В течение последних нескольких месяцев в центре международного внимания находился политический кризис на Украине. Пока не известно, каким окажется его исход. Пройдут ли ближайшие президентские выборы на всей территории страны? Обретут ли Донецкая и Луганская области независимость? Насколько кровопролитными окажутся столкновения повстанцев и частей украинской армии в Донбассе? Лишь время сможет дать ответы на эти вопросы. Вместе с тем рано или поздно сегодняшнее противостояние закончится; политическим силам, которые по его итогам взойдут на украинский политический Олимп, придется серьезно работать над улучшением положения дел в экономике, причем вне зависимости от того, какой будет конфигурация границ страны.
Постсоциалистический транзит Украины
Одной из отличительных черт позднесоциалистического этапа развития Украины являлось то, что для ее антикоммунистической оппозиции главным был вопрос создания независимого государства, в то время как в России на закате советской эры критически настроенные к союзному центру эксперты и политики обсуждали в основном аспекты будущего перехода к рыночной экономике. Так, если в России в 1990 году была опубликована программа «500 дней», очертившая контуры будущих реформ, то на Украине дискуссии на тему экономических преобразований практически не велись. Это во многом предопределило медленный ход реформ на Украине в первые годы после краха СССР, из-за чего в экономике страны тогда бушевала гиперинфляция и при этом сохранялся острый товарный дефицит, столь характерный для эпохи социализма.
Ситуация изменилась с избранием Леонида Кучмы на должность Президента летом 1994 года: Кучма провел полномасштабную либерализацию цен и торговли, что позволило устранить дефицит товаров и услуг, а также реализовал программу массовой приватизации, в результате которой более 55% ВВП стало производиться в частном секторе. Тогда же была последовательно проведена финансовая стабилизация, отражением чего стало снижение уровня инфляции с 401% в 1994 году до 10% в 1997. Завершающим элементом преобразований, осуществленных во время первого президентского срока Кучмы, являлась валютная реформа, проведенная в августе 1996 года: вновь созданная тогда гривна стала котироваться к доллару в соотношении 2 к 1.
Второй раунд реформ пришелся на начало нового тысячелетия. В августе 1998 года Россия объявила дефолт, вследствие чего Украина была вынуждена девальвировать национальную валюту. В 2000 году стране предстояло выплатить $3 миллиарда внешнего долга; нависшая угроза дефолта вынудила президента сформировать прореформаторски настроенное правительство, которое в декабре 1999 года возглавил Виктор Ющенко, реализовавший затем ряд важных преобразований. Сюда, в частности, относится принятие нового бюджетного кодекса, изъятие бартера из торговли газом и нефтью, проведение серии приватизационных сделок в нефтяном и телекоммуникационном секторах, а также дебюрократизация малого и среднего бизнеса. Эти реформы позволили запустить механизм устойчивого экономического роста, который продолжался в течение последующих семи лет.
Вместе с тем после 2001 года темп реализации структурных реформ сильно замедлился; этим во многом объясняется тот факт, что практически единственным конкурентоспособным сектором украинской экономики по сей день остается металлургическая промышленность. Экономика страны сильно «просела» в ходе недавнего глобального кризиса: в 2009 году ВВП Украины сократился на 14.5%. Несмотря на относительное восстановление в 2010 (4.1%) и 2011 (5.2%) годах, украинская экономика так и не смогла выйти на устойчивую траекторию развития, и характерные для двух последних лет «нулевые» темпы прироста ВВП – красноречивое тому подтверждение. Замедление экономики сопровождается экспансией бюджетных трат: в 2013 году объем государственных расходов достиг отметки в 49.5% ВВП, наивысшего среди всех восточноевропейских стран уровня, что является серьезной угрозой для макроэкономической стабильности.
Украина остро нуждается в глубоких институциональных преобразованиях, направленных на достижение сбалансированного экономического роста, который мог бы стать основой увеличения благосостояния граждан страны. Реализация этой цели невозможна без повышения эффективности государственных институтов, обеспечения макроэкономической стабильности и улучшения условий предпринимательской деятельности. О том, насколько актуальными для страны являются эти задачи, свидетельствует тот факт, что Украина находится в подвале глобального рейтинга конкурентоспособности, ежегодно составляемого экспертами Всемирного экономического форума.
Стратегия будущих реформ
В целом, Украине предстоит осуществить примерно тот набор преобразований, который в свое время реализовали страны бывшего Восточного блока, в прошлом десятилетии вошедшие в состав ЕС. В связи с этим ключевым является не столько вопрос о содержании конкретных реформ, сколько о стратегии их имплементации. Исходя из опыта трансформации постсоциалистических стран Европы, можно выделить следующий набор рекомендаций.
Во-первых, у реформаторов должен быть подготовлен детальный план преобразований. В Советском Союзе в 1980-е годы прореформаторски настроенные экономисты вели дискуссии о путях перехода к рынку, однако при этом практически никто не занимался разработкой реформ в политико-правовой сфере. Отчасти этим можно объяснить тот факт, что после 1991 года Россия, пусть и со скрипом, но все-таки смогла преодолеть наследие административно-командной системы и войти в число стран с рыночной экономикой, тогда как демократический транзит не оказался успешным.
Во-вторых, Кабинет реформ должен обладать существенной поддержкой в парламенте. После «Оранжевой революции» многим специалистам казалось, что Украина начнет быстрое движение в сторону построения развитой рыночной демократии. Однако это представление на поверку оказалось иллюзорным: хотя в начале 2000-х годов Ющенко зарекомендовал себя как достаточно эффективный реформатор, его президентство, без лишнего преувеличения, обернулось для страны управленческой катастрофой, чему в немалой степени способствовал ожесточенный конфликт сторонников и противников главы государства, развернувшийся в те годы в Раде.
В-третьих, общество должно почувствовать положительный эффект от реформ. Граждане страны захотят на своем личном опыте убедиться в том, что действия правительства приносят результат. В посткоммунистических странах одним из индикаторов успешности преобразований являлось наполнение прилавков магазинов продуктовыми товарами, пусть даже сегодня отсутствие дефицита товаров и услуг не выглядит чем-то сверхъестественным. Говоря о развитых странах, можно вспомнить реформы первого срока президентства Рональда Рейгана, приведшие к восстановлению экономического роста, что выразилось в слогане «В Америке снова наступило утро».
В-четвертых, реформаторы обязаны разъяснять гражданам суть проводимых преобразований. Великие реформаторы прошлого умели доходчивым образом истолковывать смысл реализуемых ими мер. Наиболее известным примером здесь, безусловно, являются «Речи у камина» Франклина Рузвельта. Уже упоминавшийся выше Рональд Рейган благодаря своему навыку общения с публикой вошел в историю как «великий коммуникатор». Наконец, Вацлав Клаус, архитектор рыночных реформ в постсоциалистической Чехословакии, обладал способностью объяснять гражданам, потерявшим навыки жизни в условиях капитализма, тонкости проведения приватизации.
В-пятых, правительство реформ должно обеспечить необратимость преобразований. Успешными оказываются только те реформы, достижения которых впоследствии не оказываются ликвидированными. Примером здесь может служить Болгария, где в середине 1990-х годов к власти пришли социалисты, попытавшиеся восстановить нерыночные порядки. После ввода регулирования цен в жизнь болгар вернулись многочасовые очереди за товарами первой необходимости, что привело к вспышке протестов во многих городах страны. Как результат, социалисты потеряли власть, а Болгария вновь встала на тропу рыночных реформ.
Выберет ли посткризисная Украина дорогу глубоких структурных реформ? Насколько трудным окажется этот путь? Об этом напишут историки будущих поколений.
