В последние месяцы внимание всех российских и целого ряда зарубежных СМИ приковано к конфликту на Донбассе. Журналисты и военные эксперты гадают, сколь долго еще продлится реализуемая официальным Киевом АТО, выстоят ли войска самопровозглашенных Донецкой и Луганской Народных Республик перед натиском подвластных Петру Порошенко вооруженных сил, каким окажется число жертв конфликта. Безусловно, обсуждение действий воюющих сторон имеет колоссальное по своей важности значение. Здесь достаточно вспомнить Первую Чеченскую кампанию, на ход которой большое воздействие оказала слабая подготовленность федеральных сил. Вместе с тем ничуть не менее значимым является вопрос финансирования противоборствующих армий. Возвращаясь вновь к российскому опыту середины 1990-х годов, можно вспомнить, что одним из аргументов противников ввода войск на территорию мятежной республики служил факт тяжелейшего бюджетного кризиса, развернувшегося тогда на фоне трехзначной инфляции. В 1995 году на ведение боевых действий из казны было выделено 220 миллионов долларов, тогда как общий объем государственных расходов составлял в то время чуть более 60 миллиардов долларов, а размер дефицита, выраженного в американской валюте, — 13 миллиардов.
Вторая Чеченская кампания обошлась российскому бюджету уже дороже. В 2000 году расходы на реализацию военной операции были эквивалентны 1 миллиарду долларов, однако, как показали прошедшие с тех пор почти полтора десятилетия, основной статьей трат стало последующее восстановление Чеченской республики. И дело здесь даже не столько в больших цифрах расходов, сколько в складывании такой системы отношений, при которой Грозный выражает лояльность Москве при условии многомиллиардных выплат со стороны последней. Несколько иной эффект оказала разразившаяся в 2008 году война между бывшей метрополией империи (Россией) и ее периферией (Грузией). Согласно подсчетам экспертов Центра анализа и стратегий, РФ одни сутки пятидневной войны обходились в 100 миллионов долларов, тогда как официальному Тбилиси — в 200 миллионов долларов. После окончания боевых действий Кремль ввел торговое эмбарго в отношении Грузии, что стало сильным ударом для ее экономики. До начала конфликта на долю России приходилось 80% экспорта грузинского вина и 70% грузинской минеральной воды. После закрытия российского рынка для произведенных в Грузии товаров темпы роста ВВП обвалились с 9% до 2%, промышленное производство — с 35% до 6%, что в конечном счете привело к росту безработицы — с 13,3% до 16,9%. Для преодоления вызванного войной кризиса республике пришлось искать новых торговых партнеров. Сегодня лидером по объему товарооборота с Грузией является Турция (1,5 миллиарда долларов в год). При этом в стране интенсивно развивается туризм: в 2013 году обретшую в 1991 году независимость республику посетили 5 миллионов человек, что в пять раз больше довоенного уровня.
Говоря о расходах стран бывшего СССР на проведение военных кампаний, стоит отметить, что они не идут ни в какое сравнение с тратами США на операции в Югославии, Ираке и Афганистане. Так, первый 71 день бомбардировок Сербии обошелся американскому бюджету в 2 миллиарда долларов. Спустя два с лишним года после тех событий непосредственно в самих Штатах произошли масштабные террористические акты, в ответ на которые администрация Джорджа Буша-младшего начала военную кампанию в Афганистане. Проведение первых 13 месяцев операции потребовало привлечения 20 миллиардов долларов. В последующие годы траты на ее реализацию росли, своего пика они достигли в 2011 году: тогда из федеральной казны было выделено 114 миллиардов долларов. Развернувшаяся в 2003 году иракская кампания также вызвала существенное увеличение военных расходов; максимальный объем трат на ее проведение был зафиксирован в последний год пребывания 43-го президента США в Белом доме (138,5 миллиарда долларов). На фоне начавшегося тогда финансового кризиса такие расходы выглядели явно излишними в глазах избирателей, что стало причиной поражения кандидата от республиканцев в президентской гонке в ноябре 2008-го. Вступивший два месяца спустя на высший должностной пост Барак Обама обещал вывести войска из Ирака, и, надо признать, свое слово он де-факто сдержал. В 2013 году траты на иракскую операцию снизились до 2,9 миллиарда долларов; совокупный же объем расходов на кампании в Ираке и Афганистане за годы его президентства снизился со 148,1 миллиарда долларов до 88,5 миллиарда долларов, что несколько снизило нагрузку на бюджет.
На фоне многомиллиардных трат Вашингтона на проведение операций в странах Большого Ближнего Востока мизерными выглядят суммы, которые официальный Киев расходует на реализацию АТО. Согласно озвученным Александром Шлапаком — министром финансов Украины — данным, месяц операции на юго-востоке страны обходится бюджету республики в 130 миллионов долларов. Казна при этом испытывает острую нехватку средств: в резервном фонде осталось 530 миллионов гривен, что в три раза меньше суммы, необходимой для осуществления боевых действий в течение одного месяца. Оставшихся в запасе средств хватит только для закупки новой военной техники, после чего денег у правительства не останется совсем. В ближайшее время Кабинету министров необходимо будет изыскать дополнительно 780 миллионов долларов: именно во столько, по самым скромным подсчетам, обойдется проведение операции в период между августом и декабрем. Положение украинской армии несколько облегчает тот факт, что ею используется оставшееся еще с советских времен вооружение, которое фактически подлежит списанию. Некоторую хаотичность положения с оснащением ВС Украины подчеркивает, например, тот факт, что в минувшем мае в Ровно случайным образом был обнаружен склад боевой техники, которая в принципе может оказаться пригодной для противостояния с разрозненными группами повстанцев. Однако проблемным все же остается денежное обеспечение личного состава. Два месяца назад в российской прессе публиковались данные о размере суточных выплат для участвующих в АТО военных: для рядовых они составляют 2,5 доллара, а для офицеров — 8,3 доллара. Такой размер компенсаций для рискующих собственной жизнью военных адекватным назвать никак нельзя.
Однако даже не трудности с финансированием армии являются для Украины главной проблемой. Опыт войны в Чечне наглядным образом показал, насколько сложной оказывается для победившей стороны реинтеграция бывшего сепаратистского региона. Безусловно, Донбасс — это не Чечня и даже не Крым, где на протяжении всего постсоветского периода времени были широко распространены лояльные по отношению к России настроения, пусть даже РФ для этого ничего не предпринимала. Вполне вероятно, что в условиях продолжающегося вот уже не первый месяц хаоса все большее число жителей Донецкой и Луганской областей станут поддерживать восстановление порядка. Однако властям в Киеве будет трудно найти понимание у родных и близких погибших, равно как и у нескольких сотен тысяч беженцев, вынужденных покинуть свой дом и уехать в прилегающие к границе регионы России. Даже тем, кто выбрал для временного поселения западные и центральные области Украины, все равно потребуются существенные средства для восстановления жилья. Богатая сырьевыми ресурсами РФ могла позволить себе строить небоскребы в Грозном, однако навряд ли на это будут средства у и без того небогатой Украины. В дополнение к этому реинтеграция Донбасса потребует внедрения реального, а не имитационного двуязычия, по крайней мере, на территории двух указанных областей. Есть большие сомнения в том, что Порошенко пойдет на этот шаг, ведь это будет восприниматься оппозицией как проявление слабости по отношению к бывшему противнику, пусть даже о реальном соотношении числа местных жителей и добровольцев из России среди войск ДНР и ЛНР известно только повстанцам.
Впрочем, это уже вопросы более отдаленной перспективы. Пока же остается следить за ходом боевых действий. Минувшей ночью на ленты информационных агентств пришло сообщение о том, что правительства Австралии и Голландии, то есть стран, чьи граждане погибли в результате недавней катастрофы «Боинга-777», рассматривают возможность формирования международного контингента для его отправки к месту крушения пассажирского авиалайнера с целью обеспечения безопасности действий по расследованию причин случившегося. Учитывая это, ближайшие месяцы наверняка принесут еще немало сюрпризов.
