После прочтения статьи Андрея (да простит он мне это фамильярное обращение) о клиповом мышлении, мне вдруг резко захотелось вылезти из уютной норы теоретических конструкций нацбилдинга, и, ухватив софистический аргумент потяжелее, не согласиться с автором сего очерка. Выступить своеобразным адвокатом клипового мышления и прооппонировать статье, представляющей его как нечто плохое и имеющей в данном контексте явный пессимистический характер.
Я не являюсь оптимистом. Я вообще скорее пессимист. Но сгущать краски, говоря о клиповом мышлении, — значит выходить на опасную дорогу. Я не буду придираться к стилистике текста или к конкретным аргументам Андрея, но попытаюсь представить чуть более светлый взгляд на клиповое мышление. Частично эта проблематика уже была затронута «Границами нации», но там речь шла совершенно о другом.
Итак, клип и клиповое мышление. Думается мне, здесь всё не так просто, как в статье Андрея. Clip — отрезок, фрагмент, часть контекста, вырванная из общей картины мира и потому лишённая смысла. В этом смысле клиповое мышление как раз и является аналитическим, так как любой анализ подразумевает разбиение на части. В рамках пар противоположностей клиповое мышление лучше было бы противопоставить понятийному, подразумевающему цепочку мыслей, протянутых из одного или нескольких понятий. Понятийное мышление связано в первую очередь с привычкой фиксации текста на бумаге, и тут…парадокс.
Клиповое мышление старше понятийного.
Понятийное мышление в современном нам (хотя как можно говорить о современности уже ушедшего) виде появилось, по сравнению со всей историей человечества, относительно недавно: во время повального распространения письменной фиксации информации и постоянного поддержания состояния «чтения» в человеческой психике. Оставаясь до момента появления в массовом пользовании печатного станка прерогативой немногочисленной группки учёных и философов, текстовое, или понятийное мышление в корне изменило сознание человечества.
Фиксация букв на бумаге в формате линейного одинарного ряда, организованного чёткой системой, во многом определило дальнейшее развитие нашей цивилизации. Можно даже предположить, что развитие науки Нового Времени в её классическом виде — выведение целой области знания из одного понятия — было во многом связано с этим новым массовым типом фиксации информации. То же можно сказать и о философии. Впрочем, не буду вдаваться в подобные методологические спекуляции — цель этой статьи не в этом.
Так о чём я…понятийное мышление возникает как стандартизация способа восприятия информации огромным количеством людей. Так как основным носителем информации на долгие столетия становится текст, в восприятии людей главенствует визуальная составляющая. Устная народная культура меркнет и постепенно исчезает, растворяясь в собственном письменном повторении, из известных источников информации по информативности с книгой не может поспорить ничто, и на долгие полтора века наступает диктат текста.
Но что было до этого диктата?
Мы ведь всё-таки говорим о способе восприятия действительности. Восприятие окружающего мира главным образом связано с фильтрами, через которые наше сознание видит действительность. Собственно, смысловое наполнение словесного выражения «канал восприятия» и заключает в себе этот смысл: окружающий мир не вторгается в наше сознание сразу, а сначала протекает по каналам, как вода. Впечатления идут по каким-то заранее разработанным Матерью Природой формам, и кто сказал, что такие каналы не могут пересыхать?
Именно это и произошло вместе с появлением понятийного мышления. Древний человек был не просто глубоко визуален, но также аудиален и сенсуален. Дикая природа обрушивала на первых homo sapiens шквал информации одновременно из всех источников восприятия. Необходимость быстрого реагирования, того самого «соображания», а не «мышления», и позволяла людям выживать. Большинство восточных единоборств и во многом сама культура Востока — от даосизма и чань буддизма до японской школы стрельбы из лука — построено именно на этом способе, где для достижения быстрого и эффективного в рамках выживания результата нужно перестать думать и начать действовать. Примерно как в «Последнем самурае» с Томом Крузом — там есть прекрасный с точки зрения восточного миропонимания момент: герой Круза участвует в спарринге на боккенах — деревянных японских мечах. Успеха он достигает только тогда, когда по совету друга перестаёт думать свои «слишком много мыслей». Можно вспомнить ещё и довольно известное антропологическое исследование, указывающее на скорость реакции австралийских аборигенов: если показать им фильм, то видят они не видеоизображение, а раскадровку фильма из-за увеличенной скорости реакции, заставляющей их хорошо натренированные во время охоты и собирательства фильтры воспринимать информацию крайне эффективно.
Таким образом, клиповое мышление — это не хорошо и не плохо, так как его особенность заключается в быстром схватывании общей картины ситуации и быстрой же реакции на внешние раздражители. Это чертовски важно для выживания, но никак не согласуется, к примеру, с аналитическими или публицистическими способностями человека. Мышление человека, когда-то давно столкнувшись лбами с языком и породив языковое мышление, сейчас осмысляет собственные границы. Уму тесно в языке, ведь, пытаясь выразить свою мысль в тексте или на бумаге, мы осознанно замедляемся, не просто выражая, а структурируя информацию в виде строгой линейной последовательности.
Благодаря интернету, организующему внутри себя одновременно визуальные и аудиальные способы передачи информации, мы постепенно уходим от диктата текста, а значит и от диктата языка. Мы снова начинаем мыслить синтетически, быстро «соображая» образами. В этом плане русские, как бы парадоксально это ни звучало, являются гораздо более информационными людьми, чем люди англо-саксонской цивилизации.
Классическая русская культура, хоть и принадлежит во многом европейской традиции, большой частью организована византийской традицией ортодоксального христианства, которое как раз-таки и построено вокруг понятия образа. Византийский храм и византийские иконы апеллируют к целостной визуальности, схватываемой одновременно и сразу: внутреннее пространство того же храма святой Софии в Константинополе воплощает в себе множественность, объединённую целым — огромное внутреннее пространство, расцвеченное мозаикой, которая сама по себе является синтетическим целым, собранным из разноцветный частей, дополняется связующим отдельные части композиции светом, проникающим через окна внутрь храма.
Русская классическая литература, пусть и является во многом понятийной, также часто бывает построена клипово: «Братья Карамазовы» Достоевского во многом образны, их повествование блещет внешней искусственностью и театральностью. Повествование «Братьев Карамазовых» ведётся от третьего лица, в романе отсутствует Автор как персонаж, предоставляя героев самих себе. Роман, пусть и написан линейно, полон сюжетных лакун и нестреляющих чеховских ружей — напряжение линии Алёши, которое в первой половине романа чётко даёт нам понять, что этот персонаж должен самоосуществиться и развиться в мирской жизни, уходит в никуда. Безумие? Отнюдь нет. Просто «Братья Карамазовы» написаны не Толстым, и сюжет в них является лишь завесой для нескольких уровней рефлексивных размышлений о Боге, Человеке и Мире. Сам роман является символом. Целостным образом. Законченным изображением распятого Христа, забытого и оставленного своей паствой. Этот сюжет Достоевского словно выплывает из безвременья, выдирает из пустоты город Скотопригоньевск с его такими человечными и потому такими нереалистичными персонажами, каждый из которых является архетипом, олицетворением какого-то отдельного взгляда на мир или какой-то конкретной идее. Каждый из них является Образом.
Клиповое мышление свойственно русским часто больше, чем другим людям. В то время как любой человек переключается на клип в моменты, необходимые для выживания, или в секунды, требующие быстрого реагирования на экстремальные условия, русский мыслит реальность клипово. Его взгляд часто более поэтичен и образен, более эмоционален, чем взгляд любого другого человека. Это не хорошо и не плохо — это особенность сознания людей с древнейших времён. Человек клиповый был и всегда будет, и именно в этот исторический момент он вновь вступает в свои права.
