Нельсон Мандела был одним из символов XX века. Он столько раз умирал, что казался совершенно бессмертным, а его имя, так или иначе, слышали все. В официальной пропаганде Мандела всегда рисовался великим борцом за мир и гуманизм, вынесшим титанические испытания на пути к успеху. Пропаганда работает так хорошо, что даже многонациональная советская интеллигенция сокрушенно вздыхает: «Ах, почему Навальный не Мандела?». Им невдомек, что если бы Навальный был подобием Манделы, он бы бегал с автоматом наперевес и взрывал электростанции и нефтяные вышки во имя белой расы, а они, называвшие его Гитлером даже за отстаивание визового режима, писали бы Путину письма с требованием сначала расстрелять фашиста, а потом еще и повесить.
Реальный образ Манделы имеет мало общего с мифологическим. Конечно, он действительно боролся и сидел за свои действия и убеждения в тюрьме более 20 лет, но в действительности Манделе повезло стать символом сопротивления только благодаря цвету своей кожи. Чернокожие были в Африканском Национального Конгрессе в основном пехотой или менеджерами среднего звена, тогда как рулили делами (занимались пропагандистскими и теоретическими вопросами, а также договаривались с Людьми) белые. Многие из них в правительстве Манделы получили министерские посты. Но прежде, чем рассказать о них, стоит немного осветить раннюю биографию Манделы.
Отцом Манделы был сельский вождь, относившийся к правящей династии племени. Нравы там царили довольно простые, у вождя было четыре жены, третья из них и стала матерью будущего политика. Всего у вождя имелось 13 детей. Сам Нельсон Мандела никакой не Нельсон. «Белое» имя он получил только в школе, таковы традиции образования в Африке. При рождении и до момента, когда он пошел в школу, Манделу звали труднопроизносимым именем Ролилахла (Rolihlahla).
Дальше довольно стандартная биография — Мандела учился в тех же заведениях, что и члены правящей династии племени, и со временем должен был занять место своего отца. По официальной легенде, все испортила свадьба. Опекун Джонгинтаба (оформивший опекунство после смерти отца Манделы) предупредил Нельсона о предстоящей свадьбе, назначенной без учета мнения самого Манделы, отчего тот разозлился, бросил университет и убежал от опекуна.
Побродив по задворкам Йоханнесбурга, Мандела помирился с опекуном, который простил его и даже начал оплачивать учебу. Он поступил в Университет Витватерсранда, который до ужесточения сегрегационных законов без ограничений принимал черных студентов. Именно там состоялась судьбоносная встреча Мандела с двумя будущими соратниками по борьбе с апартеидом — Джо Слово и Гарри Шварцем. О них будет рассказано чуть позднее. В университете Мандела заинтересовался политикой. Под патронажем Африканского Национального Конгресса там проходили собрания юных интеллектуалов. К черным студентам приезжали ораторы, которые растолковывали им, что Африка должна принадлежать черным, «вот выгоним белых и заживем!» и т.п.
Зажили! Так как массовые убийства белых фермеров мало интересуют борцов с расизмом, мы решили сопроводить материал фотографиями черных районов Йоханнесбурга. Так сказать, итог 20 лет жизни без белых угнетателей в многонациональной африканской федерации.
Мандела начал посещать протестные движения и постепенно выбился в секретари молодежного крыла АНК, которое отличалось куда большим радикализмом, чем сама АНК. Из-за протестов ему пришлось бросить учебу. Зато он открыл вместе с влиятельным функционером АНК по фамилии Тамбо контору, оказывавшую бесплатные юридические услуги "только для черных«.Кроме того, в те времена Мандела тесно сотрудничал с коммунистами, и, как считается, несколько лет состоял в компартии. В этом нет ничего удивительного, хотя АНК и стоял на позициях левого национализма, он входил в Социалистический интернационал, а почти всё руководство АНК состояло параллельно в компартии.
Именно из-за коммунизма Мандела впервые попал в поле зрения властей. Коммунисты в ЮАР преследовались и считались иностранными агентами влияния (что было правдой), и Манделу вместе с рядом активистов пытались засудить за государственную измену, подготовку госпереворота и членство в компартии. Суд длился 4 года, но в итоге всех обвиняемых оправдали, а Мандела обрел популярность и вес в революционных кругах.
В те времена Мандела еще вдохновлялся Ганди и использовал ненасильственные методы протеста. Все изменилось после расстрела в Шарпевиле в 1960 году. Сама эта история — классический пример провокации уровня «кровавого воскресенья» в России. Дело в том, что апартеид в те годы не был чем-то из ряда вон выходящим. Довольно трудно было добиться осуждения со стороны общественности, когда в тех же США официально практиковалась сегрегация. Нужно было именно показать, что белые фашисты в ЮАР не только дискриминируют бедных негров, но и пекут мацу на крови негритянских младенцев. Надо сказать, что в то время страна ЮАР была формально британским доминионом, хотя отношения между местными белыми и британцами были где-то на уровне тихой ненависти, поскольку белые в ЮАР всегда проявляли чрезмерную дерзость и самостоятельность (в частности, во Вторую мировую в ЮАР серьезно рассматривался вопрос об отказе в помощи осажденной немцами Британии). В дальнейшем Британия использовала расстрел в Шарпевиле, чтобы изгнать ЮАР из Британского содружества и лоббировать в отношении ЮАР международные санкции, а также щедро финансировать борцов с апартеидом.
Так вот, что касается расстрела, то суть истории в следующем. Незадолго до расстрела были приняты законы, согласно которым черным нельзя без пропуска гулять по территориям белых. Это разрешалось, только если черный там работал. АНК решил провести акцию протеста и в один прекрасный день к зданию полицейского участка в поселке Шарпевиль пришли 7 тысяч злых черных, которые скандировали «Арестуйте меня!». В здании участка засело около сотни полицейских, которые дубинками довольно легко разогнали толпу, не прибегая к особым зверствам. Протестующие разошлись по домам, но кто-то пустил слух, что начальник полиции собирается выступить с заявлением насчет пропусков. Протестующие стали возвращаться к зданию полиции и окружили его. Полицейские решили, что протестующие вернулись отомстить за разгон демонстрации и устроить погром. Митингующие, устав ждать, стали бросать в здание камни, тогда полицейские выхватили из толпы нескольких зачинщиков. В ответ толпа двинулась ломать забор. Копы, решив, что черные пошли на штурм, открыли беспорядочную стрельбу, в результате которой погибло 69 человек. Событие имело огромный резонанс и разбиралось даже на заседании ООН. Дело было сделано, теперь борьбе черных за свои права сочувствовало почти все мировое сообщество. Кроме того, теперь и у борцов с апартеидом были развязаны руки для вооруженной борьбы.
В 1961 году под эгидой АНК была создана военизированная группировка «Копье нации» (Умконто ве сизве). В числе ее создателей, помимо Манделы, имелось двое белых— Джо Слово и Ронни Касрилс. Слово был старым приятелем Манделы. Он родился в Литве и при рождении получил имя Йосель Мойше Слово. Когда ему исполнилось 8 лет, его родители эмигрировали в ЮАР, где он и стал Джо. Джо Слово был главным теоретиком как АНК, так и местной компартии, в которой состоял с 40-х годов. После ареста Манделы он уехал в Англию, где учился в Лондонской школе экономики и координировал действия «Копья нации», которое вело герилью против правительства ЮАР. Жена Слово — Рут Фест, также была одним из главных теоретиков революционной борьбы АНК. В эмиграции Слово стал главой компартии ЮАР, а после прихода Манделы к власти получил пост министра жилищного хозяйства.
Еще более любопытный персонаж Ронни Касрилс. Он также был ребенком еврейских эмигрантов из Литвы, но, в отличие от Слово, родился уже в Африке. С детства он восхищался Французской революцией, а до того, как податься в революцию, снимал рекламные ролики. После ареста Манделы Ронни стал руководителем военизированной группировки «Копье нации» и под надзором опытных инструкторов проходил диверсионную подготовку сначала в советской Одессе, а затем в Лондоне. Позднее он также перебрался жить в Лондон и руководил партизанскими акциями оттуда. После прихода к власти Манделы Ронни стал сначала заместителем министра обороны, затем министром водных и лесных дел, а в настоящее время уже 10 лет возглавляет министерство разведки и контрразведки. Вот и пригодились знания, подсказанные добрыми английскими джентльменами.
Еще одним белым другом Манделы был Гарри Шварц, происходивший из семьи немецких евреев. Когда ему было девять лет, Хайнц (так его звали при рождении) с родителями эмигрировал в Африку, поскольку к власти в Германии пришел Гитлер. В Африке Хайнц взял себе имя Гарри. Шварц был сторонником борьбы с апартеидом, но, в отличие от остальных, тяготел к правому крылу и не участвовал в повстанческих группировках. Зато он стал адвокатом Манделы на судебном процессе, когда тому дали пожизненный срок. После прихода Манделы к власти Гарри Шварц был назначен послом ЮАР в США.
Собственно, цели «Копья нации» были просты — взрывать правительственные здания. Во всяком случае, так считал Мандела. Но Мандела после провозглашения вооруженной борьбы недолго оставался на свободе. Спустя полтора года его задержали при помощи ЦРУ (кстати, в США группировка Мандела считалась террористической до 2008 года). Манделе дали пять лет за незаконное пересечение границы и организацию забастовок. На следующий год спецслужбы поймали нескольких активистов АНК. Они дали показания, что готовили взрывы важных объектов инфраструктуры (электростанции, газопроводы) и правительственных зданий, а также сотрудничали с запрещенной компартией, а одним из их идеологов и вдохновителей был Мандела. Ему предъявили новые обвинения и он признал, что да, было дело, собирались взрывать и уничтожать, всё ради борьбы с апартеидом. Поскольку терроризм карался в ЮАР смертной казнью, судьба Манделы могла быть незавидной, но в итоге его приговорили к пожизненному заключению и следующие 27 лет жизни он провел за решеткой, заочно обучаясь в Лондонском университете и становясь символом борьбы с угнетением. Вскоре за решеткой оказались и другие чернокожие лидеры АНК.
Само превращение Манделы в легенду активно форсировалось всеми заинтересованными сторонами. Во-первых, Мандела был черным, это очень важно. Мировое общественное мнение необходимо было склонить к сочувствию трудящимся Африки, в конце концов, это могло повлиять и на белых в ЮАР. Одно дело, когда за свои права борется отважный черный, «благородный дикарь», что может вызвать сочувствие даже у врагов, а другое дело, когда за права черных, сидя в Лондоне, сражаются евреи-коммунисты-эмигранты (как в случае со Слово), тут уж белое население ЮАР недрогнувшими руками таким товарищам накинет петли на шеи на первом же суку.
На свободе осталась жена Манделы, которая создала из несовершеннолетних беспризорников «банду телохранителей», занимавшуюся кражами. Сама мадам Мандела засветилась в убийстве 14-летнего активиста, заподозренного в предательстве. Его заманили в дом мадам Манделы, где она лично несколько раз ударила наглого сопляка ножом, а затем в назидательных целях заставила сделать остальных то же самое. Спустя 20 лет над ней состоялся суд и, несмотря на невероятные усилия по ее оправданию, мадам Манделе все же дали 5 лет лишения свободы. Позор белым расистам и угнетателям! Впрочем, спустя год мадам Манделу отпустили, она продолжает заниматься политикой до сих пор.
Само правительство ЮАР тоже не сидело сложа руки. Была задумана реформа бантустанов. Бантустаны — это территории, на которых жило черное население. Им разрешалось местное самоуправление и в будущем светила независимость. Таким образом, белые ЮАР планировали сохранить свое влияние в Африке, поскольку за минувшие 40 лет доля белых в ЮАР сократилась в два раза. Объяснялось это тем, что белые рождали от 1 до 3 детей, а африканцы, нередко практиковавшие многоженство — по 15-20 детей от нескольких жен.
Первой ласточкой стал бантустан Транскей. С 1963 года в нем вводилось самоуправление, а в 1976 году ему была предоставлена независимость. Однако ни одна страна в мире не посмела пойти против воли Людей (зря что ли англичане памятник Манделе в Лондоне поставили?) и признать эту независимость. Чтобы показать, что это не хитрая уловка, Транскей разорвал дипломатический отношения с ЮАР, а главой республики стал племянник Манделы, являвшийся к тому же сыном его опекуна Джонгинтабы, который оплачивал обучение молодому Манделе. Надо сказать, что Мандела с детства дружил с племянником, однако история с бантустаном сделала их едва ли не врагами. Остальные бантустаны, получившие независимость, также не были признаны международным сообществом.
Пока Мандела сидел, во всем мире было развернуто движение «Free Nelson Mandela!». На протяжении 27 лет он был самым знаменитым заключенным в мире. Правительство ЮАР несколько раз предлагало Манделе свободу в ответ на отказ от насилия в политических целях. «А что я скажу англо-советским инструкторам?», — думал Мандела и каждый раз отвечал отказом.
Писать о президентстве Манделы не имеет никакого смысла. Любой желающий может отправиться в ЮАР и воочию убедиться в том, как обстоят дела в этой стране. Многие говорят, что у Манделы получилось не очень, но все равно могло быть и хуже, посмотрите, дескать, на другие африканские страны. Однако проблема в том, что «могло быть и хуже» — довольно невысокая планка для политика, едва ли не всемирно провозглашенного великим, величайшим человеком XX века, титаном и живым богом. Да, ЮАР все еще остается одной из самых развитых стран континента, но это происходит благодаря трофеям, оставшимся от белого правительства, и благодаря наличию одной из крупнейших в Африке доли белых в населении страны. А вот что будет, когда ЮАР начнет справляться своими силами — большой вопрос. Скорее всего, будет не сильно лучше, чем в Камеруне или Нигерии, а то и, не дай бог, Сомали.
В любом случае, Мандела раз и навсегда переломал хребет непокорному доминиону, вздумавшему перечить Ее Королевскому Величеству. Отличная работа, товарищ Ленин!
