26 июля 1865 года родился Петерис Стучка, уничтоживший русскую судебную систему, которую не могут восстановить до сих пор.
Пожалуй, это самый удивительный и исключительный в истории случай, когда во главе огромного судебного ведомства — наркомата юстиции — оказался человек, вообще не признававший законов.
Но не стоит думать, что это какой-нибудь неотесанный крестьянин из лесных братьев, научившийся стрелять раньше, чем говорить. Напротив — Стучка был в высшей степени образованный человек: окончил гимназию, затем юридический факультет Петербургского университета (лучший юрфак в стране). И прекрасно понимал, что делал. А делал, вероятно, под влиянием жены — сестры видного латышского декадента и революционера «Райниса» (Яниса Плиекшанса).
До революции наш герой занимался всякими мутными делами, от издания «прогрессивных» газет, до прямой помощи подпольным делишкам большевиков, в чьем латышском отделении и состоял. К 1917 году большая часть прибалтийского подполья жила в Лондоне (в Англии основном базировались боевики), так что Стучка волей-неволей превратился в одного из лидеров и негласно курировал наемников из числа латышских стрелков уже после революции 1917 года.
В 1918 году Стучка становится наркомом юстиции. При непосредственном участии Петериса разработан и издан легендарный декрет о суде № 1, уничтожавший вообще все: подлинный монстр, образец беспримерного нигилизма и отрицания цивилизации. Данный декрет отменял прокуроров, следователей, адвокатов и вообще все законы. Любой человек мог обвинять в суде кого угодно, а любой другой — защищать, и «виновного» могли приговорить к любому наказанию на усмотрение любого человека. Следствие вел судья и принимал любые улики, какие хотел. Неплохо, не так ли? Помогал в разработке этого революционного декрета еще один интернациональный друг, поляк Мечислав Козловский, в свое время друживший с Дзержинским.
Упразднить доныне существовавшие институты судебных следователей, прокурорского надзора, а равно и институты присяжной и частной адвокатуры.
Впредь до преобразования всего порядка судопроизводства предварительное следствие по уголовным делам возлагается на местных судей единолично, причем постановления их о личном задержании и о предании суду должны быть подтверждены постановлением всего местного суда.
В роли же обвинителей и защитников, допускаемых и в стадии предварительного следствия, а по гражданским делам — поверенными, допускаются все не опороченные граждане обоего пола, пользующиеся гражданскими правами.
Местные суды решают дела именем Российской Республики и руководятся в своих решениях и приговорах законами свергнутых правительств лишь постольку, поскольку таковые не отменены революцией и не противоречат революционной совести и революционному правосознанию.
Примечание. Отмененными признаются все законы, противоречащие декретам Центрального Исполнительного Комитета Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов и Рабочего и Крестьянского правительства, а также программам-минимум Российской социал-демократической рабочей партии и партии социалистов-революционеров.
Но это для обычных судов. А революционные трибуналы вообще судили на свое усмотрение и за одно и то же преступление могли как отпустить без наказания, так и приговорить к расстрелу. Что и говорить, столь дикий правовой нигилизм вызывал ужас даже у некоторых большевиков. Но не у Стучки.
Сам персонаж даже сформулировал новое, неслыханное ранее определение права:
Право — это система (или порядок) общественных отношений, соответствующая интересам господствующего класса и охраняемая организованной силой его. Я ставлю на первое место вопрос о классе, чтобы подчеркнуть, что мне нет столько дела до правовых вопросов, сколько до вопросов классовых, другими словами, до основных вопросов марксистского мировоззрения, т. е. в конечном выводе — коммунизма.
Вот так вот. После наркомата юстиции Стучку назначили главой виртуальной советской Латвии, но тогда затея не прошла, и республика осталась вне досягаемости большевиков. Зато Стучка, как латыш (а ВЧК тогда почти целиком состояло из представителей этого замечательного народа), был назначен председателем комиссии по борьбе со спекуляцией и соответствующих должностных злоупотреблений при ВЧК. А с начала 20-х годов и до самой смерти Стучка оставался главой Верховного суда, участвуя в разработке всех гражданских и уголовных кодексов того времени.
В 1932 году Стучка умер. Он похоронен в Кремлевской стене, где покоится и поныне. Товарищ успел удачно умереть, вскоре после смерти Петериса измышления покойного были объявлены Вышинским вредительскими. Частично реабилитированы взгляды Стучки были уже при Хрущеве/Брежневе. Как говорилось в одной изданной в те времена работе:
Доброе имя П. И. Стучки восстановлено. Его теоретическое наследие прочно вошло в нашу науку о государстве и праве и поныне служит делу ее дальнейшего развития.
Автор рубрики «День в истории» — Евгений Политдруг
