Дамы и господа, с большой гордостью представляем вашему вниманию новый спецпроект «Спутника и Погрома» — трилогию «Крепость Славянск» о героической обороне славного города весной и летом 2014 года. Материал подготовлен нашим постоянным автором военным историком Евгением Нориным, знакомым вам, в первую очередь, по своим грандиозным материалам о Первой мировой войне. Первая часть новой серии публикуется в открытом доступе, поэтому спешите поделиться текстом с друзьями. Приятного чтения!

ойна на востоке Украины все еще продолжается, однако ее отдельные эпизоды уже успели сделаться пусть недавней, но историей. Несомненно, самым известным ее эпизодом стала длившаяся без малого три месяца осада украинскими войсками Славянска и Краматорска. Это противостояние успело в короткий срок породить свою мифологию, продемонстрировать миру некоторое количество колоритных персонажей, а результат борьбы — нечастый случай в мировой военной истории — обе стороны могут по разным причинам смело и с полным основанием записывать себе в актив как победу.

Место действия

Прежде чем нырять в перипетии борьбы за Славянск, необходимо сказать пару слов о том, что собой представляет сам город и почему именно он стал камнем преткновения в поединке между Украиной и Новороссией. Славянск является частью крупной агломерации, включающей, собственно, сам Славянск, а также Краматорск, Красный Лиман и россыпь более мелких городков и поселков. Этот район плотно заселен даже по меркам сильно урбанизированного Донбасса. Города зачастую смыкаются через частный сектор, и, например, между Славянском и Краматорском дистанция меньше, чем в некоторых российских городах расстояние между отдельными районами одного населенного пункта. Эта агломерация составляет узел дорог, железных и шоссейных, и до войны была населена в общей сложности почти полумиллионом человек. В конкретных обстоятельствах войны на Украине Славянск и окружающие его города и поселки оказались линией, выдвинутой дальше всего на запад по сравнению с остальной Новороссией, и, таким образом, позиции отряда Стрелкова составляли своего рода щит для большой, густозаселенной территории самопровозглашенных республик.

Захват

Начало долгой упорной борьбы выглядело не слишком эффектно и даже комично. Утром 12 апреля к городскому отделению милиции подъехали два десятка человек на микроавтобусе. Их вооружение состояло всего-то из четырех или пяти автоматов, основная же масса этих мужчин явилась под стены славянского околотка с голыми руками. Микроавтобус далеко не с первой попытки тросом сдернул решетку с окна, после чего захватчики проникли внутрь. Вся эта акция проходила при стоическом спокойствии местной милиции. Люди, вошедшие в здание, представились народным ополчением Донбасса и вежливо попросили ключи от оружейной комнаты. Не встретив отказа, новоприбывшие завладели табельным оружием милиционеров, после чего организовали краткий энергичный митинг под лозунгами федерализации Украины и начали раздачу оружия желающим записаться в ополчение. Кроме Славянска, под контроль ополченцев быстро перешли Краматорск (южнее), Красный Лиман и Семеновка (севернее).

Один из первых дней, повстанцы в Славянске. Мужчина справа вооружен охотничьим ружьем, слева – и вовсе пистолетом

Местная власть самоустранилась от руководства чем бы то ни было с самого начала. Мэр Славянска Неля Штепа выразила свою позицию историческим афоризмом: «И не втягивайте меня в политические разборки. Мне это не надо. Я за вас, хотя вы неизвестно за кого». Судя по диковато звучащей фразе градоначальницы, чувство неопределенности и нервное напряжение буквально витали в воздухе. Впрочем, постепенно ситуация прояснилась, а вместо Штепы мэром сделался человек несколько менее пластичных убеждений — местный бизнесмен и один из лидеров восставших Вячеслав Пономарев.

Украинская сторона начала быстро принимать контрмеры. О начале пресловутой АТО — силовой антитеррористической операции — было объявлено 15 апреля, то есть буквально через пару дней после взятия Славянска. Слова сами по себе мало что значили, поэтому в окрестности Славянска и Краматорска начала выдвигаться 25-я воздушно-десантная бригада. Это формирование считалось одним из лучших в украинских вооруженных силах. Часть офицеров бригады участвовала в совместных учениях с американскими военными или проходила стажировку в США. Однако боевого опыта никто из военнослужащих 25-й вдбр не имел, а главное, уровень мотивации людей, отправленных подавлять мятеж собственных сограждан, был достаточно низким.

Поначалу и аполитичные жители, и сторонники ДНР, и украинские военные вовсе не понимали, что происходящее — именно начало войны. На окраинах Славянска пророссийские активисты строили баррикады и блокпосты, на которых стояли по большей части невооруженные люди.

Эксклюзивное интервью «Спутника и Погрома» с активистом Славянска, стоящим «за онтологические доводы». 13 апреля 2014 г.

Первая кровь пролилась буквально на следующий день после взятия города, когда близ Славянска погиб в перестрелке офицер украинского спецназа Геннадий Биличенко. Тем не менее, первые столкновения между инсургентами и украинскими военными выглядели не столько как боевые действия, сколько как жутковатый театр абсурда.

По контрасту из пестрой толпы ополченцев выделялась небольшая группа хорошо вооруженных людей. Местное население враждебности не проявляло, наоборот

16 апреля ознаменовалось первой попыткой украинских войск разрешить кризис в свою пользу. В Краматорск вошел отряд подтянувшихся к городу десантников 25-й бригады. Первая боевая операция десанта кончилась обескураживающе: в Краматорске бронетехника отряда была окружена возмущенным населением. Солдаты слабо понимали, зачем они прибыли в город, не имели ни малейшего желания стрелять в кого бы то ни было, а потому после перебранки с толпой и переговоров с представителями ополчения сдали бронетехнику повстанцам и покинули город. Часть военной колонны сумела уйти.

Как описывала этот эпизод украинская пресса: «В Краматорске колонна украинской техники из трех БМП вырвалась из блокады пророссийских сил, об этом сообщает „Громадське.ТВ“. Местные пустились в погоню на четырех авто и квадроцикле. Как передают местные жители, украинский военный сорвал чеку гранаты и приказал людям, блокировавшим технику, разойтись. Колонна отправилась в сторону аэродрома Краматорска. Украинские БМП преследует автобус». Для вящего фантасмагорического эффекта украинские официальные лица объявили, что на боевых машинах с российскими флагами перемещались украинские военные с целью тайно проникнуть в гнездо врага.

Действиями ополченцев руководил человек, до тех пор мало кому известный. На фотографиях с места событий он мало выделялся на фоне брутальных казаков с их бородами и папахами, однако вскоре он стал ходячим символом пророссийского движения в Донбассе. Речь, разумеется, идет об Игоре Стрелкове. Сама фамилия впервые публично прозвучала 19 апреля, когда в расположение своей части вернулись разоруженные в Краматорске украинские десантники. 26 апреля командир ополчения впервые дал интервью, и с этого момента Стрелков стал «тем самым» Стрелковым, живой легендой повстанческого движения.

На личных качествах этого человека в последующие месяцы во многом держалась оборона Славянска и всей Донецкой Республики. Для российской политической арены и медийного пространства с устоявшимся набором персонажей и амплуа это, конечно, был совершенно новый герой. Но в узком кругу ветеранов локальных конфликтов в бывшем СССР и военных журналистов его уже знали довольно хорошо.

Человек-война

90-е годы ознаменовались серией «войн за советское наследство». Карабах, Абхазия, Таджикистан, Чечня, Приднестровье — бывшие медвежьи углы советской империи — стали ареной отчаянных столкновений между бывшими союзными республиками и повстанческими группировками. Именно тогда, в начале 90-х годов, началась военная карьера будущего вождя донбасских повстанцев.

Игорь Стрелков, историк по образованию, двадцатидвухлетним юношей ушел добровольцем на войну в Приднестровье. Судя по отзывам сослуживцев, уже тогда он имел несколько экзотическое, но вполне устоявшееся мировоззрение, включавшее монархизм и национализм в качестве основных элементов. Романтик-гуманитарий быстро обтесался на фронте и не остановился на одном конфликте. После успешной войны в Молдавии многие из тех, кто не навоевался на берегах Днестра, нашли себя в конфликте на Балканах, в распадающейся Югославии. В сербских частях собирались довольно пестрые отряды из граждан бывшего СССР. Кого-то в объятия сербов толкнули православные или панславистские убеждения, многие уехали на войну в силу общей бытовой неустроенности на родине, а иным просто нравилось воевать, часто не особенно важно, с кем.

Вместе с несколькими товарищами по Приднестровью Стрелков вступил в самую, наверное, известную и устойчивую по составу из этих групп — 2-й русский добровольческий отряд, с которым и провел несколько месяцев, воюя в горах Боснии, где за моральную стойкость и убеждения получил от сербов характерное прозвище «Царский офицер». После Югославии этот неутомимый боец отслужил срочную службу, а затем его можно было встретить на Чеченской войне в качестве артиллериста-контрактника, в конфликте в Дагестане — в роли военного корреспондента, наконец, во второй Чеченской кампании — полевым оперативником ФСБ.

Видимо, самое раннее из имеющихся в открытом доступе фотографий лидера восстания. Стрелков в Чечне

По сути, для Стрелкова война сделалась естественной средой обитания. Книжный мальчик со школьной золотой медалью превратился в специалиста по малым войнам и парамилитарным формированиям. Участие в историческом реконструкторском движении добавляет завершающий штрих к портрету: когда настоящей войны по каким-то причинам вдруг не было, этот монархический Че Гевара надевал погоны исчезнувшей императорской армии и в войну играл. Характерно, что такая бурная биография не сделала Стрелкова ландскнехтом, неразборчивым в выборе стороны. Идеализм и альтруизм этого человека отметили решительно все, кто с ним сталкивался, вплоть до оборота «достойный враг» из уст бойца украинского добровольческого батальона «Айдар».

Славянская рать

Если бы Стрелков не нашел в Славянске и окрестностях подходящей социальной среды, он стал бы генералом без армии. Однако за войском дело не стало. Здесь следует сказать о составе ополчения, который быстро сделался предметом политических спекуляций и мифологии. Многие из прибывших со Стрелковым впоследствии оказались жителями России или только что покинувшего Украину Крыма, однако хватало и уроженцев Донбасса, и других областей Украины.

Казаки. Александр Можаев, широко известный как Бабай, и Евгений Пономарев. Бабай после осады уехал в Крым, а Пономарев продолжал воевать и погиб уже в августе

Костяк будущего ополчения сформировался еще в феврале и состоял поначалу в основном из отставников советской армии. Позднее к ним начали присоединяться милиционеры. Многие из правоохранителей участвовали в событиях на Майдане на стороне свергнутого президента Януковича и не испытывали ни малейших теплых чувств по адресу новой украинской власти. Постепенно к формирующейся «народной дружине» начали присоединяться и обычные штатские. Украинская сторона сделала стержнем своей пропаганды тезис о вторжении в Донбасс российских диверсантов, но волонтеры Стрелкова застали в городе уже вполне полноценные отряды, так что основу ополчения вскоре составили местные жители. Хотя Игорь Иванович регулярно публично горевал о недостаточном количестве добровольцев, баррикады вокруг Славянска быстро заполнились донбассцами. Журналистам, пытавшимся узнать их мотивы, они давали достаточно краткие и простые ответы:

С точки зрения этих людей, майданная революция, произведенная при помощи коктейлей Молотова и захватов административных зданий, вполне давала право на аналогичную «агитацию оружием», а действия новой власти приводили к мысли о том, что с Украиной им не по пути. Как всякое большое восстание, донбасский бунт вырос из целого комплекса причин, и пресловутая пропаганда стояла здесь далеко не на первом месте.

Двадцать три года украинской независимости выглядели потерянным временем. Регион было крайне трудно назвать процветающим: производя больше всего на Украине полезного продукта на душу населения, Донбасс был самым скверно устроенным в социальном смысле краем, страдающим от болезненных проблем с преступностью, наркоманией, безопасностью труда и прочих бед, типичных для депрессивного индустриального района.

Революция 2014 года, шедшая под лозунгами борьбы с олигархическими преступными кланами, не принесла ничего, кроме усугубления этих проблем. Новоназначенные сверху чиновники не вызывали ни малейшего энтузиазма по сравнению с теми, кого они сменили. К тому же в Киеве ни на секунду не были настроены на какие бы то ни было компромиссы и какой бы то ни было диалог со сторонниками федерализации. В этих условиях Россия действительно выглядела отличным выбором.

Революция 2014 года, шедшая под лозунгами борьбы с олигархическими преступными кланами, не принесла ничего, кроме усугубления этих проблем. Фото: lenta.ru

Нашим гражданам свойственно со скепсисом относиться к собственным экономическим успехам, устройству общества и качеству жизни в целом, но с точки зрения людей, живущих в такой крайне неблагополучной стране, какой была Украина (за последние месяцы, как известно, ее положение не сделалось лучше), Российская Федерация оказалась маяком и ориентиром. К тому же перед глазами стоял пример Крыма, сменившего «гражданство» в результате бескровной издевательски эффектной операции. Все эти обстоятельства предопределили настроения в Донбассе: поддержка ополчения оказалась массовой, что признают в том числе те наблюдатели, которые вовсе не симпатизируют мятежным республикам, но сохраняют способность смотреть на мир не через очки патриотической пропаганды. Кроме того, в роли нечаянных агитаторов в пользу России выступили украинское государство, СМИ и общество.

Откровенно хамское отношение к «ватникам даунбасса» вкупе с призывами «раздавить гадину» никак не добавляли очков Киеву, а по мере того, как АТО начинала приносить массовые жертвы и тяжелые разрушения (а низкий уровень подготовки украинской армии неизбежно приводил к тяжелым жертвам и разрушениям даже при отсутствии злой воли), озлобление выходило на новый уровень и там, где раньше были только мировоззренческие расхождения, уже текла вполне реальная теплая кровь.

Это война. Первые штурмы города

Несмотря на то, что украинские войска были плохо подготовлены и часто слабо понимали, за что воюют, они по умолчанию обладали сокрушительным превосходством в огневой мощи и численности. Военачальники, проводившие операцию по захвату города, потерпели неудачу при попытке отбить Краматорск кавалерийским набегом и начали нащупывать другие способы прорваться в Славянск. Обе стороны были пока достаточно слабы, поэтому бои были поначалу вялыми.

Ополченцам отчаянно не хватало оружия. Даже после прорыва из Славянска в июле у многих бойцов, по словам дончан, были на вооружении укороченные милицейские автоматы, охотничьи и даже спортивные винтовки. В апреле-мае же ситуация была попросту аховой. Это обстоятельство определило тактику. На подходах к Славянску, Краматорску и поселкам располагались блокпосты с невооруженными в массе своей сторонниками ополчения. При приближении украинских военных эти люди должны были только подать сигнал по рации или просто дымом от подожженных покрышек и быстро отходить в сам Славянск. Из Славянска навстречу выдвигалась маневренная группа на трофейной бронетехнике и относительно хорошо вооруженная.

В силу отсутствия снабжения из России ополчение изыскивало свои способы найти оружие. В частности, судя по всему, ополченцами были вскрыты оружейные склады длительного хранения с большими запасами старого и экзотически выглядящего в войне XXI века оружия. Этот повстанец вооружен легендарным пистолет-пулеметом ППШ. Также в зоне конфликта были замечены противотанковые ружья, пулемет «Максим», револьверы «Наган» и немецкие «машиненгеверы»

Единственным козырем ополченцев на тот момент был более высокий уровень боевого духа и тактической подготовки. Все-таки украинский контингент в основном состоял из призывников, не всегда понимающих, зачем они здесь, а противостояли им люди, многие из которых имели за плечами те или иные горячие точки, с опытным тактиком во главе. Такие «качели» не давали внятных результатов и в целом были занятием достаточно бесперспективным. Сам Стрелков описал происходящее лаконично: «Укры имитируют атаки, но никакого желания воевать у них не наблюдается. Результат соответствующий».

Примечательным событием, пожалуй, стало только уничтожение вертолета на аэродроме Краматорска, занятом украинскими военными. Этот транспортный Ми-8 стал первым летательным аппаратом, уничтоженным в войне на Украине. «Роковой выстрел» из гранатомета был, видимо, сделан всем известным казаком Бабаем, чья колоритная внешность создала обладателю изрядную славу.

В перерывах между боями ополченцы жили в домах местного населения, благо для многих из них это были их собственные дома. Корреспондент «Нью-Йорк Таймс» описал нехитрый полевой быт одного из отрядов: «Гараж превратился в казарму, сарай сделался арсеналом». Чистка винтовок и пулеметов могла проходить на каком-нибудь дворе в частном секторе среди сушащихся кальсон и бегающих кур.

Военный быт. Фото «Нью-Йорк Таймс»

Интересно, что ополченцы поправляли дела с оружием не только разоружением украинских милиционеров и воинских гарнизонов. Часть оружия покупалась у украинских же солдат и офицеров. Сложно понять, что двигало людьми, продающими оружие, под огнем которого легко погибнуть самому, однако сообщения о продаже вооружения оборотистыми украинскими военнослужащими были. Такое положение дел опровергает тезис о ведущей роли РФ в конфликте. В июле и августе, когда ополчение вовсю хлестало окруженные украинские войска «Градами», массированные поставки боеприпасов и оружия из России, несомненно, были, но в апреле и мае, когда в Славянске использовали в бою любой стреляющий антиквариат, а гранатометы покупали у нечистых на руку «службовцев», вполне очевидно, что обходились сугубо своими ресурсами. «Народный мэр» Пономарев в интервью «Газете.ру» охарактеризовал поддержку со стороны РФ следующим образом: «Это хорошая поддержка. Именно моральная. Потому что мы оттуда пока еще не получили ни одного ствола, ни одной копейки». На фоне сказанного тезис о том, что война в Донбасс пришла с российскими специалистами и оружием на фоне всеобщей благодати и единения вокруг украинского знамени, смотрится откровенно шатко.

К началу мая на украинской стороне решили попробовать пойти на решительный штурм. Одной из целей атаки была избрана гора Карачун неподалеку от Славянска. Карачун был важен в двояком смысле. Во-первых, на горе находилась славянская телевышка, а во-вторых — и в-главных, — эта высота нависает над Славянском и позволяет хорошо просматривать (и простреливать) город.

Это была весьма разумная идея. Сильный удар с воздуха вполне может оказаться фатальным для иррегулярных частей. Исторические примеры разгрома даже достаточно крупных парамилитарных отрядов с вертолетами в качестве основной ударной силы имеются. Например, в 1999 году во время вторжения албанских боевиков в Македонию работа буквально нескольких ударных вертолетов (что интересно, это были Ми-24 с украинскими экипажами) привела к быстрому и бесславному разгрому наступающих отрядов «Армии освобождения Косово». Чем разумнее выглядела идея украинских генералов, тем более оглушительным оказалось ее фиаско.

2 мая в хронике украинского конфликта отметилось прежде всего массовым сожжением людей в Одессе, однако в Славянске в этот день также происходили драматические события. Пока в приморском городе украинские националисты «готовили шашлыки» (это цитата), под Славянском осаждающие пошли на очередной штурм, на сей раз при активной поддержке с воздуха. Поначалу им удалось добиться серьезного успеха: высоту Карачун удалось захватить, выбив оттуда слабый ополченский отряд. Однако после этого успеха штурм мгновенно забуксовал.

Пилоты вертолетов, не имевшие опыта борьбы против активно сопротивляющегося противника, не соблюдали даже самых очевидных мер предосторожности. В результате одна из винтокрылых машин была сбита переносным зенитно-ракетным комплексом, еще одна шла на малой высоте и была уничтожена при помощи нетипичного «средства ПВО» — противотанковой ракеты. Экипажи погибли почти целиком, уцелел только один авиатор. Его подобрали, тяжело раненного, перетянули пробитую ногу парашютом и позднее в качестве жеста доброй воли отдали украинским войскам. Попытки украинских наземных войск занять Краматорск кончились тем, что, встретив организованное сопротивление, военные откатились на исходные позиции. Решительный штурм увенчался решительным пшиком.

Сбитый украинский вертолетчик перед отправкой в больницу

Нужно сделать ремарку. Вертолетный парк Украины не избежал всех тех проблем, что были характерны для ее вооруженных сил в целом. Низкий уровень выучки летчиков сочетался с безобразным состоянием материальной части. Выполнять боевые задачи к началу борьбы за Славянск могло не более двух или трех десятков ударных машин, состояние парка транспортных вертолетов было немногим лучше. О качестве взаимодействия с наземными силами трудно говорить, оставаясь в рамках приличий. Результатом этих обстоятельств и стал провал штурма Славянска в начале мая.

Впрочем, украинским военным удалось получить в свои руки очень ценную позицию: гору Карачун. В последующие дни гора станет настоящей головной болью осажденных. На горе начали разворачивать артиллерийские позиции, готовясь к правильной осаде.

Четвертого и пятого числа продолжались спорадические атаки, после чего штурм окончательно был признан неудавшимся. Под занавес штурма ополченцы сбили еще один вертолет: очередной Ми-24 пал жертвой пулеметного обстрела.

Славянское сидение

На подступах к Славянску установилось хрупкое равновесие. Украинские войска не могли прорвать фронт обороны в силу крайне низкого уровня подготовки солдат, проблем с организацией и боевым духом. Осадный корпус состоял из сборной солянки, включавшей армейские части, разнообразные спецназы, национальную гвардию. Все эти силы едва могли скоординированно действовать. С другой стороны, ополченцы не могли нанести им поражения ввиду своей малочисленности и почти полного отсутствия тяжелого вооружения.

Бой на баррикаде

Линия Красный Лиман — Славянск — Краматорск-Дружковка-Константиновка превращалась в серьезную проблему для украинской армии в Донбассе. Обойти ее было трудно, поскольку эта позиция перехватывала дороги к другим крупным городам восставших республик, а прорыв грубой силой не удавался. Донецк, Луганск и прочие города непризнанных республик получили возможность создавать свои вооруженные формирования, пока основные силы украинской армии бились о стены Славянска. Для осаждающих, в свою очередь, оставался старый как мир путь к успеху: осада, изматывающие ополченцев бомбардировки и постепенное удушение блокадой.

Осажденные не собирались пассивно ожидать своей участи. Артиллерия, способная вести полноценную контрбатарейную борьбу, у них, как ни странно, имелась. Правда, артиллерийский кулак Стрелкова составляла 1 (одна) пушка — самоходная установка типа «Нона». Полезный агрегат был захвачен во время разоружения десантников в Краматорске и вынужденно использовался на износ. Регулярные обстрелы «кочующей самоходки» во всяком случае не позволяли украинской артиллерии на Карачуне роскошествовать и держали в напряжении осаждающих на передовой. С другой стороны, украинцы приступили к систематическим обстрелам Славянска и окрестных городов, так что для ополченцев настало время своего рода позиционной войны. Периметр обороны постоянно обрастал линиями траншей и путей сообщения. Осажденные города так и не были полностью блокированы, поэтому в Славянск продолжали поступать снабжение и добровольцы извне. Связь с «большой землей», поставка оружия и подкреплений позволяли не закапываться в глухую оборону, но самим действовать активно.

Самоходка «Нона», при помощи которой ополченцы делали артиллерийский расстрел хотя бы похожим на артиллерийскую дуэль

Периодически из Славянска отряжались разведывательные группы для рейдерства на коммуникациях противника. Повстанцы устраивали засады достаточно далеко за пределами Славянска. Действительный уровень потерь украинских войск установить трудно, поскольку ополченцы склонны завышать результаты своей работы, склонность же украинских силовиков к сокрытию потерь стала притчей во языцех. Однако стороны сходятся на том, что эта деятельность создавала ощутимые трудности украинским военным, продолжающим бесплодную осаду.

Хотя обстановка не слишком располагала к гротеску, противная сторона изо всех сил старалась выдержать стиль балагана. В середине мая Стрелкову и его заместителю с позывным «Абвер» пришли письма из… СБУ. Боевикам строго предписывалось явиться в Киев на допрос по уголовному делу, возбужденному в их отношении.

На ополченцев, многие из которых были местными жителями, эти бомбардировки действовали угнетающе. Ополченцы были вполне в состоянии отбить удары пехоты и бронетехники, но, разумеется, не могли защитить жителей от орудийного огня. Хотя населению регулярно предлагалось покинуть обстреливаемые города и села, люди уезжали из собственных домов крайне неохотно. Не всем было куда ехать, многие опасались потерять имущество из-за мародеров.

Дети прячутся от обстрела. Автор снимка, корреспондент Андреа Рокелли (Италия), 24 мая погиб под обстрелом вместе со своим русским помощником Андреем Мироновым

Наносить точечные удары украинцам не позволяли слабая выучка артиллеристов и не слишком хорошая работа разведки, потому недостаток точности компенсировался интенсивностью огня. Массовая гибель людей под обстрелом была сравнительно редким явлением, но каждый день стабильно приносил смерть нескольким жителям Славянска и делал калеками еще нескольких.

При этом поток волонтеров в Славянск не только не ослабевал, но постоянно рос. Александр Жучковский, известный нашим читателям, констатировал, что в ополчение буквально записывается и стар и млад. Успешная оборона Славянска сделала Стрелкова и его людей в некоем смысле иконами Новороссии; практически все добровольцы, прибывавшие в Донбасс, или местные уроженцы, решившие вступить в ополчение, стремились попасть именно в Славянск.

Город, полтора месяца не сдающийся перед лицом на порядок более многочисленных и лучше вооруженных украинских сил, уже стал символом обороны Донбасса. К тому же объективно «славянцы» прошли обкатку, какой не имел больше никакой ополченческий отряд. Полтора месяца боев сами по себе провели «естественный отбор» и закалили тех, кого не сломали.

Банально, но факт: хорошим солдатом может сделать только реальная война, и те, кто продолжал удерживать оборонительный периметр Славянска и окрестностей, уже прошли серьезную школу. Не желая того, украинские солдаты и офицеры сами ковали гвардию для своего противника. Ветераны Славянска не только подарили Донецку и Луганску время на формирование армии, но и сами исподволь выросли в умелых и инициативных солдат.

В середине апреля Славянск обороняли наспех сколоченные группы из самых разных людей, в большинстве своем вполне мирных профессий: бизнес-тренеры, студенты, «челноки», шахтеры, взявшие в руки оружие, объединенные неприятием происходящего с их страной и народом.

Продолжение следует.