Глава III, часть 1. Классовый состав населения Российской Империи. Командующие классы.
§14. Что такое общественные классы? — §15. Профессионально-классовый состав русского народа — §16. Много ли в России людей, живущих процентами на капитал? — §17. Много ли в России представителей торгово-промышленного капитала и каковы их доходы? — §18. Много ли в России землевладельцев, крупных и мелких, и кто они? — §19. Землевладение и землевладельцы в Европейской России
§14. Что такое общественные классы?
Переходим теперь к обзору классового состава русского населения, — к вопросу, который несомненно представляет громадный общественный интерес самой жгучей современности. Сословный строй, как уже было замечено выше, отжил свой век, и юридические преимущества высших сословий являются в настоящее время, прежде всего не чем иным, как орудиями все в той же классовой борьбе, перетасовавшей по-своему все отжившие архаические разделения. Если за сословные преимущества некоторые и держатся еще очень, крепко, то лишь потому, что вокруг кипит эта самая классовая борьба. Но эта же последняя совершенно сгладила во многих отношениях те же самые сословные преимущества для других общественных групп, ведя человечество к лучшему будущему своими собственными путями, совершенно независимыми от цвета околыша на фуражке или от всякого рода доблестей и ловкости давно не существующих предков, от пожалований и т. д. Здесь мы не имеем никакой возможности вдаваться в детальный анализ вопроса об общественных классах и характеризовать цифрами разные, более мелкие группы их. Мы будем говорить лишь о главных, так сказать, основных классах, а некоторых деталей более мелких подразделений коснемся только мимоходом.
Скажем, прежде всего, два слова, что мы будем здесь понимать под словом «общественный класс». Как учит политическая экономия, вопрос об общественных классах — это вопрос о нарастании общественных богатств, созданных трудом рук человеческих, т. е. ценностей всякого рода, и о распределении все нового и нового прироста их между разными общественными группами, принимающими участие в производстве.
Общественные классы зарождаются еще в те далекие времена, когда выдвигается не только вопрос о самосохранении, но и о распределении того, что уже создано и что остается сверх удовлетворения насущнейших потребностей, — вопрос распределения этих излишков между теми, кто работает и теми, кто не работает. Еще в XVIII веке Адам Смит написал следующие знаменательные слова:1 «Как только в руках отдельных лиц накопился кое-какой капитал, весьма естественно, что некоторые из этих лиц употребят его таким образом: чтобы получить себе прибыль, они посадят за работу прилежных людей и сами доставят им сырые материалы, а также средства существования; посредством продажи продуктов их труда или того, что прибавлено трудом этих работников к стоимости этих сырых материалов, получается барыш. Стоимость же, которую рабочие прибавляют к сырым материалам, распадается при этом на две части: одна идет на их заработную плату, другая составляет прибыль предпринимателя на всю ту сумму, которая была предпринимателем авансирована на сырые материалы и в виде заработной платы». Откуда же берутся все сырые материалы? В конечном итоге, всегда от земли, от природы. «Но, продолжает Адам Смит, как только земля в стране становится чьей-либо частной собственностью, землевладельцы, как и другие люди, обнаруживают склонность жать там, где они не сеяли, и требуют себе земельной ренты даже за естественные произведения земли». И вот рабочий (обрабатывавший сырые материалы) должен уступать и землевладельцу некоторую долю того, что он собрал или произвел своим трудом. Эта доля или, что то же, цена этой доли, и составляет то, что называется земельной рентой.
Явления экономической жизни, кратко формулированные в этих словах Адама Смита, естественно ведут за собою и уже привели к разделению общества на классы. Из предыдущего видно, что одно дело — труд, создающий стоимости (ценности), другое дело труд оплаченный. Создают эта стоимости одни люди, оплачивают же их другие; но если эти другие и сами получают при этом малую толику, значить, то, что создано трудом тех, кто работал, не целиком попадает в руки последних, а уходит от них.2 Таким образом, и прибыль, и земельная рента являются, как показывает А. Смит, ничем иным, как результатом неполной оплаты труда тех, кто создает какие-либо ценности, т. е. капитал. Как же распределяются эти ценности? Тот же А. Смит разъясняет это следующим образом.3 «Как только земля стала частной собственностью, землевладелец требует и себе некоторую долю почти всех продуктов, которые рабочий может произвести или собрать на ней». Из этого видно, что «земельная рента представляет первый вычет из продукта труда, приложенного к земле». Но этим вычет еще не кончается. Ведь «сам землевладелец редко имеет достаточно средств, чтобы содержать себя до сбора жатвы». Как известно, его содержание обыкновенно авансируется ему из средств, из капитала предпринимателя, «арендатора». Но ведь и этот не имел бы никакого интереса давать земледельцу «занятия, если бы тот не делился и с ним продуктом своего труда или не возмещал бы и ему его капитала вместе с прибылью. Эта-то прибыль и составляет второй вычет из продукта труда, вложенного в землю. Такой вычет в пользу прибыли делается из продукта почти всякого труда. Во всех отраслях промышленности большая часть рабочих тоже нуждается в предпринимателе, который до окончания труда авансировал бы им и сырой материал, и заработную плату, и содержание. Этот предприниматель и разделяет с ними продукт их труда или ту стоимость, которую они прибавляют к сырым материалам, перерабатывая их, и эта доля составляет его прибыль».
Так ежедневно, ежечасно и повсюду происходить вокруг нас, у нас самих и с нами распределение тех ценностей, тех богатств, того капитала, который постоянно создается вновь трудом человеческим, т. е. теми, кто именно и затрачивает на это свой труд. Миллионы людей живут получением земельной ренты; еще больше таких, кого кормить прибыль; наконец, еще больше тех, у кого единственный способ пропитания — заработная плата, то есть, продажа своего собственного труда. «Собственники одной только рабочей силы, собственники капитала и собственники земли, соответственными источниками доходов которых являются заработная плата, прибыль и рента — следовательно, наемные рабочие, капиталисты и землевладельцы, — вот кто составляет, говорить К. Маркс4, три обширных класса современного общества, основывающегося на капиталистическом способе производства». Эти три основных класса, эти три основные категории, мы и кладем в основу дальнейшего нашего изложения.
Как видно из вышеприведенного замечания Карла Маркса, классы, живущие рентой и прибылью, относятся к одной общей категории тех, кто живет от присвоения чужого, не оплачиваемого ими труда. Напротив, рабочий класс находит средства к жизни в своем труде и в его продаже, как класс эксплуатируемый. Оставляя в стороне всякую полемику, представляет или не представляет из себя особой категории, особого класса русское крестьянство, в своем громадном большинстве резко отличающееся от крестьянства западноевропейского, мелкобуржуазного, мы относим и его, в нашем дальнейшем изложении, тоже к классу эксплуатируемому и трудящемуся, этим самим уже резко отграниченному от командующих классов. Таким образом, мы приходим к следующей основной схеме: А. Классы эксплуатирующие и командующее (капиталисты и землевладельцы) В. Классы трудящиеся и эксплуатируемые (рабочие и крестьяне).5 Эта схема вполне удовлетворяете целям этой книжки и позволяет более или менее наглядно представить современный социальный строй России. Правда, границы между выше намеченными категориями далеко не всегда резки в жизни, как и границы между царством растительным и животным, грибами-паразитами и растениями высшими, цветковыми. Даже в Англии, где по словам Маркса, «современное общество в своем экономическом расчленении бесспорно получило самое широкое, наиболее полное развитие», такое разделение классов проявляется тем не менее не в чистом виде. Средние и переходные стадии скрывают разграничительные черты и здесь, как повсюду (хотя в сельских местностях несравненно меньше, чем в городах). Дело в том, что «постоянное стремление и закон капиталистического развития заключается в том, чтобы все более и более отделить средства производства от труда и все более и более сосредоточивать такие отдельные средства производства в большие группы — следовательно, чтобы превратить труд — в наемный труд, а средства производства — в капитал. А такому стремлению соответствует, с другой стороны, самостоятельное отделение земельной собственности от капитала и труда или преобразование всего землевладения в форму земельной собственности, соответствующую капиталистическому производству».6 Ниже мы будем говорить не только об основных, но и о переходных классовых формах, отмечая и их значение.
Мы увидим при этом, что и современное государство представляет из себя тоже предпринимателя, капиталиста и землевладельца, но только первого из первых, по своей величине, существующего и за счет земельной ренты, и прибыли, и, наконец, налогами, которые суть не что иное, как своеобразный способ тоже присвоения продукта неоплаченного труда рабочего населения.
§15. Профессионально-классовый состав русского народа
К решению чрезвычайно трудного и запутанного вопроса о распределении населения по общественным классам, пойдем той дорогой, которая, со статистической точки зрения, кажется наиболее легкой и лучше всего обставленной более или менее определенными данными. Присмотримся сначала к распределению населения российской империи по роду занятий, затем, опираясь на статистические данные этой категории, сделаем попытку распределить население на выше — намеченные классовые группы.
К сожалению, статистика населения по роду занятий — один из труднейших и запутаннейших отделов науки. Не смотря на все свое громадное значение для познания хозяйственных отношений страны, несмотря на то, что она дает возможность изучить население страны со стороны производства и потребления, в статистических данных по вопросу о занятии наблюдается настоящий хаос. Самый термин «занятие» до сих пор не имеет точного, определенного значения и толкуется различно: то в смысле действительной работы в каком-либо промысле, — в таком случае, подсчитываются лишь те, кто действительно посвятил себя данному промыслу, — «кормильцы», то в смысле источника пропитания, — и тогда идет подсчет и членов семейств, живущих за счет действительных работников, подсчитываются и члены семьи («доильцы»), женщины и дети, и даже прислуга. Далее, все занятия более или менее разнообразны и изменчивы, их насчитывается бесконечное число, далеко нелегко классифицируемых (английские статистики насчитали в 1871 г. 1.1251 видов занятий, немецкие в 1882 г. — 6.400, распределенных на 145 отдельных разрядов). Русская официальная статистика наметила в 1897 г. 889 видов занятий, распределенных на 65 отдельных групп. Наконец, сплошь да рядом одно и то же лицо причастно к нескольким занятиям. Путаница, могущая возникнуть из всего этого, весьма понятна.
По переписи 1897 г., т. е. 14 лет тому назад, население российской империи распределялась по занятиям следующим образом:
Итоговая таблица, здесь приведенная, еще очень мало отвечает на основной вопрос распределения населения российской империи по общественным классам. Но она интересна тем, что очень ярко иллюстрирует земледельческий характер России. — Почти три четверти населения (74,6%) в империи существует от сельского хозяйства, в том числе 88.294.010 человек (70,3%) — в тесном смысле от земледелия. По разным областям империи это население распределяется так: наибольший процент живущих земледелием приходятся на Кавказ — 74,5% (6.919.625 чел.), затем на Европейскую Россию 73,6% (68.744,188 чел.), Сибирь — 68,7% (3.956.478 чел.), Польшу 55,2% (5.187.401 чел.), и меньше всего на Среднюю Азию 45,0% (3.486.318 чел.). Из этого видно, что наиболее земледельческой областью империи оказывается не Европ. Россия, а Кавказ, а наименее — Польша, вследствие большого развития в ней городского населения и промышленности. В Финляндии, не введенной в общий подсчет, земледелием кормятся 57,3% (1.555.357 чел.). Цифры эти, с точки зрения классового состава населения, имеют несомненно громадный интерес. Они показывают, что центром тяжести русского социального вопроса является аграрный вопрос, другими словами, центральным пунктом русской жизни является спор труда, капитала и земельной ренты в землевладении т. е. вопрос об отношении земледельцев и землевладельцев, считая в числе этих последних и правительство, государственную власть.
Более детальную картину распределения по занятиям дает следующая таблица:7
Присматриваясь к этой пестрой картине, которую дает нам вышеприведенная таблица, мы уже имеем возможность выделить в ней следующие главные социальные группы. Во-первых, группу т. наз. лиц свободных профессий. Во-вторых, группу правительственную и чиновничью, к которой должны быть отнесены представители администрации, суда, полиции, войско и, быть может, духовенство. В-третьих, группу торговцев и промышленников и рантье, владельцев фабрик и заводов и денежных бумаг, банкиров и других финансистов. В-четвертых, группу землевладельцев, не возделывающих своей земельной собственности своими руками, в-пятых, группу земледельцев, возделывающих землю своими руками или руками своей семьи, без наемных рабочих, в-шестых, группу крестьян и мещан, не имеющих своей собственности, безземельных, пролетариат в тесном смысле этого слова, живущий лишь от продажи своего труда. Присматриваясь к этим шести группам, мы уже замечаем их классовую группировку на основании принципов, изложенных выше. Мы видим, во-первых, самые классы, во-вторых, их служителей, поступивших на службу данному классу. К числу таких служебных общественных групп должна быть отнесена, в значительной степени, внушительная часть лиц свободных профессий (напр. инженеры, учителя, а также и духовенство, поскольку оно является орудием государства и вообще современного социального строя). Из вышеперечисленных 6 групп населения первые две, так сказать, служебные, остальные четыре основные. Обе первые группы представляют собой те общественные классы, которые Д. С. Милль называл когда-то «непроизводительными». Обеим этим группам идет некоторая часть заработка рабочего населения, причем первой группе эта ее доля уступается трудящимся народом добровольно, а второй — в юридической форме и не добровольно. Об этих служебных группах мы будем говорить особо в следующих главах, а здесь сосредоточим сначала свое главное внимание на четырех основных, что и позволяет нам выяснить самый уклад современной русской жизни по существу.
Присмотримся теперь к каждой основной группе отдельно и попробуем иллюстрировать их цифрами.
§16. Много ли в России людей, живущих процентами на капитал?
Вряд ли нужно доказывать, до какой степени этот вопрос интересен для характеристики того социального строя, в котором мы рождаемся, живем, действуем и умираем, стремясь, по мере своих сил, использовать и для самих себя все его, даже самые темные стороны, оправдывая себя тем, что «жить надо», и что «ничего не поделаешь». Всякий из нас, кто что-либо продает, или кто живет не одним только трудом рук своих или своей семьи, кто кого-нибудь для чего-либо нанимает, кто имеет имущество, собственность, приносящую доход, кто имеет капитал, приносящий «купоны» или отдаваемый «под проценты», — уже капиталист, потому что и за ним есть уже грех присвоения чужого неоплаченного труда, — присвоения, составляющего самую сущность современного капиталистического строя. Но оставим в стороне тех, кто этим присвоением пользуется лишь иногда и у кого оно не представляет постоянного и прочного дохода. Будем говорить здесь только о тех, кто строит именно на этом присвоении всю свою жизнь, все свое благополучие, и кто пользуется им, как «самым чистым» орудием для достижения собственного материального счастья. Такие люди в современном социальном строе вообще, а также и русском, представляют обширный слой, настолько обширный, что, при его распространенности, не только трудно, но во многих отношениях и невозможно наметить его настоящие границы. Поэтому нет ничего удивительного, что более или менее совершенной и полной статистики этого общественного слоя не имеется. Тем не менее, материалы переписи 1897 г. и некоторые другие дают возможность подсчитать число «капиталистов», живущих «доходами от своего капитала», число торговцев и промышленников, число собственников фабрик, заводов, мастерских и всякая рода предприятий, дающих доход, благодаря наемному труду тех, кто принужден продавать свой труд, наконец, число домовладельцев. Правда, кое-какие цифры о каждой из этих отдельных категорий имеются, но, к сожалению, подвести итог все-таки не представляется возможным, так как нередко одно и тоже лицо фигурирует в двух и трех категориях. Кроме того, не все цифры достаточно точны и в других отношениях. Таким образом, по переписи 1897 г., во всей империи жило «доходами с капитала и недвижимого имущества» всего лишь 328,513 чел., в том числе мужчин 160,173 чел., женщин 168,340 чел., кроме того, при них 575,105 членов семьи (195,483 мужчин и 379,622 женщин). Статистика как будто показывает удивительную малочисленность этих групп, составляющих с чадами и домочадцами менее 1 миллиона. В полноте такой статистики нельзя не сомневаться. Поэтому будем считать не наличность капиталистов, а наименьший доход их, — наименьший, т. к. действительного уже никак не сосчитаешь, даже приблизительно. Как известно, денежные капиталы находят себе помещение: во-первых, в государственных и гарантированных правительством процентных бумагах всех наименований, каковы государственные займы, билеты государственного банка, обязательства и билеты Государственного казначейства, закладные листы Государственного дворянского банка, свидетельства Крестьянского Поземельного банка, облигации, выпущенные правительством за счет частных железнодорожных обществ, во-вторых, в займах, облигациях и закладных листах земских, городских и сословных учреждений, а также частных обществ, компаний и товариществ, и всякого рода предприятий, — кредитных, железнодорожных, торговых, промышленных; в-третьих, во вкладах на специальных текущих счетах (on call) и на текущих счетах в государственных, общественных и частных кредитных учреждениях, а также в частных банкирских конторах и торговых домах; в-четвертых, во вкладах в государственные сберегательные кассы, ссудо-сберегательные товарищества и кассы и сельские банки; в-пятых, в ссудах под долговые обязательства, закладные, заемные письма, векселя и т. п.; в-шестых, в акциях разных обществ, компаний, товариществ и т. д., и т. д. Держатели всех этих бумаг, получают на них, так или иначе, тот или иной доход, не только большой, но иногда громадный. По данным Особенной Канцелярии по кредитной части Министерства Финансов, в январе 1904 г. находилось в обращении государственных и гарантированных правительством процентных бумаг на 8.808.961.450 руб. (около 9 миллиардов).8 Но не вся эта огромная сумма находится в руках русских собственников капитала, т. к. российские должники, как известно, кормят теперь сотни тысяч, если не миллионы своих кредиторов и в Европе и даже в Америке. По данным той же канцелярии на 1 января состояло их наличности в руках кредитных учреждений более ⅓ этой суммы, — а именно 3.653.197.079 руб. Кроме того, разумеется, не мало и на руках русских собственников, не держащих своих богатств в банках. Но положим даже, что все ценности, находящиеся в русских руках, были только в банках, — и тогда одни лишь русские собственники этих капиталов получали бы по ним доход, ничего не делая, в виде огромной суммы в 146.700.000 руб. ежегодно. Официальное издание9 считает, что на руках русских собственников этих процентных бумаг, не считая того, что у них лежит в банках, находятся еще не меньше 364.709.941 руб., что приносить им не менее 14.606.539 руб. ежегодно. Но из общей суммы обращающихся процентных бумаг часть составляет собственность общественных учреждений (тоже капиталистических коллективов при современном строе). Но, исключая даже и их из общей суммы 3.653.197.079 руб., официальное издание все-таки приходит к выводу, что на руках у русских капиталистов ныне находится отнюдь не меньше, чем 3.091.070.125 руб., приносящих им доход в 123.112.288 руб. ежегодно. Столько зарабатывают отрезчики купонов, российские собственники денег, и это по меньшей мере, — т. к. доходы их в действительности неизмеримо больше. Получается этот доход, разумеется, не с банков, оплачивающих купоны, а с тех, кто платит этим самым оплачивающим под видом налогов, аренды и непосредственно своим трудом. Интересно присмотреться к некоторым отдельным категориям доходов при помощи отрезки купонов. Возьмем прежде всего государственные займы — только по одним этим займам ежегодно раздается собственникам государственных процентных бумаг в настоящее время около 400 миллионов рублей.
Легко ли такие огромные деньги заработать, копаясь в земле или за рабочим станком? Как уже было сказано, эти 3 миллиарда главной своей массой пошли заграничным держателям русских бумаг. Но оставим на долю русских хотя бы одну треть этой огромной суммы, — и из этого уже будет видно, каковы доходы данного общественного класса, т. е. держателей капиталов, с одной только казны и казенных процентных бумаг. Но они еще больше, т. к. к этим 3 миллиардам надо прибавить куртаж по денежным операциям и другие банкирские и хозяйственные расходы по займам. Таковых было в 1907 г. 681.885 руб., в 1909 г. 961.315 руб., а в 1910 г. 1.022.721 руб.10 Но эти цифры относятся лишь к процентным бумагам по государственным займам. Кроме этих займов, от имени государства выпускались и займы частных железнодорожных обществ, гарантированные правительством, которое поручилось перед покупателями этих бумаг за аккуратность их платежей. Предполагалось при этом, что не только проценты, но и сам долг будет погашаем частными собственниками железных дорог. Но, как мы увидим в следующей главе, случалось так, что железные дороги давали только убыток, и тогда правительство возлагало уплату его на государственное казначейство. Как известно, до половины железнодорожных займов было переведено на казну, и до сих пор ежегодно вносятся в государственный бюджет значительные суммы в виде приплат по гарантиям господ капиталистов. По сумме процентных денег, выплачиваемых собственникам процентных бумаг, Россия занимает во всем мире первое место. Соединенные Штаты ежегодно платят им 53 миллиона руб. (на наши деньги), Германия — 47,. Япония — 112, Пруссия 136, Италия 215, Австро-Венгрия 243, Англия 255, Франция — 359, Россия — 379,9, почти 380. Россия занимает первое место11 и по сумме долгов (если не считать Франции, задолжавшей после франко-прусской войны, — страны самой богатой в Европе). Долги эти сделаны русским правительством у тех же капиталистов. Эти цифры показывают, что интересы этих кредиторов тесно связаны теперь с интересами их должника, а интересы этого последнего, в лице многих тысяч представителей его и членов, таких же держателей тех же бумаг, как и все прочие, тождественны с интересами всего класса капиталистов. Все вышесказанное поучительно во многих отношениях. Из него видны не только огромные размеры доходов всего слоя собственников процентных бумаг, но и международный характер этих доходов. Процентной бумаге решительно все равно, где бы ни находиться, и она без всякого труда перекочевывает из страны в страну, доказывая международный характер капитала. Но, как это будет видно дальше, есть и процентные бумаги, так сказать, домашние. Есть множество частных банков и других кредитных учреждений, выпускающих свои собственные процентные бумаги, тоже дающие доход, даже больше, чем государственные. Кроме того есть бумаги, дающие не процент, а дивиденд, и тоже приносящие хороший доход их собственникам. Огромные капиталы помещены в займах, облигациях, закладных листах разных кредитных учреждений, — земских, городских, сословных, частных обществ, компаний, товариществ, предприятий кредитных, железнодорожных, торговых, промышленных. По данным Особой канцелярии по кредитной части Министерства Финансов, к 1 января 1905 г. таких процентных бумаг, пущенных в оборот, насчитывалось 3.820.343.050 руб. (почти 4 миллиарда). Они приносят ежегодного дохода 170.273.248 руб. Предполагая, что половина и этих бумаг находится тоже за границей, русские собственники получают с них теперь, не работая, не менее 85.136.624 руб. в год, — по официальной статистике, цифры которой, несомненно, ниже действительности. Но идем дальше. Вклады в кредитные учреждения, не вошедшие в предыдущие рубрики, составляли тоже не менее 63.260.000 руб. Частных же закладных листов, векселей и т. п. и сосчитать нет никакой возможности. О вкладах в ссудо-сберегательные кассы будет сказано ниже, хотя собственники этих вкладов тоже капиталисты, поскольку они получают процент со своего капитала. Ссуды под закладные на недвижимые имущества, по тому же официальному изданию, дают кредиторам-капиталистам не меньше дохода, как 44.323.502 руб. ежегодно. Дивиденд акционеров разных торгово-промышленных обществ и компаний и товариществ, по сведениям 1901 г., составлял 80.892.684 руб. за один только год. Сводя все эти доходы русских капиталистов к одному, получаем следующее исчисление наименьшего размера его.12
«Вопрос о распределении доходов от денежных капиталов по их размерам, не может быть разрешен удовлетворительно», — говорит то же официальное издание. Но некоторыми косвенными показателями могут служить данные Государственного банка о вкладах на хранение. Вклады эти, превышая 2½ миллиарда рублей, могут давать некоторое представление о том, как денежные доходы распределяются по размерам. На основании точных банковских данных, на долю доходов от денежных вкладов менее 1000 руб. каждый приходится 39,8%, выше 1000 руб. до 2000 руб. — 9,9%, свыше 2.000 руб. до 5.000 руб. — 13%, свыше 5.000 руб. до 10.000 руб. — 8,9%, свыше 10.000 руб. до 20.000 руб. — 7,8%, свыше 20.000 р. до 50.000 руб. —7,4%, и свыше 50.000 руб. —13% (больше, чем многие предыдущие категории). Делая предположение, что все вообще денежные капиталы распределяются по размерам приблизительно таким же образом, как и вклады на хранение, и исключая доходы менее 1000 руб., то же издание дает такую таблицу, отчасти выясняющую, хотя и приблизительно, как число собственников денег, так и их распределение по степеням их богатства:13
Первое по величине место принадлежит здесь доходам крупным. Только получающие денежный доход менее 1000 руб. в год исключены из подсчета.
Пойдем теперь дальше, посмотрим, что говорят цифры о представителях капитала торгово-промышленного, об их числе, об их доходах.
§17. Много ли в России представителей торгово-промышленного капитала и каковы их доходы?
Как показано в табличке, помещенной в таблице 1 § 15 в Российской империи в 1897 г. жило от торговли 2.316.219 мужчин и 2.679.168 женщин, всего 4.995.387 человек. В другой таблице (см. таблицу 2 § 15) указано более подробное распределение этих лиц по мелким категориям. Торговлей занимается в Российской империи, по этим данным, всего лишь 3,99% населения ее. Число довольно ничтожное. Оно показывает, что Россию отнюдь нельзя, считать страной торговою. Какая часть народного труда, превращенная в капитал, поступает в карманы торгово-промышленников? Каковы их доходы? На этот вопрос нельзя дать точного ответа. Чтобы судить о размерах их доходов, попробуем подойти, к тому же вопросу с другого конца, — со стороны предприятий. По ныне действующему закону, промысловый налог падает не на лица, — а на предприятия, выборка же гильдейских свидетельств для лиц, занимающихся торговлей, не обязательна. Таким образом, мы имеем довольно точную статистику предприятий. В 1907 г. число всех торговых предприятий простиралось до 957.766, из них предприятий 1‑го разряда было 7220, II‑го — 136.444, III‑го — 504.920, IV‑го — 285.609, и V‑го 28.573 предприятий.15 Большинство предприятий крупных представляют из себя акционерные кампании, которых возникает все больше и больше и особенно много возникло за последние 20 лет. Прибыль, получаемая ими, более доступна изучению, по крайней мере, в теории, чем прибыль отдельных торговцев и промышленников. Судя по печатным отчетам разных предприятий, прибыль их достигала очень почтенных размеров даже в таком плохом году, как 1907 г. Тогда насчитывалось в империи 74 акционерных торговых кампаний с основным капиталом в 95.159.000 руб. Прибыль, ими полученная, равнялась 11.564.000 руб., что составляет 12,15% на основной капитал. Транспортных акционерных предприятий было в том же году 69, с основным капиталом в 186.907.000 руб., но они шли гораздо хуже. Прибыли ими получено 3.079.000 руб., всего лишь 1,65%. Всего в 1907 г. числилось 1640 акционерных предприятий промышленного и торгового характера с основным капиталом более 2¾ миллиардов. К 1910 г. их число возросло до 1700 с основным капиталом в 2,8 миллиарда. В дальнейшем нашем изложении мы будем говорить о торговцах вмёсте с промышленниками, от которых они трудноотделимы в том статистическом материале, какой имеется. Из данных Министерства финансов16 мы имеем сведения о торговцах и промышленниках, получающих доход свыше 1000 руб. в год. Таких лиц в 1904 г. насчитывалось в империи всего лишь 83.576, в том числе предприятий акционерных и вообще подлежащих отчетности 1658 (2% всех прочих). Общая сумма их прибыли достигала почтенной цифры 646.388.669 руб., точнее говоря, не менее этой суммы. В том числе приходилось на предприятия акционерные и подлежащие публичной отчетности 216.545.770 руб. (т. е. 33,5%). По размерам доходы торговли и промышленности распределялись следующим образом:
Таким образом, по самому скромному подсчету, в собственность торгово-промышленного класса перешло из продуктов народного труда в течение одного только года около 650 миллионов рублей прибыли (646.388.700 руб.). Интересны и те столбцы этой таблицы (напечатанной по распоряжению Департамента окладных сборов М. Ф.), где показана эта прибыль в процентах на капитал. Наименьшая прибыль для частных предприятий — 12,9% годовых, наибольшая — 20,8%. Частные предприятия дают хороший доход своим собственникам даже тогда, когда они небольших относительно размеров, чего нельзя сказать про акционерные товарищества. Напротив, эти последние, если они крупные, дают огромный доход (до 94,3% годовых). Интересно сопоставить эту прибыль с числом владельцев-собственников. Такое сопоставление дает следующая табличка:
Из этой таблицы видно, что больше всего денег (45% всей суммы), поступает к тем собственникам, число которых составляет ничтожный процент всего их числа 1,7%, другими словами, каждый из них больше всего получаете прибыли. Впрочем, вряд ли можно сомневаться, что эта прибыль несомненно ниже действительности. Кроме того, размеры прибыли, получаемой торгово-промышленными классами из народного. дохода, колеблются в зависимости от характера предприятий, а в некоторых случаях достигают громадных размеров. Об этих прибылях дает понятие следующая таблица, составленная на основании сведений Министерства Финансов17, и трактующая лишь о деятельности акционерных компаний.
Из этой таблички, так и пестрящей миллионными прибылями, видно, что наибольший процент их приходится на компании, занятые обработкой волокнистых веществ, на химические производства и на обрабатывание животных и питательных продуктов. Наименьший же процент приходится на компании сельскохозяйственные и транспортные. Но если взглянуть на распределение прибыли по разным карманам с точки зрения ее абсолютных размеров, то будет видно, что больше всего миллионов поступает в карманы горнопромышленников и хлопчатобумажников, затем к владельцам металлических заводов. Но в России и такая прибыль представляется в глазах промышленников столь ничтожною, что совершенно не удовлетворяете их. Какая же удовлетворяет? Ответ на этот вопрос дают печатные отчеты разный отдельных предприятий, а также акционерных компаний, помещаемые в официальном издании — «Вестнике финансов, торговли и промышленности». Вот данные об основных капиталах и прибылях некоторых предприятий, извлеченные из их отчетов:
Цифры эти говорят сами за себя. Но они ниже действительности, которая еще более благоприятна для собственников. Вторая половина 900‑х годов не ухудшила их положения, а для некоторых даже улучшила. Блестящие результаты торгово-промышленной деятельности, достигаемые целым рядом предприятий, список которых можно бы было увеличить во много раз, весьма естественно привлекают к ним капиталы не только из торгово-промышленной, но и из чиновничьей среды. Вряд ли нужно доказывать, что акционерами и пайщиками этих предприятий состоять очень многие чиновники, достаточно для того богатые (б. ч. высшие); их участие в этом деле, впрочем, отнюдь не единичное, а массовое. С другой стороны, эта внутренняя связь торгово-промышленного класса с чиновными сферами не может не отражаться очень выгодно и на условиях существования самих предприятий, на их внутренней и внешней свободе во многих отношениях, недостающей другим общественным классам. Таким образом, социальный строй, ярко иллюстрируемый всеми вышеприведенными цифрами, представляет собой вовсе не искусственный агломерат класса правящего и торгово-промышленного, а единое целое, связанное очень определенными материальными интересами. Как известно, высшая государственная политика России всегда очень благоприятно относилась и относится к нуждам родной промышленности, точнее говоря, промышленников, и это доброжелательство выражалось и выражается не только в том покровительстве, которым они пользуются перед лицом законодательства (теперь они сами в нем участвуют в лице Гос. Совета и III Гос. Думы), но в целом ряде личных услуг, какие оказывает существующий строй довольно большому числу промышленников. Эти услуги имеют самые разновидные формы, каковы, например, ссуды субсидии, гарантии, пособия, разные сделки, выгодные только не для казны. Так, например, по отчетам Гос. Контроля была выдана в 1908 г. ссуда кавказским нефтепромышленникам для восстановления (?) нефтяных промыслов в 15 миллионов рублей. В 1899 г. Гос. Банк «затратил» на Невский сталелитейный завод свыше 10 миллионов рублей. Гос. Банком поддерживаются некоторые заведомо гнилые предприятия. Так Ленскому золотопромышленному обществу уже к концу 1902 г. было выдано свыше 10 миллионов, а между тем известно, что Общество это с 1896 г. работало в убыток, и если предприятие продолжало работать, то «только потому, говорил государственный контролер в Гос. Совете, — что оно работало не на свои средства, а на деньги Гос. Банка». Совет Гос. Банка выдал Санкт-Петербургскому бумажному фабриканту Пализену ссуду в несколько миллионов рублей. На 1 января 1905 г. Гос. Банк определил внеуставные ссуды (т. е. сумму, какую он может раздать под видом ссуд, хотя бы не соответствующую уставу банка, т. е. закону) в 63 миллиона рублей. Но эти ссуды гораздо больше, если причислить к ним (что вполне правильно) затраты на покупку паев разных пошатнувшихся предприятий, затем 6,5 миллионов безнадежно задолжавшего учетно-ссудного банка Персии, 2 миллиона руб. авансов железным дорогам под соло-векселя. Затраты банка на операции неуставного характера далеко превышают 100 миллионов рублей в год, и надо сказать, что многие из этих ссуд приходится списывать. Только с 1899 г. по 1905 г. пришлось списать 33 миллиона, покрыв их из прибылей банка, т. к. в возмещение этих ссуд поступило от должников только 3,2 миллионов рублей, т. е. одна десятая.19 И эти выдачи вне-уставных ссуд все увеличиваются: по отчету Гос. банка за 1902 г. показано их на 36,7 мил. руб., а в 1905 г. уже 66,5 мил. руб. т. е. почти вдвое. Комаровское общество спрашивало ссуду в 1 мил. руб. Совет банка отнесся отрицательно, но С. Ю. Витте, бывшей тогда министром финансов, «в виду особых обстоятельств», испросил ссуды всеподданнейшим докладом, и она была выдана. По его же хлопотам было выдано 700.000 руб. русскому нефтепромышленному обществу. Интересно, что иногда выдаются ссуды на сумму больше, чем нужно. Так, например, в 1905 г. были открыты ссуды нефтепромышленникам не в 15, а в 20 миллионов руб. а гос. контролер писал в своем отчете, что «убытки, причиненные нефтепромышленникам, исчисляются ныне в сумме не в 20 мил., а вдвое меньше».20 Выдано было все-таки не 10, а 15 мил. руб. Ссудами и пособиями пестрят отчеты разных ведомств. Миллионы ежегодно выдаются, как мы увидим, в виде пособия разным обществам железных дорог. В царствование Александра III при переходе многих убыточных линий в казну, было списано им долгов более, чем 706 миллионов рублей. Кроме того, казна приняла на себя гарантии, а в некоторых случаях и уплату долгов по обязательствам железных дорог. Долгов по облигациям железных дорог состояло в 1905 г. 1.712.058.870 руб. 50 коп. (около 2 миллиардов). До 1878 г., говорит проф. Озеров21 правительство ежегодно уплачивало по гарантиям процентов (т. е. вместо железнодорожников) около 23 миллионов в год, а за 1878 г. заплатило даже 50 миллионов. Только до 1878 г. оно приняло на себя обязательство в 1.644.000.000 руб. (Проф. П. Мигулин, «Рус. Гос. Кредит»). С уверенностью можно сказать, что если б государство не выдавало столь щедро целых десятков миллионов разным промышленникам, то и в Государственной росписи 1857‑77 г.г. не было бы дефицитов в обыкновенном бюджете.22 Кроме того, лежит на казне долг в 5.880.450 руб. по ликвидации с ее же помощью Общества Взаимного Поземельного Кредита. Пособия пароходным обществам, даже очень богатым, как например Русскому Обществу пароходства и торговли, считаются миллионами (в 1905 г. более 2½ миллиона). При выкупе Московско-Курской железной дороги промышленники и капиталисты получили с казны 55 миллионов руб., а сами затратили на их приобретение дороги только 18, т. е. втрое менее. Владельцам русских судов казна из своего кармана возвращает пошлины, уплачиваемые ими при проходе через Суэцкий канал (в 1905 г. уплачено их 494.178 руб. 50 к.). Известно также о поддержке русских промышленников и торговцев при помощи покровительственной таможенной политики.
С начала 1890‑х годов, как известно, стали усиленно привлекаться в Россию капиталы иностранные, и их собственникам стали предоставляться разные льготы. Из 1554 миллионов рублей, положенных в русскую промышленность за время 1893‑1900 гг., до 900 миллионов принадлежит иностранцам23, надеющимся получить в России большой процент на свой капитал. В 1899 г. когда разразился, как известно, крупный промышленно-торговый кризис правительство на поддержку бирж и промышленных предприятий затратило до 170 миллионов рублей. Таким образом, современный строй действительно не жалеет средств на поддержку того общественного класса, с которым он находится в несомненном социальном родстве. То же самое можно сказать и о классе землевладельческом, к которому мы теперь и переходим.
§18. Много ли в России землевладельцев, крупных и мелких, и кто они?
Как уже было сказано выше, Россия — страна земледельческая, и потому вопрос о земле, — коренной и основной вопрос русской жизни. Отсюда ясно, какое громадное значение получают в ней те классы, во владении которых находится земля, а значить, и их борьба за землю, за право владения и пользования ею, — во-первых, землевладельцы, во-вторых, земледельцы. Как известно, к числу первых относится не только дворянство, — немало земельных собственников и многих других сословий. Что касается до земледельцев — их не приходится отожествлять с крестьянством. Крестьянство — сословие далеко не одно и то же, что земледельческий класс, и этого нельзя не иметь в виду при дальнейшем изложении. Мы будем сначала, говорить о землевладельцах, т. е. земельных собственниках, определенном общественном классе, живущем земельной рентой. Она — их собственность, потому что их же собственность и земля, которую они имеют право продавать, закладывать, дарить, завещать и т. д. Оставим в стороне вопрос, должна ли или не должна земля считаться частной собственностью кого-либо; по мнению одних, земля, как и воздух, и вода, и свет, и жизнь — достояние общее, и все имеют равное право ею пользоваться, потому что имеют право жить, кормиться, обрабатывая землю своими руками или руками своей семьи, без посредства наемных рабочих; по мнению других, не только земля может и должна быть собственностью, даже «священной и неприкосновенной», но также и все то, что существуете на ней, по воле злой или доброй судьбы, до живых душ включительно, как это и было во времена крепостного права. По мнению одних, частная собственность на землю мешаете сотням миллионов людей жить мало-мальски человеческой жизнью, заставляя одних жаться и тесниться на клочке земли, неспособной их прокормить, между тем как другие устраивают из земли товар и золотое дно при помощи сдачи ее в аренду настоящим работникам. По противоположному мнению, только опираясь на частную земельную собственность и на ее представителей, и может существовать современное государство. Вряд ли нужно доказывать несправедливость этого последнего мнения: современное государство, и прежде всего русское, есть государство землевладельческое, к тому же, и созданное землевладельцами-собственниками, московскими царями. Древнейшие времена не знали собственности на землю; они знали только пользование землей, что далеко не одно и то же. Собственность заменяло пользование временное, хотя бы даже пожизненное и даже родовое, всею землей, «куда только соха и топор ходит». Из пользования мало-помалу возникло владение, вотчина, настоящая земельная собственность, земля-товар, который можно дарить и завещать, продавать и покупать. Н. Костомаров в своей замечательной статье «Начало единодержавия в древней Руси»24 справедливо указывает, какое влияние оказало на развитие такого мировоззрения татарское нашествие, и взгляды татарских ханов на всю русскую землю, ими покоренную, как на свою священную собственность. Московские цари, к которым перешла их власть после изгнания татар, смотрели на свои владения издавна, как на вотчину и на собственность и расширяли их то захватами, то прикупками, то иначе как, — до тех пор, пока эта собственность не охватила всей великой восточной европейско-азиатской равнины, вплоть до Камчатки. Исторические исследования показывают, каким образом происходило превращение земли в собственность. Началось с того, что для обработки больших участков земли своих собственных рук и сил своей семьи оказывалось недостаточно; да и орудия обработки нужно было тоже искать, и вообще кое-какой инвентарь, т. е. тот же капитал; и вот те, кто был сильнее других, стали рабовладельцами, собственниками тех, кто слабее, — человек сперва сделал своей собственностью человека же и его заставил обрабатывать вместо себя землю. Так и благодаря этому, у одних людей оказались в руках и капиталы, полученные, как процент за одолжение инвентаря, да и работники — рабы или должники, и большие участки «божьей земли», ими обрабатываемые, а значить и богатство, и сила, и власть, и помощники, и слуги, и холопы, и льстецы, и владения, и подданные. И к праву на землю все в конце концов привыкли, и признавать ее не общей, а частной собственностью вошло в обычай, и в закон, и в обиход. И люди стали привыкать к этому еще с детства, видя, что все то признается и их родителями, и другими людьми. Русская история показывает, что московские цари, а за ними и петербургское правительство, не только сами были вотчинниками-собственниками, но и создали мало-помалу тысячи, миллионы других, только более мелких собственников.25 Раздача государственных земель в частную собственность существовала еще задолго до Ивана Грозного и не прекращалась до самого последнего времени. Поместья дарили «в вотчину» (т. е. в вечное владение) и Грозный, и Федор Иванович, и Михаил Федорович, и другие цари. Еще Иоанн III пожаловал 28 боярам до 300,000 десятин земли. Царь Федор Алексеевич роздал из одних только дворцовых волостей и сел 2,795 дворов крестьянских, что, по тогдашнему малолюдью России, очень много. Часть их была подарена монастырям, но больше всего досталось разным служилым и чиновным людям того времени, — боярам, окольничим, стольникам. При царевне Софии и Петре Великом были пожалованы из дворцовых волостей 273 волости, т. е. целые округа с деревнями, домами и людьми. В этих округах насчитывалось 43,655 дворов, да «пашни в трех полях, да 508,440 десятин, кроме того, сенокосов на 516,750 копен, да лесу и болота 83,281 дес., да поверстного лесу роздано 18,376 кв. верст». Своим любимейшим сподвижникам Петр I нередко дарил поместья, иногда большие. Так, например, он подарил Лефорту 160 дворов, Шеину 350, Голицыну 517, другому Голицыну 395, Апраксину, Толстому и Долгорукому по 400 дворов, Шереметеву 1,200 душ, своему духовнику Подаржинскому 4,000 душ; получил и дворы и души с землей, и шут Балакирев. А. Д. Меньшиков получил 100,000 душ в Малороссии и остзейских губерниях. Полной статистики петровских и других пожалований не существует, но документами о них пестрит история. Так, Екатерина I пожаловала Пашкову 1,210 четвертей пашни, 42,400 копен покоса, какому-то Тюфякину в Борисоглебском уезде 2,280 дес., Салтыкову 2,800 дес. «Отрок на троне» Петр II пожаловал Долгоруким и кн. Черкасскому 40,000 дес. и много земли Скавронским и Гендриковым. В царствование Анны 4,000 душ получил кн. М. М. Голицын, 4,000 Капнист, 1,000 Татищевы. Много земель перешло таким же способом к гр. Остерману, обер-гофмейстеру Салтыкову, бывшему конюху Бирону. Императрица Елизавета наградила землей и крестьянскими душами всех гвардейцев, которые помогали ей при вступлении на престол, — свержении правительницы Анны Леопольдовны и малолетнего императора Иоанна Антоновича. Пожаловано было гвардейцам (солдатам) 14,000 душ крестьян с землей. На каждого рядового гвардейца пришлось по 29 душ. Было сделано много и других пожалований (напр. Разумовским, Шуваловым). При Петре III, который царствовал 1 год с небольшим, было роздано одних дворцовых крестьян более 6,000 душ с землей, кроме того, 15,000 душ в Малороссии. Лакей Брессов получил 1,094 души с землей. Наиболее крупные пожалования получили фаворитка Петра III Е. Р. Воронцова и Гудович. С 1725 г. по 1762 г. было пожаловано около 500.000 душ обоего пола, в том числе в царствование Елизаветы — около 200,000 душ.26 Но особенно много земельных пожалований было сделано в 1762‑1801 г.г., т. е. в царствования Екатерины II и Павла 1. С 1762 по 1772 г, назначались для пожалования, главным образом, земли в Великороссии, Малороссии и Лифляндии, в 1773‑1795 г. — в только что присоединенной Белоруссии, в 1795‑96 г. — в Литве и Юго-Западном крае. В первом периоде было сделано 80 пожалований (по 7 в год), во втором — 226 (по 10 в год), в третьем — 100 (меньше чем в год). 30 лиц, помогавших Екатерине II при свержении Петра III, получили 18,277 душ с землей (от 250 до 1,027 душ на человека). В 1762‑72 гг. было роздано 69,753 души, кроме того 1,916 дворов в Малороссии и 115 таковых в Лифляндии. На содержание Бобринского сына Екатерины II и Гр. Орлова были отделены в Тульской губернии волости Бобриковская, Богородицкая и в Московской губернии волость Клясовская с 25.000 душ. С 1773 по 1795 г. было роздано вообще 200.469. Всего было роздано, по минимальному подсчету известного историка В. И. Семевского, не менее 850.000 душ обоего пола с землей. Любимцы Екатерины получили: Орлов 7,000 душ и 500.000 руб., и настолько же драгоценных вещей и серебряной посуды, затем пенсию в 100.000 руб. в год; Гр. Потемкин — 37.000 душ и 45.000 руб. деньгами; Завадский — 2.000 душ и 400.000 деньгами, и пенсию по 25.000 руб. в год; Гарин поместье в Лифляндии, стоимостью в 600.000 руб., и местечко Шклов, купленное у Чарторыжского за 250.000 руб., затем около 2 миллионов деньгами; Римский-Корсаков — 400.000 душ и около 2.000.000 руб., Ланской — 24.250 душ; Ермолов — 6.000 душ; Дмитриев-Мамонов — 2.250 душ; Платон Зубов — 13.660 душ (город Шавли, Ковенской губ.). Гораздо напряженнее пошли пожалования при Павле I, который роздал в один только день своей коронации 110 лицам 100,000 душ мужского пола. За 4 года своего царствования им роздано 600,000 душ с землей27. Император Александр I прекратил раздачу населенных имений в наследственное потомственное владение, но и при нем были пожалования имений (не населенных) в наследственную аренду (иногда на 12‑50 лет). Пожалования земель ненаселенных продолжались, впрочем, в усиленных размерах не только в царствование Александра I, но и Николая I. С 1837 г. по 1857 г. в одной только Европейской России было отведено казенных (не населенных) земель «по всемилостивейшим пожалованиям» 873,315 десятин, а с 1857 по 1887 г. — 982,000 десятин.28 «Когда с переселением в 1859 г. ногайцев на Кавказские предгорья, в областях Терской, Дагестанской и Сухумской и в Ставропольской губ. оказалась свободная громадная площадь (895,000 дес.), то из них 167,000 были пожалованы разным лицам, служащим в военном и гражданском ведомствах, а 112.000 было взято в удел». Раздача земель на Кавказе не прекращалась до последнего времени, несколько, впрочем, изменив свою форму29: кроме безмездных, пожалований ненаселенных земель шла еще и распродажа их по крайне дешевым ценам. Так, после польского восстания 1863 г., на основании правил 23 июня 1865 г., были проданы в Западном крае, без торгов, казенные земли, фермы и имения, всего 1092 лицам, 516.200 дес. с причисленными к участкам 500 неземельными статьями, за 6.722.080 руб. К 1871‑81 гг. относятся известные хищения земель в Уфимской и Оренбургской губерниях, где было продано, главным образом, чиновным лицам, 461.300 дес. за 871.382 руб. т. е. в среднем по 1 руб. 88 коп. за десятину.30
В конце 90‑х гг. и начала 900‑х гг. возникал вопрос и даже был издан закон, имевший своей целью насаждение частного землевладения в Сибири. Далее, раздача земель совершается еще под видом концессий (например, известная концессия полк. Вонлярлярского в Камчатке, переданная им иностранцам, еще более известная концессия на р. Ялу и т. д.).31
Цифры и факты, изложенные выше, в достаточной степени рисуют, как происхождение, так и общий ход развития частного и помещичьего землевладения в России, которое является не столько причиной, сколько результатом русского политического строя, лишний раз доказывая ту теснейшую связь и то взаимное влияние и взаимодействие, в каком находятся разные стороны общественного строя и иллюстрируя яркими фактами несомненно коренное влияние «надстроек» на фундамент. «В России, — говорить проф. П. Милюков, — государство имело огромное влияние на общественную организацию, тогда как на Западе общественная организация обусловила государственный строй».32 Факты, приведенные выше, показывают, какую роль сыграл русский политический, строй в создании землевладельческого класса. «Если принять в соображение, говорить кн. А. Васильчиков, которого никто не заподозрить в радикализме, что народонаселение России в половине XVIII ст. было в 19 миллионов жителей, а в 1858 г. — 74 миллиона, то мы можем вывести пропорцию, какое число душ соответствовало в 1858 г. числу пожалованных крестьян». В таком случае оказывается, что «более половины крепостных происходит из источника пожалований». «Из прежних дворянских родов, — говорит далее тот же автор, — очень немногие сохранили до XVIII столетия свою самостоятельность, каковы, например, Шереметьевы, слывшие, богачами уже со времен Ивана Грозного, Нарышкины, пожалованные царем Алексеем Михайловичем вотчинами с 88.000 крестьян, Салтыковы, Бутурлины, Щербатовы и др. К ним примкнули при Петре и после Петра несколько фамилий из торгового сословия (Строгановы, Демидовы). Остальное знатное дворянство России, по имущественным своим правам, происходит большей частью по прямой линии от временщиков и людей случайных XVIII в., и все замечательные дворянские богатства нашего времени проистекают из пожалований Елизаветы, Екатерины II и Павла I».33 Это подтверждает те выводы, к которым пришел А. Васильчиков об основном источнике дворянского землевладения. Из предыдущего же видно, что история землевладельческого дворянства настолько тесно слита и спаяна с историей землевладения крестьянского, а в конечном счете и вообще с историей распределения земли по разным владельцам, различные, иногда даже прямо противоположные интересы которых и составляют т. наз. «аграрный вопрос», что говорить отдельно о дворянском землевладения не приходится. Мы будем говорить о распределении поземельной собственности вообще.
§19. Землевладение и землевладельцы в Европейской России
Посмотрим теперь, что представляют собой землевладельческие классы в России, насколько они многочисленны и каков их состав, из каких категорий собственников они слагаются, как распределяются между ними земельные богатства и доходы с них. На все эти вопросы официальная статистика дает общий ответ лишь относительно 50 губерний Европ. России. Имеется и статистика землевладений в Польше и Финляндии. Что касается до Сибири, Кавказа и Среднеазиатских владений, то о них имеются лишь местные, отрывочные сведения, еще менее достоверные, чем для Европ. России. Да и для этой последней сведения сильно расходятся: Центр. Статистический Комитет дает одни, Департамент Окладных сборов другие. Стрельбицкий вычисляет третьи. Если от всех этих сведений требовать действительной, а не мнимой точности, то и до сих пор нельзя сказать с достоверностью и определенностью, каковы же размеры русских земельных богатств, какое же количество населения Российской империи могло бы быть обеспечено землею посредством ее нового, более справедливого перераспределения. В дальнейшем изложении мы будем пользоваться цифрами Центр. Ст. Комитета М. В. Д. По его сведениям, в 1905 г., т. е. перед земельным переворотом, совершенным законом 9 Ноября 1906 г., проведенным сначала в порядке 87 ст., затем, разумеется, одобренным Госуд. Советом и III Гос. Думой, земельные богатства России распределялись по главным категориям владельцев следующим образом. Принадлежало:
Из этой таблички видно, что по общей сумме своих владений частные собственники в Европ. России стоят на третьем месте. Присмотримся теперь более детально к каждой из этих трех категорий. К первой категории отнесены земельные владения учреждений, т. е. коллективов. Из 154.689.513 десятин земли, принадлежащих первой категории владельцев, числилось земель:
Таким образом, больше всего земельных богатств сосредоточено в руках казны, и наиболее крупным собственником земли в Европ. России является государство, точнее говоря, правительство, и его земельными владениями распоряжается, на правах полного хозяина, та общественная группа, которая сосредоточиваешь в данный момент правительственную власть в своих руках. Государство представляет из себя крупнейшего земельного собственника, получающего со своих огромных земельных владений земельную ренту, представляющую собой, как отметил еще в XVIII в. цитированный нами Адам Смит, некоторую долю неоплаченного труда тех, кто на этих землях работает, как наемный рабочий или арендатор. Подобно тому, как получает с земли доход и частный владелец, так получает его и государство, правительство, представляющее из себя, в данном отношении, тоже собственника, только крупнейшего из крупнейших, и распределяющее, по счастливому выражению одного автора, доход (дивиденд) с этой своей собственности между своими членами, акционерами. То же можно сказать и о других учреждениях-землевладельцах данной категории. На втором месте по количеству земельных владений, стоит удельное ведомство, заведующее теми земельными имуществами, которые специально предназначены на содержание царствующего дома в России, и по своему юридически-экономическому характеру занимают среднее место между казенным и частным землевладением.34 Остальные земли в этой категории собственников распределяются, как и первые, между учреждениями, церквами, монастырями и т. д.35 Войсковыми землями называются земельные запасы казачьих войск (в Астраханской и Оренбургской губерниях и земле Области Войска Донского). Как видно из последней таблицы, церкви и монастыри, поскольку они получают земельную ренту, тоже представляют из себя некоторую часть землевладельческого класса, тем более, что земли, в их руках находящиеся, как известно, сдаются ими в аренду или обрабатываются руками наемных рабочих.
Как распределялись в 50 губерниях Европ. России в 1905 г. земли следующей, крестьянской категории видно из нижеследующей таблицы, в которую мы, для большей наглядности, вводим, не только земли надельные, но и всех других крестьянских категорий.36
Все землевладельцы, здесь указанные, разделяются на две главных категории, — во-первых, на владельцев коллективных, во-вторых, на личных собственников (II). Но и в этой категории, разумеется, кто бы ни быль собственником земли, коллективы или отдельное лицо, принадлежность его к землевладельческому классу, как к определенной социальной категории, получающей земельную ренту, вряд ли подлежит сомнению. При этом следует отметить два разряда этих получателей в крестьянской среде: одни обрабатывают землю своими руками и руками своей семьи, без наемных рабочих, которыми они не могут пользоваться, как потому, что в их распоряжении чересчур мало для этого земли, так и потому, что на наем рабочих у них нет денег. Другой разряд, — крестьяне-собственники, настолько многочисленные — и зажиточные, что они уже не в силах обрабатывать свою земельную собственность своими руками, да и необходимости в этом нет для них. Это — те же помещики из крестьян, в большинстве случаев только более мелкие, чем из других сословий. В главе о крестьянстве мы будем подробно говорить и о том, и о другом разряде. Присмотримся теперь к категории частных собственников с точки зрения ее сословного состава.
В частной личной собственности состояло земли в 50 губ. Европейской России в 1905 г.:
Таким образом, среди частных собственников, дворянство сосредоточивает в своих руках до сих пор больше всего земли. Это землевладельческий класс по преимуществу. Опираясь на свою связь с землей, т. е. на свои земельные богатства, дворянство считает себя «первенствующим сословием» и играет в государстве первую роль. Все высшие государственные должности в империи, за немногими исключениями, заняты представителями земельного дворянства, земельной аристократией. Из 648 высших сановников первых трех классов, занимающих высшие должности, как мы видели, огромное большинство является не только представителями высшей бюрократии, но и земельной аристократией, и только в их руках сосредоточено более трех миллионов десятин земли. III Гос. Дума, как известно, в лице октябристского, националистического и правого большинства, является представительством того же класса. В новейшей истории России, особенно после 1881 г., интересы дворянского землевладельческого класса играют, как известно, первую роль, и целый ряд законодательных актов является юридическим воплощением его экономических интересов. Не говоря уже о Дворянском Земельном банке, основанном в 1885 г., с целью открыть на льготных условиях долгосрочный кредит для одних только дворян, — землевладельцев, и о законе 18 Марта 1886 г., издается закон о крестьянских семейных разделах, в котором нашел себе первое выражение принцип дворянской опеки над крестьянами; стоить только вспомнить закон о найме на сельские работы 12 Июня 1886 г., явно проникнутый как отмечает К. К. Арсеньев, «усиленным попечением об интересах землевладельцев», затем закон 12 Июня 1889 г. о земских начальниках, отменивший одну из основ судебной реформы 1864 г. — разделение властей судебной и административной и выборных мировых судей, новое земское положение 12 Июня 1890 г., которым земство поставлено в зависимость от администрации (т. е. дворян-губернаторов); и новое Городовое Положение, где та же зависимость распространена и на городские думы и управы. В интересах дворянства же заключен в 1889 г. новый дворянский заем с выигрышами, а в последнее десятилетие тоже был издан целый ряд законов, дающих ряд привилегий дворянству и направленных к тому, чтобы удержать все то, что только возможно, из дворянских привилегий былого времени. Законами же затруднен был доступ в дворянство для лиц из других сословий, законом же старались прекратить дробление дворянских имений, и спасти дворянские имения от продажи и разорения путем чрезвычайных льгот, дать дворянству преобладающую силу в земстве путем введения искусственного избирательного закона, сделать дворянина вотчинным судьей, непосредственным начальником над крестьянской волостью и т. д. Как известно, основным мотивом для всех этих мероприятий правительства явилась чисто политическая необходимость: поддержать существование определенной социальной группы и ее интересов. Именно этим мотивом объясняется и та преобладающая политическая роль, которая выпала на долю поместного сословия в Гос. Думе по указу 3 Июня 1907 г.38
С другой стороны, известна, и та роль, которую сыграла в истории этого последнего закона еще меньшая группа, называемая «объединенным дворянством».39
Сводя все вышеприведенное к одному и выражая в виде общей таблицы распределение земельной собственности не только по группам владельцев, но и по районам Европейской России, получаем следующую таблицу:
Из этой таблицы видно, что больше всего земли в дворянских руках в губерниях северо-западных, заволжских и заднепровских и меньше всего в северных. У купцов больше всего земли в губерниях озерных и центральных, также как и у крестьян-собственников, у духовенства — в южных степных и днепровско-донских.