Текст: Джефф Роббинс, Observer. Перевод: Григорий Николаев, «Спутник и Погром»
Айаан Хирси Али может вспомнить 2 ноября 2004 года посекундно — в этот день Тео ван Гог, вместе с ней снимавший фильм про притеснения женщин в исламских обществах, был убит. Хирси Али, писатель и борец за права женщин, родилась в Сомали, но стала депутатом голландского парламента; из-за работы над фильмом «Подчинение» ей множество раз угрожали. Об убийстве Айаан сообщил министр внутренних дел Голландии. Убийца выстрелил в ван Гога восемь раз, а затем перерезал ему горло и воткнул в грудь нож. Вторым ножом преступник приколол к груди Тео записку, в которой обещал покарать евреев и западный мир, а также выносил Хирси Али смертный приговор.
Приговор начинался словами «Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного» и объявлял, что «все враги ислама должны быть уничтожены».
Примерно 140 миллионов девочек и женщин по всему миру подвергаются женскому обрезанию; каждый год тысячи женщин становятся жертвами «убийств чести»; несчетные миллионы вынуждены выходить замуж против своей воли. Казалось бы, Хирси Али, всемирно известный критик подобных практик и защитница жертв исламского мира, должна быть горячо любима сторонниками прогрессивных ценностей. К тому же ей регулярно угрожают — казалось бы, вот она, героиня левых. Но несмотря на парламентский опыт, несмотря на ее книги, несмотря на то, что Хирси Али создала для защиты женщин исламского мира целую организацию, несмотря даже на то, что TIME Magazine поместил ее в список ста самых влиятельных людей на планете, некоторые левые ей очень недовольны. Почему? Потому что они не могут смириться со словами Хирси Али о том, что она видит в современном исламском мире: не только практику ежедневного насилия, но и практику его оправдания. Она прямо говорит: «В исламском мире существует культура женоненавистничества, и мы должны бороться с ней, а не заниматься самоцензурой».
У Хирси и её работы множество упрямых противников, мечтающих заткнуть ей рот. Айаан бросают дежурное обвинение в «исламофобии» — и не только могущественные исламские организации, желающие раздавить правозащитницу; то же обвинение выдвигают левые, которые не могут расстаться с удобным и приятным им нарративом, где мусульмане лишь жертвы западных угнетателей. Эти либералы видят в Хирси угрозу; она ведь родилась в мусульманской стране, пережила то угнетение, с которым борется. Ей всего 46, она замечательно пишет, хорошо говорит, ничего не боится и прекрасно выглядит на экране. При этом она еще и атеистка. Для тех, кто желает замолчать тему исламского отношения к женщинам, Хирси Али — истинная катастрофа.
Хирси призывает отказаться от терминов «радикальный ислам» и «исламский экстремизм»; она не видит причин объявлять перегибом и исключением из правил практики, распространенные во всех без исключения исламских сообществах: женское обрезание, «убийства чести», домашнее насилие, использование женщин в качестве смертниц. Хирси считает, что привычка объявлять все это «экстремизмом» лишь сглаживает неприятную правду и успокаивает совесть тех людей, которые отказываются понимать, что насилие в исламском мире порождает не «экстремизм», а фундаменталистская природа современного ислама и его ценности — ценности, которыми мусульмане оправдывают жестокое обращение с женщинами и строгую (и подчас кровавую) кару за вероотступничество. Но ее слова (как и слова других людей, рискующих жизнью и репутацией в борьбе с исламскими традициями) неприятны многим западным левым — они полагают подобное мнение «политические некорректным» и предпочитают повторять мантру «везде есть плохие люди».
Хирси Али выступает в Национальном пресс-клубе в Вашингтоне, 2015 г. Photo by Mark Wilson/Getty Images
Отчет Pew Research Center за декабрь 2015 года подтверждает правоту Хирси Али. Среди мусульман 39 стран, в которых был проведен опрос, большинство (иногда — подавляющее) желает введения законов шариата. В Индонезии, где мусульман больше, чем в любой другой стране мира, 77% исламского населения хотят шариата. В Пакистане о нем мечтают 84% мусульман, на палестинских территориях — 89%; в Ираке — 91%; в Афганистане шариат поддерживают 99% исламского населения. Дежурные речи о том, что исламский фундаментализм в своей жестокости является лишь ответом на угнетение и отчуждение мусульман Западом — это хуже, чем заблуждение. Хирси Али утверждает, что подобные слова «неверны, опасны, даже самоубийственны» и указывает на происходящее в Великобритании. Если верить опросу, проведенному в этом месяце, 88% британских мусульман считают, что в Великобритании живется хорошо. Но при этом опрос показывает приверженность британских мусульман ценностям, которые западные политики считают радикальными и непопулярными. Треть британских мусульман отказывается осуждать побивание неверных жен камнями. 39% считают, что жена должна всегда повиноваться мужу. Почти четверть опрошенных желает, чтобы законы шариата заменили британские законы в местах проживания исламских сообществ. Минимум 100.000 британских мусульман сочувствуют подрывникам-смертникам и террористам. Две трети сообщили, что не стали бы доносить в полицию о знакомых им людях, сочувствующих джихадистам.
То ли из соображений политического удобства, то ли из невежества, но западные политики и эксперты отчего-то считают, что те люди, которые совершили теракты во Франции, Бельгии, Калифорнии, по всему Ближнему Востоку и Африке, появились из ниоткуда; по меткому замечанию Хирси Али, политики утверждают, «что 21-летний парень однажды просыпается и вдруг решает стать джихадистом». «Но это работает не так, — продолжает она. — Это следствие религиозной пропаганды, которая продолжается год за годом. И в Северной Америке, и в Европе мусульмане продолжают настаивать на обязательности джихада. Да, проповедники часто говорят, что для джихада нужно выбирать время и место, но джихад все равно необходим».
Мужчина зажигает свечку в память о жертвах парижского теракта в ноябре 2015 г. Photo by Jeff J. Mitchell/Getty Images
В мечетях и на интернет-сайтах учат карать неверных, отступников и просто скептиков — и все это оправдывается догмами ислама. По словам Хирси Али, подобные взгляды распространены и пользуются поддержкой со стороны исламских государств, богатых мусульман и влиятельных мусульманских организаций, и притворяться, что всего этого не существует — абсурдно. «Пора отказаться от эвфемизмов и словесной эквилибристики», — говорит Хирси. Но она и подобные ей люди, призывающие трезво взглянуть на связь ислама и насилия, постоянно получают обвинения в нетерпимости, в работе на сионистов, даже в потакании ультраправым. В Америке, где Хирси десять лет назад искала политического убежища, она подвергалась атакам со стороны различных организаций вроде Совета по американо-исламским отношениям (CAIR), открыто призывавшего к цензуре ее книг и речей якобы из страха перед ростом антиисламских настроений. Ибрагим Хупер, пресс-секретарь CAIR, обвиняет Хирси в том, что «она одна из самых страшных ненавистников ислама не только в Америке, но во всем мире».
Подобные заявления нисколько не удивляют: мусульмане, несогласные с попытками CAIR помешать борьбе США с исламским экстремизмом, предпочитают держать свои взгляды при себе. Но Хирси Али отказывается молчать. СAIR она назвала «американским отделением „Братьев-мусульман“».
В своих взглядах на Совет она не одинока. Департамент юстиции США упоминал CAIR в числе организаций, помогающих собирать деньги для ХАМАС, специальный агент ФБР на суде свидетельствовал о том, что CAIR является «отделением ХАМАС». Хирси атаки со стороны CAIR и подобных ему организаций не удивляют и не пугают. «Они хотят снести все препятствия, — говорит она. — Они боятся любого критического мышления. Любой человек, не обделенный интеллектом, способен взглянуть на исламский мир и понять, что что-то в нем не так». Айаан гордится тем, что ее пример помог многим мусульман наконец собраться с духом и сказать о своем недовольстве вслух — и это наполняет Хирси надеждой; и одновременно вызывает у многих в исламском мире ужас и раздражение.
Вот вам первый пример: Организация исламского сотрудничества (OIC). Эта организация, в которую входят 57 исламских стран, расположилась в Саудовской Аравии и несколько раз пыталась кодифицировать глобальный запрет на критику законов ислама. Страны-члены OIC ввели такие запреты на своих территориях и требуют повсеместного запрета на любую критику угнетения женщин в исламе, аргументируя необходимость запрета… «религиозной терпимостью». «Многие европейские страны отчего-то прислушиваются к ним», — говорит Хирси. Она также отмечает, что с 11 сентября 2001 года на слушаниях американского Конгресса уже не раз упоминали о роли Саудовской Аравии и других стран Арабского залива в распространении идеологии, восхваляющей женоненавистничество и убийства неверных — но на дипломатические отношения между США и исламскими странами это никак не влияет. «Стало только хуже, — описывает Хирси Али роль саудитов в формировании исламского фундаментализма. — Саудовское лобби сильно как никогда».
Самое удивительное для Хирси — враждебность левых, недовольных ее попытками спорить с исламскими законами и учениями. Эти люди клянутся, что права женщин для них важны, но замолкают, как только речь заходит о преступлениях, совершаемых в исламских странах. На недавнем саммите «Women in the World», прошедшем в Нью-Йорке, модератор обвинил Хирси в том, что «она критикует только ислам». На это Хирси Али ответила: «Я принимаю мусульман, но отрицаю законы ислама… они тоталитарны, они нетерпимы и особенно нетерпимы к женщинам». Гнев левых не перестает удивлять ее. «Слушайте, ну кому вообще захочется их поддерживать?» — поражается она.
У нее нет ответа, и в этом она не одинока. Телеведущий Билл Маер однажды спросил ее: «Как мне заставить либералов понять, что в этом споре либералы — мы?» Хирси делает все возможное. Готовы ли левые её услышать? Неизвестно.
Оригинал материала на сайте Observer.com
