Иран. Страна, где неверных жен побивают камнями, а торговцам спиртным отрезают палец. Всесильное духовенство, контролирующее спецслужбы, основало самый теократический режим на планете. Но так было не всегда. Сегодня мы рассказываем про другой Иран — светский и националистический.
1921 год. Кемаль Ататюрк завершает войну за независимость Турции, разбив греческие войска. Иран бурлит. Конституция и учреждение меджлиса («парламента») в 1906 году не успокоили страну. Последний шах Ахмед из тюркской династии Каджаров слишком молод, неопытен и не обладает реальной властью. Страну терроризируют банды кочевников и национальные сепаратисты, совместно с наступающими советскими войсками борющиеся с центральной властью.
21 февраля — в самый разгар смуты, — возглавляемая Реза Пехлеви двухтысячная казачья бригада вступила в Тегеран и очистила город от бунтовщиков. Созданное русскими офицерами в 1879 году и самое боеспособное соединение шахской Персии спасло страну и дало ей шанс. Офицер Реза из рода Карен-Пехлеви, сын мелкого землевладельца, обязанный всем русскому командованию Персидской казачьей бригады, шанс этот использовал.
После занятия Тегерана шах Ахмед Каджар назначает Реза главнокомандующим, а через два года — премьер-министром. Пехлеви же изгоняет из страны шаха, а в декабре 1925 года заставляет Учредительное собрание провозгласить свержение династии Каджаров. Самого Реза, объявившего себя наследником древней парфянской династии, провозглашают новым шахом Персии или «Ариамехр» («Светом ариев»). Персидские либеральные националисты, стоявшие у истоков революции 1905 года, принимают смену династий как должное — после беспокойного десятилетия наконец-то нашелся человек, подаривший надежду стране.
Начинаются реформы, аналогичные ататюрковским. Принимается уголовный и гражданский кодексы, вводится запрет на насильственное занятие земель, регулирование их продажи и аренды. Начался процесс передачи участков мулл (исламского духовенства) крестьянам. Феодальные титулы заменяются фамилиями. В 1935 году запрещена чадра, создаётся Иранская национальная академия литературы и языка и министерство просвещения. Годом ранее основан Тегеранский университет. Осуществляется языковая реформа — фарси очищается от тюркских заимствований. Историки ведут обширные исследования истории Персии эпох Ахеменидов, Сасанидов и Сефевидов, археологи ищут памятники культуры тех времен. Культурологи публикуют труды о зороастризме, противопоставляя эту религию исламу завоевателей-арабов. Страна меняется буквально на глазах.
Рестораны и театры за отказ во входе женщинам штрафуют. Врачи наконец-то получают право исследовать трупы в научных целях.
Приведу одно из публичных выступлений шаха Пехлеви тех лет:
«Воздерживайтесь от ношения иностранной одежды. Иранец должен использовать ткани иранского производства. Галстук должен быть сделан в Йезде, а не в Европе. В архитектуре следуйте стилю Тахтеджамшид. Женщины должны отбросить чадру и наряду с мужчинами появляться в обществе. Отменяются титулы — такой-то „ад-доуле“ или такой-то „ас-салтане“. Вместо титула нужно выбрать фамилию семьи. Вывески магазинов должны оформляться на персидском языке, а не на европейских».
Понимал Реза и необходимость промышленного развития страны. В 1927–1939 годах строится Трансиранская железная дорога, соединившая побережье Каспийского моря с городами Персидского залива. с 1923 по 1937 год государство построило 12130 миль автодорог (при старом режиме их было всего 800 миль). Армия реформируется и закупает новое оружие, вводится всеобщая воинская повинность.
Коронация шаха Реза Пехлеви в 1926 г.
Приход Гитлера к власти в Германии не оставил равнодушными персидских националистов, объединенных в проправительственную партию «Иране новин» («Новый Иран»). В Тегеране выходит еженедельник «Иран-е-бастан», чьи авторы объясняли: персы — родственный европейцам народ, занимающий особое культурное положение в Азии. Сами немцы считали Персию стратегически важной опорной точкой для атаки на Британскую Индию.
Шах Реза Пехлеви использовал заинтересованность немцев. В 1935 году он официально переименовал страну в Иран («Земля ариев»). Немцы ответили открытием в стране новых заводов и фабрик. Накануне 1941 года на долю Германии приходилось 40–45% всей внешней торговли Ирана. Немецкие офицеры обучали иранскую армию.
Всё это не могло не волновать СССР и Британию. В августе 1941 года советские войска совместно с английскими вошли в страну. Части РККА оккупировали север, британцы из подконтрольного Ирака заняли побережье Персидского залива. Операцию назвали «Согласие». Иранская армия не могла сражаться на два фронта. Шах отрёкся от престола в пользу сына Мохаммеда и бежал в Южную Африку. Позже Мохаммед Пехлеви напишет: «В действительности мой отец никогда не мог предвидеть, что союзники (СССР и Британия — авт.) так откровенно покусятся на наш суверенитет и независимость». Умер основатель династии Карен-Пехлеви в Йоханнесбурге в 1944 году.
Под советско-британским присмотром в Тегеране сменилось правительство. Иран превратился в пункт транзита продукции ленд-лиза для СССР. Но не всех иранцев устраивала капитуляция. Не состоявшие в парламенте националисты, склонные к радикальным действиям, в 1942 году объединились в организацию «Меллиюн Иране» («Иранские националисты»). Они агитировали население против режима оккупации и совершали диверсии против британских и советских чиновников и военных.
Новый шах, Мохаммед Пехлеви, в это неспокойное время страной практически не управлял — на момент восшествия на престол ему было всего 22 года. В 1943 году под нажимом «союзников» Иран объявил войну Германии, но боевые действия, понятное дело, против немцев не велись — иранцы отделались высылкой и арестами нескольких сотен германских офицеров и инструкторов.
Конец войны не означал для Ирана освобождение от оккупации. Советские войска оставались на севере страны, Москва планировала отторжение Иранского Азербайджана. Иран пожаловался в ООН, и под нажимом США и Великобритании советские войска ушли. Но в стране остались просоветские силы, после партийной либерализации объединённые в партию «Туде» («Народную партию»), имевшую представительство в меджлисе.
Всё резко изменилось 4 февраля 1949 года, когда в ходе визита в Тегеранский университет на шаха напал член «Народной партии» Фахр-Арай, с расстояния трёх метров сделавший несколько выстрелов. Одна из пуль попала в щёку Пехлеви. Курс либеральных реформ свернули, «Народную партию» запретили, марксистов и левых стали преследовать по всей стране. Влияние СССР на иранскую политику свелось к минимуму.
Следующей наступила очередь Великобритании, контролировавшей иранскую нефть через Англо-иранскую нефтяную компанию (будущая British Petroleum). В 1951 году шах сделал премьером иранского националиста Мохаммеда Моссадыка, выпускника Парижского института политических наук, который тут же принялся за национализацию всей нефтяной промышленности. Мировые державы объявили эмбарго иранской нефти. США и Великобритания договорились с генералом Фазлоллой Захеди о перевороте. Захеди сверг Моссадыка и вернул британцев и американцев в страну. В итоге руки больше всех нагрели США, чьи пять нефтедобывающих компаний совместно с двумя британскими сформировали Международный нефтяной консорциум, занятый добычей иранского топлива. Иранцы в совет директоров консорциума не допускались, а иранским аудиторам не дозволялось даже проводить проверки.
Захеди и Моссадык
Генерал Захеди через два года умер. Мохаммед Пехлеви из оккупации страны, покушения и проамериканского поворота вынес лишь один урок — действовать жестко. «Иране новин» стала ненужной, а сторонники шаха создали две партии — «Меллиюн» (не путать с «Меллиюн Иране») и «Мардом». В 1957 году шах учредил САВАК (Организацию информации и национальной безопасности), которая сразу получила широкие полномочия. Преследовались сепаратисты всех мастей, радикально настроенное духовенство и левые. Но Пехлеви справедливо решил, что кроме кнута нужен и пряник. Так началась «Белая революция».
В 1963 году Пехлеви объявил в стране реформы, целью которых было привести Иран к величию и процветанию. И в культурном, и в экономическом отношении — полностью националистические изменения.
В моду вернулся европейский костюм. Теперь горожан Тегерана можно было отличить от жителей Парижа не иначе как по загорелой коже и темным волосам. Вводился новый европейский календарь. Возвращались староиранские названия городов, летоисчисление датировалось от основания династии Ахеменидов — 559 года до нашей эры. Позже, в интервью 1973 года, шах скажет: «Мы восточный народ, но мы — арийцы… Мы азиатское арийское государство, и наш склад ума, наша философия близки умонастроению и философии европейских государств».
Женщины получили равные с мужчинами права, в том числе и избирательные. Началась кампания по ликвидации неграмотности среди взрослых. Вводилась минимальная оплата труда. Леса, пастбища и водоёмы национализировались, а выкупавшиеся у помещиков земельные участки продавались крестьянам по цене на 30% ниже рыночной.
Исламское духовенство осталось крайне недовольно новой политикой. Вот что в те дни в своём манифесте писал будущий рахбар Ирана аятолла Рухолла Хомейни: «Я вижу решение — в смещении этого правительства за нарушение заветов ислама… О, Господи, я доведу дело до конца! И если я останусь в живых, с Божьей помощью непременно исполню свой долг». Своё обещание аятолла исполнит.
Иран в 1960-х и 1970-х
Иранская экономика демонстрировала чудеса роста. В 1967–1977 годах прирост ВВП составил 10,8% (второе место в мире после Японии). На реформы удачно наложился взлёт цен на нефть — в 1973 году «черное золото» подорожало в четыре раза. Избыток средств пошёл на развитие промышленности и ВПК. Но тут проявились недостатки иранской системы.
Получив небольшие наделы, крестьяне не спешили обзаводиться хозяйством. Наоборот, продавали землю бывшим хозяевам и переезжали в города. Урбанизация шла опережающими темпами — рабочих мест не хватало. А в городе консервативные крестьяне столкнулись с религиозными ограничениями. Это умело использовали оппозиционеры-священники. Сказался и демографический бум — в 1976 году прирост населения составил 3,6%, молодежь из сёл наводнила города, но попасть в университеты или получить работу не могла. Резко подскочили цены на недвижимость. Население осуждало шахскую семью, в 1971 году организовавшую роскошное празднество по случаю 2500-летия персидской монархии, допустив на торжества лишь иностранцев. Начались бунты.
Шах усмирял недовольных репрессиями. Активизировалась деятельность САВАК, полиция жестко разгоняла массовые демонстрации — редкое шествие обходилось без убитых. Подконтрольные правительству парламентские силы объединили в единую партию — «Рас-тахиз» («Партия возрождения иранской нации»). Либеральные националисты не поняли шаха — они-то чем не угодили? Всё меньше и меньше им нравилось отсутствие диалога между руководством страны и светской оппозицией, которую шах толкал в объятия исламских фундаменталистов.
Речи аятоллы Хомейни, самого авторитетного исламского правоведа, падали на удобренную почву. А шах делал ошибку за ошибкой. В январе 1978 года в Куме силы безопасности расстреляли демонстрацию, убив, по данным оппозиции, 70 человек. Иран вскипел. Либералы и левые поддержали протесты. Иранские националисты поняли — шансов защитить режим, который губит себя, нет. И отошли в сторону.
«Черная пятница» 1978 г.
Оппозиция взяла власть. Сторонники Хомейни сразу показали, кто тут главный, объявив либералов и левых «врагами ислама». На смену САВАК пришла САВАМА, а в 1983 году — ВЕВАК — спецслужбы, жестокими пытками прославившиеся на весь мир. Масштабами арестов и расстрелов исламисты обогнали династию Пехлеви буквально за пару лет. Хомейни в те дни говорил: «Все наши беды исходят от Америки и от Израиля. Исламские народы ненавидят иностранцев вообще, а американцев и русских особенно». Даже первого руководителя ВЕВАК исламские революционеры объявили в сотрудничестве с КГБ и расстреляли.
В стране началось то, что следует за приходом исламских фундаменталистов. Было сформировано Бюро по борьбе с непристойностями. Запрещались иностранные видеокассеты, книги, запретили изучение истории древнего и средневекового Ирана, а также Европы. Мавзолей Резы Пехлеви в Тегеране, представлявший собой произведение восточного искусства, уничтожили разгневанные фанатики. В 1980 году чекисты от ислама расстреляли экс-министра просвещения Фаррохру Парсу только за то, что она занимала столь высокий государственный пост, будучи женщиной!
Главными предметами в школе стали учение ислама и фикх (мусульманское право). Женщины без хиджаба или чадры на улице сразу побивали камнями. Свет погас над Ираном.
Но левые и либералы периодически заполняли площади или брались за оружие — в зависимости от предпочтений, — и говорили решительное «нет» творцам исламской диктатуры. Оставались и националисты. В 1999 году студенты вышли на улицы по призыву писателя Рузбеха Фарахэнипура, учредившего движение «Марз Пор Гохар» и в своих произведениях ностальгировавшего по Ахеменидам и интересовавшегося зороастризмом. Выступление подавили, Фарахэнипура бросили в тюрьму, но долго сидеть ему не пришлось — благодаря заступничеству западных журналистов и литераторов в этом же году ему позволили эмигрировать в США.
История династии Пехлеви ярко показывает, что дурной человек с необъятной властью, способен загубить самое благое дело. Пойди Мохаммед Пехлеви на политическую либерализацию и впусти во власть умеренную оппозицию, исламской революции можно было бы избежать. Но история не терпит сослагательного наклонения. Сын запорол дело отца, а заплатили за это иранцы.
В 2011 году в США свёл счеты с жизнью один из двух сыновей Пехлеви — Али. Знакомые утверждали, что причина поступка — в психоэмоциональной подавленности Али, ощущавшего себя ненужным ни своему народу, ни принявшей его стране. За десять лет до этого в Лондоне покончила с собой дочь шаха Лейла Пехлеви — по схожим мотивам.
Остаётся старший и теперь единственный сын Мохаммеда Пехлеви — Кир, названный в честь великого персидского правителя. В то, что ему улыбнётся шанс вернуться на родину, мало кто верит.
Сейчас каждый четвертый гражданин Ирана — моложе 15 лет, а 61% населения, по самым свежим данным, не достигли 30-и. Рассерженная молодежь — катализатор политических перемен. Люди, активно покидающие страну — так, Иран уже пять лет стабильно входит в десятку государств, поставляющих иммигрантов Канаде, — явно недовольны мракобесием на родине. Что ждёт режим аятолл в Иране, покажет будущее. Быть может, крылья Ахеменидов еще взметнутся над великой страной.
