11 февраля 1948 года умер Сергей Эйзенштейн — один из немногих деятелей советской культуры действительно мирового значения.
Эйзенштейн родился в Риге в весьма обеспеченной семье. По одним данным, его дед был евреем (правда, крещенным, т. е. по законам Российской Империи евреем он не считался), по другой версии, он был остзейским немцем. Так или иначе, он в любом случае был человеком «русифицированным» поскольку исповедовал православие, не характерное ни для евреев, ни для немцев.
Отец Эйзенштейна Михаил был городским архитектором Риги и директором железнодорожного департамента Лифляндской управы. Дворянином он не был, и был возведен в дворянское достоинство только после получения титула статского советника в 1916 году, буквально за несколько месяцев до революции. Мать Эйзенштейна была дочерью весьма богатых купцов Конецких.
Сергей Эйзенштейн также планировал пойти по стопам отца и после окончания Рижского реального училища уехал на учебу в столичный Институт гражданских инженеров (ныне Архитектурно-строительный университет). Там его и застала революция. Вскоре он был призван в армию и определен в школу прапорщиков инженерных войск. Оттуда его призвали в РККА. Правда, в боевых действиях он не принимал участия, работая на агитпоездах. Уже тогда Эйзенштейн заинтересовался левым театром и вообще революционным искусством, поняв, что это шанс для молодого человека, относительно далекого от политики (на тот момент ему было 19 лет).
В армии Эйзенштейн завел знакомства со многими командирами, которые, видя грамотного и способного молодого человека, настойчиво советовали ему идти на учебу в Академию Генштаба для обучения на переводчика и даже предлагали рекомендации для поступления. Эйзенштейн всерьез над этим раздумывал, но в конце концов выбрал театр, став художником-декоратором. В те времена на плаву еще были авангардисты.
Левый авангард, революционное искусство — тот последний культурный всплеск, фактически порожденный еще Дореволюционной Россией. Несмотря на то, что это новое левое искусство зачастую отрицало старое дореволюционное, оно фактически зародилось еще в Старой России и куда большее роднило его именно с классической культурой, чем с последующим искусством времен советско-индейской резервации товарища Сталина.
Из декораторов Эйзенштейн попадает в режиссеры, закончив высшие режиссерские курсы. В 1925 году выходят «Стачка» и «Броненосец Потемкин». Второй фильм оказал эффект разорвавшейся бомбы. По сценарию это была пропагандистская нелепица, но снято было так, что даже на фоне мировых шедевров немного кино того времени фильм смотрится ничуть не слабее. Благодаря некоторым режиссерским находкам Эйзенштейна фильм оказался настолько выразительным, что вошел в узкий и ограниченный перечень фильмов, оказавших влияние на развитие всего мирового кинематографа. Знаменитую сцену с коляской на лестнице не цитировал только ленивый, и до сих пор она является одной из самых узнаваемых сцен в кино.
После этого фильма режиссер несколько лет путешествовал за границей в роли советской звезды и заодно стажировался в Голливуде по заданию товарища Сталина. Там же Эйзенштейн получил контракт от одной из крупнейших голливудских студий на экранизацию романа Теодора Драйзера, но в конечном счете проект закрыли. А в начале 30-х Сталин отозвал кинематографистов в СССР.
С этого периода у Эйзенштейна начинаются трудности. Однажды уловив дух времени, Эйзенштейн с большим трудом перестраивался, 30-е годы отличались от 20-х возможно ничуть не меньше, чем 20-е от 10-х. Эйзенштейн по-прежнему работает, но теперь все его фильмы отсматривает и цензурирует Сталин, которому многое не нравится. Фильм «Бежин луг», который должен был воспеть коллективизацию и снимался после возвращения Эйзенштейна, в конечном счете был запорот Сталиным, а большая часть отснятого материала уничтожена.
С большим трудом Эйзенштейн перестраивается и начинает снимать исторические фильмы в советской трактовке. «Александр Невский» удается неплохо, с «Иваном Грозным» получилось неоднозначно. Первая часть фильма Сталину очень понравилась, вторая очень не понравилось, во многом из-за политических моментов, так как товарищ вождь увидел крамолу в изображении опричнины, которую сам Сталин считал прогрессивной и правильной (кто бы сомневался).
В перестроечное время даже ходили слухи, что Сталин велел отравить режиссера из-за того, что был возмущен фильмом и углядел в ней неприкрытую критику самого себя. Однако этому нет никаких подтверждений, да и вообще сомнительно. Эйзенштейн был режиссером с именем, вдобавок человеком понимающим и отнюдь не строптивым, поэтому Сталину он был полезен и вряд ли бы он пошел на такое, даже если бы действительно что-то углядел. Более того, Эйзенштейн со Сталиным спорить не стал и сразу же согласился фильм переделать. Но так и не успел. В феврале 1948 года он умер от инфаркта в возрасте 50 лет.
Эйзенштейн снял не так много фильмов, но по своему влиянию на мировой кинематограф он однозначно остается советским режиссером №1. Ни один из режиссеров последующих поколений не смог хотя бы приблизиться к уровню и статусу Эйзенштейна, повсеместно признанного одним из самых выдающихся режиссеров первой половины ХХ века.
Автор рубрики «День в истории» — Евгений Политдруг
