«Мессершмитт» нёсся навстречу «Харрикейну». Английский истребитель, флайт-лейтенант Рук, был опытным и храбрым летчиком, поэтому не отвернул и бил из всех стволов, пока «Мессер» не начал гореть и разваливаться в воздухе. Немецкий ас не был новичком, но Рук успел раньше. Это был бы типичный эпизод воздушной войны, едва ли достойный отдельного упоминания, когда бы не одно обстоятельство: флайт-лейтенант Рук подбил нациста не над Лондоном или Дувром, а в небе Советского Союза; аэродром, с которого он взлетел, находился под Мурманском.

Путь на Ваенгу

ападение нацистов на Советский Союз сблизило СССР и Великобританию по очевидным причинам. Государства, столь непохожие, даже откровенно антагонистичные, неожиданно стали союзниками. Русские в 1941 году находились в тяжелейшем положении, сражаясь с нацистами, по сути, один на один. Естественным образом встал вопрос о помощи если не войсками, то по крайней мере ресурсами и техникой. Уже в июле Черчилль пообещал Москве, среди прочего, поставки истребителей типа «Харрикейн».

Эта машина была русским пилотам совершенно незнакома, так что кроме самолетов требовались опытные летчики и техники для того, чтобы помочь русским освоиться с новым типом истребителя. Кроме того, в свете грядущих поставок по ленд-лизу особое значение приобретал порт Мурманск, и Советскому Союзу требовалось усилить защиту этих северных ворот. Исходя из этих соображений англичане составили особое формирование: 151-е авиакрыло из двух эскадрилий, которое базировалось под Мурманском. В основном соединение состояло из добровольцев. Британцы вели инструктаж и по мере сил поддерживали русских в воздушных боях.

Возглавил эту группу тридцатишестилетний новозеландец Генри Невилл Рамсботтом-Ишервуд. Этот человек, не найдя применения своим летным талантам на родине, еще в 20-е годы переехал в Англию, теперь же извивы судьбы привели его на Крайний Север. Летчик-испытатель, занимавший командную должность до командировки в СССР, теперь он руководил операцией «Бенедикт» — такое наименование получил вояж британцев под Мурманск. Под стать командиру были и остальные летчики: герои Битвы над Англией, имевшие отличный опыт и обширный боевой счет.

Времени не было: сражения Великой Отечественной разворачивались быстро, фронту требовалось огромное количество самолетов и, соответственно, летчиков, способных ими управлять. Первое судно с людьми и техникой 151-го крыла вышло из Ливерпуля уже 12 августа 1941-го. Путь выбрали непрямой: Мурманск постоянно бомбили, поэтому «Харрикейны» следовало выгрузить и собрать в Архангельске, а уже оттуда перебазировать под Мурманск своим ходом.

Местом для развертывания авиакрыла выбрали Ваенгу — базу Северного флота в двадцати пяти километрах к северо-востоку от Мурманска. 2 сентября авангард 151-го крыла вылетел из Архангельска в Ваенгу. После того как первые 16 «Харрикейнов» прибыли на место, следующие партии самолетов прибывали уже с авианосца «Аргус» прямо в Ваенгу.

Первые истребители оказались доставлены на место в пустынной окраске и с пылевыми фильтрами: до отправки в СССР предполагалось, что эти самолеты будут воевать в Африке. Фильтры, кстати, пригодились: аэродром покрывали песчаные наносы, так что защита механизмов самолета от запыления оказалась весьма кстати. Уже тогда Крайний Север показал характер: самолетам приходилось лететь на минимальной высоте из-за плохой погоды, а компасы работали со значительными погрешностями. Русские оказались готовы к таким трудностям, англичанам еще только предстояло здесь освоиться. Уже на данном этапе два самолета получили повреждения шасси, стартуя с авианосца, так что по прибытии им пришлось садиться на брюхо.

Всего в Ваенгу приехало более пятисот англичан, из которых три десятка были собственно летчиками, а остальные — техниками, шоферами, обслуживающим персоналом и прочими специалистами.

Тяжёлое небо

Ваенге британцам устроили теплый прием. Встречал гостей генерал Кузнецов, командующий воздушными силами Северного флота. Банкет оказался такого размаха, что на следующий день авиакрыло было небоеспособно и сутки ушли на восстановление сил. Впрочем, больше таких эпизодов в жизни 151-го крыла не происходило. Англичане быстро включились в работу.

От принимающей стороны обучение на новых самолетах проходила группа летчиков во главе со знаменитым асом Борисом Сафоновым.

Вообще, авиаторы хозяев оказались не слабее в воздухе, чем гости: это были опытные летчики, в том числе сражавшиеся над Финляндией. Например, опытным асом являлся Алексей Кухаренко, уже имевший на счету несколько сбитых неприятельских самолетов. Очень скоро Сафонов и его товарищи сами стали летать на «Харрикейнах» и блестяще использовать ленд-лизовские «иномарки».

Англичане жили в относительно хороших условиях — насколько это возможно на военном Крайнем Севере. Штаб располагался в кирпичном здании, которое неофициально окрестили «Кремлем».

Кормили англичан, по воспоминаниям одного из летчиков, исключительно обильно. Коммуникацию с русскими поддерживали через переводчиков, причем истребитель Тим Элкингтон замечал о своем толмаче, Владимире Кривощекове, что сам хотел бы говорить по-английски так же чисто, как он. Среди переводчиков имелись и девушки.

«Только три девушки заставляли нас проявлять внимание, — вспоминал позже Элкингтон, — Это были наши переводчицы. Анна, блондинка с мягким поющим голосом и стройной фигурой, работала с инженер-офицером. Белла была „девушка Мерлин“ с большой грудью, округлым лицом и хорошим голосом для современного пения. Она работала над переводом технических документов. Мира, тёмная цыганка. Её возлюбленный находился далеко от неё в Москве. Она инструктировала русских пилотов. Очень жаль, я слышал, что у всех трёх девушек жизнь не сложилась. Я не уверен, но вроде бы Анна носила с собой Смит-Вессон .38 на бедре. Когда мы с ней возвращались после танцев, её перехватил мужчина, наверное её муж. У него тоже был пистолет. Тут не поспоришь. Но у меня до сих пор хранится её шейный платок».

Параллельно с налаживанием быта обустраивалась сама авиабаза: даже ангары еще только предстояло возвести. Впрочем, строительными работами и обучением деятельность авиакрыла не ограничивалась: англичанам предстояло сражаться с немцами.

Первый вылет британцы совершили 11 сентября, а уже на следующий день участвовали в первом воздушном бою на новом месте. Это столкновение оказалось достаточно жестким: было сбито два немецких самолета, но также оказался подбит и погиб сержант Смит: летчик не смог выброситься с парашютом из-за заклинившего фонаря кабины. 17-го числа последовал новый бой — и опять с потерями у люфтваффе, зато без потерь у союзников. Англичане входили во вкус воздушной войны. Конец сентября ознаменовался целой серией столкновений. Англичане и перехватывали немецкие бомбардировщики, и сопровождали русских, идущих на бомбежку немцев, и ходили прикрывать корабли Северного флота. Самый тяжелый и успешный бой они выдержали 6 октября. Во второй половине дня наблюдатели сообщили, что на Мурманск идет большая группа бомбардировщиков Ю-88. Однако истинной целью «Юнкерсов» оказалась сама база Ваенга. 14 немецких бомбардировщиков попытались нанести удар по аэродрому.

В воздухе над Ваенгой закипел отчаянный бой. Англичане уже по большей части были в воздухе, но один из летчиков взлететь не успел. Близкий взрыв бомбы повредил идущий по взлётке самолет, летчик выпрыгнул — и искупался в холодной жиже, когда следующий разрыв смёл его с крыла. Машине вырвало кусок хвоста, а вот сам авиатор отделался грязевой ванной. Тем временем в небе шла настоящая «собачья свалка». Самолеты пытались выйти друг другу в хвост, а с земли добавляли огня зенитчики. Опытные и умелые бойцы, англичане сумели уничтожить два самолета, еще два пошли на вынужденную посадку восточнее линии фронта. Русские тут же выслали патрули, которые взяли в плен часть экипажей. Ещё один самолет дотянул до финского аэродрома, но полностью развалился при жесткой посадке. Именно на исходе этого боя флайт-лейтенант Рук уничтожил «Мессершмитт». Англичанин принял группу истребителей за своих и попытался встать в строй, однако один из немцев сообразил, что происходит, и атаковал Рука. Флайт-лейтенант успел сбить его, но теперь он оказался один против четверых. Отчаянно маневрируя, Рук ушел от противника, спасаясь под прикрытием зениток русского эсминца, который частой стрельбой отогнал немцев. Уходя от погони, Рук пролетел буквально над самыми надстройками корабля. Позднее флайт-лейтенант уверял, что это был самый тяжелый воздушный бой в его летной карьере, и действительно, его спасло редкое сочетание храбрости, летных навыков и везения.

Бой над Ваенгой стал последним боевым столкновением 151-го крыла. Несколько самолетов оказались повреждены, но в целом не произошло ничего катастрофического и никто не погиб. Победа Рука стала пятнадцатой для «русских» англичан в Заполярье.

В октябре англичане усердно обучали русских летчиков обращаться с «Харрикейнами». Из этих самолетах формировался 78-й авиаполк. Его командиром стал Сафонов, уже доведший боевой счет до второго десятка сбитых немецких самолетов. 13 октября начался прием истребителей советскими летчиками, и 18 числа все машины окончательно перешли к русским. В Архангельск прибыли 193 разобранных «Харрикейна». Теперь было кому обслуживать новые самолеты и управлять ими. 23 октября британцы «отомстили» русским за пьянку по прибытии, устроив прощальный ужин с морем виски. Некоторое время спустя на крейсерах, эсминцах и тральщиках летчики и техники начали возвращаться на родину. Все корабли благополучно достигли английских берегов.

«Харрикейны» впоследствии активно поставлялись в СССР по программе ленд-лиза. На них летало несколько асов, и кроме Сафонова на этой машине воевал, например, знаменитый майор Степаненко, дважды герой с тремя десятками звездочек на фюзеляже. В общей сложности СССР получил за время войны почти три тысячи «Харрикейнов», воевавших на самых разных фронтах Великой Отечественной.

Весной 1942 года в советском посольстве в Лондоне состоялась необычная церемония. Посол Иван Майский вручил ордена Ленина сразу четверым британским боевым летчикам. Ими стали командующий английским отрядом подполковник Рамсботтом-Ишервуд, оба командира эскадрилий и сержант Хоу, сбивший три немецких самолета за время командировки. Англичане сами наградили крестами «За выдающиеся летные заслуги» четверых русских авиаторов: Бориса Сафонова, Александра Коваленко, Алексея Кухаренко и Ивана Туманова.

Некоторых из тех, кто воевал в Заполярье совместно с Сафоновым, уже не было в живых. Например, Джек Росс уцелел в России, хотя ему пришлось после одного из боев идти на вынужденную посадку с поврежденным двигателем. Однако война не пощадила его: через пару месяцев после возвращения в Британию Росс погиб. Не был безоблачным путь Рамсботтом-Ишервуда: уже после войны летчик-испытатель погиб в авиакатастрофе. Остатки его самолета нашли лишь в 2003 году. Трагически сложилась и судьба самого известного из его «учеников». Борис Сафонов довел счет до двадцати пяти и 30 мая 1942 года погиб над Ледовитым океаном. Моряки видели, как его одинокий самолет врезался в воду. Погиб также другой кавалер английской награды, Иван Туманов. Впрочем, основная часть летчиков английского крыла и их русских коллег пережила войну. По крайней мере, один из авиаторов той эпопеи, Тим Элкингтон, жив по сей день и регулярно посещает русский военный мемориал в Лондоне. Уже после распада Советского Союза он встретился с собственным переводчиком, Владимиром Кривощековым. Тот сразу узнал Элкингтона, хотя прошло много десятилетий, и через весь приемный зал приветствовал его зычным криком «Тим!» Каковы бы ни были изгибы международной политики, друг для друга они навеки остались братьями по оружию.