24 ноября 1905 года началось Севастопольское восстание, которое возглавил лейтенант Шмидт. Восстание было вызвано не какими-то конкретными причинами, оно было следствием волны насилия, охватившей всю Россию в ходе революции 1905 года.
После объявления октябрьского манифеста об учреждении Государственной думы ситуация только еще больше накалилась, наэлектризованные обыватели сочли этот шаг проявлением слабости и решили, что если еще чуток надавить, то все рухнет. Митинги становились еще более массовыми, при этом никто толком и не понимал, что ему нужно, все были увлечены этой волной.
В Севастополе на митингах стал появляться лейтенант Шмидт. Вообще-то он не был лейтенантом, а был капитаном 2-го ранга, но Ленин перепутал звания и с его легкой руки Шмидт навеки вошел в историю как лейтенант.
Шмидт был человеком весьма специфическим. Проще говоря, у него были серьезные проблемы с психикой. Он порядка 8–10 раз за время службы проходил в психиатрических клиниках лечение от «неврастении», несколько раз уходил в отставку по состоянию здоровья, но вновь возвращался. Службу его нельзя назвать удачной, он регулярно бывал на гауптвахте за грубые нарушения дисциплины, а однажды без всякой причины устроил драку и погром на танцевальном балу, устроенном Обществом Красного Креста.
Несомненно, его бы не стали долго терпеть на флоте, однако была одна маленькая проблема: он был отпрыском очень влиятельного и заслуженного рода морских офицеров. Его отец, к тому времени покойный, был контр-адмиралом, дядя — героем обороны Севастополя и адмиралом, братья — героями русско-японской войны.
А вот Петр Шмидт явно пошел не в них. Конечно, неправильно винить человека в том, что он болен, хотя невменяемым он, судя по всему, не был и отчет в действиях себе отдавал. Как уже говорилось, Шмидта всю жизнь преследовали скандалы, за оскорбления и драки с офицерами часто сидел на гауптвахте, а уж когда он решил жениться на уличной проститутке, которую видел первый раз в жизни и которую решил женитьбой спасти, вся родня готова была под землю провалиться от стыда.
Чашу терпения переполнил его последний поступок. Он взял из корабельной кассы 2500 рублей, поехал на ипподром и промотал все деньги на ставках. Когда Шмидта начали за это судить, он совершенно спокойно заявил, что деньги брал просто так, никаких ставок не делал, а просто потерял их, катаясь на велосипеде. Чтобы было понятно — 2500 рублей, это чуть меньше годового оклада полковника, т. е. существенная сумма. От позора его спас дядя-адмирал, покрывший растрату из личных средств и взявший племянника на поруки. Но вот со службой на флоте пришлось попрощаться.
Шмидт
Уволенный Шмидт начал ходить на митинги, где его быстро приметили благодаря офицерской форме. Поскольку офицеры революцию не поддерживали и Шмидт так и оказался единственным, его стали выталкивать с речами на сцену. От пылких речей у Шмидта несколько раз приключались припадки (видимо, эпилептические) прямо по ходу выступления.
Тем временем морячки на крейсере «Очаков» подняли мятеж. Туда явился Шмидт и объявил себя командующим, послав царю телеграмму: «Требую созыва Учредительного собрания. Командующий флотом лейтенант Шмидт».
Вскоре подошли остальные корабли флота, оставшиеся верными присяге, и обстреляли крейсер. Морячки сдались. Шмидта и еще трех матросов за мятеж военно-полевой суд приговорил к расстрелу.
В советское время Шмидта сделали настоящим классовым героем, хотя большевиком он никогда не был. Про него написаны десятки книг, сняты фильмы, названы улицы во многих городах, установлены памятники. Разумеется, неблагопристойные подробности его жизни тогда держались в секрете, Шмидта рисовали убежденным социалистом и едва ли не верным ленинцем. Благодаря «Золотому теленку» появился устойчивый оборот «дети лейтенанта Шмидта» — так называли послереволюционных мошенников, выманивавших у большевиков пособия за родство с героем революции. На самом деле единственный сын Шмидта по своим взглядам был эсером, в годы Гражданской войны воевал на стороне белых, а затем эмигрировал и даже состоял в РОВСе.
Автор рубрики «День в истории» — Евгений Политдруг
