Аресту подверглись публицист из Бреста Дмитрий Алимкин (псевдоним — Алла Бронь), минский политолог Юрий Павловец (публицистический псевдоним — Николай Радов) и Сергей Шиптенко, корреспондент «Регнума». Им вменяют совершение преступлений, направленных на разжигание национальной розни — это статья 130-я в УК Республики Беларусь, по содержанию аналогичная российской 282-й, но наказание в ней предписано более строгое. Арестованным грозит лишение свободы до пяти лет. Если следователи докажут, что подозреваемые действовали сообща — а они публиковались на одних и тех же российских информационных ресурсах — им могут вменить групповое преступление. Это уже до 12 лет.
Алимкин, Павловец, Шиптенко
Дело возбуждено по доносу некого Дениса Рабянка — он называет себя «демократическим активистом». Об аресте журналистов белорусский демократический активист сказал следующее: «Они должны сидеть за решёткой. Это не детские игры. Под ударом существование Беларуси как независимого государства… Не знаю, как люди, граждане Беларуси, так ненавидят свое государство. Если тебе так не нравится, то бери вещи и езжай на Сахалин, пространства в России хватает».
Рабянок
Белорусские КГБ и Следственный комитет — и это лучший аргумент в истории правосудия — считают, что Павловец, Алимкин и Шиптенко разжигали национальную рознь из материальных побуждений (потому что журналисту полагается гонорар).
Как видно из текстов всех троих, это идейные люди, сторонники дружбы с Россией и всего русского. Они жестко критиковали Лукашенко, белорусских политологов («политологов») и местных националистов. У каждого из журналистов есть свежие материалы, вызвавшие широкий резонанс. Например, 25 октября Алимкин написал статью «Беларусь уходит из Русского мира исподтишка, с учетом украинского опыта»:
«Если кто не знает, на белорусском языке в Белоруссии говорят только дикторы радио-телевидения, преподаватели белорусского языка и русофобская оппозиция».
Юрий Павловец в конце августа опубликовал материал под заголовком «Зачем в Белоруссии хотят воевать с Россией?», в котором обвинил провластных политологов в нагнетании русофобии. И это, как утверждал Павловец, делается для отвода глаз от экономических проблем страны. Шиптенко открыто подписывался своим именем и писал, например, вот такое:
«Дальше падать уже просто некуда. Или мы восстановим страну, воссоединимся и возродимся, или будем прокляты навеки, мучительно погибнем и станем назёмом».
В другой резонансной статье он сравнивает государственный «день вышиванки» с культмассовыми мероприятиями нацистской оккупационной администрации.
При этом никаких оскорблений и призывов к погромам в публикациях Алимкина и Павловца нет. Чего не скажешь об освобожденном месяц назад свидомом блогере Эдуарде Пальчисе, попавшем за решётку по всё той же 130-й статье. Про Пальчиса, редактора белорусского клона «Спутника», мы писали — он бежал из Белоруссии на Украину, спасаясь от обвинений в распространении порнографии, но не прижился, отправился в Россию в поисках работы и здесь попался полиции (ехать в РФ гастарбайтером, находясь в международном розыске — не очень хорошая идея).
Так вот, Пальчиса, который русских иначе как «свинособаками» не называет, недавно выпустили из тюрьмы, приговорив к «ограничению свободы», и вместо него задержали трёх русских публицистов. Потому что надо же понимать, кто тут уважаемый партнёр.
Тут два любопытных момента. Первый: мы уже давно пишем о том, что Белоруссия движется по украинскому пути — но тихо, без войны и плясок. Лукашенко, которого местные националисты всю жизнь ругали русофилом, заговорил на мове, ЕС в ответ снимает с него санкции и упрощает визовый режим, и вот теперь в Белоруссии начали сажать прорусских публицистов. Чем ответит Российская Федерация? Понятно, что новой скидкой на газ.
Второй момент: публицист Алимкин — не медиамагнат и не звезда ток-шоу. Он просто пишет статьи и работает сторожем в школе. То есть расклад такой: с одной стороны — КГБ и весь остальной аппарат принудительной белорусизации, всю страну увешавший плакатами с призывами говорить на мове, а с другой — школьный сторож. Плюс вся сила русской культуры.
Понятно, чего они боятся.
