26 июля 1975 года глава КГБ Юрий Андропов добился сноса Ипатьевского дома, в котором была расстреляна семья последнего русского императора. Дом был снесён в связи с тем, что он «использовался антисоветскими кругами» и «мешал реконструкции квартала» (которой даже не планировалось).
Изначально дом принадлежал не Ипатьеву, а местному чиновнику из горного ведомства. Позднее он продал его местному богатому золотопромышленнику. Николай Ипатьев стал его владельцем только в 1908 году. К слову, братом Ипатьева был знаменитый генерал и химик Владимир Ипатьев, фактически создавший русскую химическую промышленность.
В период красной власти на Урале дом был известен как «дом особого назначения», поскольку там на протяжении двух с небольшим месяцев содержалась под арестом императорская семья.
Вскоре после их расстрела большевики покинули Екатеринбург, и город заняли белые. Ипатьев даже умудрился официально перепродать свой дом военным, которые использовали его в качестве штаба. Отступая, они вывезли «расстрельную стену» из подвала в интересах следствия по делу об убийстве царской семьи.
Некоторое время в доме Ипатьева располагались квартиры для местных служащих и чиновников. В начале 20-х в здании организовали революционный музей. Поскольку белые вывезли весь подвальный интерьер, большевики полностью реконструировали его (!), чтобы водить туда экскурсии. В музей часто привозили пионеров и комсомольцев, постоять и пофотографироваться у стены, где был убит последний царь с семьёй.
В этом же музее хранился пистолет, из которого расстреливал своих жертв Петр Ермаков. В некоторых источниках упоминается, что Ермаков после изгнания из НКВД некоторое время работал в этом же музее экскурсоводом, рассказывая, как он расстреливал своих жертв.
Однако в 30-е годы обстановка изменилась. СССР получил официальное дипломатическое признание от мировых держав и тему бессудной казни Романовых прекратили раскручивать. «Расстрельный» музей был закрыт, вместо него в здании разместились экспозиции местного антирелигиозного музея, который делил помещение с местным филиалом «Союза безбожников».
Но вскоре расклады опять изменились. Церковь обрела легитимность, «Союз безбожников» стал не нужен, и после войны в здании разместился областной партийный архив. В подвалах хранились партийные документы и прочая ерунда. Тем не менее гастролирующие артисты и командировочные партийные деятели, приезжавшие в Свердловск, просили тайком сводить их посмотреть на дом. Все же город был не слишком богат на исторические достопримечательности, а устраивать торжественные экскурсии в послевоенное время уже стеснялись.
В брежневские времена, в отличие от нынешних большевиков, никто фактом расстрела уже не восторгался, во всяком случае открыто. Наоборот, историю старались позабыть. Дескать, времена такие были, но мы тут ни при чём.
Теперь уже КГБ пристально следило за всеми, кто приходил к дому. В тот период город уже начали посещать разные командированные работники из западных стран, и все их знания о Свердловске заканчивались тем, что там была расстреляна императорская семья. Зачастую они просили местных показать это место. У Андропова, курировавшего борьбу с «идеологическими диверсиями», от этого начиналось сильное беспокойство. Проберётся туда какой-нибудь ловкий журналист, сделает фотографии, а потом все ведущие газеты мира выйдут с передовицами о злодейском убийстве. Тем более что впереди близилась 60-летняя годовщина.
Наконец, в РПЦз вовсю шли разговоры о грядущей канонизации убитых в подвале Ипатьевского дома. А после такой канонизации непременно начались бы подпольные паломничества и молебны. В общем, Андропов решил, что проще всего дом снести и сделать вид, что ничего не было.
26 июля он подал в Политбюро записку:
Антисоветскими кругами на Западе периодически инспирируются различного рода пропагандистские кампании вокруг царской семьи Романовых, и в этой связи нередко упоминается бывший особняк купца Ипатьева в г. Свердловске.
Дом Ипатьева продолжает стоять в центре города. В нём размещается учебный пункт областного управления культуры. Архитектурной и иной ценности особняк не представляет, к нему проявляет интерес лишь незначительная часть горожан и туристов.
В последнее время Свердловск начали посещать зарубежные специалисты. В дальнейшем круг иностранцев может значительно расшириться и дом Ипатьева станет объектом их серьёзного внимания.
В связи с этим представляется целесообразным поручить Свердловскому обкому КПСС решить вопрос о сносе особняка в порядке плановой реконструкции города.
С этого момента судьба дома была решена. Андропов был слишком могуществен, чтобы его решение кто-то мог оспаривать. Брежнева в тот момент не было, он отдыхал в Крыму, поэтому секретное постановление Политбюро о сносе дома подписал Суслов.
Оспорить предложение Андропова мог бы министр внутренних дел Щелоков. Во-первых, он враждовал с Андроповым и чекистами. Во-вторых, сам проявлял интерес к судьбе последнего императора. Известно, что в 70-е годы Щелоков наведывался в Свердловск, посещал дом Ипатьева и просил предоставить ему из архивов газетные статьи 20-х годов о расстреле семьи. Но спорить с Андроповым по такому «незначительному» вопросу он не стал.
Тем не менее поисками захоронения останков Романовых занимался близкий к Щелокову писатель Гелий Рябов, который был сценаристом к разного рода «милицейским» фильмам, которые лоббировал глава МВД. То, что негласно его поиски благословлял Щелоков, Рябов признавал в постсоветских интервью:
Без Щелокова нашей затее была бы грош цена… Официально мои поиски объяснялись интересом к «истории становления советской милиции».
Но, подписывая мои командировки в Свердловск, письма в спецхраны и архивы, разрешавшие доступ к фонду Романовых, отдавая распоряжения о всяческом мне содействии, Николай Анисимович, конечно же, не мог не понимать, в чём истинная цель моих действий.
Ещё когда мы вели раскопки, я заметил одну странность: было слышно, как вокруг бродят люди — перекликаются, аукаются. А это место как заколдованное: никто не подходит. Сначала я думал, что нам просто повезло. И только много лет спустя узнал, что, оказывается, по распоряжению министра были предприняты специальные меры для нашей безопасности. Место раскопок охраняли сотрудники милиции в штатском, которые были уверены, что мы ведём поиски останков комиссаров, погибших в Гражданскую войну.
Рябов с геологом Авдониным нашли останки в 1979-м, но политический момент был не тот, и их вернули на место. К этому времени дом Ипатьева уже был снесён. Первым секретарём Свердловского обкома тогда как раз был Борис Ельцин. В своих мемуарах он писал, что дом снесли тайно, под покровом ночи. В действительности все происходило днём, причём велась фотосъёмка. Официально было объявлено, что дом не представляет исторической ценности и мешает реконструкции квартала. Разумеется, никакой реконструкции не планировалось, вместо внесённого дома так и остался пустырь.
Ипатьевский дом снесли в сентябре 1977 года. Снос затянулся из-за того, что ранее дом состоял в реестре исторических памятников, надо было решить вопросы с ВООПИК, ещё раз на всякий случай обследовать дом, и к тому же местный глава обкома Яков Рябов затягивал время, чтобы передать свои полномочия Ельцину, под патронажем которого и произошёл снос (Рябов уже уехал на повышение в Москву).
В настоящее время на месте Ипатьевского дома располагается Храм-Памятник на Крови во имя Всех святых, в земле Российской просиявших, открытый в 2003 году.
Автор рубрики «День в истории» — Евгений Политдруг
Подготовка этого материала оплачена подписчиками «Спутника и Погрома».
Купите подписку (клик по счетчику просмотров справа внизу) или подарите ее друзьям и близким!
