Сегодня открылась Олимпиада, и я вынужден признать свою ошибку.
Я хотел написать большой обстоятельный текст про допинговый скандал. Про скандал, который тянется третий год, и который в результате привёл Россию к позорному отстранению от Олимпийских игр. Я хотел изучить, и даже стал изучать кучу источников, узнать предысторию вопроса, сопоставить заявления сторон. Я хотел глубоко вникнуть в эту совершенно постсоветскую историю в духе гениальной российской международной политики — когда «энергетическая сверхдержава» самопрезентуется нашкодившим котёнком и поджимает лапки. А мировое сообщество отвешивает глупому животному одну оплеуху за другой.
Я хотел насладиться, посмаковать вместе с вами очередную историю в неповторимом постсоветском стиле. Когда «Обоссыте, но не бейте. А нет, ладно, бейте, но не сильно, всё равно обоссали. Но хоть не режьте. Хотя ладно, режьте, только не больно, чего уж там, мы россияне, мы всё одолеем. Только не ебите. Что? Уже? Ладно, давайте хотя бы по одному, мы вам даже электронную очередь сделаем, мы же цивилизованное государство, гражданин, куда без очереди лезете, имейте совесть». В уникальном постсоветском стиле, когда «россиянского дурака бить, деньги брать, потом опять бить, опять брать, после чего заставить подписать Бумажку, согласно которой россиянского дурака бить, деньги брать, а если что не так — см. Бумажку, сам подписал». В большом постсоветском стиле, когда вложенные куда-то миллиарды русских и иностранных денег летят псу под хвост из-за пары балбесов, по недоразумению оказывающихся на уровне принятия решений.
И знаете, я ничего этого больше не хочу. Я изучил все эти источники и никому не советую этого делать. Я никому не советую даже читать из них выжимку. Я не в состоянии всерьёз писать людям на несколько тысяч знаков историю, которая сама по себе — памятник Хармсу.
Я понимаю, что у любого дела — большого и малого — есть Кухня. Что жизнь имеет изнанку. Что в любой распрекрасной усадьбе есть задний двор, а в любой роскошной квартире стоит роскошный унитаз, день за днём смывающий банальное и примитивное человеческое говно. Я понимаю, что тайная сущность вещей не видна, что великие поэты и мастера словесности в быту матерятся, как сантехники, охуительные рок-звёзды по вечерам плачут, словно девочки, а глав госкорпораций страпонят какие-то шлюхи. Я всё это понимаю, понимаете это и вы.
Всему, однако, есть какие-то известные пределы.
Я не хочу осознавать, что живу в мире, где солидные мужчины в дорогих костюмах, представляющие респектабельные международные организации, выходят из своих роскошных Мерседесов, идут на высокую трибуну и обсуждают с неё подмену чужого ссанья, организованного на государственном уровне ядерной державой номер один.
То есть для того, чтобы замызганный россиянин раз в два года перед телевизором «болел за наших», поглощая дешёвое пиво, и чтобы Дмитрий Губерниев с экрана орал «Есть! Есть золото у наших девчонок! АааааАААааа!!! Мы сделали это!» так, словно наши девчонки присоединили ещё одну Аляску и обустроили там успешные золотые прииски; чтобы несчастные россияне всерьёз употребляли безумное словосочетание «великая спортивная держава» — ради всего этого была организована целая машинерия, подменяющая чужие ссаки.
На престижнейшем международном соревновании сотрудник одной из могущественных спецслужб планеты зорко следил, чтоб через отверстие в стене переправлялась чья-то правильная ссанина взамен неправильной — я не хочу об этом думать. У меня слишком богатое воображение. На Лубянке получают из районных поликлиник образцовые анализы мочи неизвестных россиян, тех вызывают. Или даже за ними приезжает воронок: «Гражданин, вам придётся проехать с нами, Родина нуждается в вас». Гражданин ссытся от страха — «Рано ссытесь, гражданин, дотерпите до секретной лаборатории». В секретной лаборатории секретные сотрудники секретно берут у рандомных граждан, ведущих здоровый образ жизни, мочу, и разливают её по ёмкостям. Потом лепят на них пластырь и подписывают шариковой ручкой: эту Иванову, эту Сидоровой, а вот эта Кузнецову как раз подходит.
Из Внуково в Сочи вылетает спецрейс с герметичным кофром. В кофре секретная ссанина. Кофр везут из сочинского аэропорта на Гелендвагенах с мигалками в нужное место, где ответственные люди осуществляют подмену ссак на правильные.
Или как это происходит? Я хочу знать весь процесс с самого начала. С того момента, когда решалось, где брать чистые анализы. Может, этим занимались сами сотрудники ФСБ? В каком звании?
— Игорь Всеволодович. У тебя анализ мочи как?
— Эээээ… Ну такое. А чо?
— Тут государственное дело…
Ради чего? Ради того, чтобы подарить россиянину пятьдесят секунд блаженства перед телевизором. Чувство сопричастности к великому народу, который настолько велик, что быстрее всех бегает на лыжах. Ради вопля Дмитрия Губерниева про наших девчонок. Ради того, чтоб убогая брежневеющая российская действительность не так сильно выпирала, припудренная олимпийским золотом — ради этого десятки, сотни, тысячи не самых последних людей копошатся в чужом ссанье.
А потом их на этом ловят другие непоследние люди, и с умным видом начинают расследование века. Так, мол, и так, русские — негодяи, на государственном уровне хитрят со ссаниной. Есть мнение дел с ними не иметь. Всё это происходит отнюдь не в форме комедийных скетчей: в теме высокопоставленные чиновники, происходят судебные заседания, зачитываются доклады, даются показания. Из России бежит мутный наркобарыга, опасаясь преследований, и сдаёт с потрохами всех недобросовестных дилеров чистого ссанья. Это обсуждает весь мир.
В каком-то смысле даже непонятно, как на это реагировать. С одной стороны, меня кроет чувство гордости за страну и народ. Они там свои мудацкие комитеты и агентства организовали, хорохорятся, как индюки — а мы им, раззявам, по-нашему, без затей, это самое, ссаки подменим. Есть в этом отношении к важничающим международным чиновникам что-то неуловимо русское, согласитесь. И кто тут больше опозорен — большой вопрос: русские, на государственном уровне организовавшие такое, что куда там одиннадцати друзьям Оушена, сама жизнь дарит сюжеты куда более увлекательные; или международные агентства с миллиардными бюджетами, которых почти удалось обыграть в напёрстки, «без лоха и жизнь плоха». Вот вы там всё лаборатории свои, да экспертизы: а не хотите ли фейс будет дыру в стене охранять, и хуй вы чего сделаете? Приходят павлины в белых халатах, английским языком: «Мистер. Нам бы лабораторию посмотреть». А им такой русский православный чоповец: «Куда прёшь, харя? Документы!» А в это время пацаны ссаньё подменяют. Тут писали, что ФСБ — Служба Охраны Газопровода. Как бы не так. Оказывается, ФСБ — Служба Охраны Ссанья.
С другой — большой спорт после подобных скандалов медленно, но верно начнёт помирать. Спорт держится на болельщиках, а результат получается в ходе соревнования. Ради результата болельщики ходят на стадион. Если, однако, выясняется, что тот результат, который на стадионе — это не результат, а так, «материалы для следствия», а настоящий результат станет известен через три года после всех разбирательств в допинг-лабораториях и судах, тогда чего ради ходить на стадион, болеть и смотреть на зрелище? Надо приходить сразу в суд и вообще переквалифицироваться из фанатов в независимых наблюдателей, следящих за соблюдением порядка сдачи анализов и прочими скучными вещами.
Что пересмотрят завтра? Лишат ли сборную Уругвая золота за победу на Чемпионате мира по футболу 1930 года? Кого назначат новым мировым рекордсменом в стометровке брассом после восемнадцатых допинг-проб и двадцать пятых слушаний? Кто внезапно перестанет быть великой спортивной державой? Это я не говорю про святая святых — букмекерские ставки. Должны ли вернуть деньги поставившие на победу выигравшего спортсмена, если через пять лет выяснилось, что он бежал марафон под спидами?
Хоть бы тогда результаты допинг-проб тоже показывали на табло – добавило бы интриги. Опять-таки, можно принимать ставки и вести прямые трансляции. «Она ссыт! Ссыт! Вы видите! Сколько напряжения в её лице! Сейчас всё решится! Внимание! Всё, баночка заполнена! Специально обученный человек принимает баночку, суёт туда бумажечку, барабанная дробь… ЕСТЬ ДВЕ ПОЛОСОЧКИ! МОЛОДЦЫ ДЕВЧОНКИ!»
И что это вообще за такое «Олимпийское движение», если там царит какая-то глубоко своя атмосфера, далёкая от провозглашённых олимпийских принципов столь же сильно, сколь программа построения коммунизма от реальной жизни в Советском Союзе. Как вернуть дух Берлина 1936-го, с молодыми атлетами, на которых одно удовольствие любоваться и хотеть быть как они, а не какими-то биороботами, которым мало быстрее всех пробежать, надо ещё и чище всех нассать. Что могла бы снять Лени Риффеншталь про Сочи-2014? Вместо мускулистых бегунов — пробирки с мочой. Вместо фигуристых гимнасток — спортивные чиновники с постными ебальниками. Вместо Гитлера — какой-то Путин. О, спорт, что же с тобою стало.
Хотя, в конце концов, огорчаться нечему, и я даже не понимаю возмущения со стороны российских чиновников и бюджетников-патриотов. Происходящее вполне в русле российской внешней политики последней пятилетки, и даже странно, что не мы сами первые начали.
Кто осуществил блокаду украинских частей в Крыму и обеспечил аннексию полуострова Россией весной четырнадцатого года? Российская армия? Какая такая российская армия? Это местные пацаны в военторге форму купили. Флагов нет, шевронов нет, надписей «Россия» нет. Какие вопросы? Мы ни при чём. Стихийно возникшие олимпийские атлеты… то есть, простите, самооборона Крыма.
Кто организовал летом-осенью 2014 года семь оперативных окружений украинской армии, разгромив её в ноль? Российская армия? Что? Какая такая российская армия? Это просто военные из России (нет, даже так: из населённых пунктов, по случайному совпадению находящихся на территории Российской Федерации) в отпуск поехали. Отдыхать, наслаждаться степными пейзажами. Флаги российские на них видели? Нет. Знаки отличия? Ни единого. При чём тут наша армия? Это «военные атлеты из России» под нейтральным олимпийским флагом.
Проводится ли наземная операция в Сирии? Да какая операция, помилуйте! Это всё Асад Пальмиру с Алеппо захватил. Мы-то при чём. Мы войска оттуда три раза вывели — Путин сам по телевизору сказал. Какие к нам могут быть вопросы?
«Ну так надо продолжать соблюдать стиль», как бы говорят нам международные антидопинговые организации.
То есть всё абсолютно правильно и закономерно. Нет в Корее никаких русских спортсменов. У нас и Олимпийского Комитета нет. Это просто всякие бегуны-прыгуны поехали. Сами. В отпуск. Без флагов, без гербов, без надписей. Никто не выиграл ни одной медали? Ну а к нам-то какие вопросы? Российские спортсмены на Олимпийских Играх? ИХ ТАМ НЕТ.
Предложение отсюда вытекает следующее: признать, что вообще никакой России нет. А то чего пристали, честное слово. Есть какие-то чиновники, некоторые из них с русскими фамилиями. Чиновники потихоньку обустраивают свои дела, содержат за государственный бюджет какие-то как бы российские организации. Всё это происходит под логотипом, сходным до степени смешения с государственной символикой поздней Российской Империи. Ну и что.
Давайте проще: есть «малообустроенная территория в Северной Евразии», люди оттуда периодически ездят в отпуска, захватывают соседние территории, участвуют в каких-то состязаниях, просто живут. По-моему, атрибуты государственной принадлежности чем дальше, тем больше им только мешают. Ни повоевать, ни на лыжах покататься не дают.
Зачем это — «президент России». Только злить всяких мудаков. Можно проще: «бледнолицый вождь откуда-то из Нечерноземья». Не подкопаешься, взятки гладки. Или прилетает международная делегация в Москву, а мы ей: «Какая Россия, чувак? ЭТО СПАРТА, БЛЯДЬ!» Ну и дальше по сюжету. Если Россия мешает всему миру — пусть лучше весь мир думает, что её нет.
Да и вообще, если пытаться говорить хоть сколько-то серьёзно, не оставляет ощущение того, как всё, чем мир жил в двадцатом веке, медленно, но неуклонно превращается в смешную фикцию. Вдруг действительно выясняется, что государства людям только мешают. Гораздо удобнее воевать частными армиями без флагов. Вполне возможно ездить на Олимпийские Игры без символики (так ли вам нужна символика, если вы просто хотите доказать, что быстрее всех плаваете; плаваете-то вы, а не «страна»). Что всё больше стран могут полноценно жить, будучи «непризнанными», и вообще скоро все запутаются, кто и кого признаёт (ну вот перестанет весь мир Россию признавать — и чего? Да ничего). Что все этатистские глупости массового общества превращаются в посмешище, далёкое от жизни. Бесполезные чиновники выступают с бесполезными докладами, бесполезные деятели олимпийского движения принимают суровые, но всё равно бесполезные решения. А общенародный спорт (в чём и был изначальный олимпийский пафос) существует параллельно и на многомиллиардные корпорации плевал.
И однажды — наверное, уже очень скоро — «деятели олимпийского движения» обнаружат себя в гордом одиночестве. Посреди людей, занимающихся спортом в удовольствие. А не чтобы утопать в ссаных скандалах, позорясь на весь мир, да ещё и, прости господи, бегать, плавать и пинать мяч, «отстаивая честь страны». Это не удовольствие, а сплошная нервотрёпка и глубоко неестественная перверсия, а всё неестественное обречено. И это будет ещё одним маленьким гвоздём в крышку гроба глупого и наивного ХХ века. С массовыми идеологиями, массовыми армиями, массовым обществом, массовым спортом, массовым всем.