Часть I: Аристократическая нищета
Как советские, так и западные мейнстримные историки всегда рисовали грандиозное противостояние в Европе 1930-х — 1940-х годов как битву «свободных народов» против «реакционных сил фашизма». Государства, сделавшие ставку не на ту сторону, клеймились фашистскими, с понятными последствиями. Этот взгляд неизменен до сих пор — не только в исторической науке, но и в современной культуре. Возьмем компьютерные игры — миллионы игроков по всему миру, отыграв в Hearts of Iron IV, навсегда запомнят, что хортистская Венгрия являлась тоталитарным фашистским государством, а маршал Ион Антоненку — лидер румынских фашистов и глава «Железной гвардии».
Но реальность намного сложнее и многограннее компьютерных игр. Межвоенный и военный периоды во всех государствах (не только европейских) представляли собой невероятный вихрь из политической борьбы, образования самых странных союзов и внезапного разрушения коалиций. В нашем обзоре — краткая история и характеристика политических режимов в четырёх государствах-союзниках нацистской Германии во Второй мировой войне: Финляндии, Болгарии, Венгрии и Румынии.
Дисклеймер Автор осуждает преступления стран Оси и не ставит себе целью пересмотр истории. Нацисты — военные преступники, и любое сотрудничество с ними должно решительно осуждаться.
Сегодня мы рассмотрим двух близнецов. Двух заклятых врагов, невероятно похожих друга на друга. Сдуем пыль с поблекшего аристократического блеска Венгрии и Румынии.
Хортистская Венгрия 1
Венгрия в 1941–1944 гг.
Венгры, наряду с австрийцами, являлись главными бенефициарами габсбургской империи. При «вечном» императоре и короле Ференце-Йожифе мадьяры имели собственные правительство, парламент, армию и паспорта 2. Венгрия, в отличие от Австрии, проводила жёсткую и эффективную ассимиляционную политику в отношении прочих народов. Фактически Австро-Венгрия представляла собой конфедерацию, при которой венгры могли наслаждаться национальной субъектностью, имея надёжный тыл в виде венской дипломатии и налаженных торговых связей с остальными частями империи.
Неудивительно, что распад двуединой монархии стал для мадьяр национальной катастрофой. Трианонский мирный договор, заключённый в одном из дворцов Версаля в июне 1920 года, отторгал от страны 72% территорий (232,3 тыс. км2 из 325,4 тыс. км2) и 63,5% населения (13,3 млн человек из 20,9 млн человек). Корона Святого Иштвана теряла Словакию и Подкарпатскую Русь в пользу Чехословакии, Трансильванию и восточный Банат — в пользу Румынии. Хорватия, Воеводина и западный Банат отходили к Королевству сербов, хорватов и словенцев, единственный венгерский порт Риека объявлялся вольным городом, Австрия получала Бургенланд на западе Венгрии. Кроме всего прочего, отменялась воинская повинность, армия ограничивалась 35 тысяч человек, запрещалось создание бронетанковых войск и ВВС, а потеря выхода к морю означала ликвидацию флота.
Распад Австро-Венгрии
Трианонский монумент. Нажмите для увеличения
Подобно тому, как вся политическая жизнь Германии в Интербеллуме вертелась вокруг поражения в Великой войне и «позорного» Версальского мира, так и для межвоенной Венгрии Трианон стал краеугольным камнем нового жестокого и несправедливого мира. В течение 18 лет национальные флаги были приспущены, а школьники начинали день с молитвы о «воссоединении Родины». Страну украсили многочисленные монументы, которые напоминали народу об «истинных границах» Венгрии.
Помимо территориальной кастрации новая реальность принесла в Венгрию гражданскую войну. Либеральную Венгерскую народную республику коммунисты свергли уже в марте 1919 года. Четырёхмесячный вихрь междоусобицы сопровождался красным и белым террором, национализацией, повальной коррупцией и иностранной интервенцией французов, румын, чехословаков и югославов. Советская власть пала в августе 1919 года. Контрреволюционная волна подняла на свой гребень фигуру вице-адмирала Миклоша Хорти — аристократа, последнего командующего австро-венгерским флотом, а после — главнокомандующего войсками «белой» Венгрии.
1919 год, запомнившийся мадьярам немощными демократами и свирепыми коммунистами, возродил ностальгию по стабильным временам, когда Венгрия была королевством. Проблема заключалась в том, что последний венгерский король — он же последний австрийский император — Карой IV носил фамилию Габсбург. Реставрации победившая Антанта никогда бы не допустила — не для того миллионы их солдат гибли четыре года на фронтах, чтобы «коронованные деспоты» спустя год возвращались на свои престолы. В случае габсбургского возвращения державы-победительницы готовились предпринять очередную интервенцию.
Не желавшая этого мадьярская элита нашла весьма элегантное решение — формально монархию реставрировали, однако без короля. Титул регента получил вице-адмирал без флота Хорти. Карой IV дважды в 1921 году пробовал вернуть себе трон, но безуспешно. Антанта отправит его в ссылку на португальский остров Мадейра, где последний царственный Габсбург и умрёт уже в следующем 1922 году в возрасте 34 лет.
Между тем Венгрия, избавившаяся от габсбургского короля, настойчиво желала возвращения времён «как при Габсбургах». Австро-Венгрия начала XX века представляла собой активно модернизирующуюся, в том числе и в политическом отношении, страну. Монархия давно уже являлась не абсолютной, а дуалистической (равно как в Германской или Российской империях). Право формировать правительство оставалось у короля, он же мог распустить главный законодательный орган и наложить вето на его решения (чем Ференц-Йожеф порой пользовался), но политический процесс в основном направлялся уже парламентом, партиями и общественным мнением.
Поэтому когда формально королевство было восстановлено, привычные для двуединой монархии институты оказались сохранены. Регент Хорти оставался скорее «гарантом стабильности» и «символом государственности», нежели активным политическим игроком. Продолжали функционировать парламент, проводиться парламентские выборы, действовать партии, в том числе и оппозиционные — социал-демократы, объединения мелких землевладельцев, зарождающиеся фашисты. Под запретом находились лишь коммунисты и те из правых, кто не согласился на консенсус вокруг фигуры Хорти, вроде габсбургских легитимистов и некоторых сторонников тоталитарной национальной диктатуры.
Однако Великая война, революция и гражданская война оказались слишком травмирующими эпизодами, чтобы после них всё осталось «как прежде».
Карой IV Венгерский, он же Карл I Австрийский и Карел III Богемский
Миклош Хорти
В течение 1920-х годов политическую жизнь Венгрии определяли консерваторы, опиравшиеся на земельную аристократию и крупную буржуазию. Желая вернуть старые добрые времена, они проводили либеральную рыночную экономическую политику, при этом выступая жёсткими реакционерами в социальных отношениях. Аграрный вопрос заморозили — аристократия не желала делиться с нищим малоземельным крестьянством своим главным капиталом. Изменения 1922 года в избирательном законодательстве отменяли тайное голосование, а жёсткий имущественный ценз позволял голосовать только 30% населения.
Во внешней политике консерваторы ориентировались на державы-победительницы, надеясь равно или поздно выпросить у Парижа и Лондона пересмотр Трианона. Тесно развивалось мадьяро-итальянское сотрудничество, прежде всего для консолидации против общего врага — Югославии. Впрочем, в первое муссолиниевское десятилетие Италия оставалась вполне «системной» страной, поэтому ничего необычного в сотрудничестве венгров с этой державой-победительницей не было.
Конец относительному спокойствию положила Великая депрессия. Дело в том, что за предыдущее десятилетие для восстановления разрушенной экономики консерваторы набрали кредитов на Западе. Так что когда там наступил финансовый крах, рухнула и венгерская экономика.
На волне всеобщего недовольства консерваторами в 1932 году Хорти пришлось призывать ультраправых фашистов. Они являлись порождением гражданской войны, а конкретно венгерских аналогов фрайкоров — добровольческих военизированных организаций, которые фактически независимо от Национальной армии Хорти боролись с коммунистами. На фоне элитаристски настроенных консерваторов венгерские ультраправые быстро взяли на вооружение не только жёстко националистическую, но и социально популистскую риторику. Крестьянам обещали справедливый раздел земли, рабочим — участие в управлении производством, мелкой буржуазии — обуздание банкиров и олигархов, значительная часть которых являлась евреями.
Так как многие лидеры Венгерской Советской республики являлись представителями конкретного национального меньшинства, венгерский фашизм с рождения нёс печать ярого антисемитизма. Нелюбовь к евреям подкреплялась убеждённостью, что еврейский «средний класс» мешает этническим венграм занять достойное место в обществе. Для сравнения: в хортистской Венгрии средний и высокий уровень доходов имели всего 8% (!) населения. При этом среди евреев (5% населения) данный показатель достигал 40%. Четверть всего национального богатства, 4/5 промышленности и 4/5 банков находились в руках евреев. Сам регент Хорти всегда считал себя антисемитом, но признавал, что на евреях держится добрая часть венгерской экономики, поэтому воздерживался от каких-либо репрессий.
Ещё одной важной характеристикой венгерских фашистов являлась личная лояльность формальному главе государства. Генерал-майор Дьюла Гёмбеш — лидер ультраправых — вместе с Хорти боролся против красных, а после даже занимал пост министра обороны в консервативном кабинете. Разногласия между консерваторами и фашистами, таким образом, никогда не выходили за пределы парламентской трибуны или кулуаров, никоим образом не переходя в уличное насилие, в отличие от Италии и Германии.
Дьюла Гёмбеш, получив в 1932 году пост председателя правительства, развернул типичную фашистскую деятельность по выходу из кризиса: следовал протекционистскому курсу в экономике, организовывал масштабные общественные работы, брал профсоюзы под контроль государства, а предприятия переводил на корпоративистскую модель взаимодействия работников и предпринимателей. Впрочем, критически важных для экономики евреев не решился трогать даже он.
Дьюла Гёмбеш
Ференц Салаши
Вместе с тем в 1930-х годах бывший майор Генштаба Ференц Салаши начал формировать национал-социалистическое движение. В отличие от фашистов, ориентировавшихся на мелкое дворянство (основа офицерского корпуса и чиновничества), интеллигенцию (особенно студенчество) и христиан, салашисты практически по нацистским методичкам опирались на рабочий класс. Радикальные призывы Салаши в духе «отнять и поделить», приправленные ярой прогерманской и антисемитской риторикой, являлись слишком радикальными для хортистской Венгрии, поэтому его партия «Скрещённых стрел» объявлена вне закона, а сам бывший майор брошен в тюрьму.
Во внешней политике фашистский кабинет начал дрейфовать в сторону идеологически близких Италии, Австрии и Германии. Гёмбеш стал первым иностранным лидером, посетившим Германию после установления там нацистской диктатуры. Его преемники (Гёмбеш скончался в 1936 году) продолжили данный внешнеполитический курс, хотя старались наладить контакты с Британией и Францией, опасаясь чрезмерной привязки к Рейху. Более того, в ходе Сентябрьской кампании вермахта против Польши (Польша — традиционный союзник Венгрии ещё со Средних веков) хортисткий режим отказал Германии в предоставлении плацдармов на венгерской территории. При этом мадьяры пропустили через свою территорию до 140 тыс. польских солдат, многие из которых затем беспрепятственно перебрались к западным союзникам с целью продолжить войну против Рейха.
Однако «польский эпизод» являлся исключением, а не правилом венгерской внешней политики конца 1930-х годов. Королевство являлось слишком небольшим государством, чтобы самостоятельно справиться с экономическим кризисом. Спасительные кредиты выдала нацистская Германия, после чего венгерская экономика всё сильнее привязывалась к немецкой. К тому же реваншистский курс Гитлера грел сердце мадьярской элите, которая в стремлении пересмотреть Трианон была едина. В ноябре 1938 года при посредничестве Германии Венгрия получила Южную Словакию, в марте 1939 года — Подкарпатскую Русь и территории на востоке Словакии, в августе 1940-го — Северную Трансильванию.
В качестве платы за покровительство венгерское руководство пожертвовало евреями. С 1938 по 1941 годы приняты три антисемитских закона, существенно ограничивавших профессиональную и политическую деятельность евреев. Запретили даже половые отношения между мадьярами и евреями (причём еврейство определялось по национальности, а не по вероисповеданию, т. е. «выкресты» оставались, таким образом, евреями). Евреи с присоединённых территорий порой выдавались немцам на уничтожение и пополняли «трудовые батальоны», которые использовались в качестве рабочей силы (и живых миноискателей) на Восточном фронте. До резни собственно венгерских евреев дело не доходило. Пока.
До определённой части элиты со временем начало доходить осознание опасности игр с Гитлером. В 1939 году Хорти вернул власть консерваторам. Послу в США отправлены $5 млн на случай, если регенту придётся бежать на Запад. Однако напор фюрера было не остановить, равно как и прогерманские симпатии другой части мадьярской элиты. После принятия решения об участии венгерских войск в операции против Югославии в апреле 1941 года консервативный премьер-министр Пал Телеки демонстративно застрелился. Его жертву, впрочем, не оценили — мадьярские войска приняли участие в операции, аннексировав сербскую Воеводину, а также небольшие участки Хорватии и Словении. В скором времени гонвед (название венгерских вооружённых сил) принял участие в войне против СССР.
В этой войне венгерские войска понесли от русских самое тяжёлое в мадьярской военной истории поражение под Острогожском и Россошью в январе 1943 года, потеряв 100 тыс. убитыми, 60 тыс. пленными и 35 тыс. ранеными. Понимая, что с тонущего корабля надо скорее бежать, Хорти вышел на контакт с союзниками по Антигитлеровской коалиции.
Нацисты узнали об этом, и в марте 1944 года ввели войска в Венгрию. Правительство сформировал пронемецкий генерал Дёме Стояи. Фактически же вся полнота власти находилась в руках бригаденфюрера СС и полномочного представителя Рейха Эдмунда Веезенмайера. Развернулась широкомасштабная программа по депортации венгерских евреев в нацистские лагеря смерти. Однако регент ещё обладал определённым влиянием внутри страны. В июле он приказал остановить депортации (к этому моменту депортированы 440 тыс. евреев из 860 тыс.), а в конце августа — после перехода Румынии на сторону стран Антигитлеровской коалиции — снял Стояи с поста и заменил того на лояльного себе генерала Гезу Лакатоша.
К октябрю между хортистами и Советским Союзом установилась договорённость, что Венгрия переходит на сторону Антигитлеровской коалиции. Прознав об этом, немцы 15 октября, в день объявления регентом перемирия, устроили государственный переворот в Будапеште. Сын Хорти похищен диверсантами Отто Скорцени, после чего 76-летнему регенту пришлось передать всю полноту государственной власти национал-социалисту Ференцу Салаши и его партии «Скрещённые стрелы», которые продолжили курс на абсолютную лояльность Германии и уничтожение евреев. 3. Мадьяры оказались в заложниках — регент арестован, столица под контролем Рейха. В таких условиях о переходе армии на сторону Антигитлеровской коалиции речи не шло — большая часть подразделений сражалась на стороне Германии до конца войны
Тем не менее в декабре 1944 года в городе Дебрецен на западе Венгрии, контролировавшемся Красной армией, коммунисты, социал-демократы, либералы и две крупнейшие крестьянские партии сформировали собственное просоветское Временное национальное правительство. Его возглавил кавалер Рыцарского креста и бывший командующий 1-й венгерской армией генерал-полковником Белой Миклошем, успевший в октябре перебежать на советскую сторону.
Впрочем, ситуация, когда в Венгрии существовали два правительства, продлилась недолго. Нацистская салашистская власть продержалась на германских штыках всего пять месяцев. 13 февраля 1945 года Красная армия взяла Будапешт, а к апрелю очистила от вермахта всю территорию довоенной Венгрии.
Русские войска в Будапеште
По итогам войны Венгрия вернулась к трианонским границам (за исключением трёх деревень в окрестностях Братиславы, переданных Чехословакии), в которых существует и поныне. Треть венгерского народа до сих пор живёт за пределами своего национального государства, прежде всего в Румынии, Словакии, Сербии и на Украине. По условиям Парижского мирного договора, страна выплатила $300 млн репараций — $200 млн отошли Советскому Союзу, ещё $100 млн разделили между собой Чехословакия и Югославия.
Временное национальное правительство трансформировалось в Венгерскую республику — недолговечный демократический режим, который вскоре был свергнут коммунистами. Как обычно, они установили однопартийную диктатуру в рамках Венгерской народной республики.
Лидер нацистов Ференц Салаши был схвачен в конце войны, передан новым властям Венгрии и публично повешен с рядом соратников 12 марта 1946 года.
Миклош Хорти до мая 1945 года содержался под арестом в Баварии, после чего нацистский плен сменился американским. Его так и не выдали югославам и венграм (Сталин советовал своим протеже не беспокоить человека), взяли показания для Нюрнбергского процесса, после чего отпустили. Прожив 4 года в Баварии на деньги американцев, Ватикана и венгерских евреев-эмигрантов, которые помнили благостные для себя 1920-е, Хорти в конце концов переехал в Португалию. Там он и умер в 1957 году в возрасте 88 лет. В 1993 году его останки перезахоронены на родине.
Итог
Хортистская Венгрия являлась типичной «суверенной» псевдодемократией, в которой политическая борьба была разрешена, но в жёстко заданных рамках и без посягательств на «гаранта стабильности». Венгерские фашисты являлись системными политиками, в отличие от национал-социалистов, преследовавшихся режимом. Как и всякая «суверенная» псевдодемократия, режим Хорти не имел чётких идеологических ориентиров, поддерживая во внешней политике того, кто в данный момент сильнее. Власть национал-социалистов была установлена немцами лишь в октябре 1944 года и продержалась пять месяцев.
Боярская Румыния
Румыния в 1941–1944 гг.
Королевство Румыния в ходе Великой войны дважды переходило из одного лагеря в другой, оказавшись в конце концов в стане победителей. Будучи в пух и прах разбитой Центральными державами в ходе кампании 1916 — 1917 годов, Румыния по итогу присоединила венгерские Трансильванию и восточный Банат, австрийскую Буковину и русскую Бессарабию, более чем в два раза увеличив свою территорию (со 138 тыс. км2 до 295 тыс. км2) и во столько же раз увеличив численность населения (с 8 млн до 15,6 млн).
В социальном отношении Румыния была очень похожа на своего главного врага — Венгрию. И там и там сохранялось крупное помещичье землевладение, а наличие богатой и самостоятельной аристократии продолжало оставаться важнейшим фактором социально-экономической и политической жизни страны. И там и там основную массу населения составляло нищее малоземельное крестьянство. Опасаясь социальной революции, элита в обеих государствах в начале 1920-х годов провела земельную реформу. Однако перераспределение шло очень медленными и неспешными темпами. В 1930 году 6700 землевладельцев владели таким же количеством земли, сколько 2,5 млн крестьян. К концу 1930-х годов 8% всех румынских землевладельцев по-прежнему контролировали половину всего земельного фонда страны.
Как и в Венгрии, в Румынии значительная часть городского «среднего класса», а также банкиров и крупных промышленников, являлась евреями. Румынская интеллигенция была захвачена антисемитскими настроениями — мол, евреи мешают румынам занять достойное место в жизни.
Дух политической модернизации, присущий Belle Époque, не обошел стороной даже реакционную Румынию. Большую часть Интербеллума Румыния оставалась дуалистической монархией, где сильная королевская власть соседствовала с не менее сильным парламентом, общественным мнением и активными политическими партиями. В 1923 году принята либеральная Конституция, впервые в румынской истории предоставлявшая всеобщее избирательное право и эмансипировавшая евреев.
Антисемитски настроенная интеллигенция ответила на это созданием многочисленных националистических, а порой открыто фашистских организаций, самой многочисленной из которых стал основанный в 1927 году Легион Михаила Архангела, более известный по названию своего военизированного крыла — «Железная гвардия». В отличие от большинства прочих европейских фашистских движений, легионеры-зеленорубашечники во главе с капитанулом Корнелиу Зеля Кодряну апеллировали к нуждам и чаяниям крестьянства, а не городского рабочего и среднего классов. Важной особенностью Легиона являлся его клерикальный характер — Кодряну полагал, что новая Румыния может быть построена исключительно на фундаменте православной веры.
Мировой экономический кризис, начавшийся в 1929 году, больно ударил по Румынии. На этом фоне наметился рост популярности «Железной гвардии», члены которой даже прошли в парламент. Власти страны ответили запретом Легиона в декабре 1933 года, арестами, пытками и даже убийствами легионеров. Впрочем, либеральный премьер-министр Ион Дука после подписания распоряжения о запрете зеленорубашечников не прожил и двадцати дней — Легион умел мстить своим врагам.
Спустя какое-то время «Железная гвардия» была вновь легализована в надежде стабилизовать внутреннюю ситуацию в стране. Однако Легион продолжал привлекать к себе всё новых и новых сторонников, открыто признавая допустимость и даже желательность вооружённой борьбы и смерти ради создания «нового человека». На парламентских выборах 1937 года сторонники Кодряну набрали почти 16% голосов, став третьей по популярности силой в стране.
Рост симпатий к Легиону отражал в том числе и явный антисемитский общественный мейнстрим. Крупнейшие традиционные партии — Национальная либеральная и Национал-царанистская (крестьянская) — открыто переходили к антиеврейской риторике, а четвёртой партией в стране по результатам выборов стала Национал-христианская партия, которая если и отличалась чем-то от Легиона, так разве что другими именами лидеров, цветом рубашек боевиков (синие вместо зелёных) и более компромиссным отношением к королевской власти. В декабре 1937 года именно ей поручено сформировать правительство с целью перехватить ультраправую повестку у железногвардейцев. Получив власть, синерубашечники тут же приняли антисемитский закон, лишавший значительную часть евреев гражданства.
Впрочем, очень скоро лидеры Национал-христианской партии решили примириться с Легионом, вступив с ним в закулисные переговоры. Немаловажную роль играл и тот факт, что «Железная гвардия» открыто требовала переориентации внешней политики на нацистскую Германию, в то время как бухарестское правительство традиционно находилось в союзных отношениях с Францией. Король Кароль II 4 с 1936 года сам делал определённые реверансы в сторону Рейха, справедливо опасаясь, что Франция в критический момент может не прийти Румынии на помощь в случае противостояния с пронемецкой Венгрией. Однако властолюбивого 44-летнего короля бесил сам факт, что кто-то кроме него смеет задавать вектор румынской внешней политики.
Кароль II
В сложившихся обстоятельствах Кароль II, опасаясь переворота «Железной гвардии», решил взять инициативу в свои руки. В феврале 1938 года в Румынии произошёл королевский переворот. Распущены все политические партии (создана единственная легальная — Фронт национального возрождения), принята новая Конституция, наделявшая Кароля II чрезвычайными диктаторскими полномочиями, отменены личностные и гражданские свободы. Началось строительство корпоративного государства, сопровождаемое внедрением партийной униформы (тёмно-синие или белые рубашки), обязательным римским салютом и культом личности короля. Кроме всего прочего, Фронт национального возрождения пообещал наконец решить «еврейский вопрос», хотя на практике и не предпринял ничего существенного. В какой-то степени положение евреев даже улучшилось, ибо с улиц исчезли терроризировавшие их боевики «Железной гвардии» и Национал-христианской партии. Вместе с тем отобранное синерубашечниками гражданство евреям никто не возвратил.
Таким образом, не дожидаясь того, что фашистский режим установил кто-то другой, король установил его сам. Великобритания и Франция продолжали рассматривать Кароля II как союзника, так что королевский фашизм их не смущал. В течение следующих двух лет король судорожно пытался лавировать в условиях приближающегося шторма, то заключая экономические договоры с Рейхом, то усиливая торговлю с Великобританией, то подтверждая дружбу с Францией, то рассчитывая найти поддержку у Турции.
Тем временем во внутренней политике разворачивалась драма. В апреле 1938 года арестован Кодряну, которого вскоре приговорили к 10 годам каторги. Однако живой лидер потенциальной пронемецкой «пятой колонны» Каролю живым был не нужен, поэтому в ночь с 29 на 30 ноября капитанула с рядом соратников тайно расстреляли, а их тела растворили в кислоте. По стране прокатилась волна террора, выбившая многих «старых бойцов» Легиона. Впрочем, легионеры сами были не лыком шиты и ответили террором в отношении государственных чиновников. Венцом их кровавой кампании стало очередное убийство премьер-министра — Арманда Калинеску — в сентябре 1939 года (самих убийц тут же публично расстреляли).
Марш железногвардейцев
А в Европе уже полыхала новая мировая война. Изначально Румыния объявила о нейтралитете, хотя и предоставила проход множеству поляков, которые впоследствии морем эвакуировались к союзникам, чтобы продолжить борьбу против Германии. Но нейтралитету пришёл конец летом 1940 года. Франция — та Франция, перед которой преклонялись поколения румынской элиты, та Франция, которую на официальном уровне называли «старшей латинской сестрой» Румынии — была наголову разгромлена победоносным вермахтом. Брошенные танки в Дюнкерке и многокилометровые колонны военнопленных не давали усомниться в том, кто отныне является хозяином Европы.
У короля-диктатора не оставалось выбора. Он официально попросил позволения у Германии вступить в Ось и гарантировать границы Румынии. Чтобы немцам было легче согласиться, Кароль II преобразовал Фронт национального возрождения в Партию нации, куда среди прочих пригласил главных антисемитов страны — бывших национал-христиан и… железногвардейцев, предложив тем забыть все обиды. Как и Хорти, Кароль ради союза с Рейхом пожертвовал самой динамичной и предприимчивой частью общества. В Румынии приняты расовые законы, определявшие еврейство как «расу» («выкресты» продолжали считаться евреями несмотря на смену религии), ограничивавшие профессиональную и экономическую деятельность евреев, а также запрещавшие половые отношения между румынами и евреями.
Однако как бы Кароль ни старался, участь Румынии в Берлине была решена. Перед тем как получить немецкие гарантии, румынам надлежало урегулировать территориальные конфликты с венграми, болгарами и Советами. В конце июня Советскому Союзу без боя сдана Бессарабия и Северная Буковина. В конце августа при посредничестве Германии и Италии Венгрии передана Северная Трансильвания. В начале сентября по договору с Болгарией к последней отходила Южная Добруджа. Кароль II, этот дутый псевдототалитарный диктатор, который за два месяца без боя сдал треть страны и треть населения, полностью обанкротился в глазах большинства. Страну захлестнула волна манифестаций, требовавших отречения монарха.
Раздел Румынии в 1940 г.
Желая сбить протестную волну, Кароль II 5 сентября назначил премьер-министром генерала Иона Антонеску. Антонеску, успевший побывать военным атташе во Франции и Британии, начальником Генштаба и министром обороны, являлся общеизвестным недоброжелателем короля и никогда не скрывал симпатий к «Железной гвардии», за что даже какое-то время провёл под арестом. Вместе с постом премьер-министра Кароль передал Антонеску и большую часть своих диктаторских полномочий. Но уже ничто не могло спасти обанкротившегося монарха от неизбежного. 6 сентября Кароль II вынужден отречься от престола в пользу 18-летнего сына Михая I, которого он когда-то сверг с престола. Бывший король, прихватив свою еврейскую любовницу и значительную часть казны, бежал в Мексику5.
Ион Антонеску был провозглашён «кондукэтором» (вождём) Румынии. Единственной легальной партией в стране стала «Железная гвардия», её капитанул и преемник убитого Кодряну Хория Сима получил пост вице-премьера. Добравшись до власти, зеленорубашечники первым делом начали делать то, что умели лучше всего. Убивать. В ноябре по стране прокатилась волна политических убийств, жертвами которых стали многие чиновники старого режима.
Такое положение дел никак не могло устроить кондукэтора. Всякая революция — а процесс, запущенный Каролем II в 1938 году, вполне можно считать фашистской революцией — заканчивается только тогда, когда на вершине власти остаётся кто-то один. Кто-то — либо Антонеску, либо Сима — должен был пасть, чтобы освободить место для единоличной власти конкурента. Оба это понимали и усиленно готовились к грядущему финальному противостоянию. Одновременно в Берлине нацистская элита решала, кого поддержать в грядущем противостоянии. СС и министерство пропаганды поддерживали Легион, министерство иностранных дел и вермахт — Антонеску.
Момент истины настал в начале 1941 года. Кондукэтор снял со своих постов ряд чиновников-легионеров, после чего зеленорубашечники 21 января начали захват правительственных зданий в Бухаресте. Одновременно в столице произошёл еврейский погром, жертвами которого стали около 120 человек. В ходе погрома железногвардейцы живьём разделывали людей на бойне, убивали свёрлами, использовали в качестве живых мишеней, кастрировали мужчин, насиловали женщин.
Нельзя сказать, что Ион Антонеску был сильно популярен в армии. Ещё в бытность штабным офицером он заработал прозвище «Красная собака», частью за рыжеватый оттенок волос, частью за жестокий и неуживчивый характер. Однако ещё более чем Антонеску в армии не любили уличных погромщиков и хулиганов, «плебеев» из «Железной гвардии». 23 января к Бухаресту подошли верные кондукэтору армейские подразделения, после чего быстро и жёстко подавили выступление. Помимо 120 евреев за два дня погибли 30 военных и несколько сотен зеленорубашечников. К этому моменту Гитлер уже принял решение. «Железная гвардия» могла быть сколько угодно близка идеологически к национал-социалистическому режиму, однако компетенции легионеров хватало исключительно на живодёрские погромы и теракты. Гитлеру же нужна была сильная Румыния, способная обеспечить сохранность нефтяных месторождений и отправить на грядущую войну против Советского Союза более-менее боеспособную армию. Всё это фюреру мог дать кондукэтор. Практические соображения как всегда стоят выше идеологии.
Хория Сима и большая часть руководства Легиона сумели бежать в Германию, где их тут же заключили в концлагерь Бухенвальд. Ион Антонеску стал единоличным диктатором Румынии. Был ли его режим фашистским?
Антонеску так и не создал монопольной политической партии. Все 4,5 года его правления в Румынии не существовало легальных политических организаций. При этом на неофициальном уровне кондукэтор допускал существование отдельных лоббистских групп, состоявших из членов разогнанных при Кароле II партий: от либералов и царанистов до национал-христиан и антисимовских железногвардейцев. Тотального идеологического цементирования, характерного для фашистского государства, не произошло, и довоенная партийная система худо-бедно продолжила функционировать, пусть и непублично.
Опорой личной власти кондукэтора стали армия и бюрократия, что также нехарактерно для фашистских режимов, старающихся через популистские меры заручиться поддержкой масс, прежде всего интеллигенции, «среднего класса» и рабочих. Ответом Антонеску на главный социально-экономический вопрос — вопрос о земле — были не популистские обещания перераспределения, а внешняя экспансия на Восток. Таким образом, военно-бюрократический режим личной власти Иона Антонеску являлся скорее не фашистским, а авторитарно-консервативным.
22 июня 1941 года началась операция «Барбаросса», и Румыния наравне с Италией первыми задекларировали свою верность альянсу с Гитлером. В ходе этой войны страна вновь присоединила к себе Бессарабию и Северную Буковину. Более того, оккупировала междуречье Днестра и Южного Буга, так называемую Транснистрию с центром в Одессе (её взятие стоило румынам 30 тыс. убитыми и 60 тыс. ранеными). Затем последовали бои с советскими войсками в Крыму, под Харьковом, на Кавказе и, наконец, под Сталинградом, где общие потери 230 тыс. румынской группировки составили 160 тыс. человек.
Грандиозный разгром на Волге не зря считается поворотным моментом Второй мировой. Именно после него союзники Гитлера начали прощупывать почву на предмет дезертирства из нацистского лагеря. С первой половины 1943 года второй человек в стране, вице-премьер и министр иностранных дел Михай Антонеску (однофамилец кондукэтора), разрабатывал план по созданию альянса Румынии, Венгрии, Италии и Финляндии, который, продолжая войну против Советского Союза, повернулся бы и против Германии в союзе с западными союзниками. В качестве «жеста доброй воли» перед лицом англо-американцев правительство прекратило депортации бессарабских и буковинских евреев в концлагеря Транснистрии, а часть из них даже вернуло на прежнее место жительства.
Вообще судьба румынского еврейства в какой-то степени уникальна. Режим Антонеску несёт прямую ответственность за гибель от 280 до 380 тыс. евреев Транснистрии, Бессарабии, Буковины и граничащих с Бессарабией территорий Молдавии. Никто из гитлеровских союзников не убил столько евреев, как румыны.
И при этом несмотря на погромы в Яссах и Одессе, несмотря на марши смерти и концлагеря в Транснистрии, после войны в Румынии в живых остались от 300 до 400 тыс. евреев — больше, чем где-либо из стран Оси.
Парадокс объясняется просто: Антонеску уничтожал евреев за пределами границ Румынии 1940 — 1941 годов, в то время как евреи внутренней части страны хоть и подвергались дискриминационным законам, грабежам и вымогательствам, но не подлежали высылке и убийствам. Более того, еврейская община Румынии свободно собирала гуманитарную помощь для соотечественников на Востоке, а главный раввин даже встречался с кондукэтором и прочими высшими чиновниками режима с целью облегчить их участь. Антонеску мыслил как и Хорти: евреи являлись слишком важной частью экономики, чтобы их всех сразу взять и убить. К тому же еврейское меньшинство могло пригодиться в торгах с Западом.
В том же положении оказались и 300 тыс. румынских цыган, которые подвергались дискриминации, но не повальному уничтожению6.
Однако с Западом и Востоком в конце концов договорился не Антонеску, а королевский двор при посредничестве либералов, царанистов, социал-демократов и коммунистов. Транснистрия была потеряна ещё в апреле 1944 года, тогда же СССР предложил Румынии перемирие на условиях возврата к границам 1940 года, на что Антонеску не пошёл. 20 августа началась Ясско-Кишинёвская операция. Спустя три дня на фоне известий о катастрофическом положении на фронте кондукэтор вызван к Михаю I, где 22-летний король объявил об аресте диктатора и его ближайших соратников. Вечером того же дня монарх по радио объявил о выходе Румынии из войны и принятии апрельских условий перемирия.
Михай I
Большая часть армии подчинилась своему суверену, после чего совместно с Красной армией участвовала в боевых действиях против немцев и венгров. В октябре занята вся территория Румынии, включая Северную Трансильванию, где военизированные отряды румын устроили террор против мадьярского населения. Румынские войска участвовали в советских операциях на территории Венгрии и Чехословакии до самого конца войны.
По сравнению с довоенными границами Румыния лишилась Бессарабии, Северной Буковины и Южной Добруджи, однако подтвердила своё владение Северной Трансильванией. Кроме того, она была вынуждена выплатить в качестве репараций $300 млн Советскому Союзу.
Ион Антонеску с рядом соратников, включая Михая Антонеску, осуждены румынским судом и расстреляны 1 июня 1946 года.
Хория Сима освобождён из концлагеря в 1944 году, дабы возглавить виртуальное прогерманское «правительство Румынии в изгнании». После разгрома Рейха перебрался в Испанию, где и умер в 1993 году.
Король Михай I награждён советским орденом «Победа» за успешный переход на сторону Антигитлеровской коалиции. Он оставался монархом до 30 декабря 1947 года, пока коммунисты, чрезвычайно усилившиеся в послевоенной стране, не заставили его отречься от престола и удалиться в эмиграцию. Румынское гражданство было возвращено Михаю I лишь в 1997 году — посткоммунистические власти, состоявшие из перекрасившихся коммунистов, всерьёз опасались популярности бывшего короля в народе. Гогенцоллерн-Зигмарингены добились реституции некоторой собственности, и с тех пор выступают в качестве популярных общественных и лоббистских деятелей — тот же Михай на рубеже веков лоббировал перед Западной Европой вступление Румынии в НАТО и ЕС. На момент написания статьи Михай I продолжает здравствовать в возрасте 95 лет.
Итог
Насквозь коррумпированный «национальный лидер» свернул «суверенную демократию» и установил фашистский режим, дабы перехватить ультраправую повестку в условиях мирового кризиса. После полного провала внешней политики ему пришлось уйти, дабы уступить место ещё более радикальным фашистам. Однако фашисты оказались неважными управленцами, и спустя пять месяцев были свергнуты генералом, установившим при поддержке германских нацистов консервативную военную диктатуру. Деятели демократической эпохи при этом остались на свободе. Именно они в августе 1944 года организовали заговор, позволивший Румынии выйти из войны с меньшими потерями, чем могли быть, останься она на стороне Гитлера до самого конца.
Читайте в следующей части: политический обзор необычайно далёких друг от друга, но в чём-то похожих кулацких Болгарии и Финляндии.