Ранее: часть первая
«Фельдмаршал воцарился на троне Великих Моголов в Нью-Дели»
— Ходжа Ахмад Аббас, 1944
Мы уже упоминали о том, что в рамках Британской Империи существовала неформальная «империя Раджа», включавшая в себя стратегические территории, имеющие важность для защиты интересов самой Британской Индии. Что характерно, за несколько дней до вступления Британии в войну власти Раджа самостоятельно послали 10 тыс. солдат в Ирак, Египет, Сингапур, Кению и Ирак для того, чтобы укрепить там свои позиции.
Таким образом, в начале 1942 года 187 тысяч солдат Индийской армии были разбросаны на всём протяжении к востоку от Суэца за пределами колонии: Ирак (91 тыс.), Иран (20 тыс.), Малайя (56 тыс.) и Бирма (20 тыс.). А ещё 80 тыс. солдат-индийцев воевали на других театрах.
Индийские солдаты в эритрейской деревне, 1941 г.
Солдаты индийской бронированной дивизии в Ираке, 1941 г.
Индийские солдаты охраняют нефтеперерабатывающий завод в Иране, сентябрь 1941 г.
IV Индийская дивизия в Тунисе, апрель 1943 г.
Падение Гонконга стало косвенным ударом по обороне Индии. Китайские войска, сражающиеся против японцев, получали 60% своего вооружения через остров — это косвенно угрожало Раджу. Последовавшее падение Сингапура и захват Малайи заняли всего две недели вместо рассчитанных британцами 2 месяцев. Тогда японцы взяли в плен в том числе 55 тыс. индийских солдат. Эти события привели японцев в Бирму, которая для Союзников стала основным каналом поставки вооружения сражающимся китайцам. То есть на порог Индии.
Продвижение японцев в Бирме. Кстати, сегодня многие забывают про то, что Сиам (ныне Таиланд) сражался на стороне стран Оси
Тогда этот край был гораздо менее развитым: переполненные малярийными комарами дикие жуткие джунгли, продвижение по которым давалось японцам с трудом. Индийская армия поначалу отступала и проигрывала. В итоге японцы малыми силами захватили столицу Рангун. Любопытно, однако, что даже в такой критической ситуации высшее командование Индийской армии отвергло предложение Чана Кайши о переброске в Бирму двух своих армий (5-я и 6-я, вместе по размеру равные полнокровной индийской дивизии). Они отказались, мотивировав это соображениями логистики, что в целом довольно неубедительно. Верховный командующий силами союзников в Юго-Восточной Азии Арчибальд Уэйвелл (который в 1943-м стал вице-королём Индии и командующим всеми войсками Британии в регионе) убеждал тогда Черчилля, что в интересах Британской Индии и империи будет по возможности избегать прихода в Бирму слишком большого количества китайцев. Тот аргументам не внял. Это решение может показаться странным в условиях кризиса тотальной войны, но своя логика в этом есть.
Несмотря на репутацию failed state, реальный вес Китая тогда был выше, чем многие сейчас думают. В противном случае эту страну не сделали бы членом Совбеза ООН в условиях вакуума власти на континенте и продолжающейся гражданской войны (!). Просто СССР оказывал на Гоминьдан серьёзное давление с целью продвинуть во власть в Китае коммунистов (после чего начал сотрудничать с красным Китаем на предельно выгодных и почётных для последнего условиях — вспомним передачу КВЖД). А реальный потенциал страны был гораздо выше. Их вклад во Вторую мировую войну был очень серьёзным — они сковывали почти 800 тысяч японских солдат (для понимания — Сингапур взяли 36 тысяч японцев в условиях более чем двукратного численного превосходства британцев). Большое военное присутствие Китая в Бирме могло привести в послевоенном будущем большие проблемы для Раджа. Китай, повторимся, был вполне самостоятельной и адекватной державой со своими интересами. Власти Раджа совершенно точно не стали бы спокойно смотреть на сегодняшние художества КНР на северо-восточной границе Бирмы.
Тогда вся Бирма была экономической пристройкой к Индии, где доминирующее положение в экономике занимали индийцы. Поддерживаемым японцами (в рамках проекта «Великой восточно-азиатской сферы процветания») бирманским националистам это, конечно же, не нравилось. К моменту вхождения японцев в Рангун почти полмиллиона подданных Британской Империи (в основном бывших индийцами) покинули регион в результате погромов, примерно 50 тысяч человек погибли в процессе или пропали без вести. Правда, большая часть погибших пришлась не на погромы, а на малярию, от которой беженцы пострадали при исходе.
Кстати, тогда же зародились нынешние разногласия между буддистским большинством Бирмы и усердно угнетаемыми ими ныне мусульманами-рохинджа: араканские буддисты встали на сторону японцев, а рохинджа остались верны британцам. Сегодня сей факт ставится фактическими властями Мьянмы и погромщиками в вину араканским мусульманам.
«Механизм войны стягивает весь мир. То, что происходит в Европе имеет важное значение для Америки, Индии, Китая. То, что происходит в Индии и Китае имеет такую же важность для Америки и Европы. Война теперь не имеет границ» — Джавахарлал Неру, октябрь 1940 г.
Весна тревоги нашей
Прибытие большого количества индийских беженцев (не только из Юго-Восточной Азии, но и из стран Ближнего Востока) обострило внутриполитическую ситуацию в Индии и вызвало там серьёзные волнения в 1942-м, т. е. когда война складывалась для Союзников наихудшим образом.
Реальной причиной волнений была паника перед ожидавшимся со дня на день вторжением японцев — индийцы бежали из крупных городов сотнями тысяч. Сыграли свою роль авианалёты, которые привели к заметным потерям (3521 человек, из которых чуть меньше половины были убитыми).
Стоит заметить, что основные индийские политики в этот момент проявили себя фактически лоялистами: Ганди призывал к «ненасильственному несотрудничеству» с японцами в случае оккупации, Неру говорил готовиться к партизанской войне — но ни один из них не призывал восстать и поддержать японцев. А на тот момент ничто другое не смогло бы изгнать англичан.
Созданное Ганди движение «Вон из Индии!», призывавшее к освобождению Индии от англичан, по настрою и идеям полностью устраивало колониальную администрацию, поскольку упор там делался на ненасильственное сопротивление. В условиях сотрясавших регион проблем это был хороший способ дать индийцам «выпустить пар», что они и сделали. Основным итогом движения стали 100 тысяч арестов и несколько сотен казней. Обычно Ганди представляют в виде архитектора кампании беспорядков 1942 года, но они происходили и до начала движения, а сам Ганди был арестован англичанами до того, как сформулировал принципы ведения этой кампании. Помогли англичанам и имевшие большой вес среди профессиональных объединений индийские коммунисты, получившие указания из Москвы не участвовать в общенациональном протесте. Ограниченным было и участие мусульман. По своему составу участники представляли землевладельцев из высших каст, т. е. не имели поддержки в более широких кругах общества.
В итоге движение развивалось в ключевых городах региона, но протекало изолированно и бессистемно, поэтому реальных политических последствий эти волнения для англичан не возымели. Они даже были выгодны в том плане, что удалось выявить и арестовать активных участников и организаторов в своей зоне контроля. В отличие от лояльных вожаков вроде Ганди, не в меру ретивые активисты низового и среднего уровня несли реальную опасность. Организация движения выдала их англичанам.
Тем не менее бунты показали, насколько сильно в индийском обществе чувство протеста. Разрушить успели многое: полностью или частично бунтовщики уничтожили 208 полицейских участков, 749 правительственных зданий, 332 железнодорожные станции, 945 почтовых и телеграфных станций, пустили под откос 66 поездов.
Тем временем на фронте, в Малайе и Бирме, Индийская армия сражалась бок о бок с американцами (которых там было всего около 12 тыс. человек). В социальном плане этот фронт отметился интересным опытом цветной солидарности.
В американской армии в ту пору царила сегрегация — чёрные солдаты служили в отдельных подразделениях и социализировались в клубах «для чёрных» на прифронтовой линии. Небелые солдаты индийской армии часто были их гостями, несмотря на культурную пропасть между двумя сообществами. Эта же практика перешла и на «континентальную Индию», через которую проходили американские войска. Всего в Индии за годы ВМВ побыли 150 тысяч американских солдат, из которых 22 тыс. являлись афроамериканцами. Связь укрепилась настолько, что в разгар истории с «Вон из Индии» 80 афроамериканских интеллектуалов написали Рузвельту письмо в поддержку движения, что было использовано американцами для усиления давления на англичан.
На все руки кшатрий
В военно-квалификационном плане эта война способствовала стремительному росту профессионализма Индийской армии. В 1939 году у неё был только один центр снабжения. Через пять лет существовала уже целая сеть по всей стране, и общая вместимость этих объектов составляла 328 тыс. т.
Логистика сыграла важную роль в победе Союзников среди джунглей Бирмы, где солдаты по обе стороны фронта месили кровь и грязь в тяжёлых природных условиях. Уже упомянутая программа строительства аэродромов к концу 1944-го близилась к успешному завершению.
Развитие получили и другие инфраструктурные объекты Индии, например, порты: если до войны в порт Бомбея ежедневно заходили 25 кораблей, то в мае 1942-го их было уже 220. Год войны в Бирме вынудил Калькутту увеличить пропускную способность своего порта — с 117 до 254 тыс. т. в месяц. Планировка и строительство происходили, кстати, под контролем американских инженеров, сделавших Калькутту одним из наиболее эффективных портов Союзников за всю историю войны.
Трафик на железных дорогах Бенгалии и Ассама. Источник: James M. Ehrman, ‘Ways of War and the American Experience in the China-Burma-India Theater, 1942–1945 гг.
Всего в Бирме сосредоточились 600 тыс. солдат Британского Содружества, львиная доля которых относилась к Индийской армии (всего в Юго-Восточной Азии сражалось 1 млн солдат Союзников, 700 тыс. из которых относились к Индийской армии).
При всех трудностях и масштабности войны потери оказались относительно невелики. Всего за период 1942–1945 гг. в Бирме погибло 27 тыс. английских и индийских солдат, из которых 13 тыс. лишились жизни из-за тропических болезней. Японские потери были гораздо серьезнее (144 тыс. убитыми).
Это был абсолютный триумф, который на своих плечах вынесли индийские солдаты. Одним из ключевых результатов войны на этом фронте стало устранение военной угрозы на границе Индии, куда японцы готовились вторгнуться в 1944-м, но были остановлены в ходе битвы при Кохиме, где силы Союзников опять одержали победу благодаря преимуществу в логистике.
В ходе гремевшей по соседству битвы при Импхале 120 тысяч британских и индийских солдат постоянно снабжались по воздуху (а в критический момент туда посредством авиатранспорта перебросили целую дивизию). Также оттуда были эвакуированы 10 тыс. раненых. Неплохо для армии, начавшей войну с одной воздушной эскадрой.
Военное кладбище. Кохима, 2014. Сегодня это Индия, но в 1944-м это была территория Бирмы. Тогда здесь состоялось решающее сражение между силами Союзников и японцами
Цена вопроса
К концу 1945 года Британия должна была Индии 1.3 млрд фунтов (больше $65 млрд в сегодняшних деньгах). Нельзя сказать, что индийское правительство отчаянно ругалось с Англией насчёт денег. Скажем, содержание индийских войск на Ближнем Востоке оплачивалось из бюджета колонии.
Перемена в балансе бюджета между колонией и метрополией была всё же значимым событием. Большую часть эпохи Раджа именно Индия была должником Англии — англичане вешали на баланс Индии «долги» за строительство инфраструктуры на субконтиненте и так далее. Так что Индия в итоге не просто «расплатилась», но и Англия осталась должна ей огромную сумму. Но финансами вклад Индии в общую победу не ограничился.
Светло-серый – долг Англии перед Индией за товары и услуги Второй Мировой. Тёмно-серый это прямые расходы правительства Британской Индии. Источник: R. N. Poduval, Finance of the Government of India since 1935 (Delhi: Premier Publishing, 1951), Table VII
Война принесла дикий рост цен, и это сильно ударило по зарождающемуся среднему классу страны. Сильно снизилось потребление таких продуктов, как очищенное масло (-42%), картошка (-37%), сахар (-28%), молоко (-18%) и мясо (-15%). В итоге средняя индийская семья тратила на продукты в два раза больше, чем до войны. Трудности испытывали все прослойки общества.
Встала проблема голода, осложнявшаяся падением Бирмы и, соответственно, увеличением зависимости других частей Британской империи от поставок риса непосредственно из Индии. Если Бенгалия в 1941-м сама импортировала 296 тыс. т. риса, то в следующем году она уже экспортировала 185 тыс. тонн. То же самое касалось всех остальных продовольственных культур — в Индии собирались рекордные урожаи, которые потом уходили за пределы страны. А что доставалось ей?
Катастрофически мало. В конце 1942-го вице-король запросил у правительства Англии 600 тыс. т. пшеницы для предотвращения продовольственной катастрофы в стране, где запасы продовольствия на складах подходили к концу. И получил всего 60 тыс. т., из которых половина была предназначена для армии. В том году Индия экспортировала 465 тыс. т. продовольственного зерна, которые были позарез нужны ей самой. Это вызвало катастрофу в Бенгалии и некоторых частях южной Индии.
За годы войны голод, вызванный усиленным экспортом продовольствия из Индии, убил в стране примерно три миллиона человек. Цифры гуляют в диапазоне от консервативных 1.4 до 5.4. млн человек — первую называют британские историки, последнюю индийские. Но даже консервативные оценки ужасают. Кстати, одним из переживших английский «голодомор» был Мани Лал Бхаумик, будущий американский физик.
Из-за голода даже через год после окончания войны примерно половина населения страны получала продовольствие по карточкам.
Слева: бесплатная кухня, предоставлявшая еду жертвам голода 1943-го. В центре справа вице-король Уэйвелл, вокруг него – сотрудники Индийской Гражданской Службы. Справа: семья, переехавшая в Калькутту из Бенгалии в период голода
Цифры пострадавших от голода особенно шокируют на фоне официальных данных о совсем небольших военных потерях Индийской армии в годы ВМВ (около 24 тыс. убитых и 10 тыс. пропавших, а также 65 тыс. раненых).
Человеческая цена позднее вошла в «сумму требований» индийского общества к колонизаторам.
Говорящее оружие
По итогам Первой мировой Индия была единственной подчинённой территорией, участвовавшей в переговорах о создании Лиги Наций, а после ВМВ участвовала в создании ООН — опять как подчинённая территория (снова единственная). Но в этом статусе стране пришлось оставаться недолго. В 1947 году Индия получила независимость из рук англичан, что выглядит очень странно на фоне событий, последовавших в других частях империи. После войны англичане воевали во множестве постколониальных конфликтов здесь и там, но драгоценная Индия получила свою независимость безо всяких войн. В чём причина такой несвойственной англичанам щедрости?
Дело в том, что обе мировые войны сделали Индию как административно-территориальную единицу и регион не только базой для ведения боевых действий, но и «немножко» субъектом политики. «Империя Раджа» проецировала силу на огромные расстояния (включая Ближний Восток), мобилизовала миллионы человек, отметилась в войне на ключевых фронтах Союзников (в частности, в Европе), отдала множество ресурсов и человеческих жизней для победы над общим врагом и вошла в клуб держав-победительниц. Кстати, после войны Индийская армия продолжала участвовать в крупных сражениях за пределами субконтинента как полноценная региональная сверхдержава: уже в европейских колониях вроде Индонезии, которые англичане возвращали прежним владельцам.
Конечно, управляли всем этим масштабным процессом в основном чиновники и офицеры из числа белых англичан, которые вели себя как марсиане-кровопийцы, не жалевшие подвластное население и не считавшиеся с его нуждами ради победы. Но, во-первых, их поведение мало отличалось от поведения многих «коренных» правителей Индии вроде Типпу-султана, династий раджпутов или маратха (Азия-с!). Произвол и насилие властей широко практиковались в регионе и до прихода европейцев (да и вообще, в каком здоровом обществе придумают наследственную «касту неприкасаемых»?). А во-вторых, англичане в глазах абсолютного большинства населения были носителями внутреннего суверенитета: во времена ОИК они проникли в Индию как агенты и партнёры официальных властей, а после установления прямого управления из Лондона они опирались на местные институты; а где их не хватало — была местная наследственная аристократия. Для среднего индийского крестьянина (а это среднестатистический индиец той эпохи) англичане были полноценными преемниками Моголов.
И как мы уже увидели, руководили Индией англичане с сильным регионалистским мышлением. Нельзя сказать, что они могли самостоятельно отколоться от Британской империи, чтобы построить свой вариант монархии диадохов. Но повышение Индии до статуса доминиона (а это де-факто независимость, но со всеми бонусами нахождения в составе Империи) было не за горами. И, в конце концов, индийцы из числа военных и гражданских смотрели и учились управлению крупной военной державой.
Создание мощной армии с соответствующей промышленной базой в эпоху 1914–1945 годов с опорой на индийских рядовых и исполнителей (не забывайте о немногочисленности британского управленческого аппарата и делегирования им полномочий) давали формирующейся индийской нации «мускулы», которые она могла обратить себе на благо, презрев интересы острова.
Схожий процесс можно было наблюдать в монархии Птолемеев, государстве, очень похожем на Британскую Индию, где чуждым большинством правила европейская элита. Тогда для битвы при Рафии Птолемеи вынуждены были мобилизовать местное население, которое, обучившись военному делу, восстало против них спустя какое-то время. И это не единственный пример из античной истории: Аларих, разграбивший Рим, до этого воевал на стороне римлян. В более позднюю эпоху мы могли наблюдать, как арабские ветераны ВМВ вели против Франции войну в Алжире. Эта история повторялась бесчисленное количество раз на протяжении тысячелетий, но суть сводится к одному: даже при отсутствии политической субъектности подвластный народ захочет прийти к независимости, научившись необходимым навыкам на военной службе у метрополии. А если учесть, что деколонизация стала одним из основных требований американцев в ходе Второй мировой, то перспективы вырисовывались ещё более мрачные: индийцы получат независимость с американской помощью, что повлечёт за собой понятные последствия — сокращение британской зоны влияния в регионе и в мире.
Свой интерес индийцы ощущали очень явно — об этом говорит история беспорядков и забастовок предшествовавших 40 лет. Они требовали одного и того же в течение десятилетий: больше доля в управлении страной, больше зарплаты, лучше условия труда. 1946 год прошёл под знаком забастовок и стачек (общим числом — 1629), в которых участвовали 2 млн человек. Война сделала их голос гораздо громче. Показательны также два эпизода из истории индийских армии и флота.
Попытка британских властей судить за измену офицеров Индийской армии, служивших японцам в составе «Индийской национальной армии» напоролась на противодействие и полноценные протесты (!) индийских солдат и офицеров, считавших, что коллаборационисты служили интересам индийского сообщества на оккупированных врагом территориях. В итоге суд отпустил задержанных после того, как установил их вину (!!) и отправил их в почётную отставку (!!!) — столь сильным было волнение в войсках. Но в скором времени, в феврале 1946 года, случилось восстание на индийском флоте, которое охватило 78 кораблей. Началось оно из-за протестов насчёт качества еды, но очень быстро пришло к политическим требованиям и вывешиванию портретов с Субхас Чандрой Босом. Колониальная армия становилась всё более национальной.
И как это ни парадоксально, именно скорость получения независимости подкосила независимую Индию и надолго сделала её провинциальной страной.
В центре – Марта Геллхорн, бывшая жена Эрнеста Хемингуэя и военный корреспондент. На фото она разговаривает с индийскими солдатами британской армии. Италия, 1944 г.
Пиррова независимость
В разговоре о получении Индией независимости персоналии участников, официальные декларации и даже история соответствующих политических движений в ретроспективе значат меньше, чем тяжесть геополитической и социальной реальности.
История показала, что выкормленные англичанами индийские элиты с интересами самой Индии имеют очень мало общего. «Маркером Иуды» можно считать их позицию по разделению Индии и Пакистана. В официальной историографии обеих стран, построенной правящими элитами уже независимой эпохи и культивируемой сегодня, доминирует точка зрения, что мусульмане и индусы «не хотели вместе жить в одной стране».
Этот тезис изначально нелеп, потому что в эпоху Моголов и индусы и мусульмане жили вместе под управлением мусульманской аристократии (и ещё раньше, в эпоху Афанасия Никитина). Как жили — уже вопрос к качеству управления в автохтонных азиатских политиях. Но жили.
В течение столетий весь субконтинент существовал как единый экономический и социальный организм*, и единая Индия была естественным продолжением этого порядка вещей. То есть как единые США были естественным гегемоном для Западного полушария.
Мусульман в Индии на сегодняшний день 189 миллионов (ну как, помог раздел?), и в войнах независимой Индии они проявили себя образцово (и в индийской армии есть топовые офицеры-мусульмане). Что характерно, матросы и офицеры, восставшие в феврале 1946 года, требовали от мусульманских и индусских лидеров объединения с целью построения единой независимой Индии. То есть мускулы индийской нации были умнее её мозга.
Кто-то может сказать, что разноплеменную Индию вместе удерживали только англичане. Но разве коммерческие и культурные связи субконтинента с островом стали меньше за эти годы? Да и английский остаётся в Индии одним из двух официальных языков (!) и активно используется в повседневной жизни (!) в общении между разными этническими группами.
Раздел Индии стал катастрофой и надолго отобрал у страны возможность серьёзно влиять на происходящее в регионе и в мире. А то, что «резали по живому», сомневаться не приходится — кроме обмена миллионами (!) беженцев обе страны продолжают делить энергетические ресурсы и тяжко страдать от отсутствия полноценной экономической кооперации. Без Пакистана (и неумело отколотого Бангладеш) Индия не может реально рассчитывать на успешное развитие, поскольку ей всегда приходится действовать с оглядкой на враждебно настроенного лимитрофа и тратить запредельные усилия просто на поддержание мира. Война и оккупация Пакистана станут тяжелейшим испытанием для Индии и в военном, и в экономическом плане. То есть ситуация патовая.
Примерно так же выглядело бы и совместное сосуществование двух независимых государств на месте США, если бы конфедераты победили: ворох тяжелейших социальных и экономических проблем, обусловленных отсутствием единого политического пространства.
Здесь можно только подивиться мастерству англичан, которые в предшествующие ВМВ десятилетия ловко изменили суть дискурса индийской независимости: с построения единой независимой державы на противоборство религиозных групп, одинаково ориентированных на Англию как на арбитра. Эта вражда была тем более абсурдной в контексте индийской истории: в 1857 году и мусульмане и индусы вместе били англичан.
Трейлер фильма «Дом вице-короля», в котором раздел Индии показан с позиции семьи последнего вице-короля и его слуг
Как мы уже сказали, у рождающейся Индии уже были сильные «мускулы» (армия и созданные под войну инфраструктура и промышленная экономика), но с «мозгами» были очень большие проблемы. Поэтому в интересах Англии было скинуть Индию в независимую жизнь как есть, с политическим полем, на котором шла постоянная игра на понижение и развивалось противостояние между двумя важнейшими частями единой страны.
Мир сдвинулся с места
Чтобы спокойно уйти из Индии, англичане провели в стране стремительную демобилизацию — всего за два года после войны состав армии уменьшился в пять раз, до 500 тыс. человек. Также индийские войска были выведены со всех иностранных баз на Ближнем Востоке и в Бирме.
С одной стороны, это сильно сократило возможности по влиянию на процессы в других регионах. С другой, наполнило бурлящую от политических разногласий страну ветеранами боевых действий, которые расходились по своим сообществам.
Когда в ходе раздела в стране вспыхнули этнические столкновения, там сразу возникли «группы народной самозащиты», в которые вливались ветераны. Эти объединения сыграли решающую роль в этнических чистках, происходивших во всех районах Индии. Кстати, эту сокращённую армию из 500 тыс. человек пришлось делить между Индией и Пакистаном, что существенно снизило возможность государственного аппарата уже двух независимых стран утихомирить разбушевавшееся население. Не будем забывать и о том, что огромная доля «воинственных рас» и ветеранов отошла к Пакистану — нищему и абсолютно бесперспективному государственному образованию.
И даже тут англичане смогли извлечь выгоду: поскольку армиям и полиции двух новообразовавшихся государств после сокращений нужно было масштабное перевооружение (в том числе и для войны друг с другом), англичане отдавали пакистанцам и индийцам оружие в счёт того самого военного долга.
Единственным светлым пятном в этой истории является интеграция в состав независимой Индии практически всех индийских княжеств (общим числом около 560), которые, напомним, занимали примерно половину территории страны. Единственным исключением стало княжество Джамму и Кашмир, на территории которого до сих пор тлеет конфликт.
Потенциально взрывоопасная проблема (привилегии феодалов — дело такое!) была разрешена перенесением привилегий князей в новую Индию при условии передачи власти гражданскому демократическому правительству. Князья получали свободное электричество и здравоохранение, освобождение от налогов, пожизненную пенсию, иммунитет от судебного преследования в гражданских судах и т. п. В последующие годы свои капиталы и авторитет они перевели в электоральные победы внутри Индии, и в последующие десятилетия не меньше шестидесяти индийских крупных политиков на уровне штата или на общенациональной арене являлись выходцами из феодальных семей. И сегодня их влияние во внутрииндийской политике ничуть не меньше и даже понемногу растёт.
С другой стороны, их можно считать проводниками британского влияния в независимой Индии. Ведь даже во время ВМВ они в целом противились как независимости колонии, так и включению своих княжеств в состав Индии. Они сыграли ключевую роль не только в мобилизации подвластного им населения в годы войны, но и следили за порядком в те дни, когда Индию сотрясали антиколониальные погромы. Конечно, допуск в политику игроков, которые еще совсем недавно боролись против независимости Индии — спорный шаг. Но какой был выбор? Уровень социального развития страны был и остается низким, так что вчерашние феодалы на политических ролях смотрятся вполне на уровне.
Кстати, восточная тюрьма, в которой находится Брюс Уэйн в третьем фильме про Бэтмена, это древний индийский священный колодец Чанд Баори, а форт рядом — Мехрангарх. Оба памятника располагаются на территории княжеств, ликвидированных в 1947-м г.
Эпилог
Получение Индией независимости во многом походит на историю Чехии-Чехословакии. Последние, несмотря на репутацию «солдатов Швейков», в годы перед Первой мировой выросли во всех отношениях. Военные специалисты, солдаты и офицеры, они стали значимой силой в пределах монархии Габсбургов и воевали за нее. Как и против нее. В конце войны эти два потока встретились и породили независимую страну, которая успешно отхватила себе кусок территории и экономики — значительно больший, чем к тому располагали границы этноса. Почему у них получилось лучше, чем у индийцев?
Потому что у чехов были не только «мускулы», но и «мозги» — плеяда национально ориентированных интеллектуалов и общественно-политических деятелей. Индия же обладала огромным потенциалом для развития, был прекрасный материал в виде экономики и армии, но «мозг нации» оказался по большей части британским. И это предопределило трагедию Индии, которой сегодня тесно в навязанных ей рамках. Но она по-прежнему не может выйти из сценария развития, навязанного англичанами.
Использованная литература
Ian Copland «The Princes of India in the Endgame of Empire, 1917-1947»
Arthur Herman «Gandhi & Churchill: The Epic Rivalry that Destroyed an Empire and Forged Our Age»
Ashley Jackson «British Empire and the Second World War»
Ashley Jackson «War and Empire in Mauritius and the Indian Ocean»
Frank McLynn «The Burma Campaign: Disaster into Triumph, 1942-45»
Yasmin Khan «India at war: the subcontinent and the Second World War»
Madhusree Mukerjee «Churchill’s Secret War: The British Empire and the Ravaging of India during World War II»
Niall Ferguson «Empire: The Rise and Demise of the British World Order and the Lessons for Global Power»
Peter Clarke «The Last Thousand Days of the British Empire»
Rozina Visram «Asians In Britain: 400 Years of History»
Srinath Raghavan «India’s War: World War II and the Making of Modern South Asia»
Thomas R. Metcalf «Imperial Connections: India in the Indian Ocean Arena, 1860-1920»
Поддержите «Спутник», чтобы таких материалов было больше!