Кажется, началось. Общественно-политическая жизнь в стране фактически запрещена, но ведь русские тоже люди, поэтому им от этого плохо. Надо что-то важное горячо обсуждать. Нужна «повестка» и «дискуссия». Без повестки и дискуссии это не жизнь, а прозябание (серьёзно).
Проблема для властей одна: всё перепробовано и ничему больше не верят. Не получается инспирировать поднимающий голову русский фашизм, изображать из субтильных герценят пятую колонну и всерьёз продавать танцующих на алтаре (или где там?) девок как подрывную деятельность западных спецслужб. Да и вообще, как предмет долгого и обстоятельного разговора с участием ведущих умов страны. Помнятся времена, когда в кабаках горячо обсуждали дело Пусси Райот. Если танцы на алтаре — это осквернение церкви и оскорбление религии, то горячее обсуждение таких тем под пиво, виски и ром — это осквернение кабака и оскорбление пива, виски и рома (чувств пьющих, иначе говоря). Всё это надоело и находится на периферии сознания. Трэш это хорошо, но не когда он становится основой всего на свете.
Кроме того, предметный разговор на серьёзные темы, даже поданные провокаторами в нарочито шутовской манере, всё-таки опасен. Вдруг во время этого разговора русские до чего-то такого, серьёзного уже на 100%, договорятся или додумаются? А там и побьют провокаторов. Это харам. Драться нехорошо, думать тоже нежелательно. Поэтому все комитеты имени октября и прочие общественные движения Энтео, неумело скрещивающие белогвардейщину с американским консерватизмом (с явным прицелом на «русский альтрайт»), на подножку уходящего поезда не успели. Это всё не надо ни публике, ни властям.
Но тогда в обществе получается очень пресно. После смерти Ганди поговорить не с кем, после третьего срока Путина — не о чем. Равнодушное отношение населения к прошедшим парламентским выборам на фоне живого интереса к американской предвыборной кампании — тревожный симптом. То есть, в принципе, наплевать, но дело вот в чём. Дума, которую выбрали 20% населения: бюджетники, слабовики и жители нацреспублик (т. е. в каком-то смысле тоже бюджетников, if you know what I mean), имеет легитимность очень слабую. Но по счастью всем похуй. И так было понятно, что это косметический орган, в основном штампующий и утверждающий законы, основные из которых придумывают вообще в другом месте. «Парламент — не место для дискуссий».
Другое дело — национальный лидер. Никак не может быть, чтобы единственная надежда и опора страны была всенародно избрана двадцатью процентами бенефициаров его правления и примкнувшими к ним полоумной деревенщиной и армией дармоедов-конформистов из государственных структур типа школ, жеков или комиссий по административным правонарушениям (да, теперь такие мелочи, как шум после одиннадцати, разбитое стекло или бытовой конфликт без последствий разбирает специальная и очень уважаемая государственная комиссия, работающая на ваши налоги, а не непосредственно полиция; которая теперь просто берёт с вас пояснения, после чего отправляет протокол Специально Обученным Людям, вершащим вашу судьбу, потому что у вас в полночь на всю ебашил Леонард Коэн, а соседи у вас советские люди, гниды и сволочи; и не спрашивайте, откуда я это знаю).
Как говорит Константин Анатольевич Крылов, «так вот». Скоро мы выбираем главу государства, и людям надо что-то обсуждать. Неприлично же, что и так всё ясно. Вы сейчас ждёте, что я скажу, мол, для этого подсунули спойлер в лице Навального, который создаст интригу, а потом специально проиграет. Это, может, и так. Однако, чтобы он проиграл — надо, чтоб людям на него было похуй. Чтобы люди «свистели Монсону». Понимаете, да?
То есть надо, чтобы они обсуждали не фильмы про Димона и Вована, а нечто абсолютно другое. Я не склонен к конспирологии и объяснению всего на свете происками спецслужб, но я живу в России и не дебил. Если появляется жирное общественное движение с громкими презентациями и внезапным продвижением собственной повестки по всем фронтам — значит, это кому-нибудь нужно.
В ящике на «Первом канале» показывают многосерийное ток-шоу про изнасилованную на синей вписке Шурыгину (всё ок, просто пытаюсь представить изнасилование на вписке среди кучи друзей и подруг, и не получается, но вы читайте дальше). К кремлёвской башне фотошопят баннер про феминизм. В блогах широко рекламируется какая-то ничтожная женская коммуна (лол, простите). А в Москве проходит моднейший феминистический слёт. Я смотрел интервью с участниками оттуда: вы будете смеяться, но вменяемее всего говорил мужчина. Правда, трансгендер, но тем не менее.
Иначе говоря,
в ход идёт последний довод королей, и поскольку какой король, такой и довод, то это не пушки, а письки.
Помнится, на рубеже нулевых и десятых наши дорогие кукловоды пытались раскручивать совершенно опоздавшую к расцвету субкультур и совершенно неактуальную для внутрироссийской ситуации антифу. Дело кончилось ничем. Точнее, несколькими убийствами, многие из которых можно назвать, помимо прочего, необязательными. Но с точки зрения политической получился полный ноль.
Теперь, видимо, решили подсунуть мульку в виде феминизма. Не говорю, что феминисток нет, что всё это придурки и провокаторы на деньги госдепа, а у женщин всё прекрасно. Но девчат стали явно гладить по голове, а тему прав женщины — поднимать до той степени, что Медведев даже выпускает какие-то то ли заявления, то ли указы (какая разница), посвящённые тому, что женщин несправедливо обижают. Думаю, чем ближе к выборам, тем больше нас ждёт дискуссий о попираемых правах женщин, слезовыжимательных историй по телевидению и истеричной общественной активности.
Что в этом хорошего? Ничего. Во-первых, потому что патриархат или смерть. Во-вторых, что может быть хорошего, если какой-то движухе потворствуют российские власти. Тут и борьба за снижение цен на детское питание превратится в порнографию. Кроме того, цисгендерная хуемразь, пишущая эти строки, вообще полагает, что политизация половой принадлежности, тем более в нынешние времена — это идиотизм. Но кто бы меня спрашивал. Если кому-то очень важному очень надо что-то политизировать в личных целях — это будет политизировано.
Теперь — что плохого. Во-первых, плох сам современный феминизм, давно вышедший за рамки дискуссий «человек ли женщина» и превратившийся в защиту прав уродин. Помимо этого, помощь жертвам тех же изнасилований со стороны феминисток заключается не в желании залечить травму и даже, в конце концов, наказать и унизить на всю оставшуюся жизнь собственно насильника — но в безадресных претензиях ко всем мужчинам сразу, каковые мужчины как бы нуждаются в правильном воспитании и от них вообще надо защищаться. При этом наибольшему давлению подвергаются условные «альфачи» и вообще мальчики патриархального склада ума, хотя психологический портрет насильника — это скорее такая забитая ничтожная «омежка». Зачем опять же условному двухметровому доминантному жеребцу, от которого и так млеют девочки, кого-то насиловать — совершенно непонятно. Но именно нечто похожее (в смысле жеребец) и провозглашается как основной источник дискриминации и патриархальных пережитков (потому что ему не нужны уродины, вы угадали). Тогда как в результате наоборот: низводя мальчиков до существ, которые должны «спросить разрешения на поцелуй» (реальный спич нескольких реальных феминисток), из них тем самым и делают потенциальных насильников. Нормальные люди и так видят, когда девочку уже можно целовать, когда ещё рано, а когда лучше и вовсе не трогать, ну её.
А во-вторых, мы в Российской Федерации, а тут «что ни делает дурак, всё он делает не так». Поэтому даже что-то хорошее (ну, мало ли) что несёт современный феминизм, будет превращено в посмешище и озвучено такими ничтожествами, что и Валери Соланас, жалующаяся, что её воспринимают (кто?) как секс-объект, покажется очагом разума. В каком-то смысле это нивелирует негативный эффект от раскрученного в РФ феминистического дискурса и повестки (это я специально), но вместе с тем угробит и возможность содержательной дискуссии о реальных женских проблемах. Которые в России, бесспорно, есть, и в изобилии. Но вовсе не такие, о которых сейчас будут говорить.
Наконец, поскольку — ещё раз — мы в Российской Федерации, всё это может аукнуться куда более чудовищным «мужским движением», что вообще за гранью добра и зла.
Что в связи с этим можно резюмировать? Не обращать внимания на грядущие феминистические выступления достаточно тяжело, особенно аргументируя это дебилизмом в стиле «это нас от выборов Путина отвлекают». Полагаю,
остаётся тешить себя надеждой, что без раздувания тема съёжится
и займёт своё актуальное сто двадцать пятое место в списке общероссийских (да и мировых) проблем.
Разумеется, инспирация в РФ феминизма не панацея для властей, позволяющая безболезненно выбрать Путина, но в целом, проводя аналогии с предыдущими десятилетиями, — примерно такие малоактуальные, но сильно раздутые темы и были раскручены, чтобы переключать на себя внимание и переключать общественную дискуссию с «кто здесь власть» на «можно ли плясать в церквях» и прочее.
Как говорят по радио, «не переключайтесь». Хуй с ним, с Путиным, но хотя бы не обсуждайте важность феминизма в кабаках. Не оскверняйте их. Не оскорбляйте чувства пьющих.
Не проебите патриархат.