22 октября 1870 года родился Иван Бунин — выдающийся русский писатель, видный деятель первой волны эмиграции и первый русский писатель, удостоенный Нобелевской премии по литературе.
Бунин родился в провинциальной дворянской семье и получил соответствующее статусу гимназическое образование. Начинал он как поэт, к прозе перешел позже. Зрелый возраст Бунина пришелся на предреволюционные годы, и он всегда с презрением относился к зараженным революционностью и левыми идеями литераторам. Благодаря этому Бунин был известен не только как мастер слова, но и как мастер чрезвычайно ядовитых характеристик, которые находились у него практически для каждого литератора Серебряного века.
Революцию Бунин не принял и бежал с Савеловского вокзала Москвы летом 1918 года. Он уехал в Одессу, где тогда еще стояли австрийские войска. Однако вскоре город заняли красные. Свою одесскую жизнь Бунин позднее воспроизвел в «Окаянных днях» — пронзительном произведении, пронизанном ужасом перед грядущим хамом и ненавистью к большевикам.
После взятия города белыми Бунин работал в ОСВАГ, но в конце войны, не дожидаясь подхода красных, уехал во Францию, где и прожил остаток дней. Именно в эмиграции Бунин написал свои самые знаменитые произведения и в 1933 году удостоился Нобелевской премии.
Хотя главным русским писателем зарубежья многие считают Набокова, это не совсем верная оценка. И дело не в том, что Бунин получил нобелевку, а Набоков нет. Просто Набоков — часть наднациональной элиты, человек, родившийся в семье видного либерального политика и миллионера, внук царского министра, с детства воспитывавшийся в космополитичной буржуазной среде (по его воспоминаниям, английский он выучил даже раньше, чем русский) и уехавший из России в 20 лет. Бунин же представитель той самой России, почти уже не сохранившейся к началу ХХ века, России дворян-помещиков. К тому же Бунин уехал из России уже немолодым человеком, в 50 лет адаптироваться труднее. Тем не менее именно он стал самым успешным писателем первой эмигрантской волны.
Бунин яростно ненавидел большевиков, его выступления на эту тему — непревзойденный образец, недостижимый никакими Эренбургами.
«Россия! Кто смеет учить меня любви к ней? Один из недавних русских беженцев рассказывает, между прочим, в своих записках о тех забавах, которым предавались в одном местечке красноармейцы, как они убили однажды какого-то нищего старика (по их подозрениям, богатого), жившего в своей хибарке совсем одиноко, с одной худой собачонкой. Ах, говорится в записках, как ужасно металась и выла эта собачонка вокруг трупа и какую лютую ненависть приобрела она после этого ко всем красноармейцам: лишь только завидит вдали красноармейскую шинель, тотчас же вихрем несется, захлебывается от яростного лая! Я прочел это с ужасом и восторгом, и вот молю Бога, чтобы Он до моего последнего издыхания продлил во мне подобную же собачью святую ненависть к русскому Каину. А моя любовь к русскому Авелю не нуждается даже в молитвах о поддержании ее. Пусть не всегда были подобны горнему снегу одежды белого ратника, — да святится вовеки его память! Под триумфальными вратами галльской доблести неугасимо пылает жаркое пламя над гробом безвестного солдата. В дикой и ныне мертвой русской степи, где почиет белый ратник, тьма и пустота. Но знает Господь, что творит. Где те врата, где то пламя, что были бы достойны этой могилы. Ибо там гроб Христовой России. И только ей одной поклонюсь я, в день, когда Ангел отвалит камень от гроба ее. Будем же ждать этого дня. А до того, да будет нашей миссией не сдаваться ни соблазнам, ни окрикам».
Удивительно, что несмотря на все это, в Советском Союзе Бунин был самым почитаемым русским писателем из эмигрантской среды. Его произведения издавались в СССР миллионными тиражами, за исключением, конечно, «Окаянных дней». В предисловиях редакторы обычно писали, что Бунин — выдающийся прозаик, просто, к сожалению, не принял великую Октябрьскую революцию.
Хотя сейчас популярны версии, что Бунин якобы мечтал о возвращении в СССР после войны, это ложь. Бунин, конечно, ностальгировал, но переехать в Советский Союз его не могло заставить ничто. Он прямо писал в одном из писем:
«Советский консул и старший советник посольства довели до моего сведения, что, если бы я поехал, я был бы миллионер, имел бы дачи, автомобили — и т.д. Я остался доживать свои истинно последние дни в истинной нищете, да еще во всяческих болезнях старости».
И позднее поставил окончательную точку уже после смерти Сталина:
«Хоть бы сто раз туда меня позвали, и была бы в Москве во всех отношениях полнейшая свобода, а я мог бы двигаться, все равно никогда не поехал бы я в город, где на Красной площади лежат в студне два гнусных трупа».
Два главных писателя русского зарубежья, Бунин и Набоков, стали своеобразными символами ушедшей России. Один — помещичьей и монархистской России XIX века, второй — зарождавшейся, но так и не состоявшейся буржуазной России ХХ столетия.
Автор рубрики «День в истории» — Евгений Политдруг
