Мы почти ничего не знаем о современном Китае. Мы живем рядом с самой густонаселенной страной планеты, второй экономикой мира, и всё, что у нас есть — это опасения за Сибирь и шутки про китайское качество. Этим переводом из Foreign Affairs мы хотим показать нашим читателям современное состояние Китая. Господин Эрик Ли в своей статье рассказывает о системе меритократии в Китайской Коммунистической Партии, легитимности без выборов и борьбе с коррупцией. По сути, он утверждает, что в Китае удалось построить современное динамичное быстро развивающееся недемократическое общество. Что-то типа того, о чем мечтали глупые советские гебисты из «Единой России» (кстати, во время чтения мысленно сравните «ЕР» и КПСС с КПК, и вы поймете, почему Китаю удалось, а им — нет и никогда не удастся), весь текст — такая впечатляющая выставка китайских достижений. Приятного чтения!
Вся китайская серия: «Закрытая великая держава» — геостратегическая справка «частного ЦРУ» Stratfor; «Демократизация или смерть» — будет ли в Китае оранжевая революция или возможен мирный переход к демократии?
ходе
И всё же для такого пессимизма оснований мало. Без сомнения, Си столкнётся с серьёзными задачами. Но те, кто утверждает, что КПК не справится с этими трудностями, плохо поняли устройство Китайской политической системы и крепость его государственных институтов. Пекин энергично и твёрдо решит проблемы страны благодаря адаптивности КПК, меритократии внутри партии и её легитимности в глазах китайского народа. В следующем десятилетии Китай будет развиваться, а не увядать. Вожди страны укрепят однопартийную модель управления и в процессе бросят вызов западным убеждениям о политическом развитии и прогрессивности выборной демократии. В столице Серединного Царства мир может увидеть рождение постдемократического будущего.
Обучение на рабочем месте
Убеждение, что однопартийная система неспособна исправлять собственные огрехи, не соответствует исторической действительности. За те 63 года, что КПК находится у власти, она явила миру чудеса адаптивности. С момента основания КНР в 1949 году в Китае было перепробовано множество вариантов экономической политики. Сначала КПК провела радикальную коллективизацию земли в начале
КПК никогда не отказывалась и от институциональных изменений. В
Для достижения национального величия китайское руководство также многократно меняло свой внешнеполитический курс. От дружбы с Москвой в
В то время, как в Китае начинается новый
Достигая результатов
Западные эксперты использовали информацию о коррупции в Китае, всплывшую в ходе политических скандалов, вроде случая с Бо Силаем, чтобы выставить правящую партию глубоко больной организацией. Конечно, проблемы существуют, но решение их и есть сама партия. Несмотря на то, что на Западе это может показаться странным, КПК, чьё политическое господство закреплено в китайской конституции — одна из самых меритократических политических организаций в мире.
Из 25 членов уходящего политбюро только 5 (так называемые «княжичи») имеют высокое социальное происхождение. Остальные 20, включая председателя Ху и председателя Вэня Цзябао, были рождены в семьях среднего и низшего классов. В ЦК КПК, в который входит 300 человек, доля людей, облечённых властью и богатством с рождения, ещё меньше. Большинство членов правительства добились высокого положения своим трудом в условиях жёсткой конкуренции. По его собственному признанию, Си — сын бывшего партийного вождя. Однако, подавляющее большинство чиновников, пошедших на повышение прошлой осенью — люди гораздо более скромного происхождения.
Каким образом в Китае поддерживается меритократия? В данном деле на авансцену выходит могущественная и малоизученная на западе организация — организационный департамент КПК. Этот департамент руководит процессом отбора, оценки и повышения государственных функционеров, которому могла бы позавидовать любая крупная корпорация. Кумовство и патронаж по-прежнему присутствуют в этой системе, но, в общем и целом, продвижение по службе происходит на основании способностей кандидата. Каждый год правительство и связанные с ним организации набирают выпускников университетов на стартовые позиции в трёх подконтрольных государству системах: бюрократии, государственных предприятиях и государственных общественных организациях, например, университетах. Большинство новичков начинают с самого нижнего уровня — ке юань. Через несколько лет организационный департамент оценивает их работу и может повысить их на одну из последующих ступеней иерархии, коих всего 4: фу ке, ке фу, фу чу и чу. На каждом из этих уровней имеется множество вакансий с различными задачами: от руководства здравоохранением в деревне до привлечения инвестиций в городской район. Раз в год организационный департамент оценивает количественные показатели работы всех чиновников, собеседует начальников, товарищей и подчинённых, оценивает поведение. Также проводятся исследования общественного мнения , изучающие всё — от удовлетворённости населения общим курсом правительства до мыслей о местных делах. После того, как департамент собрал досье на всех кандидатов и услышал мнение о них от народа, комитет обсуждает результаты и повышает лучших кандидатов в должности.
Пути государственных работников расходятся после прохождения этого этапа, также возможна ротация между тремя ветвями бюрократии (госслужбой, госпредприятиями и общественными организациями). Чиновник может начать карьеру в сфере экономической политики, а затем прейти на работу с общественными и управленческими проблемами. Он может перейти с государственного поста на управленческую должность в госпредприятии или университете. Организационный департамент также отправляет большое количество талантливых чиновников на обучение за рубежом. Китайские госслужащие проходят обучение в таких ВУЗах, как Harvard University’s Kennedy School of Government или Национальный университет Сингапура.
Со временем самые успешные работники снова получают повышение. На этот раз до степеней фу цзю и цзю. На этом уровне речь идёт об управлении округами с миллионным население и компаниям с сотнями миллионов долларов дохода. Вот цифры, которые дают понять строгость отбора. В 2012 году 900 000 чиновников имели степень фу ке и ке, и 600 000 — фу чу и чу. В тоже время, лишь 40 000 чиновников имели степень фу цзю и цзю.
Лишь немногие поднимаются выше уровня цзю и достигают ЦК КПК. В общем и целом, этот процесс занимает от 20 до 30 лет. Таким образом, те, кто находятся высших эшелонов власти, имеют управленческий опыт почти во всех сферах китайского общества. Так, 19 из 25 членов предыдущего политбюро имели опыт управления провинциями с населением, превосходящим многие страны мира, и министерствами с бюджетами больше, чем у многих суверенных государств. Человека с опытом Барака Обамы не допустили бы до управления даже маленькой областью в Китае.
Карьера Си — прекрасный пример работы системы. За 30 лет Си поднялся с должности заместителя деревенского старосты до места в Политбюро. По пути к вершинам Си управлял областями с населением более 150 миллионов человек и ВВП более 1.5 триллионов долларов. Его карьерный путь — пример меритократии в Китае и знак того, что страной управляют опытные и квалифицированные специалисты.
Обновление или стагнация
Чиновничья предприимчивость процветает в системе китайской централизованной меритократии. Хорошо известна практика успешных экспериментов в отдельных районах, результаты которых были использованы на национальном уровне. Самый известный пример — создание специальных экономических зон Дэн Сяопином в
Тысячи экспериментальных управленческих методик были опробованы на местном уровне. Конкуренция на рынке госслужащих заставляет чиновников рисковать и брать ответственность на себя, чтобы выделиться на фоне остальных. Один из таких смелых управленцев, бывший среди 2 326 участников 18 съезда КПК, Цю Хе, заместитель секретаря КПК по Юньнаньской провинции. На самом съезде Цю был избран кандидатом в члены ЦК. Таким образом,
Цю пошёл на ряд смелых мер, которые в случае провала его затеи могли стоить карьеры. Для начала он обратил внимание на экономику Шуяна. В 1997 году Цю обязал население выкупить облигации, выпущенные муниципалитетом под его руководством. Гениальность плана заключалась в двух вещах. С одной стороны, он получил средства без увеличения налогов, поскольку на столь низком уровне увеличение налогообложения не было в его руках. С другой стороны, госзаём давал жителям Шуяна то, чего им не могли дать налоги: да, они были обязаны приобрести муниципальные облигации, но они получили потом эти деньги обратно ещё и с процентами. Цю также поставил перед всеми нижестоящими чиновниками цели по привлечению коммерческих инвестиций. Для того, чтобы облегчить задачу своим подчинённым, Цю не только улучшил окружную инфраструктуру, но и снизил налоги и обеспечил предпринимателей дешёвыми концессиями на землю. В течение всего нескольких лет тысячи новых частных предприятий превратили сонную плановую экономику глубинки в оживлённый рынок.
Второй целью Цю была борьба с коррупцией и недоверием населения к власти. В начале девяностых Цю сделал наём чиновников более открытым и прозрачным с помощью двух беспрецедентных решений. Во-первых, он стал объявлять о новых назначениях заранее, чтобы у жителей округа было время оценить и прокомментировать эти события. Во-вторых, Цю ввёл двухступенчатую систему выборов, которая позволила селянам выбирать на некоторые должности лучших кандидатов среди членов партии. После чего обком утверждал одного из двух партийцев, набравших наибольшее количество голосов.
Сначала Цю пришлось столкнуться с серьёзным сопротивлением местной бюрократии и населения. Но сегодня он известен как творец чуда, превративший один из самых отсталых регионов страны в оживлённый центр торговли и промышленности. Другие бедные области Китая переняли экономическую политику Цю. Более того, широкое распространение получила его идея с предварительным оглашением назначений чиновников. Сам Цю был вознаграждён быстрым повышением по службе. Сначала он стал вице губернатором провинции Дзянсу, затем мэром Куньминьа, заместителем партийного секретаря по Юньнаньской провинции, а сейчас — кандидатом в ЦК КПК.
По воле народа
Критики, даже признавая меритократичность и адаптивность китайского правительства, утверждают, что это не снимет вопрос легитимности. На Западе считается, что многопартийные выборы — единственный источник легитимности власти. Таким образом, утверждается, что в отсутствии выборов КПК — колосс на глиняных ногах. Руководствуясь этим суждением, критики предрекали партии крах десятилетиями, но власть партии не пала. Согласно самой свежей версии того же аргумента, КПК удерживает власть только по причине своих экономических успехов — т.е. её легитимность основана на результатах.
Без сомнения, успех партии в управлении — важнейшая основа популярности КПК. Согласно итогам исследования, проведённого Pew Research Center в 2011 году, 87% опрошенных китайцев были удовлетворены курсом страны, 66% отметили чувствительное улучшение качества собственной жизни, и огромные 74% опрошенных выказали уверенность в том, что в ближайшем будущем всё будет ещё лучше. Результаты, однако же, — лишь одна из причин популярности партии в народе. Гораздо более важной причиною является китайский национализм и моральная легитимность КПК.
На памятнике народным героям, установленном по велению КПК в 1949 году на площадь Таньаньмэнь, есть фриз, посвящённый борьбе китайцев за создание КНР. Было бы логично предположить, что КПК, как Марксистско-Ленинистская партия, положит коммунизм в основу своего исторического нарратива. Однако первая дата на фризе вовсе не 1921 — год основания КПК, и никак не связана Манифестом Коммунистической Партии. Напротив, первый элемент фриза изображает событие 1839 года: сожжение опиума Линем Цзесю, министром Цинского Китая, которое положило начало Опиумным Войнам. Последующее поражение Китая в войне стало началом так называемого «века унижения». Китай пережил сто лет войн, бесчисленных вторжений и голода, чтобы достичь успеха 1949 года. И сегодня памятник народным героям — священное место для китайцев и символ морального авторитета КПК.
Роль партии в спасении и модернизации Китая — гораздо более крепкая основа легитимности КПК, чем недавние экономические успехи страны. Именно это объясняет, почему, даже в тяжёлые годы Большого Скачка и Культурной Революции КПК сохраняла поддержку большинства китайцев на достаточный для исправления своих собственных ошибок срок. Нынешние достижения Китая, от экономического развития до космических полётов, только укрепляют националистические чувства в стране, особенно в молодёжной среде. Таким образом, партия может рассчитывать на народную поддержку в грядущие годы.
Последний тип сил, удерживающий КПК у власти — репрессии, которые люди, следящие за Китаем с Запада, называют настоящим основанием партийной власти партии. Они указывают на цензуру и жестокое обращение с диссидентами. Это, конечно, всё есть. Но КПК отлично знает, что невозможно сидеть на штыке. Вместо подавления партия стремиться к умному сдерживанию недовольства. Стратегия КПК — дать наибольшему числу людей максимальный ассортимент личных свобод. Как результат, китайцы сейчас свободнее, чем в любой другой момент новейшей истории страны. Большинство населения может жить и работать там, где пожелает. Китайцы могут заниматься бизнесом без ограничений, путешествовать и даже открыто критиковать правительство без всяких последствий для себя. Одновременно с предоставлением свобод государство стремится изолировать небольшую группу политически-ангажированных граждан, активно настроенных против существующей системы. Любой сторонний наблюдатель заметит, что в последние десять лет объём критики, обрушивающейся на власть, растёт по экспоненте. Ежегодно регистрируются десятки тысяч местных протестов против определённых решений властей. Большинство подобных конфликтов разрешается мирным путём. Но власть непреклонна в отношении немногих людей, стремящихся изменить государственное устройство, таких как Лю Сяобо, находящийся сейчас за решёткой.
Это не значит, что в стране нет проблем. Коррупция, например, может серьёзно навредить репутации КПК. Но она не сможет разрушить власть партии. Коррупция — вовсе не естественное следствие однопартийности, а лишь побочный эффект быстрого развития Китая. Перед США во время индустриализации 150 лет назад проблема коррупции стояла ничуть не меньшая, а то и большая, чем перед современным Китаем. Согласно рейтингам Transparency International, Китай занимает 75 место в мире по уровню коррупции и поднимается по этой шкале вверх. Китай менее коррумпирован, чем Греция, Индия, Индонезия, Аргентина и Филиппины, которые все являются странами с демократическими режимами. Таким образом, если смотреть в мировом контексте, коррупция в Китае — не такая уж и страшная проблема. Народная поддержка даёт КПК время, чтобы справиться и с более трудными задачами.
Дракон, на сцену
Новое руководство Китая, которое будет править страной следующие десять лет, имеет под собою твёрдую основу. Адаптивность, меритократия и легитимность партии помогут новым вождям справиться с главными проблемами, стоящими перед китайским государством. Некоторое замедление роста экономики — не структурная проблема. Две силы оживят экономику страны в течение, как минимум, ближайшего поколения: урбанизация и дух предпринимательства. В 1990 только 25 % китайцев жили в городах. Сейчас доля горожан достигла 51 %. К 2040 году численность городского населения Китая должна достигнуть отметки в миллиард человек. Ошеломляет количество новых дорог, домов и коммуникаций, которые будут необходимы для размещения такого количества людей в городах. Стало быть, неизбежными становятся пузыри в строительной и инфраструктурной отрасли. Новому китайскому руководству придётся сохранить или увеличить объёмы инвестиций в эти сектора. Капиталовложения и огромное количество новых рабочих рук в городах увеличит темпы роста китайской экономики. Способность же партии разрабатывать и применять новые методы управления и её непререкаемый авторитет помогут КПК направлять развитие экономики в нужное русло.
В тоже время, дух предпринимательства поможет Китаю преодолеть трудности экспортной модели развития экономики. Спад мировой экономики и рост курсов валют тормозят развитие китайской торговли. Внутри страны происходит рост цены рабочей силы в прибрежных промышленных регионах. Но рынок расставит всё по местам. В конце концов, китайское экономическое чудо — следствие далеко не только точного планирования. Пекин помог развиться мощному рыночному хозяйству, но кровь экономики — частные предприниматели. Эти независимые дельцы весьма адаптивны. Уже сейчас часть производства переместилась вглубь Китая, что сократило расходы на рабочую силу. Местные правительства помогают этому переходу вложениями в инфраструктуру. В прибрежных же регионах многие компании переходят к производству высокотехнологичных товаров.
Естественно, что правительству придётся проявить гибкость, чтобы приспособить экономику Китая к этим изменениям. Ясно одно — многие госпредприятия чрезмерно разрослись, перекрывая кислород частному сектору. Новые правила, которые обяжут компании платить дивиденды и по-иному ограничат чрезмерный рост, уже в разработке. Они, скорее всего, будут приняты на вооружение новыми руководителями Китая. Также ожидается, что пекинская администрация обратится к замороженным планам по либерализации банковского сектора, которые разрешат рыночное регулирование ставок по кредитам и создадут необходимые условия для появления малых и средних кредитных организаций. Эти реформы облегчат бизнесу доступ к финансовому капиталу.
Одновременно с экономической либерализацией будет проведена двухсоставная реформа социальной политики. Во-первых, будет облегчено вступление в партию. Во-вторых, КПК начнёт пробовать делиться частью своих социальных функций с разрешёнными неправительственными организациями. Быстрая урбанизация облегчает создание обширного городского среднего класса. Однако, вопреки ожиданиям Запада, китайский средний класс предпочитает концентрироваться на жизненных делах, а не абстрактных политических правах. Партия одна вряд ли справится с таким потоком новых задач. Поэтому частные предприятия и неправительственные объединения могут быть использованы для предоставления услуг образования и здравоохранения в городах. Такое уже происходит в провинции Гуандун.
Коррупция остаётся самою серьёзной проблемой. В последние годы семьи некоторых партийных бонз обзавелись коммерческими империями при помощи политического влияния своих кормильцев. Кумовство растекается сверху вниз и может угрожать стабильности правления партии. КПК озвучила свою программу борьбы с этим явлением, состоящую из трёх пунктов. Осуществлением этой программы займётся новое руководство страны. Главным подразделением КПК по борьбе с коррупцией является Дисциплинарная Комиссия. Руководитель комиссии обыкновенно является полноправным членом политбюро и обладает большей властью, чем государственные силовики. Этот человек может задерживать и допрашивать членов партии, подозреваемых во взяточничестве, не ограничиваясь рамками закона. В последние годы комиссия придерживалась агрессивной политики. В 2011 году 137,859 дел, возбуждённых ей против членов партии, завершились посадками и дисциплинарными наказаниями. Эта цифра в четыре раза превосходит аналогичные данные 1989 года, когда коррупция была одной из проблем государства, приведших к событиям на площади Таньаньмэнь. Одним из важных моментов для нового правительства Китая может быть разрешение для комиссии расследовать дела верховного руководства партии. Коррупция во внутреннем кругу КПК может нанести наибольший вред имиджу партии.
Растущая независимость как частных, так и государственных СМИ помогает партии в её борьбе с взяточничеством. Журналисты уже обнаружили и распространили в интернете сведения не об одном коррумпированном чиновнике. КПК отреагировала на это начавшимися расследования по некоторым из дел. Конечно, система сотрудничества между КПК и журналистами далека от совершенства, а некоторые представители СМИ сами нечисты на руку. Клеветнические публикации и подкуп журналистов широко распространены в Китае. Если эта проблем не будет решена, китайские СМИ могут потерять с трудом заработанное доверие населения.
Для борьбы с этими явлениями новое правительство может законодательно ограничить журналистов. Уже обсуждался вариант закона о прессе, который бы защитил честных и ответственных журналистов, но в то же время наказывал клеветников. Для кого-то это может показаться закрепощением СМИ, но в то же время такой закон поможет укрепить доверие общества к журналистам. Те же, кто берут взятки и распространяют слухи для привлечения читателей, вряд ли могут послужить подспорьем в борьбе с коррупцией в органах власти.
Так же партия планирует воспользоваться опытом инициативных чиновников вроде Цю по увеличению конкуренции в своих рядах. Это должно помочь отвратить чиновников от совершения неподобающих их статусу действий. На 18 съезде широкую поддержку получила инициатива Ху по введению внутрипартийной демократии. Эта программа направлена на то, что за места в партийных комитетах была прямая и открытая конкуренция среди чиновников.
Перезапуск истории
Если идеи
Проблемы Запада внутренние. Убаюкиваемые мыслями о превосходстве демократии, жители Запад забыли об исправлении собственных ошибок. Выборы стали ценны сами по себе. На деле же современные западные электоральные системы не помогают, а мешают лучшим оказаться у власти. Даже если же способные люди добираются-таки до руководящих постов, законодательство вяжет их по рукам и ногам. В то время, как Хилари Клинтон путешествует по миру с проповедями о преимуществах либеральной демократии, государственные институты внутри самих США теряют легитимность в глазах народа. Так, конгрессу доверяют лишь 18 % американцев. Президенту — около 50 %. Даже рейтинг независимого Верховного Суда упал ниже 50%.
Многие развивающиеся страны начинают понимать, что демократия не решит всех их проблем. Именно для них может быть важен китайский пример. Конечно, китайская модель управления не заменит либеральную демократию повсеместно, хотя бы потому, что она не универсальна. Её нельзя так просто экспортировать. Китайская модель успешна потому, что она соответствует национальной истории и культуре. Китай не предлагает всему миру альтернативу либеральной демократии, но показывает, что альтернативные модели вполне жизнеспособны и успешны. 24 года назад Фрэнсис Фукуяма предсказывал, что мир станет невыносимо скучным, потому что все страны со временем станут либеральными демократиями. Однако не стоит отчаиваться, Китай развеивает эту скуку своим существованием. Быть может, мы входим в весьма интересный век.
