24 мая 1800 года состоялись похороны генералиссимуса Александра Суворова. Они прошли при огромном стечении народа и стали первыми в российской истории похоронами национального масштаба.
До кончины Александра Васильевича похороны были вещью интимной, на них собирались только близкие и друзья усопшего. С Суворова началась традиция провожать в последний путь в присутствии тысяч человек, а также первых лиц государства. В дальнейшем дошло до того, что похороны стали превращаться в политические митинги, но эта практика развилась уже на излете XIX века.
Выдающийся русский полководец скончался 18 мая 1800 года в возрасте 69 лет. 24 мая состоялись похороны генералиссимуса, желающих проститься было невероятно много — многие тысячи, и это несмотря на то, что каких-то официальных объявлений никто не давал. В литературе сохранилось немало свидетельств непосредственных участников церемонии. Будущий известный журналист и издатель Греч, которому тогда было 13 лет, присутствовал на похоронах вместе с отцом:
«Мы не могли добраться до его дома. Все улицы были загромождены экипажами и народом».
Адмирал Шишков:
«Погребение Суворова, несмотря на желание похоронить его просто (из гвардейских частей в процессии участвовала только конная гвардия), было по великому стечению народа превеликолепное! Все улицы, по которым его везли, усеяны были людьми. Все балконы и даже крыши домов заполнены печальными и плачущими зрителями».
Генералиссимус был погребен в Благовещенской церкви Александро-Невской лавры. Спустя многие годы после его похорон они неожиданно оказались в эпицентре нового мифа, породив сразу несколько популярных легенд, которые в советские времена возобладали в качестве официальной точки зрения.
Первая легенда гласит, что император Павел не явился на похороны, предпочтя полюбоваться смотром полков. Первым эту легенду запустил в оборот Мстиславский-Масловский — эсер и один из руководителей революционного военного масонства, позднее ставший официальным биографом Молотова. Мстиславский писал, на основании камер-фурьерского журнала:
«Павел во время погребения производил смотр гусарам, лейб-казакам и Аральским казакам, был на вахт-параде, после которого удалился во внутренние покои, и только в 6 часов вечера, когда церемония давно уже была окончена, выехал в город на обычную свою прогулку».
В журнале действительно ничего не указано о похоронах, но там и не должны были записывать каждое действие. Более того, там совершенно четко указано, что после утреннего смотра император куда-то отлучился по своим делам, а камер-фурьер остался при императрице.
Более того, остались многочисленные свидетельства очевидцев, видевших государя на похоронах Суворова.
Адмирал Шишков:
«Государь прощаться с Суворовым выехал верхом; и сам при мне рассказывал, что лошадь его окружена была народом, и две женщины, не приметя, кто на ней сидит, смотрели, облокотясь на его стремена».
Представитель Мальтийского ордена Жорель:
«Сам император показался на коне с немногочисленной свитой на углу одной улицы».
Самое обширное свидетельство оставил бригад-майор Зайцов, записанное Старковым-Третьяковым:
«За гробом шло множество вельмож и военных чинов, и было неисчислимое множество народа всякого звания. При проносе гроба государь изволил снять с головы своей шляпу и проговорил:
— Прощай! Прости!.. Мир праху великого!
— Я не утерпел и никак не мог себя удержать, громко зарыдал, — говорил Алексей Дмитриевич.
Государь обернул ко мне голову, взглянул и изволил сказать:
— Г-н Зайцов! Вы плачете? Это похвально; это делает вам честь; вы любили его?
У его величества из глаз слезы падали каплями. Пропустив процессию, государь тихо возвратился во дворец и целый день был невесел, и всю ночь не почивал, требуя к себе часто своего камердинера, который сказывал, что государь часто повторял слово: „Жаль!“»
Таким образом, мы видим, что Павел совершенно точно присутствовал на похоронах. В пользу этого имеется около десятка свидетельств не связанных друг с другом людей. Тем не менее в ХХ веке возобладала точка зрения революционного пропагандиста Мстиславского. Почему?
Дело в том, что в сталинские времена началось возвеличивание Суворова, но, по понятным причинам, царизм продолжали бичевать. В советской пропаганде были накрепко зафиксированы тезисы о том, что царизм убивает. Царизм убил Пушкина и Лермонтова, потом заразил туберкулезом Белинского и актера Мартынова. Каждая смерть была виной царизма. Но про Суворова совершенно никак нельзя было сказать, что он убит царизмом, поэтому здесь была применена легенда о деспоте и самодуре Павле, который завидовал талантам Суворова и вообще пошел смотреть парад солдатиков вместо похорон героя.
Из этой легенды происходит вторая: из-за зависти и самодурства Павла Суворову не оказали должных почестей на похоронах, а Павел не только сам не приехал на похороны, но и запретил посещать их придворным. Это абсолютная клевета. На похоронах присутствовали практически все видные деятели того времени, более того, они специально были перенесены на несколько дней, чтобы успеть пригласить их на церемонию.
Информация о том, что Павел сознательно принизил значение Суворова, похоронив его по обряду нижнего чина, также не соответствует действительности. Суворов действительно был похоронен как генерал-фельдмаршал, а не генералиссимус, но это из-за того, что по действующему уставу высшим чином был как раз генерал-фельдмаршал, а звание генералиссимуса (кстати, присвоенное Павлом) было скорее экстраординарным проявлением уважения к талантам полководца. Устав расписывал церемонию похорон генерал-фельдмаршала, соответствующей церемонии для генералиссимуса просто не было предусмотрено, поэтому похоронили Суворова в точном соответствии с уставом.
Фактически с похорон Суворова началась история похоронных церемоний государственного масштаба. Это были первые похороны, которые посетил русский монарх, ранее, какими бы ни были заслуги усопшего, императоры и императрицы никогда не являлись на его похороны, а пышных церемоний также не было.
Автор рубрики «День в истории» — Евгений Политдруг
