14 июня 1924 года родился Владимир Солоухин, один из самых знаменитых представителей писателей-деревенщиков, открытый монархист и один из первых в СССР критиков Ленина.
Солоухин с начала 50-х был членом КПСС, в партию он вступил после окончания литературного института. Однако в 60-е именно он стал одним из главных представителей «Русской партии» на литературном поприще. Поскольку в стране торжествовал интернационализм, открыто выражать националистические взгляды было запрещено. В национальных республиках было проще, поскольку там ширмой для националистических идей выступала национальная культура. В РСФСР такой ширмой стала деревня. По сути, формат деревенской прозы был в то время единственным легальной формой, в которой можно было доносить до читателя взгляды, близкие к националистическим.
После появления в середине 60-х ВООПиК возник альтернативный коммунистическому центр идеологии с необычайным интересом к дореволюционной истории России, которая традиционно была на задворках в СССР (гораздо более важной считалась история партии).
Солоухин стал одним из главных представителей деревенщиков. Он же был одним из первых, кто привлек внимание к иконописи, что фактически привело к ее реабилитации. В предыдущие 50 лет сам факт наличия икон в квартире хотя и не преследовался напрямую, но считался однозначным признаком контрреволюционности, и люди, что называется, были на карандаше. Серия публикаций Солоухина, особенно «Черные доски» в 1968 году, привела не только к реабилитации иконописи, но и вызвала к ней большой интерес. Учитывая, что всего несколько лет назад при Хрущеве прошла последняя антирелигиозная кампания с массовым сносом церквей, это было немалым достижением.
Молодой Солоухин. Справа — с женой и двумя дочерьми
Солоухина периодически пропесочивали в прессе за заигрывание с религией и чрезмерное увлечение монархической Россией, однако серьезных санкций к нему не применялось. Поначалу Солоухин еще делал вид, что поддерживает перестройку, но по мере ее развития окончательно отмежевался от коммунистических идей в пользу монархизма. Он был одним из первых, кто позволил себе открыто подвергнуть критике ленинские идеи. Тогда, в 1989 году, это вызвало замешательство и эффект разорвавшейся бомбы. Ведь Ленин — главная святыня Советского Союза. Любая критика его была чем-то кощунственным, как богохульство для верующего человека. Сталин, Троцкий, Хрущев, Брежнев — к ним не было никакого пиетета и все они развенчивались потомками. Но Ленин — это другое, это главная скрепа пролетарского государства. Даже перестройка шла под лозунгами о возвращении к чистому неиспорченному марксизму-ленинизму. И вдруг Солоухин подвергает Ленина сомнению. Поскольку Ленина мало кто в СССР читал, Солоухин просто взял и выписал самые интересные цитаты из трудов вождя пролетариата, а затем озвучил их со своими размышлениями в статье «Читая Ленина». Это стало сенсацией, потому как советские граждане об обратной стороне ленинской человечности осведомлены были очень слабо:
При такой постановке вопроса нет ничего удивительного, что сколько бы мы ни листали Ленина, сколько бы ни штудировали, нигде мы не может вычитать: а, собственно говоря, что же такое социализм, который они собирались построить? «Социализм — это учет»? «Социализм без почты и телеграфа есть пустейшая фраза»? «Кто не работает, тот не ест»? «От каждого по способностям, каждому по труду»? Вот это все и есть пустейшие фразы. И если между государственным капитализмом и социализмом нет ни одной промежуточной ступени, то чем же все-таки отличается социализм от государственного капитализма? Неужели ничем? А если чем, то все-таки чем? Прямых ответов на этот вопрос у Ленина не встречаем.
Для себя Владимир Ильич твердо знал, что он осуществляет хлебную монополию, то есть сосредоточивает весь хлеб, имеющийся в России, в своих руках. Но для общественного мнения был выкинут жупел, словечко, против которого невозможно, кажется, возразить, коротенькое словечко — голод.
Было сделано так, что два главных города, Петроград и Москву, посадили на голодный паек. Сто граммов хлеба в день. Дикие очереди за этими ста граммами. Ну а раз голод, значит, надо объявить поход за хлебом, борьбу за хлеб, изъятие хлеба ради голодающих. Дело благородное и чистое, как слеза.
Но голод в Москве и Петербурге был инспирирован. Именно в это время Лариса Рейснер, скажем, жила, занимая особняк с прислугой, принимая ванны из шампанского и устраивая званые вечера. Именно в эти годы Зиновьев, приехавший в дни революции из-за границы тощим, как пес, разжирел и отъелся так, что его стали звать за глаза «ромовой бабой». Да и как могут голодать два города, если они не блокированы неприятелем, когда во всей остальной стране полно хлеба. Разреши, и тотчас же на всех базарах появятся горы хлеба и разных других продуктов. О том, что голода фактически нет, не раз в эти годы говорил и сам Ленин.
Все авторские размышления сопровождались точными ссылками на ленинские цитаты. Это была настоящая атомная бомба. Взвились все. Даже будущий первый демократ Петербурга Анатолий Собчак яростно отчитывал Солоухина за кощунственное отношение к великому Ленину и обвинял в том, что он вырывал цитаты из контекста и неправильно их понял.
Вой стоял такой, что его отзвуки слышны до сих пор. Солоухин умер больше 20 лет назад, но отповеди ему сочиняют до сих пор, как и Солженицыну. Однако и первые постсоветские годы его сильно огорчили, он ждал явно лучшего финала, чем шоковая терапия и перекрасившиеся в демократов секретари парткомов. Политикой он не занимался (тем более, что был убежденным монархистом), продолжая развенчание советской истории и ее раскрученных персонажей (типа Гайдара) в новых книгах, которые теперь уже были не подцензурны и писать можно было все, что хочешь. Главной его книгой стала «Последняя ступень», которую он написал еще в середине 70-х, но опубликовал только в 90-е. Знаменитый фантаст Леонов, которому Солоухин давал почитать рукопись еще в советские времена, называл ее «водородной бомбой, которую автор выдает за бутылку коньяка».
После распада СССР он стал одним из активистов восстановления храма Христа Спасителя. Храм был восстановлен как раз к моменту его смерти, и в 1997 году Солоухин стал первым человеком, чье отпевание прошло в восстановленном храме.
Автор рубрики «День в истории» — Евгений Политдруг
Подготовка этого материала оплачена подписчиками «Спутника и Погрома».
Купите подписку (клик по счетчику просмотров справа внизу) или подарите ее друзьям и близким!
