Слово «аннексия» в XXI веке звучит угрожающе жутко. Что-то типа отрезания руки или ноги без наркоза. Однако формально «аннексия» есть лишь присоединение в одностороннем порядке территории одной страны к другой. Звучит вроде бы и не страшно, но сложившаяся после 1945 года система международных отношений не признает аннексий. Конечно, всегда находятся те, кто что-то аннексирует, но последует ли наказание, зависит от того, кто это делает, с кем это делает, и кто прикрывает участвующие в процессе стороны. Индию и Израиль ни разу не наказывали, а вот Ирак с размаху получил по хуссейновским усам.
Кроме того, «аннексией» считается лишь односторонний порядок присоединения. Если территория отходит другому государству по результатам двустороннего договора, то это не считается аннексией. Именно поэтому первая индо-пакистанская война за Кашмир, по результатам которой спорная территория была поделена между Индией и Пакистаном практически в равных пропорциях, не считается аннексией. Также не проходит по этой линии третья индо-пакистанская война за независимость Восточного Пакистана, поскольку она привела к провозглашению независимости этой территории в качестве государства Бангладеш. Также обращает на себя внимание полное отсутствие аннексий в Европе за прошедшие 70 лет.
Первая послевоенная аннексия произошла в начале 60-х. Индия решила вернуть под свой контроль остатки Португальской империи, оккупировав территории любимого туристами Гоа, а также Дадра, Нагар-Хавели, Дамана и Диу, находившихся под португальским управлением. Война получилась крайне скоротечной, крошечные португальские гарнизоны не могли противостоять огромной индийской армии, и после пары перестрелок сдались. С обеих сторон погибло по 30 с небольшим человек. Несмотря на то, что Португалия была членом НАТО, на помощь рассчитывать она не могла, проблемы с колониями тогда никого не волновали. Серьезно воевать с Индией Португалия также не могла, поскольку у нее начались аналогичные проблемы в африканских колониях и основной военный конфликт переместился туда. Тем не менее, до самого свержения режима «Нового порядка» в 1974 году Португалия не признавала аннексию своих территорий.
Командующий индийскими десантниками принимает сдачу остатков украинского португальского гарнизона в Бамболине.
Следующую аннексию опять осуществила Индия. Крошечное княжество Сикким в XIX веке было британским протекторатом, жили там в основном народы, близкие к непальцам и бутанцам, однако же индуисты по религии. Из-за горной удаленности Сикким традиционно было отдельно от остальной части Индии. В 1947 году после предоставлении Индии независимости в Сиккиме прошел референдум на тему «Надо ли присоединяться к остальной Индии?». В результате было решено в состав Индии не входить и остаться индийским протекторатом при формальной независимости. Конечно, довольно странно слышать о протекторатах после Второй мировой, но надо понимать, что Сикким вообще был едва ли не абсолютной монархией, а местный чогъял (правитель) был женат на американке, с которой он познакомился в индийском баре. Постепенно Сикким начал все больше заселяться непальцами, которые стали требовать большего представительства в местном полуфиктивном парламенте, на равных с коренным населением страны. А дальше начинается весьма интересная история, особенно в свете последних событий в Крыму.
«Сикким пусть штат и далекий, но нашенский!»
Премьер-министр Сиккима обратился к Индии с просьбой о вхождении в состав Индии. Сразу же после этого индийские войска оккупировали крошечную территорию и провели референдум, на котором почти 98% местных жителей проголосовали за вхождение в состав Индии. При этом местного монарха даже забыли попросить написать отречение и он формально до самой смерти так и был монархом при упраздненной монархии. Впрочем, параллели с Януковичем или некоторыми свергнутыми монархами здесь вряд ли уместно проводить, все-таки его никто не собирался судить или расстреливать. Просто «так получилось». Поскольку это были совсем уж межплеменные разборки (монархия, протекторат, XIX век какой-то) никто в мире этой аннексии так и не заметил, кроме Китая, который отказался ее признавать и следующие 30 лет упорно считал Сикким отдельным государством, а не индийским штатом.
Еще более любопытная аннексия произошла спустя несколько лет. После революции в Португалии и окончательного распада Португальской империи (которая формально уже давно не была империей) о своей независимости объявила маленькая территория под названием Восточный Тимор. Этой крошечной стране немного не повезло с географией, она оказалась на острове, вторую половину которого занимало крупнейшее в Юго-Восточной Азии государство — Индонезия. К моменту провозглашения независимости в этом регионе действовали три партии: UDT — выступавшая за сохранение португальского протектората, FRETILIN — левые, выступавшие за независимость, и APODETI, выступавшая за интеграцию с Индонезией.
Собственно, Индонезия. Восточный Тимор — половинка острова посередине.
Изначально Индонезия предполагала использование мягкой силы и проведение своей политики через APODETI, выступавшую за интеграцию стран. Однако в Восточном Тиморе эта партия была не особо популярна, а две самых популярных партии, UDT и FRETILIN, даже объединились в коалицию для достижения независимости. Тогда индонезийцы грамотно сыграли на противоречиях между ведущими партиями и рассорили их едва ли не до гражданской войны. Каждая из партий боялась, что бывшие соратники первыми захватят власть в стране, поэтому начали играть на опережение. Захват власти партией UDT в одном из регионов страны привел к мини-гражданской войне, длившейся несколько дней. В результате нее руководство UDT бежало в Индонезию и оттуда призвало индонезийские войска к вторжению в Восточный Тимор.
Индонезия практически сразу же начала оккупацию Восточного Тимора. Тогда FRETILIN, по сути оказавшаяся единственной властью в еще не захваченных регионах, провозгласила независимость от Португалии. Надо сказать, что независимость была признана достаточно большим количеством стран, и не только тех, где у власти были коммунисты. Тем не менее, португальцы не признали декларацию независимости, и это позволило Индонезии объявить будущую аннексию «антиколониальной». Дело в том, что Индонезия сама до 1945 года была колонией Голландии, а тот факт, что Восточный Тимор принадлежал Португалии, объявлялся коварными происками колонистов-империалистов. А теперь речь шла о воссоединении. При этом, надо понимать, что население Восточного Тимора отличалось от населения Индонезии как по этническому и языковому, так и по религиозному составу. Поэтому индонезийские войска встречали вовсе не хлебом-солью, несмотря на то, что население Индонезии более чем в 200 раз превосходит население Восточного Тимора, и шансов на военное сопротивление изначально не было никаких. Индонезийцы тоже не подкачали, их оккупация и последующая аннексия куда больше напоминали нравы Второй мировой: с концлагерями, убийствами мирного населения, массовыми расстрелами и прочими радостями. Какое наказание понесла Индонезия за этот акт агрессии и, по сути, геноцида?
Никакого.
ООН осудила действия Индонезии и призвала немедленно прекратить вторжение. Но ООН, естественно, никто не стал слушать. Главные игроки, в свою очередь, заняли позицию поддержки Индонезии. Австралия (ближайшая крупная страна от места конфликта) поддержала действия Индонезии, США и Великобритания также на протяжении 20 лет поддерживали Индонезию и поставляли ей оружие. Более того, они прикладывали немало усилий, чтобы саботировать все резолюции ООН по тиморскому вопросу. Но что заставляло США и Великобританию поддерживать индонезийского диктатора Сухарто, начавшего с посадок всех своих политических противников? Тут все очень просто. Сухарто был не дурак и прекрасно понимал, что у диктатора страны Третьего мира есть два пути: объявить «коммунизм» и ждать прилета советских военных советников или американских бомбардировщиков, либо объявить борьбу с коммунизмом и раздать концессии на добычу местных полезных ископаемых американцам или англичанам, после чего он автоматически превращается в «нашего сукина сына» и может делать все, что угодно. Сухарто выбрал второй путь и правил страной на протяжении 30 лет.
— Торжественно клянусь защищать интересы Первого мира, и если я нарушу свою клятву, пусть меня постигнет кара и всеобщее презрение трудящихся!
Формально ООН не признала аннексию, однако на деле все крупнейшие игроки действовали по-своему и поддерживали Индонезию. Сами жители Восточного Тимора, естественно, никого не интересовали, хотя, по заверениям нынешнего правительства страны, за время почти 30-летней оккупации погиб каждый десятый тиморец. Надо сказать, что партизанское сопротивление в некоторых регионах хоть и реально было, но индонезийцы в лучших немецких традициях решили перевоспитать вообще всё, что движется. Отсюда и пошли концлагеря, расстрелы заподозренных в отношениях с FRETILIN, бомбардировки сел и уничтожение урожаев и скота с целью вызвать голод в непокорных районах.
Мы уже писали об интереснейшем полудокументальном фильме, в котором палачи Сухарто рассказывали и показывали, как проводили массовые убийства.
Спустя 10 лет, к середине 80-х, вооруженное сопротивление было практически полностью подавлено, однако уже выросло новое поколение тиморцев, по рассказам родителей помнивших времена португальского протектората как рай земной по сравнению с Индонезией. Началась кампания мирного гражданского сопротивления. Индонезийцы, которым было довольно трудно скрывать жесткую политику в Восточном Тиморе от международной общественности, решили немного ослабить давление. Остров даже разрешили посетить Папе Римскому. Однако политика раскручивания гаек была недолгой. В 1991 году в прямом эфире была расстреляна демонстрация за независимость Тимора, в результате чего погибло 250 студентов. Единственным последствием для Индонезии стали репутационные потери, мировая общественность впервые рассмотрела Восточный Тимор и выразил его жителям сочувствие. При этом в Индонезии снова закрутили гайки. Были высланы все иностранные журналисты. На этот раз массовые расстрелы и концлагеря уже не практиковались, однако власть перешла к массовым арестам и избиениям активистов FRETILIN. Кроме того, для этих целей стали применяться местные титушки — поощряемый правительством банды молодых людей, избивавшие подозрительных тиморцев. Их отличительной чертой были черные капюшоны.
Несмотря на то, что Штаты все ее поддерживали действия Индонезии, а старик Клинтон ездил обниматься со стариком Сухарто, Индонезии был послан недвусмысленный сигнал от мирового сообщества. Два активиста борьбы за независимость получили нобелевскую премию мира. Параллельно ООН и Португалия усилили давление на Индонезию, которая переживала непростые времена. Во-первых, американская экономическая поддержка к середине 90-х иссякла, поскольку Холодная война прекратилась. Во-вторых, свою роль сыграл серьезный финансовый кризис, затронувший Юго-Восточную Азию. Содержание военного контингента в Восточном Тиморе стало обходиться Индонезии в немаленькую копеечку, а старые кураторы типа Австралии переменили позицию и стали настаивать хотя бы на автономии для региона. Сразу после ухода Сухарто в отставку было объявлено, что в Восточном Тиморе состоится референдум, на котором жители выберут либо автономию в составе Индонезии, либо независимость. При этом индонезийцы понятным образом намекнули, что если голосование будет неправильным (т.е. за независимость), то прольется много крови.
Сторонники независимости Восточного Тимора
Голосование оказалось неправильным, 78,5% высказались за независимость, в результате чего в Восточном Тиморе опять начались погромы, причем под замес попали даже наблюдатели ООН. При этом сами индонезийцы неистово отрицали свое участие в кровопролитиях, а главнокомандующий индонезийской армии даже публично спел песню Feelings, чтобы подчеркнуть, что все хорошо. Такой поворот уже не нравился австралийцам, и они пролоббировали ввод контингента миротворцев в Восточный Тимор. Австралийцы убедили США надавить на Индонезию, и та в итоге отозвала свои войска назад. Под прикрытием миротворцев в Восточном Тиморе было провозглашено временное правительство, а спустя три года была официально провозглашена независимость от Индонезии. 24 года оккупации завершились уходом оккупантов.
Еще одна любопытная история связана с территорией Западной Сахары. Западная Сахара была колониальным владением Испании, однако к середине XX века обнищавшая страна уже не могла нормально контролировать обширную территорию, но по-прежнему не отпускала ее.
Обширная территория!
Тогда же там возникла организация под названием «Фронт Полисарио», которая выступала за независимость колонии. Несмотря на то, что организация провозглашал вооруженную борьбу с угнетателями и колонизаторами, практически никаких боевых действий не велось, ибо испанцев толком и не было в этой пустыне. В 1976 году испанцы изящно вышли из положения, превратив Западную Сахару во второй Израиль — место вечных конфликтов. Они не стали предоставлять территории независимость, а вместо этого подписали с Марокко и Мавританией соглашение, по которому территория делилась между ними. ООН от такого неожиданного поворота, конечно, малость удивилась, поскольку деколонизация по традиции предусматривала предоставление независимости, а не раздел между странами. Сразу после соглашений Марокко и Мавритания ввели свои войска в Западную Сахару, которая тут же провозгласила независимость. Надо отметить, что эту независимость признали большинство африканских, многие арабские и несколько южноамериканских стран. Однако статус территории в результате получился такой, что черт ногу сломит. ООН не признает независимость, поскольку она должна быть провозглашена по результатам официального референдума, при этом ООН также не признает раздел между Марокко и Мавританией (которая уже давно вывела войска и отказалась от притязаний), поскольку Испания при деколонизации нарушила пункт о праве самоопределения бывшей колонии, и считает этот раздел аннексией. Марокко, в свою очередь, никакой аннексией это не считает, тряся документом, подписанным испанцами о передаче Западной Сахары Марокко.
Сразу две непризнанных миром аннексии осуществил Израиль в начале 80-х годов. Формально, оккупация Голанских высот и Восточного Иерусалима началась еще после войны 1967 года, когда израильская армия захватила эти территории, но 14 лет они находилась в статусе оккупированных, после чего Кнессет официально распространил суверенитет Израиля на Восточный Иерусалим (1980 год) и Голанские высоты (1981 год) специальными законами. Надо сказать, что ООН сразу же не признала эти законы, и единогласно объявила их не имеющими международной силы. То есть, Голанские высоты по-прежнему считаются спорной территорией, оккупированной Израилем, а ООН до сих пор принимает резолюции с требованием вернуть Голаны Сирии, которые Израиль с завидным упорством не выполняет. Кроме того, Израиль грамотно подстраховался в этом вопросе и принял закон, согласно которому территория Израиля может быть отторгнута только по условиям референдума (либо согласия 2\3 депутатов Кнессета). Конечно, представить себе в здравом уме еврея, который добровольно проголосует за то, чтобы отдать чудесный оазис сирийцам, просто невозможно. Интересно, вернул бы Сирии Голаны наш антикрымский Борис Ефимович?
Голаны — наверху справа.
Что касается Восточного Иерусалима, то изначально предполагалось, что при создании Израиля Иерусалим будет поделен на две части (израильскую и арабскую), однако это предложение никому не понравилось, и началась война 48-49 года, по итогам которой Иерусалим все же поделился на две части. Иордания установила контроль над восточной частью города. Но в 1967 году Израиль отбил восточную часть города и она вошла в состав Израиля, однако юридического оформления не было. Спустя 13 лет было решено официально аннексировать Восточный Иерусалим и включить его в состав Израиля. Был принят специальный закон об Иерусалиме, провозглашавший город «единым и неделимым» в составе Израиля. Аннексия не была признана советом безопасности ООН. Совбез единогласно принял специальную резолюцию (воздержались от голосования только США), по которой Израиль должен восстановить прежний статус восточной части города. Тем не менее, Совбезу не очень хотелось барахтаться в межплеменных разборках, и он ограничился выведением всех посольств из Иерусалима. Все страны ООН, имевшие в этом городе свои посольства, действительно закрыли их и перенесли в другие города. В общем, Израиль отделался символическим наказанием.
Самая интересная аннексия, и единственная, которая повлекла за собой серьезные последствия- это аннексия Кувейта Ираком. В один прекрасный день Саддам Хуссейн решил, что пора бы Кувейту поделиться своей нефтью, и объявил, что тот занимается воровством нефти Ирака из приграничных районов. После этого последовала молниеносная операция, за два дня армия Кувейта была разгромлена. Тут же было провозглашено фиктивное временное правительство Кувейта, которое просуществовало несколько часов, но за это время успело обратиться к Ираку с просьбой о вхождении в его состав. Естественно, Ирак не мог отказать. Старик Хуссейн почему-то не учел, что Кувейт был важнейшим для западных стран экспортером нефти. Видимо, тут сказалось головокружение от успехов.
Крошечный Кувейт — прямо по центру карты.
Ведь еще совсем недавно в ирано-иракской войне США открыто поддерживали Ирак, а Хуссейн купался в миллиардных траншах, получаемых из Америки. Ираку везде включили зеленый свет, в США Хуссейна обнимали местные политики, в Детройте его наградили званием почетного жителя города, а сам Ирак был исключен из числа стран-изгоев, являющихся пособниками мирового терроризма. Иракских солдат обучали американские военные инструкторы, а военная разведка указывала цели для бомбардировок в Иране. Дошло до того, что США организовали целую кампанию, чтобы отмазать Ирак от обвинений в использовании химического оружия (которое в том конфликте активно применялось). Общий объем американской помощи Ираку до сих пор неизвестен, т.к. документы все еще засекречены, но речь может идти о десятках миллиардов долларов. По всей видимости, Хуссейн решил, что и в этот раз будет что-то похожее. Однако азиат не совсем уловил суть политики, ведь в Иране он воевал с личным врагом США, а Кувейт был давним союзником стран западного мира. В результате аннексии Ирану был сразу же предъявлен жесткий ультиматум в ООН: либо иракские войска освобождают Кувейт, либо с ними разберется международная коалиция. В отношении Ирака также было введено эмбарго на поставку всего, кроме медикаментов. Дальнейшее известно: Ирак не выполнил требования, и международная коалиция месяц бомбила Ирак, а затем за несколько дней наземной операции освободила Кувейт, после чего Саддам, оставшись среди руин, выполнил все требования ООН.
Забавный факт для украинцев, надеющихся на вмешательство США: при отступлении из Кувейта иракцы подожгли все имевшиеся нефтяные колодцы и разрушили всю инфраструктуру, поэтому как страна Кувейт просто перестал существовать, превратившись в одну сплошную территорию гуманитарно-экологической катастрофы.
Вообще, именно с Ирака и началась эпоха санкций. До этого за 45 лет ООН применял санкции лишь дважды — против ЮАР и Южной Родезии, причем только эмбарго на поставки оружия. Зато за 90-е годы список стран, в отношении которых введены санкции, расширился до двух десятков. Стоит отметить, что всеобъемлющие санкции, т.е. полный запрет на все, вводились лишь дважды, в отношении Ирака и Югославии, тогда как в отношении большинства стран ООН ограничивается заморозкой активов, запретом на выезд чиновников и эмбарго на поставки оружия.
Таким образом, завершая этот объемный труд, можно сделать два вывода. Во-первых, со времен Гитлера было еще множество случаев аннексии, и наша либеральная пресса может обновить свой поистершийся лексикон («Путин ведет себя как… как… Раджендра Прасад! И кончит так же!»). Во-вторых, во всех случаях, кроме иракского, захватчикам удавалось уйти от гуманитарных бомбардировок и полномасштабного гнева международного сообщества.
Поэтому наши украинские друзья могут убрать хлеб-соль, заготовленные для Обамы, въезжающего в Киев на белом танке. «Помощь не приедет, доктор не придет». Раджендра Прасад, проправив 12 лет, в итоге тихо умер своей смертью, окруженный почетом и уважением.
