«В отличие от европейцев, у афганцев рукопожатия не в ходу, они лишь слегка касаются твоей ладони кончиками своих пальцев, словно опасаясь заразы. Кроме того, у них не принято изъясняться чётко и ясно, равно как и глядеть в глаза собеседнику. Обычно они смотрят в сторону и что-то невнятно бубнят»
— Стивен Прессфилд, «Солдаты Александра: Дорога сражений»
Несмотря на ряд страшных терактов, на минувших выходных в Афганистане завершился первый тур голосования. Знаменательному событию сопутствовал ряд терактов, но, в целом, всё прошло гораздо спокойнее, чем можно было себе представить. Ведь талибы пообещали сделать всё, что в их силах, для того, чтобы сорвать выборы, которые они считают нелегитимными (по причине наличия в стране оккупационных сил): атаковали избирком, убили известную западную журналистку Аню Нидрингаус (получившую когда-то Пулитцеровскую премию за свою работу в Ираке) и активно запугивали афганских журналистов. Удивительно, но первое за долгие годы значимое демократическое мероприятие в Афганистане (стоимостью $100 млн.) состоялось. На избирательные участки явились 7 миллионов человек из 12 миллионов зарегистрированных избирателей — очень хорошие показатели, особенно если учесть, что организаторы готовы были признать результаты выборов при любой явке. Кстати, о результатах: предварительные результаты станут известны 24 апреля, окончательные итоги будут объявлены 14 мая. Если ни один кандидат не достигнет необходимого для победы показателя в 50% голосов, то 28 мая будет проведён второй тур выборов.
Раз всё прошло так хорошо, то, быть может, был неправ Эрик Принс (основатель Blackwater), когда-то сказавший, что «Афган населяют варвары с менталитетом 13-го века»? Давайте посмотрим на трёх главных кандидатов.
1. Залмай Рассул — бывший министр иностранных дел. Племянник короля Амануллы-хана; учился в Европе (хорошо знает французский и итальянский), по образованию медик. Считается протеже нынешнего президента Хамида Карзая. В целом, культурный человек с неожиданно чистой репутацией.
2. Ашраф Гани Ахмадзай — бывший министр финансов. Учился в Америке, работал во Всемирном банке, есть жена-христианка из Ливана; имеет репутацию прогрессивного технократа, но прожил большую часть жизни за границей; заручился поддержкой легендарного генерала Дустума, что гарантированно отдаёт ему голоса афганских узбеков
3. Абдулла Абдулла — бывший министр иностранных дел (2001-2006); по образованию офтальмолог (как и Башар Асад, кстати); был главой Департамента Здравоохранения Панджшерского фронта сопротивления в годы советского вторжения; близким соратником и советником другого знакового афганского деятеля Ахмада Шаха Масуда; работал министром иностранных дел «Северного Альянса»; получил хорошие 30,5% голосов на предыдущих выборах в 2009-м.
Рассул, Ахмадзай, Абдулла
Возможно, свою роль в успешном проведении выборов сыграли и существующие разногласия внутри Талибана. Кое-кто внутри движения небезосновательно рассчитывает на возможность вести переговоры с кандидатами и получать от них определённые гарантии и уступки. В конце концов, если уж президент Карзай и сами американцы периодически попадались на ведении переговоров с талибами, то другие политики и подавно не могли избежать необходимости наладить «конструктивный диалог». Таких большинство в Верховном совете Талибана (официальное название — «Кветтская шура» по названию города Кветта в Белуджистане, где находится штаб-квартира движения). Их соратники из «Пешаварской шуры», в целом, согласны на опосредованное участие в выборах путём поддержки определённого кандидата в рамках стратегии налаживания отношений с Кабулом. «Кандидатом Талибана» (т.е. тем, кто выступал за переговоры вместо войны) долгое время был брат действующего президента Абдул Каюм Карзай, но он вышел из предвыборной гонки, теперь его место занимает Залмай Рассул.
А вот «Мираншахская шура» (a.k.a. «Сеть Хаккани»), контролирующая большую часть боевого крыла кветтских товарищей, считает, что можно и нужно вести активные наступательные действия, потому что любые переговоры без победы на поле боя не имеют никакого смысла. Правда, командиры родом с востока страны выступают за поддержку Гани, потому что он их земляк (а на востоке страны его электоральная база особенно сильна).
Большую роль в афганских выборах (как и везде, впрочем) играет национальный фактор: пуштуны составляют 40% населения страны, а таджики — 35%. Почти все три кандидата являются пуштунами (у Абдуллы мать — таджичка). В идеальном мире это было бы козырем, потому что он смог бы привлечь голоса как пуштунов, так и таджиков, но в реальности его многонациональность поможет отобрать голоса в пользу «более чистокровных» кандидатов. С другой стороны, в этом году наибольшую явку продемонстрировал север страны, населённый таджиками и традиционно противостоящий Талибану (потому Абдуллу и считают противником исламистов). Горькая ирония в том, что в стране распространено мнение, согласно которому, если Абдулла станет президентом, то многие нейтральные пуштуны перейдут на сторону Талибана для сохранения «этнического баланса». Своими этноклановыми противоречиями Афганистан сильно напоминает Дагестан.
На исход выборов (а также на то, что произойдёт после них) в немалой степени влияют зарубежные силы. И речь тут идёт не только о НАТО. Давно гуляют слухи о том, что весь афганский Талибан чуть ли не напрямую контролируется пакистанскими военными. Президент Хамид Карзай, например, недавно обвинил Пакистан в эскалации предвыборного насилия. Опальный американский генерал Маккристал ещё давно говорил об активной деятельности Ирана в Афганистане — в том числе, и по снабжению боевиков оружием и осуществлению их подготовки, в этом его поддерживает глава британского МИДа. По крайней мере, есть доказательства, что Иран контролирует 8 крупных газет только в Кабуле и до трети всех медиа в Афганистане. Так как в вечно беспокойном пакистанском Вазиристане проживает множество пуштунов, то считается, что Исламабад именно из этих соображений будет всегда поддерживать пуштунского кандидата. Но на самом деле, концепт «пуштуна на кабульском троне» придумали и реализовали дипломаты Романовых в 1880-х гг. чтобы создать противовес северу страны (правильность чего доказали события после боя на Кушке).
«Другом Пакистана» является Абдулла — что может также сыграть против него в стране, где Пакистан тихо ненавидит почти всё население: в недавней атаке на отель «Серена» афганская разведка винит Пакистан; столкновения на границе являются обычным делом (а саму границу в Кабуле не признают); правительство выступает резко против передачи Пакистану какой-либо части военной техники, остающейся после ухода американцев (пакистанцы, напротив, очень хотят её получить). Отношения между двумя государствами легко спроецировать и на отношения между исламистами. «Техрик-и-Талибан Пакистан», самостоятельная организация, воюющая против пакистанского правительства, была замечена в связях с афганской разведкой, а предположительно контролируемый пакистанцами афганский Талибан (и даже один из его главных лидеров мулла Омар) резко осуждает собратьев — в октябре прошлого года дело дошло до боевого столкновения. Даже пленные афганские талибы признаются в нелюбви к Пакистану. Серия таинственных убийств лидеров афганского Талибана на территории Пакистана тоже не способствует росту взаимопонимания. Но Абдулла усложняет и без того непростую ситуацию: в эпоху «лихих девяностых», после того, как Талибан захватил власть в стране, он отправил семью в Индию. И это приводит нас к третьему внешнему игроку.
Индия наладила отличные отношения с режимом Карзая. Принимая во внимание просто ужасные отношения между Нью-Дели и Исламабадом, можно предположить, что после выборов борьба между двумя странами за будущее Афганистана только обострится. Индийцы времени даром не теряют и совместно с ОАЭ поддерживают вооружённое сопротивление белуджей в самом Пакистане. К слову, полезно упомянуть и о том, что забытый прозападный правитель Афганистана Мохаммед Дауд в 1970-х гг. делал то же самое. Индия является одним из главных финансовых доноров современного Афганистана и недавно скрепила связи, объявив об инвестициях в Афганистан в размере $2 млрд (в основном, гражданские проекты вроде плотины Салмы в Герате). При необходимости индийцы в союзе с Кабулом воскресят проект «объединения всех пуштунов», добавив проблем пакистанцам.
Если верить результатам опросов, то второй тур вполне может состояться: Гани и Абдулла набирают по 40% каждый, любимчик нынешнего президента Рассул имеет только 12%. Эксперты ожидают, что основное противостояние развернётся между Абдуллой и Гани. У обоих сильная база на севере страны и это очень важно: в 2009-м северные провинции обеспечили большое количество голосов. Взаимоисключающие связи Абдуллы могут оказаться его силой: вполне может быть, что он пробританский кандидат, ведь только Англия могла принудить Пакистан и Индию поддержать одного и того же человека. Хотя у Рассула тоже есть свой туз в рукаве — он уже объявил, что вице-президентом в его правительстве станет Ахмад Зия Масуд, брат того самого Масуда. Будучи ставленником Карзая, он имеет неплохие шансы получить голоса юга и востока страны. Не стоит забывать и о самом Хамиде Карзае.
Этот деятель имеет славу нечестивого и вороватого человека, но, в то же время, он очень хитрый и умелый политик. Карзай пожертвовал десятки тысяч долларов на кампании Гани и Рассула. Он отказался подписывать договор о размещении в стране небольшого контингента американских войск (8 тысяч человек), оставив непопулярное и неизбежное решение следующей администрации. Поддержку Дустума для Гани так же выбил Карзай. Одновременно он заставил своего брата снять свою кандидатуру с выборов и уйти в лагерь Рассула. Да, вы правильно поняли, этот человек хочет утвердить своё влияние в новом правительстве и остаться в афганской политике. И в интересах России, чтобы Карзай победил и укрепился настолько, насколько это вообще возможно.
Причина тому довольно веская: Крым. Карзай признал аннексию полуострова, он же дал согласие на постройку в Кабуле российского культурного центра (а также ряда других проектов РФ). Это, конечно, немного — но у остальных кандидатов нет и этого. Здесь полезно будет использовать желание Карзая отомстить американцам за попытку сместить его в ходе выборов 2009-го. Чисто теоретически, конечно, возможен диалог с Абдуллой. Однако на серьёзные позитивные изменения внутри страны афганцам надеяться не стоит.
В течение предыдущего десятилетия американцы потратили $51 млрд на модернизацию афганской армии и полиции, и ещё $17 млрд — на гуманитарную помощь. Но в этом году ожидается, что американская армия покинет Афганистан, а Конгресс США в два раза урезал планируемую помощь. Стоит отметить, что американская оккупация, кроме роста производства героина, принесла стране некоторые дивиденды.
Серьёзным достижением американцев в эпоху оккупации Афганистана является увеличение средней продолжительности жизни в этой стране на целых 20 лет (с 42-х до 62-х лет). При талибах женщины не могли ходить в школу: сегодня из 10 миллионов учащихся 40% составляют женщины. Женщины занимают 30% мест в парламенте (и среди кандидатов в президенты есть женщина), всё активнее занимаются бизнесом. На этом позитив заканчивается.
Миллиарды долларов, потраченные на афганскую инфраструктуру, оказались напрасной жертвой — при отсутствии квалифицированного обслуживания всё просто разваливается. $10 млрд, которые каждый месяц тратило американское правительство на ведение войны, не ослабили талибов. Пяти миллионам афганцев требуется экстренная медицинская помощь и питание — при этом из $406 млн., необходимых для помощи, профинансировано только 22% (вся сумма — это 0,025% военных трат США в Афганистане в течение этих 12 лет). У других четырёх миллионов долговременные проблемы со здоровьем, связанные с войной. 650 тысяч афганцев являются беженцами в собственной стране, ещё 2,4 млн. человек были вынуждены уехать за границу. Афганистан — одна из наиболее коррупционных стран мира и самая бедная страна в Азии. За последние 12 лет в стране было убито 13 тысяч солдат и полицейских — и ничто не говорит о том, что следующие 12 лет будут более спокойными.
Таким образом, по большому счету, кто бы ни победил на этих выборах — ему достанется разрушенная страна, которая, несмотря на любые оптимистичные прогнозы европейцев или американцев, находится в тяжёлом кризисе и состоянии перманентной гражданской войны.
Что все это может означать для пока еще относительно «пророссийской» Средней Азии и, соответственно, для нас? В первую очередь, транзит власти приведет к росту активности исламистов, выходу текущей войны за пределы, собственно, Афганистана и значительному повышению уровня нестабильности в регионе в целом, что может выражаться в терактах, радикализации публичной политики наших среднеазиатских «сателлитов» и привести даже к военным действиям на их территории (таджикскую границу, например, время от времени пересекают группы боевиков). Причем разбираться с «войнушками» придется в рамках ОДКБ и других подобных организаций, конечно же, нам. Единственное, на что в этой ситуации может повлиять новый афганский президент — так это только на скорость и ареал распространения неизбежной заразы.
В этих условиях, чтобы не попасть под удар, России необходимо срочно готовить высококлассных аналитиков и разведчиков для работы в регионе. Непонимание реалий пост-американского Афганистана, отправляющегося после выборов в смутное «независимое» плавание, может нести вызовы и угрозы, цена которых будет отнюдь не самой дешевой. Ведь как сказал Макиавелли:
«Я уподобил бы судьбу бурной реке, которая, разбушевавшись, затопляет берега, валит деревья, крушит жилища, вымывает и намывает землю: все бегут от нее прочь, все отступают перед её напором, бессильные его сдержать. Но хотя бы и так, — разве это мешает людям принять меры предосторожности в спокойное время, возвести заграждения и плотины так, чтобы, выйдя из берегов, река либо устремилась в каналы, либо остановила свой безудержный и опасный бег?»
