Я родился и вырос на Слобожанщине. В 1999 году переехал в Харьков и жил там благополучно до 2012 года. Пока жил в Харькове, у меня была розовая мечта — съездить в город Львов. Но отсутствие свободного времени и 19 часов на поезде в одну только сторону откладывали мою мечту раз за разом.
И вот свершилось, волею судеб и странных обстоятельств, которые длились два года и прошли через такие города, как Киев, Люблин, Кошице, у меня появилась девушка, которая была коренной львовянкой. Вот к ней-то летом 2012 я и приехал. У меня было пять дней, и эти пять дней мы провели с пользой: съездили в Сколе, в Мукачево, купались в горной реке, ходили в горы, мы даже попали на мероприятие, на котором сидели за столом с мэром Львова…
Львов произвел на меня очень хорошее впечатление. Красивый город, красивая архитектура, много оригинальных, тематических заведений, аромат кофе и всеобщая атмосфера праздника. Уезжая, я увозил уйму впечатлений, сотни фотографий и радость от того, что моя розовая мечта наконец-то сбылась. Но, как говорится, «Бойтесь своих мечт, ибо они имеют свойство сбываться».
Осенью 2012 года я переехал во Львов…
Первые впечатления от города были забавными и местами неприятными.
Во-первых, город довольно небольшой, но отсутствие метро и узкие улицы создавали постоянные пробки. Даже основные, многополосные артерии города иногда замирали и двигались с черепашьей скоростью, не говоря уже о маленьких улочках.
Во-вторых, зарплата, я как-то привык в Харькове получать в среднем пять с половиной тысяч гривен, из которых две уходило на квартиру. Здесь же за работу по такому же профилю мне предлагали две тысячи и эти две предлагали с такой гордостью… это же целых ДВЕ тысячи гривен. Если честно, после первых телефонных звонков работодателю я просто охренел. Две тысячи — и это с учетом, что за съемную квартиру платить нужно было две + коммуналка.
В-третьих, если не ездить в центр, то ощущения, что живешь во Львове, нет никакого. Обычные спальные районы, те же плановые застройки, те же панельные и кирпичные дома, как и по всему бывшему СССР. Первые несколько дней у меня даже ощущения переезда не было. Просто было чувство, что потерял работу и переехал в другую квартиру.
В-четвёртых, отсутствие красивых девушек. Точнее, не стопроцентное отсутствие, но очень маленький процент. У меня даже через время появилась шутка: «Во Львове есть две красивые девушки: на одной я женился, а вторую пока не видел».
Вот таким был мой первый нетуристический взгляд на Львов.
Дальше пошли поиски работы. В Харькове я 8 лет делал мягкую мебель, меня устраивала и работа, и зарплата. Здесь за такую же работу мне предлагали намного меньше. Но делать нечего, и я пошел на собеседование. Отсобеседовался нормально, фирма большая, здание в три этажа + производственный цех, билборды с рекламой по всему городу и сайт в интернете. Мне показали производство, все станки были знакомы, фронт работ тоже. На следующий день я вышел на работу.
В первый день меня ждал приятный сюрприз: весь инструмент и все расходники выдал кладовщик. Раньше такого не было, работодатель выдавал минимальный комплект инструментов, а все остальное на самофинансировании. Здесь же выдали все, от дрели до удлинителя. А потом повалили сюрпризы неприятные. Исходя из прошлого опыта работы на мебельном предприятии, я знал, что есть бригада столяров, которые режут детали, а твоя задача как столяра-сборщика — эти детали собрать в каркас и отдать обтяжчикам. Тут же оказалось, что столяров нет и все заготовки ты режешь сам. Вроде бы и не критично, руки есть, но… лист ДСП имеет вес от 50 до 75 килограммов, вроде и немного, но размеры его 2,5-3 метра и принести его самому нереально, я уже не говорю о том, чтобы разрезать. Оказалось, для того чтобы разрезать плиту, тебе нужно найти помощника, такого же сборщика, как и ты, оторвать его от работы, принести с ним лист и распилить на станке до таких размеров, чтобы с деталями мог управляться один человек. На моё предложение «Может быть, стоит создавать бригады из двух человек?» я по выражению лиц увидел: меня не поняли. Ну нет так нет…
Я начал вливаться в работу, получил задание и поймал помощника, мы стали резать лист, но… стол для реза был размерами где-то 50 на 70 сантиметров, без упоров и направляющих. Провел линию карандашом и веди по пиле, полагаясь на свой глазомер и силу рук. На моё предложение «Давайте сварим раму, продлим стол и сделаем упорную линейку для точности и безопасности реза» меня снова не поняли, точнее, поняли, но прозвучал встречный вопрос: «А навіщо, воно ж і так працює, ми завжди так ріжемо». После этого рационализатор во мне заснул, в чужой монастырь со своим уставом не лезут, ну и ладно. Вообще организация труда в цеху была, мягко говоря, странной: вытяжка пыхтела так, что лучше бы её не было, опилки от одного станка закидывало на рабочее место по соседству, так что у человека на голове образовывалась горка стружки, дышать от мелкой пыли было тяжело, отопления никакого не было и в цеху стояла нулевая температура.
На второй день мой коллега во время обеда поинтересовался, откуда я родом, и когда узнал, что из Харькова, начал вести странные речи. С удивлением для себя я узнал, что у нас там все за Януковича, что нет в нас украинского духа. Голодомор не чтим, смотрим в сторону москалей на предмет дружбы, а в Крыму у нас сильный флот и что если мы этот флот отдадим москалям, Украине конец. На мои доводы, что я в сентябре плавал рядом с этим сильным флотом и видел только унылое ржавое говно, которое было вдвойне ржаво и уныло по сравнению со стоящими рядом российскими кораблями, мужик внимания не обратил. Как потом оказалось, мой просветитель сам живет под Львовом, в Харькове и Крыму никогда не был, но по восприятию мира и кругозору мог бы занять пост министра по общим вопросам.
Завершилась моя работа на этом славном предприятии на третий день. Мы с помощником резали лист ДСП, и закончилось наше резанье тем, что лист, дойдя по пиле практически до конца, развалился под своим весом и подбил пальцы моего напарника, прямо на диск пилы… на столешницу закапали красные капли. После этого я сдал инструменты и уволился. Здоровье дороже.
Придя домой и открыв газету с вакансиями, я наткнулся на объявление, в котором требовался менеджер по продажам мягкой мебели. Я решил позвонить, ведь если здесь такие зарплаты, то лучше я буду за две тысячи сидеть в офисе, а не мерзнуть в холодном цеху. Позвонил и договорился о встрече. Перед встречей вбил название фирмы в поисковик — все как нужно, реклама, свой сайт, зарегистрированная торговая марка… сразу видно, фирма солидная. С лёгким сердцем я поехал на встречу. Собеседование прошло забавно, я, как мог, общался на укромове, мне даже казалось, что получается неплохо, хотя со стороны, наверное, выглядело смешно. Мне показали офис, показали производство, показали модельный ряд, меня это устроило, я их тоже. На следующий день я вышел на работу…
В Харькове я работал на двух мебельных фирмах, даже не фирмах, а просто Ч.П. без громких названий, на фамилию директора. Директор в первом Ч.П. долго работал на мебельном заводе, потом решил организовать своё предприятие. Сначала возил мебель на «Копейке» с прицепом, потом, заработав денег и развивая бизнес, купил «Газельку». У него было 7 рабочих, сам же он выполнял функции закупщика, водителя, менеджера по продажам, закройщика и технолога. Он ездил на «Hyundai Tucson» и строил двухэтажный домик…
Второй директор начинал свой бизнес, делая кухонные уголки на чердаке, но со временем производство разрослось до полноценного цеха. В подчинении у него было около 17 рабочих, мебель возили двумя грузовиками «Тата», сам же директор часто работал в цеху и отличался от простого рабочего только толстым золотым браслетом на руке, он был и закупщик, и технолог и иногда водитель. При этом ездил на «Suzuki Grand Vitara» и имел мебели по Украине только на реализации на полмиллиона гривен.
А во Львове был ДИРЕКТОР, он сидел в офисе, он постоянно посещал семинары по продажам, имел кучу дипломов с этих семинаров и очень гордился ими, фирма имела громкое название, рекламу и даже свои вшивные бирки в мебель. В подчинении ДИРЕКТОРА были: директор отдела менеджмента, два менеджера по продажам, бухгалтер, закупщик, дизайнер, начальник производства, одна швея, два рабочих и один подсобник, был еще наёмный водитель со своим авто. При этом ДИРЕКТОР ездил на маршрутке, имел кучу кредитов и мечтал поставлять мебель в 12 отелей Сочи к Олимпиаде-2014.
Работать там было интересно, за короткий промежуток времени я создал небольшую клиентскую базу, но столкнулся с одной глобальной проблемой: магазины, готовые выставить нашу мебель на продажу, есть, а вот денег для того, чтобы сделать эту мебель, — нет. Нас хватило на три магазина, а потом мы перешли на заказ по каталогам с предоплатой, но каталогов в магазине уйма и с продажами было туго. Плюс ко всему цены были довольно-таки высокими по сравнению с конкурентами, мы гоняли машину за метром ткани, за пачкой саморезов, за листиком ДСП, в розницу все стоило дороже, и транспортные расходы — все это влияло на стоимость нашей мебели. Качество же, наоборот, почему-то страдало, мы срывали сроки, мы делали абсолютно нелогичные вещи. Например: наша швея шила чехол, а столяра подгоняли под него каркас, по пять раз переделывая изделие. Мы меняли размеры изделия, данные заказчиком, и уже после доставки на дом объясняли, почему так сделали и что с размерами заказчика не получилось бы. У нас были постоянные возвраты, мы покупали у мелких оптовиков ткань как от физических лиц, потому что фирма всем должна была денег, были постоянные возвраты и переделки. При отсутствии продаж мы писали какие-то маразматические отчёты ДИРЕКТОРУ, ходили с ним на семинары и постоянно врали всем по телефону: заказчикам, кредиторам, поставщикам…
Иногда ДИРЕКТОРА прорывало на разговоры о великом, о москалях, не знаю, что они ему сделали, но его розовой мечтой был памятник во Львове Джохару Дудаеву, который бы держал в руке голову москаля. Самое смешное, что ДИРЕКТОР в основном общался на русском языке и мечтал, помимо памятника, с этими самыми москалями торговать.
В свободное время я копался в нете и спорил со знакомым львовянином про советское наследие на Украине. Человек был очень агрессивно настроен к оккупантам, совкам, Сталину и всему, что связано с СССР, считал, что именно Галичина должна нести свет украинизации заблудшему Юго-Востоку. И тут я заинтересовался, а кто же такие эти галичане, начал собирать информацию, благо моя невеста и её мама очень хорошо разбирались и в архитектуре, и в истории, и в политических пристрастиях родного края.
Выяснилось следующее: официально город основал Данила Галицкий в 1250 году, а дальше… вот небольшой список главных событий, происходивших во Львове.
1247 год — свадьба Льва I с Констанцией (предположительно, во Львове),
1256 год — первое письменное упоминание про Львов.
1261 год — разрушение укреплений города по требованию татар.
1270 год — Лев I закладывает во Львове два замка
1283 год — осада Львова татарами.
1287 год — осада города татарами,
1340 год — отравлен последний князь Юрий II, город сожжен Казимиром III, который разграбил княжескую сокровищницу.
1349 год — захват города Казимиром III.
1353 год — город был сожжен Любартом.
1356 год — Казимир III дает городу Магдебургское право.
1379 год — введение края в состав Венгрии.
1381 год — пожар уничтожает деревянный Львов.
1387 год — Львов входит в состав Польши.
1578 год — во Львове казнен казак Иван Подкова (галичане громко кричат про свой казацкий дух, если что).
1648 год — осада города войском Богдана Хмельницкого.
1655 год — осада города войском Богдана Хмельницкого.
1700 год — переход на унию Галицкой архидиецезии — проще говоря, переход в греко-католичество.
1704 год — захват города шведами.
1769 год — атака на город барских конфедератов.
1772 год — город перешел под управление Австрии.
1786 год — отмена Магдебургского права.
1809 год — одновременно с наступлением Наполеона на Австрию в Галичину вступило польское войско из Герцогства Варшавского. Поляки взяли Львов и пытались захватить митрополита Антона Ангеловича и Михаила Гарасевича. Однако в следующем месяце их вытеснили русские, как союзники кайзера, которые в сентябре передали Львов Австрии.
1848 год — беспорядки в Вене вызвали массовые демонстрации в Кракове и Львове.
19 марта — во Львове прошла массовая демонстрация в поддержку революции, в ходе которой была принята программа национального движения Галиции, оформленная в виде адреса императору Фердинанду I. Среди требований этой программы были отмена барщины и ликвидация крепостничества, автономия Галиции и введение ПОЛЬСКОГО!!! языка в школах и государственной администрации, удаление иноземных чиновников, провозглашение демократических свобод, введение равенства граждан перед законом и реорганизация провинциального сейма.
1914 год, сентябрь — Львов был занят российскими войсками.
1915 год, 22 июня — Львов вернулся под власть Австро-Венгрии.
1918 год, 20 октября — на площади Святого Юра состоялся большой митинг львовян, на котором Константином Левицким было обнародовано «решение украинского Национального Совета об образовании Украинского Государства в рамках Австро-Венгрии».
1918 год, 1 ноября — на государственных учреждениях были вывешены национальные украинские флаги и провозглашена Западноукраинская народная республика.
1919 год — в июле поляки получили Галицию и включили её в состав второй Речи Посполитой.
1939 год, 22 сентября — город вошел в состав СССР.
1941 год, 30 июня — Львов захвачен немецкой армией.
1943 год — при участии руководства дистрикта «Галиция», представителей украинской общественности и духовенства Львова состоялось торжественное провозглашение Акта о создании украинского формирования с названием «Стрелецкая дивизия СС „Галичина“».
1944 год, 27 июля — в город вошли советские войска…
1991 год — независимость.
Как мы видим, «украинский» Львов закончился году эдак в 1340. Где все это время находились «свідомі та щирі патріоти» — я не знаю, может, в каком-нибудь схроне. Украинцы как таковые выходят на арену только в 1939 году, когда Сталин вводит сюда войска и выгоняет в спешном порядке поляков, причем в настолько спешном, что люди прыгали в поезд с одним чемоданом, оставляя большинство вещей в своих квартирах и домах. Практически пустой город отдают под заселение местному населению, которое жило в окрестных сёлах, селяне, обрадованные таким поворотом, занимают город (я, конечно, допускаю, что переселение в город было принудительным, но очень мало в это верю), к строительству которого не имели никакого отношения. И тут я задумался: почему галичане обвиняют СССР в оккупации? Об этом же должны в первую очередь кричать поляки, а галичане, наоборот, благодарить за то, что получили в подарок готовый город, на исторической части которого они до сих пор зарабатывают деньги. А если все делать по справедливости, то Львов, а точнее, Леополис, нужно вернуть хозяевам города, полякам. Потом мне стало интересно, как жили галичане в польском Леополисе. А жили они не как полноправные горожане, в основном на правах холопов и прислуги, в городе даже были улицы, на которых разрешалось совершать променад (пафосно гулять) только австрийцам и полякам. Если же туда забредал пусть и зажиточный, но галичанин, то его могли оштрафовать. Для галичан была своя променадная улица. Многие дома были построены с двумя входами: парадным для польских хозяев и чёрным для галицкой прислуги… В общем, как я понял, свободолюбивые галичане спокойно себе жили под паном и ни про какую оккупацию слыхом не слыхивали…
И вот пришел Сталин, поляков не стало, город заселился бывшими слугами и селянами. Скорее всего именно тогда появился термин «рагули» (хотя Википедия даёт разные варианты). Рагуль — это селянин, переехавший в город, но так и оставшийся с селом в голове. Доходило до смешного: придомовые клумбы новые горожане превращали в мини-огороды (вам ничем не напоминает нынешний майдан?). Слово «рагули», кстати, используют до сих пор, по назначению и нет.
Изгнание поляков сослужило городу плохую службу: город на многие десятилетия остался практически без интеллигенции. Если брать за основу утверждение, что «У интеллигента должно быть три диплома: свой, отца и деда», то новый, украинский Львов воспитать свою просто не успел…
Спорили мы с моим знакомым не один месяц и закончили общение после слов
— Чому ти так не любишь галичан, ти ж збираешься одружуватись з галичанкою?
На что я ответил:
— Она не галичанка, она нормальная.
После этого мой товарищ удалился из друзей и больше мы с ним не общались.
Могу сказать ему спасибо: если бы не он, я бы так не проникся темой и знал бы намного меньше о крае, в котором живу.
И действительно, я заметил, что, прожив во Львове почти полгода, я стал относиться к местному населению намного хуже.
Во-первых, в языковом вопросе галичане 100% за украинский язык, но сами говорят на своём диалекте, в нем очень много заимствований из польского, да и украинские слова коверкают так, что режет слух. Я как-то попросил жену составить небольшой образец «галицької говірки», такой, чтобы им можно было ответить на вопрос «Как дела?» Решил попугать знакомых из Харькова. Получилось вот что: «Все чотко, кобету маю сі моцну, ходили сі на ґандель купили файні мешти на обцасах, потім ходили то з вуйком сі бавити нажерли масних пампухів, що вантух ся спух і мали потосі цьомакати гару. До хати прибаламкався в сподніх реформах. А на ранок каліпітра так тріскала ,а мою гадру сі по васерицю не допросесі». В чистом виде такое сейчас вряд ли услышишь, но вот частичные вкрапления в украинский язык — довольно часто.
Во-вторых, характерная черта галичан — это показушная набожность. По воскресеньям церкви забиты прихожанами, туда ходят семьями, в вышиванках, напоказ, чтобы все видели. Вроде бы хорошо, но сказать, что люди становятся добрее, — я не замечал. Когда маршрутка проезжает мимо церкви, 70% пассажиров перекрестятся, мужчины снимают кепки и кланяются. Крестятся все независимо от пола и возраста, но при этом если будет рядом стоять бабушка или старичок, сидящая молодёжь перекреститься перекрестится, но место не уступит. Такие события, как венчание, причастие, крещение и т.д., отмечают в масштабах свадьбы. Заказывают рестораны, приглашают всех родственников, все это обязательно фотографируется, иначе же смысла нет, нечем потом хвастаться будет.
Отдельно нужно остановиться на теме вышиванки. К ней здесь очень трепетно относятся. После того как наступает весна и тёплые вещи прячутся на антресоли, город захватывают вышиванки. Их носят от мала до велика, женщины и мужчины, разные по цвету и типу вышивки. Казалось бы, а что в этом плохого, но…
Во-первых, очень часто вышиванку носят в странном сочетании, например, со спортивными штанами, с шортами, мини-юбками и т.д.
Во-вторых, вышиванку крепко-накрепко привязали к украинскому патриотизму: если ты патриот, то обязательно должен иметь вышиванку, — это как фетиш, как составляющая государственности. Причем надеть на кота или собаку мини-вышиванку — это тоже патриотизм и никак не рассматривается как глумление над национальным символом.
Иногда доходит до откровенного маразма: ко дню независимости в вышиванки одевают даже памятники. Например, на площади Рынок можно лицезреть Нептуна, Диану, Амфитриту и Адониса в вышиванках. Чем заслужили римские боги такую честь — не знаю, но однажды львовские патриоты, одевая Нептуна, переусердствовали и в порыве патриотизма сломали ему руку (скульптура фонтана, если что, создана в 1793 году). Потом городские власти долго не могли найти, кому этот памятник принадлежит и кто отвечает за его ремонт, но это уже другая история…
В-третьих, надевают её по поводу и без повода, в будние дни, в быту, на работу или в школу.
А ведь если разобраться, что на самом деле означала вышиванка для наших предков? Это элемент сельской одежды, присущий деревням и сёлам. И поэтому человек, который идет на работу в костюме и повязывает на вышиванку галстук, выглядит по меньшей мере глупо. Здесь нужно определиться, вы кто? Потомки тех самых рагулей, которые переехали в город, но оставили село в голове (и тогда вышиванка — самое то), или современные горожане, которые почти Европа?
Вот и получается, что мы сейчас, превратив вышиванку в знамя, полностью утратили её исторический смысл.
Прочитанное из разных источников сложило у меня определенный взгляд на Галицию. Люди 600 лет прожили под европейским паном, в основном в сёлах, угнетаемые очередным оккупантом, они копили обиду и ненависть. За шесть столетий галичане сформировались в отдельный этнос, со своей культурой, своим взглядом на жизнь и отпечатком ноги оккупанта в душе и истории.
Весной ДИРЕКТОР понял, что так работать больше нельзя, и решил, что нужно делать свой интернет-магазин. Взяв очередной кредит, он принялся за дело, на удивление магазин получился довольно неплохим, двуязычный, с понятным интерфейсом, с хорошими фотографиями, вписанными в интерьер (спасибо дизайнеру), большой модельный ряд по двум веткам эконом. и элит. Магазин начал свою работу где-то в апреле, и сразу же мы столкнулись с такой проблемой, как доставка. Принимая во внимание, что у нас не было своей машины возить мебель даже по Львову, доставку в другой город мы планировали осуществлять через такие службы, как «Новая почта», «Деливери», «Ночной экспресс», но с учетом габаритов доставка добавляла к стоимости и так недешевой мебели еще около 1000 гривен.
Соответственно, мы спросом не пользовались. И тогда ДИРЕКТОР решил, что для увеличения продаж нам нужен выставочный зал для мебели, зал нашли в течение недели и столкнулись с очередной проблемой: зал есть, а денег на выставку мебели нет, но решилось все просто, мы забрали из магазина то, что стояло на реализации, кое-что почистили, кое-где перетянули ткань — получилось что-то около пяти моделей.
До открытия выставочного зала я не доработал. Был заказ на два однотипных дивана для кухни, один мы отправили в Севастополь, второй в Киев, по факту оплаты нас ждала зарплата. И опять-таки случилось непредвиденное… фанфары… в Севастополь уехал диван короче на 60 сантиметров от заказанного, в Киев — угловой диван с углом не в ту сторону (вместо 7-ки Г-шка — кто в теме, тот поймёт), мираж зарплаты растаял в тумане. После этого я уволился.
На этой работе денег я много не заработал, но относительно неплохо подтянул свой украинский, освоил Excel, подружился с офисной техникой и научился писать липовые отчеты ни о чем.
Без работы я не сидел и дня, так как получил предложение от знакомой пойти работать в фотосалон к её куме. Сходив на собеседование, я был условно принят и отправлен на неделю осваивать фотошоп.
Фотошоп освоился за неделю, мне дали азы, а дальше гугл в помощь. По окончании стажировки я был отправлен в один из салонов на работу. В салоне нас было двое: я и продавец. В мои обязанности входило: фото на документы, обработка фото, подготовка фото к печати на кружках, футболках, часах, подушках и т.д., легкая дизайнерская обработка фото и распечатка всего, что только можно, с носителей. В общем, на мне было все, что мог предоставить фотосалон в плане услуг, а продавец торговал фотопродукцией, делал ксерокс и держал кассу.
Начав работать, я стал удивляться. К нам приходили клиенты и спрашивали фотоальбомы для первого причастия — как-то, живя в Харькове, я про причастие знал, но что ему можно уделять такое внимание, не мог предположить. Как оказалось, в жизни галичан первое причастие — это событие — нет, не так… это СОБЫТИЕ. Первое причастие по значимости — это смесь свадьбы, юбилея и выпускного вечера, вместе взятых. По достижении ребенком лет десяти его готовили к первому причастию, шили платье или костюм, созывали гостей и родственников, причем приезжали, наверное, все, кто мог приехать, заказывали ресторан и шумно отмечали, при этом все фотографируя (для чего собственно этот альбом и нужен был). Дополнительно делались фото и на гостей, очень часто количество гостей на снимке было равно количеству экземпляров фотографий, чтобы каждому по одной. (Кстати, для тех, кто не в курсе: «фотография» на украинском — «свiтлина»). Практически с таким же размахом отмечались и крестины. Отдельным пунктом шло вступление в церковный сан. Если кому повезло и родственник, который пошел по церковной линии, вступал в сан, то эти фото с трепетом возводились практически до уровня иконы. Религиозность города иногда просто поражает: если верить Википедии, то по переписи 2009 года во Львове насчитывается 99 типовых христианских храмов и еще 11 храмов строится. Представьте, это ж как нужно грешить, чтобы в городе, в котором около 700 тысяч жителей, пришлось построить почти сотню церквей.
Я никогда не работал в фотосалоне и не могу сравнивать фотосалон Харькова и фотосалон Львова, но клиенты у нас были оригинальные. Купив в 2006 году себе цифровой фотоаппарат, я как-то перестал печатать фото и наивно думал, что остальные поступают так же, но я ошибался — печатают и еще как. По большей части клиентами были родители, в основном мамы, они делали нам кассу, печатая по несколько сотен фотографий своих детёнышей. Рекордом стало 703 фотографии, на фото шесть действующих лиц: мама, папа, два ребенка до десяти лет, дедушка и бабушка. Все фото сделаны в квартире и, по-моему, единоразово.
Очень много было фотографий с религиозных праздников: крестины, причастия, венчания, освящения всего и вся.
Еще к нам ходил постоянный клиент — колоритный дед в вышиванке, с кустистыми усами, печатал цветные плакатики про ОУН-УПА и стихи про Бандеру.
Мне очень повезло с продавцом: веселая жизнерадостная тётка, шумная, со множеством историй ни о чем, но лёгкая в общении и никогда не сдававшая начальству. К сожалению, из-за конфликта с клиентом её перевели на другую точку, а ко мне поставили нового продавца.
Звали это создание Мырося… блин, меня аж передергивало от её имени, вот как можно относительно неплохое имя Мирослава превратить в «Мырося»? Она была на пенсии, но чтобы не сидеть дома, пошла работать, причем в ситуации, когда косячила, постоянно кричала: » Да мне все равно, я пенсионер, могу уволиться — и все, мне эта работа не нужна«… но не увольнялась.
Как всегда, в начале знакомства начались вопросы, кто-откуда, почему переехал и т.д.
И мне начали рассказывать про жизнь на востоке в целом и на Слобожанщине в частности. Мне! Человеку, который приехал сюда меньше года назад, рассказывает про жизнь в Харькове женщина, которая последние двадцать три года не покидала пределов Львова.
Я снова много чего узнал: старую историю про то, что там все за Януковича, о том, что там все запуганы, глупы, совки и ватники, мечтающие лечь под Россию. А на Галичине ум, честь и совесть нации и все в таком духе…
Мои аргументы и доводы всерьез не воспринимались. На один она только отреагировала нестандартно. Когда я сказал, что в Харькове не платил в поликлинике за приём, а здесь нужно сунуть врачу полтинник, иначе лучше заняться самолечением. Она эмоционально соглашалась, что сунуть взятку нужно всем, иначе толку не будет. На моё замечание, что, наверное, это москали заставляют «свiдомих» брать «хабара», она не реагировала.
Про «хабари» на Львовщине можно много писать, вначале я реально думал, что здесь берут меньше, если вообще берут, ибо все «свiдомi та щирi». Потом обалдел: берут все, начиная от медсестры, которая ставит тебе укол — такса 5 грн., не дашь — уколет так, что будешь ногу подволакивать полдня, — до мэра города, который выделяет места под застройку за солидный куш.
Рассказывали историю: на руководство города вышел иностранный инвестор, предложение было шикарное. Инвестор строит мусороперерабатывающий завод за чертой города, при этом вдобавок покупает у города мусор, который в дальнейшем перерабатывает в какое-то там топливо. Инвестору намекнули, что все решаемо за взятку, — это, наверное, вызвало недоумение, но держиморды еще захотели и долю от прибыли, европеец от таких намёков охренел и уехал восвояси. В итоге все остались при своём, мэр без взятки и доли, город с мусором, инвестор с впечатлениями об «юкрейниен бизнесс»…
Продавец, работающая со мной, была странной. С одной стороны, она коренная львовянка, но как жена военного офицера при Советском Союзе жила в России и сама признавала, что это было лучшее время в её жизни: и стабильность была, и зарплата, и друзья настоящие. С другой стороны, люто ненавидела СССР и Россию, Путина считала вторым после Сатаны и верила, что Галичина и есть настоящая Украина, а все остальное — оскорбительная подделка. Главный же виновник бед — москаль. Поняв, что взывать к разуму этой женщины бесполезно, я перестал спорить, сидел себе в нете, когда не было работы, периодически увиливая от попыток коллеги развести меня на просмотр сериала «Роксолана».
В сентябре я женился, свадьба была по львовским меркам неправильной. Всего 15 человек, без венчания, в кафе, у меня жена даже платье сама шила, потому что стандартные белые колокольчики раздражали и её, и меня. Как оказалось, для галичан ЗАГС имеет посредственное значение, главное — обряд в церкви, остальное формальности. К свадьбе здесь готовятся очень серьезно, планируют как масштабную военную операцию. Всех особенностей местной свадьбы не знаю, но есть такая традиция — ехать в музей под открытым небом «Шевченковский Гай» и делать «Перелаз-перелаз». Таинство действа в том, что там есть маленький плетёный заборчик, через него нужно перелезть туда и обратно, не знаю, в чем смысл, но к этому заборчику стоят огромные очереди, однако мы даже в этом не участвовали, за что мне абсолютно не стыдно.
Львов — город с населением около 700 тысяч человек, но, оказалось, не такой уж он и большой. Рядом с домом моей тещи жил Олег Тягнибок, тетя моей жены знакома с его матерью и бабушкой. По рассказам, у Олежки вся семья пыльным мешком из-за угла прибита. Мальчик сначала успешно шел по комсомольской линии, но потом успешно перекрасился, национализировался и заклеймил своё прошлое…
Ирина Фарион вела у моей жены «Дiлову українську мову», она не гнушалась носить мини-юбки, что под её кривые ноги выглядело комично.
— Каждая пара начиналась с фразы «Добрий день, любi друзi хробачки», а потом студентов учили не предмету, а выдрачивали странным способом: тетрадь делилась на две половинки и в одной колонке писали «ПРАВИЛЬНО» в другой — «НЕПРАВИЛЬНО», и так целый год. Сейчас это «ПРАВИЛЬНО-НЕПРАВИЛЬНО» висит в львовских маршрутках под редакцией партии «СВОБОДА», там в той же манере учат, как нужно общаться в общественном транспорте. Фарион студентов даже ругаться учила не «поганими москальськими матюками», а на «соловiнiй мовi». Причем если вдруг тебя заподозрили в том, что ты «москаль», по фамилии или акценту, то сдать зачет было проблематично. При этом «свiдомий патриот» абсолютно не гнушалась брать взятки. Фарион в молодости тоже шла по комсомольской линии и даже вступила в партию, тем более вступила в партию тогда, когда можно было этого не делать: тогда уже поднимало голову национальное сознание. Сделав неправильный выбор, она сориентировалась и перекрасилась в желто-синие тона, при этом из КПСС так и не вышла.
Старшая сестра моей жены общалась с Вакарчуком: в молодости это был невзрачный, закомплексованный гном, с которым не хотели танцевать девчонки. Он уже тогда пытался музицировать, и главным его хитом была песня… «Я Микки Маус».
Вообще общаться с тёщей было познавательно. Она коренной житель Львова, преподаватель в ВУЗе, пишет для студентов книги и в свободное время рисует картины. Свободно владеет тремя языками: русским, украинским и польским. Её взгляд на родной город — это мнение состоявшегося, интеллигентного человека, ведущего активную общественную жизнь. Она рассказывала много интересного про свой ВУЗ, например: после развала Союза многие вполне адекватные люди перекрасились и неожиданно стали «щирими» и «свiдомими». Один из её коллег сообщил: «Я тебя как москаля убью, но так как мы давно работаем вместе, то патрон на тебя тратить не буду — задушу волосами». Сказать, что я был шокирован, — это не сказать ничего. Услышать такое от юного ура-патриота — это полбеды, но от взрослого мужчины, преподавателя… брррр. А еще на заре незалежности её ВУЗ хотели переименовать в «им. Степана Бандеры», с мотивацией, что он проучился там два года. Спасло ВУЗ только вмешательство польской стороны, которая была основателем этого учебного заведения. Поляки на государственном уровне выдвинули ноту протеста и пригрозили полным разрывом дипломатических отношений…
Дни шли за днями, на работе стало хуже: во-первых, отношения с продавцом, во-вторых, директор увеличил штат и уменьшил рабочие дни. В итоге я стал работать 4 дня в неделю, зарплата упала до 1800-1900. Получив один раз втык от директора, чтобы говорил на укромове, я сделал выводы, и когда он приезжал к нам на точку, переходил на государственный язык, когда его не было — общался на родном «москальском». Пока работал со старым продавцом, все было спокойно, меня не закладывали, но тут национальное сознание Мыроси просто не позволяло ей промолчать — я забил, будь что будет, больше, чем уволить, ничего не будет.
В ноябре Украина заболела евромайданом — я с первых дней стал его противником. Скачав себе ПДФ-файл с договором, я, наверное, недели две читал эту нудотину, после прочтения я троллил евромайдановцев, но, сделав вывод, что договор никто не читал, я урезал требования и просто спрашивал очередного дауна с еврофлажком: «Сколько стран входит в еврозону?» Люди подвисали, самые ушлые считали звездочки… Майдан оказался неизлечимым диагнозом, меняющим психику бесповоротно.
У Львова тоже снесло крышу — и появился свой майдан. Проходя иногда мимо, я все время удивлялся: на нем либо пели гимн Украины, либо молились, за другим занятием я местных европатриотов не наблюдал. Со временем там появились армейские палатки, давшие кров бомжам и самым «свiдомим», кто по каким-то причинам не поехал в Киев. Со временем маразм крепчал и Львов построил свою баррикаду, притащили шины, мешки с песком и прочий мусор, построили. Зачем — непонятно: стояла она в стратегически невыгодном месте, никто её не штурмовал и, по-моему, никто не охранял. Просто городу нужна была баррикада и её построили, для галочки.
Спустя время наш шеф дал приказ поставить на рабочий стол компа еврофлажок и прилепить его фото 10×15 на входные двери. Лепить было лень, и он валялся на столе, периодически его хотели у нас купить, думая, что это наклейка, я предлагал его за 230 гривен, когда «свiдомиты» удивлялись, почему так дорого, объяснял, что пора привыкать к европейским ценам, а так по 10 грн. за звездочку и 50 грн. — фон. Даже не знаю, был ли шеф идейным майдановцем или просто подстраивался под изменчивый мир.
С первых коктелей Молотова и первых обожженных ментов все накопленное за год после переезда сформировалось в единое целое, я понял, что жовто-блакитная тряпочка, вилы и скулеж, который выдают за гимн, вызывают даже не раздражение, а жалость. От «Слава Украине» тошнило. Черно-красное бандеровское знамя напоминало о фашистах, юные утырки, заходящие к нам в магазин собирать деньги на майдан, посылались открытым текстом на хрен.
Именно тогда я окончательно понял, что украинофоб. Да, я противник той Украины, в которой жил уже год, я противник того, чтобы псевдоукраинизация шла отсюда, потому что Галичина — это все что угодно, только не Украина. Галичина — это незаконнорожденный бастард, который правдами и неправдами пытается всем доказать принадлежность к семье. Я надеюсь, мои дети никогда не будут учить в учебниках, что Бандера, Шухевич, Коновалец и прочие — все самое лучшее, что было в Украине, что для того, чтобы быть патриотом, нужно скакать, а для процветания нам нужно поклониться европейскому пану и обвинить во всех бедах москаля.
На работе в свободное время я делал антимайдановские демотиваторы и вешал в сеть, печатал небольшие плакатики и расклеивал по городу, ссорился с майданутыми товарищами, писал антимайдановски настроенным друзьям про ситуацию во Львове — в общем, партизанил как мог.
Каким было в тот момент общение с Мыросей, думаю, писать не стоит: майдан поразил её мозг мгновенно, любое сообщение от наших «правдивых» СМИ воспринималось как откровение и принималось на веру. Она решила все просто: включив режим дятла, она таки достучалась до директора и второго марта меня уволили…
За время майдана и до сегодняшнего дня я потерял много знакомых и близких людей, червяк майдана поражал мозг до такой степени, что люди, которых считал друзьями, уходили по идейным соображениям. Уход некоторых был предсказуем, но несколько человек неприятно удивили. В этом, наверное, единственная положительная сторона майдана: спасибо всем, кто ушел из моей жизни, я теперь, по крайней мере, точно знаю, к кому не стоит поворачиваться спиной.
Три недели я искал работу. Было трудно, в том смысле, что я пообещал себе никогда не разговаривать на «солов’їній мові», — нужно было или поступиться принципами, или сидеть без работы. Но решилось все просто: я нашел русскоязычную работу, здесь можно получить выговор за общение на украинском языке, а русский обязателен. Как говорится в пословице, «и волки сыты, и овцы целы».
Сегодня 9 июня, во Львове тишь и благодать. На востоке страны гражданская война, а здесь местные жители живут своей жизнью… радуются сгоревшим колорадам в Одессе, радуются сводкам про убитых «сепаратистов», радуются новому президенту и до сих пор считают, что все сделали правильно и по старой доброй традиции винят в своих бедах москаля… и лично Путина.
Для чего я это все написал? Не судите о Западной Украине глазами туриста, не верьте красивым картинкам и заявлениям, что Украина едина. Мы разный народ, с разной историей, разными героями и, я надеюсь, с разным будущим.
Текст немного разбавил картинками того, чем так гордятся галичане и к появлению чего на свет не имеют никакого отношения.
Оригинал публикации на сайте e-news.su
