и не опасениями за выполнение этого приказа Паулюсом. Манштейн сознательно отдавал крупнейшую армию Вермахта на заклание. Стоя на месте, солдаты Паулюса удерживали при себе целый фронт. Прорыв привел бы к тому, что сразу несколько общевойсковых армий явились бы по следам Паулюса, при том, что после тридцатикилометрового марша по степи немецкие солдаты, прорвавшиеся из «котла», были бы небоеспособны, а огромное количество их было бы по дороге убито или взято в плен. Легко представить себе последствия такого столкновения для группы армий «Дон». Манштейн хотел, без сомнения, оттянуть момент встречи с полудюжиной армий русских, а для этого требовалось, чтобы 6 армия стояла и умирала. Полководец Гитлера бестрепетно сдал 6 армию в обмен на выигрыш времени. Благо, он имел, на кого перевалить ответственность.

8 Удар милосердия. Разгром Сталинградского «котла»

Пока кипели сражения на периферии «котла», 6 армия оказалась в чудовищном положении медленно удушаемой в тисках голода. «Воздушный мост» с оглушительным треском развалился на глазах. Люфтваффе вывозили раненых и доставляли грузы в «котел», но далеко не в необходимых объемах, а кроме того, русские причиняли тяжелейшие потери дорогой и трудно восстановимой транспортной авиации. На аэродроме Питомник разыгрывались душераздирающие драмы, когда солдаты пытались попасть на уходящий самолет. Каждый борт поджидали зенитки и истребители. Транспортная авиация нещадно избивалась, объемы грузов, доставляемых в «котел», падали.

Между тем, русские готовили разгром окруженной группировки. Непосредственным командующим этим добивающим ударом стал Рокоссовский. 8 января 1943 года в «котел» отправились парламентеры, чтобы вручить Паулюсу ультиматум о капитуляции, а 10 января, после отказа Паулюса сдаваться в соответствии с приказом Гитлера, русские перешли в наступление.

Наступающие продвигались медленно, но верно. 6 армия уже не могла отвечать градом снарядов на артиллерийскую подготовку. Вскоре оказался захвачен основной аэродром Питомник, была разрушена только что подготовленная база транспортных самолетов. В «котле» люди гибли от голода и болезней. Прежде, чем были покинуты аэродромы, из «котла» вывезли часть командного состава и специалистов.

Окруженная армия надламывалась. К 20-м числам января началась стихийная массовая сдача в плен. Один из генералов покончил с собой, выйдя на насыпь и стреляя по русским из винтовки, пока его не убили. К концу января русские ворвались в Сталинград с запада.

Значительную часть окруженцев, десятки тысяч человек, составляли «хиви», граждане СССР, служившие во вспомогательных частях Вермахта. Судьба этих людей оказалась крайне скверной: они не могли надеяться ни на вывоз самолетами, ни на отношение к себе как к обычным военнопленным в случае сдачи. Некоторые «хиви» брали винтовки в руки, другие просто ожидали своей судьбы. Счастливой эту судьбу никак не назовешь.

30 января Паулюс был произведен в фельдмаршалы. Так ему прозрачно намекали на необходимость покончить самоубийством: германские/прусские фельдмаршалы до сих пор не попадали в плен в боевой обстановке. Однако Паулюс не стал умирать. Отстучав радиограмму «Русские у дверей», Паулюс отправил офицера, чтобы тот нашел, кому можно сдаться. Офицер нашел сперва старшего лейтенанта, а несколько позднее в подвал универмага, где Паулюс расположил свой командный пункт, явилась группа офицеров во главе с начальником штаба 64-й армии. Паулюс сдался сам и велел подчиненным сложить оружие. Изолированная от основных сил группировка в северной части Сталинграда сопротивлялась до 2 февраля, после чего также капитулировала. В плен попали 91 тысяча солдат и офицеров, 24 генерала и один фельдмаршал. Подавляющее большинство пленных умерло, несмотря на попытки их спасти. Почти все пленные были взяты в состоянии крайнего истощения и уже не имели шансов выжить. Самая опытная немецкая армия и, возможно, лучшая армия в мире прекратила свое существование.

Капитулировали:

Управление 6 армии

IV, VIII, XI, LI армейские корпуса, XIV танковый корпус;

44, 71, 76, 79, 94, 100, 113, 295, 297, 305, 371, 376, 384 и 389 пехотные дивизии;

14, 16 и 24 танковые дивизии;

3, 29 и 60 моторизованные дивизии;

Румынские 1 кавалерийская и 20 пехотная дивизии;

Отдельная дивизия ПВО.

2 февраля немецкий самолет-разведчик передал сообщение в штаб: «В Сталинграде тихо». А несколько часов спустя на вечеринке немецких дипломатов раздался телефонный звонок, и возмущенный голос на том конце провода возопил: «Прекратите танцы! Сталинград пал!».

Старшие офицеры Вермахта в плену

9 Сбор урожая. Развитие зимнего наступления

После окружения 6 армии перед русскими открылись самые заманчивые перспективы. Ставка увидела возможность сокрушить всю группу армий «Б» разом. Последующие недели стали для Вермахта и союзников Германии непрерывной серией кровопусканий. Даже успешное отражение наступления на Ржев оказалось мучительно кровавым для немцев. Но это был не главный сюрприз: Ось потеряла инициативу на Восточном фронте и теперь должна была держаться под градом ударов.

В январе 1943 года, пока в Сталинграде погибала армия Паулюса, русские использовали огромную дыру в линии группы армий «Б» для отламывания ее фланга. Танковый корпус Кравченко освободился после «Урана» и теперь мог составить одну из ударных групп для нового «котла». Другую создали из свежей танковой армии под командой Павла Рыбалко. Последовавшая Острогожско-Россошанская операция малоизвестна у нас, а между тем, это было динамичное и блестяще проведенное сражение. Противниками русских северо-западнее Сталинграда стали итальянский Альпийский корпус, 2-я венгерская армия и несколько немецких дивизий, объединенных корпусным управлением. Как и в «Сатурне», русские не имели особого перевеса в людях, зато располагали мощным танковым кулаком, что провоцировало на дерзкие активные действия. Русские распробовали пьянящий вкус молниеносной войны и не собирались останавливаться на достигнутом. Удар был нанесен 13 января, оборона итальянцев, венгров и немцев на открытом южном фланге тотчас рассыпалась. Немцы пытались «армировать» своими боевыми группами оборону союзников, однако те оказались настолько ошеломлены ударом стальной лавины в несколько сот танков, что почти сразу начали массово бросать оружие. На северном фланге оборона венгров была взломана с чуть большим трудом, но также вполне успешно. Попытка контрудара боевой группы на полусотне немецких и старых чешских танков увенчалась ее быстрым разгромом. Кульминацией сражения стало уничтожение танкистами Рыбалко штаба немецкого корпуса в глубоком тылу неприятеля. Командир корпуса проявил похвальную храбрость и был убит в бою. Клешни за спиной немецких, венгерских и итальянских дивизий сомкнулись, окружение тут же разрезали натрое, в последующие дни шла зачистка «котла» с захватом толп пленных, в числе которых оказались все трое командующих итальянскими дивизиями. Фронт окружения не был плотным, поэтому части беглецов все же удалось просочиться между постами русских, однако это были скорее личные успехи одиночек, чем плод целенаправленных усилий армии. За пару недель группа армий «Б» вычеркнула из своего боевого расписания еще по меньшей мере 120 тысяч человек, погибших или попавших в плен, при том, что русским этот успех достался по меркам мировой войны совсем дешево.

Следующим шагом стал немедленно последовавший удар на Воронеж. Таким образом, русские распространяли наступление еще севернее. После избиения под Острогожском и Россошью, немецкая 2-я армия оказалась зажата в прямоугольнике, восточная часть которого упиралась в Воронеж. Командование группы армий «Б», судя по всему, окончательно растерялось и не приняло никаких особых мер для того, чтобы парировать напрашивающийся удар. В результате все тот же корпус Кравченко нанес сокрушительный «хук левой», пока с фронта Воронеж атаковала и освободила 60-я армия Черняховского. 2-я армия Вермахта вскоре оказалась в очередном «котле». Немцы серьезно отличались от итальянцев и не пошли в плен во главе со штабами, но прорыв из окружения стоил им десятков тысяч солдат. Точные потери окруженцев неизвестны, поскольку 2-я армия о них не рапортовала, русские же заявили о потере немцами более 40 тысяч человек убитыми и пленными. По мере развития этого наступления был взят Курск и заложена знаменитая «дуга», а тяжелые потери 2-й армии вынудили ее в будущем к пассивному сидению в окопах во время Курской битвы. По сути, это означало разгром в цепочке «котлов» всей группы армий «Б»: ни одна армия из ее состава осени 1942-го не избежала тяжелого и кровавого поражения.

По местам боевой славы. Пленные после войны на работах по восстановлению Сталинграда

Одновременно на противоположном фланге зимнего наступления русских Вермахту пришлось уходить с Кавказа. 1-я танковая армия была выведена в полосу группы армий Манштейна, а в течение января и февраля русские постепенно вышли к Ростову и Миусу, оставив 17-ю армию Вермахта южнее, на Таманском полуострове. Кстати, эта история показывает слабое место «ростовской альтернативы»: 17-я армия так и не была уничтожена и позднее успешно эвакуировалась в Крым, гибель настигла ее только весной 1944-го под Севастополем. Как бы то ни было, план похода немцев на Кавказ оказался похоронен.

Эхо Сталинграда отозвалось даже в самых далеких уголках фронта. Поскольку все резервы использовались Вермахтом для затыкания дыр и предотвращения все новых и новых катастроф, было забыто «бутылочное горло» под Ленинградом. В январе русские пробили узкий коридор к городу с полноценной железной дорогой. Нацистские пальцы на горле Петербурга медленно разжимались, и, хотя до полного снятия блокады оставались еще многие месяцы, возможность отправлять в город поезда спасла тысячи жизней.

Наконец, в результате резко выросших потерь и снятия с доски сразу нескольких армий, нацисты оставили выступы у Демянска и Ржева. Им требовалась любая дивизия, которой можно было бы подкрепить рассыпающийся южный фланг, тем более, что за осень и зиму Вермахт получил еще несколько небольших, но болезненных пощечин.

Кроме того, были сделаны однозначные выводы о качестве союзников Рейха. Венгры, румыны и итальянцы потерпели полную катастрофу и оказались страшно деморализованы. В течении периода затишья с фронта вывели небоеспособные остатки венгерского и итальянского контингентов, а присутствие на фронте румын радикально сократили.

К весне фон Манштейн сумел контрнаступлением под Харьковом остановить русских, рвавшихся к Днепру. Распутица потушила пылавшие много месяцев подряд бои. Русские и немцы получили возможность остановиться и осмотреться.

10 Лукавая цифирь. Статистика потерь Сталинградской битвы

Подсчеты сталинградских потерь — отдельная сложная тема этой эпопеи. Согласно классическим данным об утратах РККА, армия потеряла за время битвы около 480 тысяч человек убитыми, пропавшими, умершими и пленными. По очевидным причинам, после начала «Урана» понесена меньшая часть потерь, на уровне 150 тысяч человек. Остальные солдаты и командиры РККА погибли и попали в плен во время летних боев и сражения в самом городе. Это колоссальные потери, далеко превосходящие жертвы даже многих проигранных крупных сражений, и сопоставимые, например, с потерями США за всю войну. Оценки потерь мирного населения Сталинграда серьезно разнятся. Быстрое изменение обстановки, накопление в городе беженцев летом и хаотичная эвакуация, в том числе под огнем, сделали задачу подсчета погибших мирных граждан крайне сложным делом. Согласно современным оценкам, в результате сражения и гуманитарной катастрофы погибло более 185 тысяч человек из состава гражданского населения Сталинграда и области, а также тех, кому не повезло оказаться в городе к моменту начала боев (в городе погибали даже люди, эвакуированные из блокадного Ленинграда). По сути, людские и материальные потери Сталинграда находятся на уровне результатов ядерной бомбардировки. На момент освобождения в полумиллионном городе оставалось всего несколько тысяч человек.

Жители Сталинграда

Выяснение потерь Вермахта и его союзников также представляет известную трудность. Нижеизложенное — это весьма приблизительные подсчеты, отражающие скорее общий порядок цифр, чем точные данные.

Предсказуемо, наиболее высокие потери немцам принес «котел». Внутри кольца окружения на конец ноября по данным штаба 6 армии находилось 284 тысячи солдат и офицеров, из них 12 тысяч — румыны. Эвакуировано самолетами, по немецким данным, более 27 тысяч человек. Таким образом, потери немецких частей (включая «хиви») в «котле» составили около 245 тысяч человек (что хорошо согласуется с советскими данными).

За время операции «Уран», по данным И. Видера, погибло и попало в плен 73 тысячи немецких солдат и офицеров. По данным «десятидневок», периодических немецких отчетов о потерях, за время Сталинградской битвы до боев на окружение немцы потеряли еще около 25 тысяч человек убитыми. Проблема «десятидневок» в том, что, будучи весьма точными в спокойные периоды, они начинают серьезно сбоить во время напряженных боев, причем всегда в сторону уменьшения потерь. По сравнению с подсчетами задним числом погрешность может оказываться как и небольшой, так и кратно преуменьшать реальные потери.

Потери группы армий «Дон» в боях за освобождение армии Паулюса и в результате «Сатурна» трудно реально подсчитать. «Десятидневки» дают мизерные результаты, на уровне нескольких сот человек погибшими в результате крупного сражения, и, конечно, в данном случае им трудно поверить. Русские объявили о пленении в «Сатурне» около пяти тысяч немцев, и скромность заявки позволяет предположить ее правдивость. В сумме из состава немецких частей погибло или попало в плен до 345 тысяч человек, плюс неизвестную величину составляют убитые и пленные группы армий «Дон» в результате «Сатурна» и погрешность «десятидневок» до операции на окружение.

Итальянский контингент потерял за все время войны почти 90 тысяч человек убитыми и пленными, причем почти поголовно в двух битвах, операции «Сатурн» и боях под Россошью. Если учесть, что под Россошью погибло и попало в плен около 20-25 тысяч человек (три дивизии разгромили, но значительная часть людей сумела уйти), на Сталинград остается около 60-65 тысяч.

Наконец, румыны за время сражения лишились 160 тысяч человек (включая раненых), в основном в целой серии разного масштаба окружений. Доля, собственно, убитых и пленных составляет, по разным данным, до 100 тысяч человек.

Итого, по неполным данным, безвозвратные потери Оси в Сталинградской битве составили более полумиллиона человек, что делает эту битву одной из самых кровопролитных в человеческой истории. Учитывая громадную смертность «сталинградских» пленных, не будет преувеличением сказать, что это грандиозное сражение обошлось человечеству более чем в миллион жизней.