Главный итог саммита G20 в Турции: Владимир Путин больше не реинкарнация Адольфа Гитлера, истребляющая беззащитных украинцев в новом Холокосте, а снова друг и партнёр Володя. Путин и Обама демонстрируют дружелюбие, увлеченно общаются, фотографируются и жмут друг другу руки. Напомним, что до сих пор — с начала украинского кризиса — международное сообщество на таких мероприятиях игнорировало ВВП, как стайка старшеклассниц непопулярную девочку.
Шерпа РФ Светлана Лукаш:
Все хотели с ним общаться. Я абсолютно не могу заметить каких-либо моментов, которые могли бы свидетельствовать, что раньше был лед, сейчас он прорвался.
Дружба, партнёрство, мир. Судя по всему, на субботней многосторонней встрече глав МИД высокие стороны с удовольствием приняли какой-то вариант русско-иранского плана урегулирования конфликта: Асад уходит, но не сразу.
Белый дом:
Обама и Путин поддержали широкий процесс, подразумевающий политическое разрешение гражданской войны в Сирии.
Кроме того, выяснилось, что российская военная операция — это не бесчестные бомбежки мирных жителей и хороших правильных террористов, а важный шаг в борьбе с международным терроризмом.
Белый дом:
Обама отметил важность военных усилий России в Сирии.
Reuters сообщает, что Обама призвал Путина присоединиться к международной антиИГИЛовской коалиции. Еще немного, и снова базу в Ульяновске откроют, а там и до возобновления Южного Потока недалеко. Какие чудеса иногда происходят с борцами за мир в Восточной Европе от хорошего, впечатляющего теракта.
Что это значит для русских? Оставим в стороне экономические последствия — их пока невозможно просчитать, да и санкции никто не отменял — и поговорим для разнообразия о внутренней политике. Для русских (и людей антифашистской национальности), которые пытаются делать в России внутреннюю политику в ожидании того дня, когда дорогой Леонид Ильич, наконец, уйдет на покой, это значит в первую очередь последнее и окончательное избавление от иллюзий.
Война идеологий кончилась. Нет никакого «доброго либерального Запада», которому противостоит «злой тоталитарный Восток». В международную политику окончательно вернулся публичный прагматизм. На практике это означает, что никто не будет вас спасать только потому, что вы за демократию и против тирании по заветам либерального интернационала.
Путин не нужен — Путин плохой. Путин понадобился — Путин хороший. Что, украинцы? Какие украинцы? Мы давно (всегда) об этом пишем, но вот, наконец, хороший, предельно наглядный пример.
Само по себе это не хорошо и не плохо. Донбасс, конечно, не отдадут, но, может быть, Крым легализуют — всё польза. И всё-таки.
Хотим, чтобы Владимир Владимирович — как он мечтал об этом весь первый срок — слился в экстазе со своими западными партнерами. Хотим, чтобы они жали ему руки и называли главной надеждой демократии на среднерусской равнине. Хотим, чтобы РФ торжественно, с оркестром и дипломом, приняли на правах почетного члена в Западный Мир. Хотим, чтобы после этого дома и дочки в Лондоне превратились у чиновников из стыдной тайны в предмет публичной гордости.
Хотим, чтобы за русскими экстремистами вместе охотились центр «Э» и «Интерпол», а Маша Гессен, Сечин и Жан-Клод Юнкер вместе боялись русского фашизма. Так нормально, так правильно. Так оно и должно было быть с самого сотворения РФ, и только случайно не получилось.
Представляете: за русский фашизм — судят в Гааге.
