20 февраля 1886 года родился Бела Кун — один из самых отвратительных людей в истории русской революции, ответственный за пролитие рек крови как в России (особенно он отметился в Крыму), так и в Венгрии.
Кун родился в трансильванской деревне, где его отец работал сельским нотариусом. Отец имел еврейское происхождение, мать принадлежала ко венгерским кальвинистам. Еще в школьные годы у Куна проявился талант к сочинениям, он даже выигрывал конкурсы. Затем учился в университете, но не окончил его и начал зарабатывать журналистикой. Попутно работал в страховой компании, но оттуда его выгнали за подозрения в воровстве. К слову, его настоящая фамилия, которую он носил при рождении, звучит как Кон. Он мадьяризировал ее уже в сознательном возрасте и превратился в Куна около 20 лет от роду.
В революционную тусовку Куна привел поэт-радикал Эндре Ади (кстати, его мать тоже была кальвинисткой, хотя кальвинисты в принципе были религиозным меньшинством в Венгрии). Кумиром Куна в тот период был венгерский поэт-националист Шандор Петефи, погибший в боях с русскими войсками в ходе венгерского восстания середины XIX века.
Кун отличался весьма необузданным характером, постоянно со всеми ссорился, любил кутежи. Его жена позднее вспоминала, что с привычками Куна ему надо было быть богачом-миллионером, чтобы не разориться, а вовсе не левым журналистом.
С началом Первой мировой войны Куна мобилизовали в австро-венгерскую армию в чине лейтенанта. В 1916 году Кун попал в плен и оказался в одном из русских лагерей военнопленных. Однако в феврале 1917 года происходит революция. В Сибири большевики почти не имели своих людей, так что для пополнения резервов они развернули бурную агитацию в лагерях военнопленных. Кун в тот период еще не знал русского, так что с местными большевиками ему приходилось говорить по-немецки. Прямо по выходу из лагеря он попадает в Томский губернский комитет большевиков. А после революции в октябре едет в Петроград, на встречу с вождями.
У лидеров большевиков на многочисленных венгерских пленных были свои планы. Царская армия лежала в руинах, и ее демобилизация во многом была лишь символическим актом. Овладеть всей этой массой с наскока большевики не могли, так что поначалу решили сделать ставку на спаянные национальные кадры. Многочисленные венгры стали важной опорой, началось создание венгерских интернациональных отрядов.
Венгерская революция 1919 года, Бела Кун
Однако рано или поздно венгры должны были вернуться домой. Прибытие зараженных красным вирусом грозило стать эпидемией для будущей независимой Венгрии. Кун активно работал по пропагандистской линии с военнопленными. При этом он отличался запредельным радикализмом, на его фоне даже Ленин был правым и высмеивал ультралевых «кунеристов», как он называл последователей Куна. Тем не менее он приобрел могущественных заступников в лице Зиновьева и Радека.
Кун в некотором роде был посредником между Кремлем и массами бывших пленных. Поэтому он с самого начала играл большую роль в организованной венгерской коммунистической партии. Её создали с прицелом на скорую революцию, когда в Венгрию прибудут десятки тысяч красных наемников (в РККА воевало порядка 100 тысяч мадьяров).
Сразу же после распада Австро-Венгрии Кун устремляется в Венгрию. Его довольно быстро арестовали за демонстрацию, закончившуюся перестрелкой с полицией, но вскоре действительно вспыхнула революция, и власть перешла к красным, а Кун вышел из тюрьмы прямо в правительство.
Проблема Куна заключалась в том, что он был дураком. Не в смысле ругательства, а как человек и как политик. Он умел толкать злые и яростные речи в духе «всех убить», но не имел стратегического мышления. Ленин, кстати, ужасно любил выходить на сцену после выступлений Куна в Москве и с ехидной улыбочкой разносить в хлам его аргументы, не стесняясь в выражениях, а красный как рак Кун вынужден был хлопать вождю пролетариата.
Так вот, Кун не стал слушать советов из Москвы (ему предлагали передать всю национализированную землю крестьянам), а решил учредить коммуны. Но чтобы крестьяне не осерчали, решил барским жестом отменить все налоги для крестьян. Но поскольку это дезорганизовало бюджет, он не придумал ничего лучше, кроме как начать продразверстку по советскому образцу. То есть забирать все бесплатно. На реквизиции были отправлены славившиеся садизмом «мальчики Ленина» (Lenin boys или, по-венгерски, Lenin-fiúk) — что-то типа красной гвардии. Отношения с деревней сразу разладились. Заодно разладились и отношения между социалистами. Традиционные венгерские социал-демократы, гораздо более влиятельные в Венгрии, чем коммунисты, всё-таки вошедшие в коалиционное правительство, косо смотрели на художества красных. К тому же среди них была сильна «деревенская» фракция, ориентировавшаяся на крестьян.
Основной расчет Куна был на помощь из Москвы (он поэтому и был самым влиятельным в правительстве, поскольку всем рассказывал, что большевики доверяют и дадут денег только ему), но через четыре месяца советское правительство Венгрии пало. Кун с соратниками умчался в Австрию. Несмотря на интернирование там, ему удалось добраться до России. Так он оказался в Крыму в составе кровавой тройки Пятаков-Землячка-Кун. Роль Пятакова в кровавых крымских событиях традиционной принижается, по всей видимости, из-за того, что он по своей отрицательной харизме существенно уступал двум остальным. Тройку палачей чуть позже отозвали из Крыма — от их зверств в ужас пришли даже соратники, и нажаловались наверх.
Иностранцы в Гражданской войне: как венгры и китайцы русским рабочим и крестьянам помогали
Кун вернулся в Москву и устроился в исполкоме Коминтерна, став одним из ближайших соратников Зиновьева. Его отправили консультировать германских коммунистов по вопросу революционного выступления, назначенного на 1921 год. Но в итоге затея провалилась, а Ленин в очередной раз прошелся по Куну, обозвав его идиотом и еще много как. Этот провал сильно поколебал позиции Куна.
А после падения Зиновьева ему оставалось только сидеть в Москве с хмурой рожей и ругаться с другими венграми-эмигрантами, которых он по случаю сдавал в ОГПУ. Виктор Серж вспоминал:
Бела Кун являлся подлинно одиозной фигурой для оппозиции в своей собственной партии. Он был воплощением глупости, неустойчивости и авторитарной коррупции. Немало его противников голодало в Вене». Эти венские эмигранты группировались вокруг бывших членов венгерского советского правительства Енё Ландлера и Дьердя Лукача. Они резко критиковали политику Куна стремившегося ради скорейшей победы в Венгрии, форсированно направлять эмигрантские кадры на подпольную работу, где они скорее всего стали бы жертвами венгерской полиции. Скандал вызвала попытка Куна подкупить своих оппонентов, для этих целей его соратник Бела Ваго получил от Куна 2,5 килограмма золота. Разбирательство между венской и московской фракциями вышло на уровень руководства Коминтерна — в итоге 17 марта 1922 венгерская компартия была распущена, ее члены распределились между австрийской и российской партиями.
Радикальный дурак совсем не понимал реальность. Даже когда сам товарищ Сталин начал говорить о необходимости коалиции коммунистов с социал-демократами и даже буржуазией перед лицом наступающего фашизма, Кун продолжал орать, что социал-демократы — это социальные фашисты и вообще все, кто правее него (а это примерно все вообще, за исключением пары политических сумасшедших) — тоже фашисты. Коминтерну поручили организовывать всюду Народные фронты, а Кун взялся саботировать соглашательство с фашистами. Которыми, напомним, по его версии, были все, кто не поддерживал теорию о всеобщей революции во что бы то ни стало прямо сейчас.
В общем, дурень не унимался, и шансов выжить в конце 30-х имел примерно ноль процентов. Особенно если учесть его связь с Зиновьевым. Впрочем, он так достал всех в партии, что заступников у него не осталось. Горевать по поводу ареста Куна тоже было некому. Причем аресту предшествовала история в духе красного, точнее, черного большевистского юмора. Одна французская газета написала, что Бела Кун арестован. Товарищ Сталин лично позвонил Куну и попросил его дать опровержение распоясавшимся писакам. А всего через несколько дней после опровержения за Куном пришли товарищи из НКВД.
Чекист Шрейдер, также попавший под замес, но уцелевший в лагерях, в тюремной больнице узнал о судьбе Куна:
Эберлейн говорил, что почти все виднейшие работники Коминтерна арестованы и подвергаются нечеловеческим пыткам. Всех их, в том числе и его, обвиняют в шпионаже. От него же я узнал, что несколько дней тому назад из этой же палаты куда-то увели Бела Куна, который был настолько избит и изувечен, что на нем не оставалось ни одного живого места. Его заставили подписать какие-то страшные ложные показания на себя и на ряд других венгерских коммунистов, находящихся в эмиграции в СССР.
Куна обвинили в руководстве контрреволюционной организации и расстреляли в августе 1938 года. Впрочем, при Хрущеве на общей волне реабилитировали как заслуженного, хотя и излишне пламенного революционера. Впрочем, особой любовью Кун не пользовался и тогда, в его честь дежурно назвали несколько улиц и разок выпустили марку с его портретом. На этом все и закончилось.
Автор рубрики «День в истории» — Евгений Политдруг
Поддержите «Спутник и Погром» покупкой подписки (клик по счетчику просмотров справа внизу) или подарите ее друзьям и близким! У нас нет и никогда не было никаких других спонсоров кроме вас — наших читателей.
